Тянущий вниз

«На фабрике есть подсобка. Его забрали туда с неделю назад. Никто оттуда не возвращался». Эти слова преследовали Стива, когда он, не теряя надежды, бежал по запутанным коридорам объекта. Он зашёл так далеко и ни на минуту не пожалел о своём решении. Он уже обнаружил десятки, если не сотни гидровских пленников, у которых теперь появился шанс вырваться. И, если начистоту, ему самому позарез был нужен шанс доказать, что он годен не только на то, чтобы продавать военные облигации со сцены, будто этакая дрессированная обезьяна. Ради того, чтобы просто присоединиться к ОСО, он не зашёл бы так далеко, не рисковал бы так сильно. Если бы не Баки, он никогда бы не покинул строй, не проигнорировал бы прямой приказ и не сорвался бы в самоволку на спасательную миссию. Само собой, его точила досада. Но он был солдатом. Он уважал армию, но вопреки решению полковника Филлипса не смог отвернуться от людей, застрявших в тылу врага. Он не мог отмахнуться от Баки. Если был шанс, пускай даже мизерный, что тот ещё жив, оно того стоило. Стива до сих пор поражало, как здорово его тело откликалось на каждый мысленный импульс: казалось, оно не знало усталости, и неважно, как долго и как быстро он бежал или как сильно бил. Удар, который не вызвал бы у бруклинского хулигана ничего кроме смеха, теперь отправил тренированного гидровского солдата в полёт спиной вперёд до стены, к подножию которой тот мешком и свалился. Даже когда он пропускал удар, боль едва ощущалась и нисколько его не замедляла. Это воодушевляло, но, несмотря на то, что часть его упивалась новыми возможностями, которые сегодня впервые подверглись настоящему испытанию — бруклинское состязание в беге с одним-единственным агентом Гидры не в счёт — он не мог по-настоящему насладиться этим. Совсем нет. Не тогда, когда Баки был здесь — хотелось надеяться, что был! — где-то здесь. В беде. Он просто надеялся, что не опоздал. Надписи на немецком указывали путь к фабрике. В одном углу высилась гора необработанных каменных глыб, вдоль противоположной стены тянулись ряды покинутых верстаков с камнерезными инструментами и камнями помельче. Под вой сигналов тревоги, во вспышках красных огней Стив увидел, что другая половина огромного помещения походила на цех по производству боеприпасов, но с привычным порохом и упаковочными материалами соседствовали ячейки, светившиеся ярко-синим. Дверь в дальнем конце цеха отыскалась достаточно быстро, и попутно Стив позаботился прихватить одну из маленьких светящихся синих хреновин. Однако на пути возникли кое-какие препятствия. Прежде чем он пересёк помещение, дюжина охранников возникла между ним и дверью. Никто не может сказать, что Стив Роджерс когда-либо уклонялся от драки. Крепче сжав щит, он бросился на гидровцев, их выстрелы эхом загремели о металлический заслон. Прежде чем стих первый залп, он уже сражался, вертясь волчком между противниками. Положим, это был не бруклинский переулок, и Стив не до конца знал возможности нового тела, но он никогда не колебался. Не собирался и теперь. Он снёс стенку из ближайших солдат — импровизированный щит оказался эффективным не только как... ну, щит, но и как сносный таран. Пока гидровцы замешкались, сменяя истраченные синие магазины, Стив обрушился на них ураганом полновесных ударов и пинков, и половина в отключке отправилась на холодный каменный пол раньше, чем успела понять, чем их приложило. Он поворачивался, когда прикладом прилетело в лицо. Несколькими месяцами раньше для Стива всё было бы кончено, но теперь он лишь осклабился из-за разбитого носа, который даже не ощущался сломанным. Сердце мощно качало кровь, разгоняя по венам адреналин; без усилий преодолев сопротивление чужих рук, он