Тянущий вниз

— Стив, а по-моему, план — дерьмо! — Лучший, что у нас есть. Я не услышал ни одного получше. Итак, меньше чем через час прибудет ещё подкрепление, справиться с которым нам будет уже не по силам. Стиснув челюсти, Баки потряс головой и ожёг Стива свирепым взглядом. Занятно, но всё началось с асов. Теперь, когда подтвердились разведданые насчёт оружейного завода в Крайшберге, они обернулись достаточно быстро, чтобы подловить Гидру, перегруппировывающуюся после успешного рейда на бункер снабжения. Успех воодушевлял, и Баки решил, что снова вырваться в поле — именно то, что ему нужно. Там он мог сосредоточиться на настоящем деле и выбросить из головы всякую чушь, угрожавшую изрядно подпортить ему жизнь. В этот раз они направились в саму Германию, будучи заброшенными с воздуха не кем иным, как Говардом-охуенским-Старком лично. К середине полёта Стив почти дозрел напялить Баки намордник, чтобы унять фонтан восторженной болтовни. Но, положа руку на сердце, кто мог бы его упрекнуть? После Жозетты Баки чувствовал себя лучше — или хотя бы не настолько на взводе — так что, возможно, у него и мелькнула мысль-другая о том, как при подходящих обстоятельствах его можно было бы убедить опуститься перед Говардом на колени и… Но, в его оправдание, человек написал статьи для по меньшей мере трёх номеров «Популярной механики», которыми владел лично Баки. За выпуском, в котором Говард Старк впервые заговорил о своей летающей машине, Баки рванул в газетный киоск на всех парах и купил журнал едва не быстрее, чем его выложили на прилавок. Человек Будущего, несомненно. С этого момента миссия пошла на ура. Большую часть недели они потратили на то, чтобы подобраться к намеченной базе. Стив в роли капитана был как рыба в воде, раздавая команды с непринуждённой уверенностью. Фэлсворт замечательно помог ему в планировании наилучшего тактического маршрута с места высадки до базы. Умение Дернира избегать немецкие патрули позволяло им оставаться невидимыми, чтобы в нужный момент молниеносно скипидарить фрицам зады, а Морита перехватил их радиочастоту и вычислил смены охраны и расписание прибытия и отбытия транспорта. И на какое-то время, ага, Баки сосредоточился. Весь его мир сужался до перекрестья прицела, когда он держал палец на спусковом крючке, ежесекундно готовый послать пулю. Он снимал разведчиков с расстояния более пятисот ярдов задолго до того, как те могли что-то заметить. Но неделю спустя Баки столкнулся с пиздецки упрямым фактом, что у него не выходит прочистить мозги. Уже нет. Неважно, что они были на задании. Неважно, что он смог несколько раз улучить момент, когда дежурил кто-то ещё, и передёрнуть. По крайней мере, не выходило надолго. Даже когда он заснул после последней хорошей дрочки, те сны стойко продолжились, глумясь над ним и оставляя его обескураженным, разбитым и обозлённым. И днём он никак не мог перестать думать о перепихе, особенно о перепихе с мужиками. Широкие плечи, крепкие мускулы и члены: мысль, как они могли бы ощущаться во рту, не оставляла его в покое. А иногда он ловил себя на том, что пялится на Стива, когда те фантазии копошились в его голове, и после терзался часами, что он за дерьмо, раз позволил угнездиться такому. В горячке боя, когда они захватывали базу, Баки дал своей злости волю. Но теперь, когда база была очищена, он оставался так взвинчен, что бесила каждая мелочь. Особенно Стив с его дебильным пиздецки рискованным планом. — Нам вообще не стоило бы переть в атаку с таким мизерным запасом времени! — взвился Баки. — О, я вдруг стал крайним? — оборвал по-прежнему сердитый Морита. — Барнс, это наш лучший удар. Время было выбрано в тютельку: сразу после, как они получили груз, который нам нужен, и с запасом ДО прибытия дополнительных войск. Его даже хватило проверить комплекс. — Я согласен с сержантом, — проворчал Фэлсворт, — план капитана чересчур рискован. — Насрать. Мы уже здесь и должны доставить сведения и груз к точке сбора прежде, чем нас окружит скопище разъярённых кальмаро-нацистов. А сейчас мы без толку тратим чёртово время! — рявкнул Дуган. — Всё равно мы не можем уйти, не взорвав это место. — упёрся Баки. — Я не собираюсь стоять тут и поддакивать плану вот так