вырвал винтовку противника и уложил его ответным ударом. Оставшиеся солдаты, похоже, сообразили, что силы неравны, и после недолгого замешательства разбежались, освободив путь к двери. Вблизи она оказалась внушительной штукой: шире и выше обычной межкомнатной, всего чуть-чуть меньше, чтобы проехать в неё на автомобиле. Дверь была тяжёлой и укреплённой, но Стив как следует налёг плечом, и она медленно разверзлась, хрипло протестующе взвизгнув петлями. В мрачной полутьме коридора потрескивали редкие факелы и стоял отвратительный запах. Ни секунды не раздумывая, Стив сломя голову рванул вперёд, к источнику синего мерцания и... поющих? голосов. «Пожалуйста, будь живым, — безмолвно молился он. — Боже, я получил эту силу, но если не могу спасти даже своего лучшего друга, тогда для чего она?» Стив пушечным ядром влетел из коридора в огромную ротонду, в тот же миг мерный ритм голосов смешался. Он едва отметил замысловатые глифы и арки проводов под сводчатым потолком, по которым пробегали синие вспышки, заливавшие всё пульсирующим светом. Разбегающиеся небоевые офицеры Гидры (в мантиях?) мелькали где-то на краю зрения. Его внимание приковалось к сцене в центре: одутловатый коротышка в круглых очках с напряжённым лицом стоял в изголовье большого каменного стола, занося нож. В лезвии бликовала ячейка с синей энергией, которую он сжимал в другой руке. И на том столе распятый связанный... Баки. Это был он! Стив слышал, как Баки в бреду тянул: — Джеймс Бьюкенен Барнс... Три… два… пять… пять… Облегчение захлестнуло Стива, как вода погибающего от жажды. Живой. Слава богу. Повинуясь мгновенному импульсу, он метнул щит в руку с ножом. Взвывший от боли коротышка выронил нож и схватился за раненную руку. Клинок глухо звякнул об пол. Паника исказила его лицо, когда он поднял глаза и встретил взгляд Стива. За вспышкой ошеломленного узнавания последовало секундное колебание, с которым он нехотя кинул взгляд на распростёртое тело Баки. Затем он схватил с подставки рядом толстую книгу в кожаном переплёте и опрометью кинулся к неприметной двери в другом конце комнаты. Стив даже не подумал преследовать труса. В мгновение ока он пересёк комнату и оказался рядом с Баки. — Баки. — имя сорвалось с губ прежде, чем облегчение при виде старого друга потухло, сменившись сосущей тревогой: зрачки Баки были огромными, он смотрел куда-то сквозь Стива, продолжая шептать своё имя с обрывком порядкового номера. Бледная кожа скользко блестела от пота. Рёбра торчали, щёки ввалились, пересохшие губы потрескались. К руке была подсоединена капельница с пакетом, маркированным строчкой незнакомых химических названий, которые Стив скрупулёзно запечатлел в памяти. Хуже всего обстояло с грудью Баки: замысловатые руноподобные отметины обегали сложный геометрический узор. Мерцающий свет мешал разобрать, были тёмно-красные узоры нарисованы или вырезаны. — О боже. Стив покачал головой и сгрёб тяжёлые кандалы; его новая сила позволила разобраться с ними в два счёта, сорвав и отбросив их прочь. Он наклонился к Баки, пытаясь привести его в чувство: — Это я, Баки. Стив. К счастью, взгляд того наконец стал чуть осмысленней и передвинулся на лицо Стива. Баки расплылся в неуверенно-лихорадочной улыбке: — Ст... Стив?.. — Вставай, — позвал Стив, с нежной осторожностью просовывая ладонь ему под затылок. В тот же миг раскатистый гул, пришедший откуда-то из недр комплекса, заставил комнату вздрогнуть. Им нужно выбираться отсюда. И быстро. — Стив, — хрипло повторил Баки. Его лицо смягчилось, в глазах медленно зажигалась надежда. Стив наклонился ближе, подхватывая его со стола, когда камень вокруг тряхнуло новой серией взрывов. На этот раз пол затрещал, а потолок зловеще просел, осыпая их каменной крошкой. Стив даже не заметил, как последняя остававшаяся на уже зажившем носу капля крови сорвалась и разбилась о магический круг на груди Баки. Внезапно тело Баки страшно напряглось, спина выгнулась, и надсадный нечеловеческий вой вырвался из его горла. — Баки! Баки! — жалобно кричал Стив, пытаясь поймать руки, скребущие по камню, и удержать странно одеревеневшее тело. Баки полыхал лихорадочным жаром, Стив чувствовал судороги его мышц и то, как сердце заходилось в сумасшедшем стакатто. В мыслях мелькнул наихудший сценарий: Баки продержался так долго только затем, чтобы раны или болезнь, или какие-то клятые ужасы, что творила с ним Гидра, прикончили его прямо сейчас, на руках друга. Отголоски последней серии взрывов окончательно стихли, генераторы заискрили и вырубились, а вместе с ними угас бивший в глаза синий свет. Одновременно тело Баки расслабилось, обмякнув в руках Стива. Но даже сквозь отдалённый гул и уханье артиллерии он слышал ровное сердцебиение и медленные вдохи и выдохи. У Стива не было времени на более тщательную проверку. Он перекинул Баки через плечо, лишь мельком подивившись, каким маленьким тот ощущался по сравнению с широкоплечим парнем, который в памяти Стива возвышался над ним на целую голову. Подхватив щит, он побежал к дальней двери, через которую смылся оккультист Гидры. Пинком распахнув дверь, Стив едва не отшатнулся от волны смрада. От лица отхлынула кровь: он стоял на пороге склепа. Должно быть, когда-то эта часть крепости служила катакомбами. Теперь же новые тела были с чудовищной равнодушной беспечностью свалены вперемешку с давно выбеленными костями в нишах по бокам тесной каменной кишки. Множество факелов освещало ужасное зрелище, которое Стив предпочёл бы никогда не видеть. Обрывки формы союзников — французов, британцев, — и американских солдат едва прикрывали изломанные окровавленные тела. Виднелись раздутые лица с лопнувшей кожей. В неверном багровом свете Стив рассмотрел следы обугливания на одних телах и перекрещивающиеся тёмные отметины на других. Он горячо возблагодарил бога, что Баки был без сознания и не видел всё это, но не мог не думать, что, случись ему опоздать, Баки ожидала бы та же участь. Стив принудил себя двигаться дальше, миновав страшный коридор. Он выбежал на площадку перед каменными лестницами, ведущими вверх к дверям, которые сотрясались от шума боя снаружи и глумливых возгласов на английском. Вместе с тем, цепочки свежих следов уходили мимо лестниц дальше по коридору к другой двери, внутренней. Она была слегка приоткрыта. Стив стиснул зубы, глядя на Баки. У него было то, за чем он пришел, и даже больше. Баки и остальные освобожденные пленные были важнее, чем преследование их тюремщиков. Он взбежал по короткому лестничному пролёту и открыл дверь навстречу перестрелке союзных солдат, громящих остатки гидровцев, которые ещё не сбежали. Стив ухмыльнулся, трусцой направляясь к своим. Внезапно позади взревел незнакомый двигатель, он развернулся и успел заметить странный самолёт, похожий на встроенную в пропеллер ракету, поднявшийся прямо над объектом и рванувший в северном направлении. Баки завозился в руках Стива, кряхтя, а затем его дыхание перешло в похрапывание. Он не был в коме — он дрых! И внезапно облегчение Стива сменилось ошеломительным ощущением реальности его успеха. Его внимание привлекла звезда, выглядывающая между отворотами куртки. Нравилось ему это или нет, но эта миссия сделала «Капитана Америку» настоящим. Персонаж, герой, которого Стив Роджерс играл только на сцене, теперь ожил. И когда он посмотрел на ликующих людей, заметивших его появление, почувствовал себя изменившимся сильнее, чем когда выпал из капсулы после вита-лучей.