выпихнуть Стива им под нос без прикрытия. — Дернир уже закончил с зарядами, — тихо вклинился Гейб. — Ну бля, раз все уже навели марафет и готовы на выход, так какого мы ждём? Сотряпанный на колене клоунский план — конечно, мы не въебёмся с размаху! — Баки зло воздел руки. — Баки. — Стив снова заговорил, на этот раз голосом Капитана Америки. — В нашем распоряжении крытый грузовик, который должен был отправиться на запад к нашей точке сбора. В нём груз, который нам нужно доставить на базу. Рядовой Джонс, пожалуйста, зачитайте сопроводительные документы. Гейб зашуршал толстой книжицей: — Как я уже сказал, тут по-прежнему написано: один водитель, без пассажиров. Водилой значится некий «Дж. Венссель». Выслушав, Стив кивнул: — И мы нашли его на объекте. Здоровяк. Белобрысый. Именно такого на дорогах — а нам придётся ехать по ним — будет высматривать каждый. Так что я за руль, в его форме, а остальные — назад, чтобы не вызывать подозрений. — А если нас тормознут? Ты что, шпрехаешь по-немецки? — Да. — С каких ёбаных пор?! Ты отбыл из Штатов когда? Вроде три месяца как? Типа того? — Сыворотка выручила… У Баки не было настроения для шуточек. — Проклятье, Стив. Тебя каждая собака знает. — Самое лучшее в маске: все видят только её. Я снимаю свою форму, надеваю венсселевскую, и всё в ажуре. — Но если какой-нибудь не в меру глазастый ублюдок знает твоё лицо, хватит одного снайпера с выстрелом в лобовое стекло, и тебе крышка. Сыворотка не выручит от пули в голову! Ты будешь глядеть на дорогу, а на затылке глаз нет. Остальные будут вслепую переть — сколько там? — шестьдесят с чем-то миль по грёбаной нацистской Германии?! — Таков план, так что лезь в кузов. Это приказ, сержант Барнс! — Окрик Стива заставил Баки рывком распрямиться, словно щелчок хлыста по хребту. Вот и всё; Баки замолк, протесты умерли у него на губах. — Есть, сэр, Капитан Америка, СЭР. — едко выплюнул он. Охваченный угрюмой решимостью, круто замешанной на досаде, он развернулся на каблуках и зашагал, куда велено. — Баки... эй!.. БАКИ!! — Стив позвал вслед, но Баки демонстративно оглох. — Пусть идёт, Кэп. — уронил Дуган. — Итак, вы нашли ключ от этой детки среди всего этого бардака? — Нет, я…— Стив покачал головой, лицо вытянулось. — Мы перерыли много ключей, но найти нужный, даже если он среди них… Дуган отмахнулся, осклабившись. — Не мельтеши, Кэп. Буду рад показать тебе, как красть машины.

***

Баки поёрзал седьмой раз за последние пять минут — грузовик немилосердно трясло на ухабах, и ему никак не удавалось удобно пристроить свой зад. Отсек, в который Воющие втиснулись заодно с грузом с объекта, явно никто не догадался приспособить и для людей тоже. Ни скамей, ни ремней, ни единой отдушины. С тем, что внутри будет та ещё парилка, когда шестеро из них упрутся друг в друга коленями, Баки мог бы смириться, — после изрядной холодрыги снаружи это даже сошло бы за приятное разнообразие, — но и запахам некуда было деваться. И если их собственный «eu de homme» был ещё сносным, то некоторые ящики, с которыми они сидели едва не в обнимку, источали свой непередаваемый букет, от которого Баки зверел. И пусть бы их просто воняли, нет, всё было куда хуже. При обыске объекта обнаружилсь дохрена тревожные штуки: бутыли с частями тел людей и животных, плавающими в формалине, банки, под завязку полные органами или телесными жидкостями, и даже чан с едкой жёлтой жижей, пугающе смахивающей на желчь. И теперь вся эта адская кухня дребезжала, лязгала и смердела у них под носом. Но даже это было ещё не самое скверное. Нет, первый приз взяла какая-то медицинская и химическая дрянь, чей навязчиво-знакомый запах тыкал Баки в чертовски поганые воспоминания одно за другим: привязанный к столу, накачанный наркотиками по самые гланды, принудительно кормимый бог знает чем. Он не мог удержать хлынувший поток мыслей: что они делали?! На кой им сдалась вся та чушь? Какого они пытались с ним сотворить? И всё это было помечено для транспортировки на другой объект — стало быть, они не закончили со своими ублюдочными культистскими экспериментами, ритуалами или чем там ещё. Другие люди могли подвергнуться тем же безумным опытам, что и он. Крякнув с досады, Баки усилием заставил себя перестать думать о всякой мути и заработал локтями, пробираясь от ящика, послужившего неудобнейшей спинкой в мире, в противоположный конец кузова. — Эй, Барнс, оглянись! — буркнул Морита. — Тут не «Ритц»; всем неудобно. — Ящик воняет. — Они все воняют. Чёрт, да и ты тоже. — Я хочу перебраться, так что я, чёрт подери, перебираюсь — какие-то проблемы, Джим? — Барнс, какой жук нынче заполз тебе в задницу? — проворчал Дум-Дум, когда Баки уселся рядом. Баки напряжённо мотнул головой. Он не собирался в этом копаться; он не мог вывалить на них дерьмо из проклятой «Подсобки». О нём не хотелось даже заикаться, чтобы не давать над собой ещё больше власти. — А вообще, в какую выгребную дыру они хотели отправить всё это дерьмо? Гейб пожал плечами, помахав сопроводительной книжкой толщиной в добрый дюйм: — Тут дохрена координат: откуда, куда, маршруты доставки, правда, всё по-немецки и половина шифром и стенографией. И вот что я вам доложу, тут полным-полно интересного, наверняка, и пункт назначения наших ящиков тоже будет. Мне просто нужно время на разобраться, и явно не тогда, когда нам ещё полсотни миль до границы по территории фрицев. Баки уже наполовину отключился от разговора. Потому как — ну разумеется! — ящик, к которому он перебрался, представлял собой совершенно новый аттракцион. Статический заряд заставил волоски на руках и затылке встать дыбом, и, напрягшись, Баки смог различить почти незаметное гудение. Видать, внутри лежали те чёртовы синие батареи, которые они нашли. Скорее всего. А может, это был просто гул от дороги. Или мерещилось. Но он мог бы поклясться, что чувствовал пробегающее по телу покалывание, расходящееся по венам с каждым толчком сердца. Нет, точно мерещилось. По другую сторону ящика сидел Дум-Дум и ни черта не говорил, хотя был тем ещё любителем побухтеть — почти таким же, как сам Баки. — ...Ребята, похоже, благодаря этой книжонке нам будет чем заняться следующие месяцев шесть! — просиял Дуган. Нам будет чем заняться. Я хочу заняться. Прямо сейчас, блядь. Зажмурившись, Баки откинул голову, чувствуя, как твердеет. Блядь, не сейчас. — Он прав, — заговорил Фэлсворт, заметно возбуждённый успехом. — Зная объём груза для объектов, выйдет прикинуть размер других баз и что там происходит. Можно использовать её, чтобы определять очерёдность целей. Нам нынче фартит! В голове Баки поплыли незваные картины с ним и Воющими коммандос, заточёнными здесь, в закрытом контейнере. Вот Джонс расстёгивает ширинку, и Баки у его ног, торопясь взять в рот и ощутить на языке его тяжесть. Попробовать его пот и вдохнуть острый мускусный за… Нет, блядь — какого дьявола, Баки?! — Я скажу тебе, Монти, чего хочу я: возвращения на базу после этого всего. Та милашка-француженка, с которой меня познакомил Дернир, она была сладкой как сливки. — поделился Гейб, откладывая сопроводиловку. Дернир усмехнулся: — Видал бы ты марсельских девчонок, вот где настоящий боевой дух! А как возьмутся за тебя в спальне, так только держись — любого отправят на небеса! Серьёзно?! И им пришла охота потрепаться о ебле? Нашли, мать их, время! Что, если они как-то прознали о больных мыслях, толкавшихся в голове Баки? Вроде девчонки, скачущей на Дернире, как на грёбаном жеребце, но не девчонке. Вроде него. Каково было бы со стволом, туго втиснутом в его задницу? Член Баки пульсировал, наливаясь горячей тяжестью, когда каждая картинка отдавалась в паху новой волной жара. Он прикусил изнутри щёку, пытаясь перебить возбуждение болью. — Чёрт его знает, что он тут бормочет, — Дум-Дум подался вперёд, — но по твоей похабной роже, Француз, могу сказать, что мне нравится, как оно звучит! Гейб цокнул: — О, на ощупь-то оно ещё лучше, но раз ты женат… Извиняй, но девушки Марселя явно не про тебя. На мгновение помогло — всего на мгновение — но едва боль утихла, член словно в отместку запульсировал с удвоенной силой, подрагивая и окончательно встав. — Не извиняйся, Джонс! Ты просто не читал писем, которые шлёт мне моя девчонка. Затейливей тихуанских библий, вот так! Морита оттянул воротник, выглядя странно порозовевшим: — Блин, тут что-то витает в воздухе? Баки несколько раз сглотнул. Пожалуйста, пусть это будет какое-то паршивое совпадение. Хотя какая разница? Он чувствовал, что ещё немного, и он тут рехнётся. Вдруг накатит настолько, что он брякнет чего-нибудь вслух? Или нет, если Морита даст ему немного стравить пар, чтобы не так давило на мозги? Так-то Морита молчун; может, выйдет заставить его… Визг шин по щебёнке разбил мысли Баки вдребезги, когда грузовик резко затормозил. Разговор оборвался, все обратились в напряжённый слух: слишком рано для точки сбора. Баки почти ненавидел себя за то, что рад возможности отвлечься. Остановка — это могло быть плохо, чертовски плохо. Снаружи шаги проскрежетали по гравию к кабине грузовика, и приглушённые голоса на немецком начали лаять расспросы: — Хальт! Куда направляется этот транспорт? Покажите нам свои документы! — Конечно. У меня здесь документы. Меня ждут в Дюссельдорфе в четырнадцать ноль ноль. — Даже Баки мог слышать неуверенность в словах Стива и лёгкий американский акцент в его немецком. Дерьмо. Трижды ёбаное дерьмо. — Кто отдал вам эти приказы? Что вы везёте? — голос немца звучал подозрительно. — Что там? — непривычно тихо спросил Дуган. — Какой-то контрольно-пропускной пункт, — прошептал Баки в ответ, — и сдаётся, мы встряли. — Нужно отвлечь, — быстро призвал Фэлсворт. — Я... неплохо отвлекаю, — в английском Дернира прорезался сильный акцент. Он вытащил несколько компонентов и споро собрал устройство размером с кулак. — Удар'ная детонация. Много и яр'ко. — Отличная мысль, Француз, — весело оскалился Баки. — У меня тут тоже кое-что есть. — Он выудил из рюкзака ремень и забрал у Дернира бомбу. — Гейб, приподними заднюю дверь, только тихонько, и будь готов закрывать, как только я брошу. — Баки взвесил в руке импровизированную пращу, лёг на живот и изготовился, успокоив дыхание. Кивнув, Гейб присел у металлической сдвижной двери и начал на пальцах беззвучный отсчёт: три… два… один… Дверь сдвинулась на полтора фута, и Баки моментально «сфотографировал» сцену. Дано: семьдесят ярдов, группа кустов у подножия деревьев. Он взмахнул пращой, отправив бомбу в полёт. Дверь мгновенно опустилась, и всего через несколько секунд они были вознаграждены грохотом и озадаченными вскриками на немецком. Заклацали затворы винтовок, сапоги затопали прочь по дороге. Не мешкая, Дуган дважды с силой шлёпнул по перегородке с кабиной, и грузовик, выбив щебень из-под колёс, рванул вперед, оставляя суетящуюся охрану позади. Прошло пять секунд… десять… затрещали далёкие выстрелы, но ни одна пуля не чиркнула по грузовику — судя по звукам, огонь вёлся в сторону взрыва. — Парни, отлично сработано! — Дуган озвучил общую мысль. — Да-да, отлично, но, бога ради, тише, Дум-Дум! — отозвался Морита напряжённым шепотом, но на его лице тоже расплылась ухмылка. Грузовик мчался ещё с полчаса, прежде чем, наконец-то, снова начал замедлять ход. — Должно быть, точка сбора. — выдохнул Фэлсворт, задержавший дыхание, и утёр лоб обрывком ткани. И Баки почувствовал где-то глубоко внутри — они не смогут добраться туда достаточно быстро. Он не стал ждать. Рванул вверх заднюю дверь, получив долгожданный освежающий порыв холодного воздуха, и спрыгнул в дошедший до щиколоток снежок, игнорируя удивлённые возгласы позади. То есть игнорируя до тех пор, пока его не перехватил Стив. — Бак? Эй, Бак, ты куда? За нами вот-вот должны прибыть. — Я отлить. — отрезал Баки, не давая себя задержать. Стив не отставал. Коротко потёр челюсть и выдал: — Эй, Баки. Прости. Знаю, ты зол, и угу — наверно, за дело. Но если кому-то приходится рисковать, лучше, чтобы это был я. Я могу вынести больше других. И я не должен был так затыкать тебя на той базе. С раздражением выдохнув, Баки пригладил волосы. Ему не хотелось разбираться сейчас, но он чувствовал, что должен кое-что высказать. — Как ты там раньше сказал насчёт того, что все видят только маску Капитана Америки? В этом твоя проблема, Стив: меня беспокоит, что и ты порой видишь только её. Просто пообещай, что не потеряешь себя из-за этого... символа. — Не думаю, что когда-нибудь вдруг забуду, откуда я. Не тогда, когда ты рядом. Я рад, что ты здесь и приглядываешь за мной, Бак. — Ну, хоть кто-то же должен. — проворчал Баки, вовремя подавив невольную улыбку. И почему на Стивена чёртова Роджерса было так трудно сердиться?