***
Клонящееся к западу красное солнце, последний раз ярко сверкнув, скрылось за плотным занавесом из сизых облаков. Свет проникал сквозь швы воздушного полотна, и создавалось впечатление, будто оно окрашено кровью, – такими насыщенно алыми были лучи. Ветер к вечеру усилился, и оголяющиеся деревья печально шумели, цепляясь друг за оголяющимися ветками. Чикаге возвращался в поместье. Он шёл медленно, держа одну руку на рукояти катаны. Между его пальцами была зажата золотая цепочка, круглый медальон на которой позвякивал, ударяясь о гарду. Задумчивый взгляд мужчины из-под полуприкрытых век был опущен на чавкающую под сапогами дорожную грязь.***
Курода сидел в кресле за столом, вытянув на столешнице сложенные в замок руки. Сквозь закрытое окно струился слабый вечерний свет, и только изредка в кабинет проникали яркие лучи солнца. Один из таких скользнул по лицу Киётаки, заставив на время сощуриться. Чёрные глаза мужчины внимательно смотрели на стоящего напротив стола Казаму. Это был тот момент напряженного молчания, когда фальшивые любезности уже не могли скрыть истинных мыслей и чувств. - Кстати говоря, - первым нарушил тишину Курода, перейдя к волнующей обоих теме, - Казама, мои люди передали мне, что вас в последнее время замечали по дороге в порт. Позвольте спросить, что вы там забыли без приказа? Чикаге спокойно выдержал испытывающий взгляд мужчины, но ладони его невольно сжались в кулаки. - Разве я обязан посещать порт только по вашему приказу, Курода-сан? – вежливо ответил он, хотя в голосе уже слышались клокочущие презрением нотки. - Нет, конечно, - легко согласился Киётака, прикрыв глаза, но когда он в следующее мгновение посмотрел на демона, взор его сделался неприятно острым. – Только вот мне доложили, что вы посещаете порт, чтобы отплыть с острова. А на это я приказа не давал. - Вам докладывают ложные сведения, - пытаясь не выдать своего раздражения, предельно спокойно произнес Чикаге. – Клан Казама полностью в вашей власти, Курода-сан, - поклонился демон, и, когда нагнулся, незаметно оскалил клыки. - Приятно это слышать, - Киётака откинулся на спинку кресла, оставив одну руку на столешнице; его пальцы тихо постукивали по дереву. – И всё же хочу предупредить вас, Казама. Если вас ещё раз заметят в порту, мне придётся принять особые меры. К тому же, я слышал, что сегодня вы учинили бой в деревне. Эта своевольность мне не нравится. Ваше существование должно быть секретом, а вы продемонстрировали свою силу чуть ли не всей деревне. По ней и так уже ходят слухи о вас. - Вы преувеличиваете, Курода-сан, - выпрямившись, Чикаге, криво усмехнулся. – Да, я сразился с одним демоном, но мы не перевоплощались, а потому волнений, которых вы так опасаетесь, не возникнет. А слухи… Слухи на то и есть слухи, чтобы ходить в кругу вас, людишек, и пугать вас выдумками. - Казама… - предупреждающе понизил голос Киётака, но демон прервал его. - К тому же, причина моей «своевольности» оправданна. Сегодня кто-то уничтожил большую часть наших лошадей и убил одного слугу. Один из моих демонов, - передразнивая манеру речи Киётаки, продолжил Казама, - заметил человека, одетого в чёрную имперскую форму. Уж не вашего ли? Алые глаза Чикаге потемнели от гнева, и он невольно положил ладонь на рукоять катаны, чем изрядно напугал офицера, дежурящего у двери. Он собрался вытянуть собственное оружие из ножен, но взгляд Куроды остановил его. - Вот как, - вздохнул Киётака, посмотрев на один из ящичков стола. – Печально. Но вы можете доказать это не одними лишь словами, Казама? – поднял он глаза на оторопевшего демона; послышалось, как с тихим стуком, задвинулся ящик. Побагровев, Казама сделал шаг к столу. - Правильно, подойдите, - спокойно произнес Курода, хотя по его виску и скатилась капля пота. – Я хочу вам кое-что показать, - на этих словах мужчина положил на стол маленький тканевый мешочек. – Вы можете посмотреть, - пригласил он недоуменно уставившегося на него демона. Фыркнув, Чикаге взял мешочек и, развязав связывающий его шнурок, достал из ткани запачканную грязью золотую цепочку с медальоном. Неприятное предчувствие кольнуло сердце блондина. Круглое украшение, поворачиваясь из стороны в сторону, обернулось к Казаме лицевой частью, на которой был выгравирован символ «истина». Изумление было слишком велико, чтобы успеть его скрыть. Курода следил за выражением лица Чикаге и заметил его замешательство прежде, чем тот усилием воли подавил его в себе. - Неделю тому назад на патрулировавший отряд напал неизвестный, - подложив сложенные в замок ладони под подбородок, начал Киётака. – Его сила в разы превышала силу простого человека. Он убил двух моих людей и скрылся, не дав нанести ему ни одного ранения. Однако с его шеи слетел вот этот медальон, - кивком указал он на золотую цепочку, зажатую между пальцами Чикаге. – Не знаете ли вы, кому мог он принадлежать, Казама? Это явно был кто-то из вашего круга. Чикаге слегка подкинул медальон и сжал его в ладони. Вся кровь предательски отлила от лица, а сердце забилось так сильно, что, казалось, его гулкие удары слышно во всей комнате. - Я не знаю, чей это медальон, - равнодушно ответил Казама, смотря в прищуренные глаза Куроды. – К тому же, с чего вы взяли, что оно принадлежит ёкаю? Уж простите, но ваши люди легко могли перепутать простого, но хорошо обученного воина с ёкаем, - бровь Киётаки раздраженно дёрнулась. - И не стоит забывать о разецу, - прорычал Казама, хлопнув ладонью по столу и оставив на нём медальон. – Как бы вы не прятали их зловонную ауру, ей уже пропиталась каждая пять окружающей земли. Чикаге блефовал, говоря о разецу, - он не чувствовал их запаха, но его слова поразительно подействовали на Куроду. На мгновение в его глазах промелькнуло изумление, чтобы затем исчезнуть в чёрных омутах. - Может быть, мы переловили не всех разецу, - недовольно согласился Киётака, устало прикрыв глаза, и нервно провел пальцами по бороде. – Это может означать, что и на вас напал один из них, - добавил он. - Может быть, - согласился Чикаге, процедив слова сквозь зубы. Оба мужчины были не удовлетворены тем, как повернулся разговор, и, тем более, не удовлетворены полученными на свои вопросы ответами, однако оба понимали, что продолжение его может превратиться в конфликт. Ни та, ни другая сторона ещё не были к нему готовы, но фитиль бомбы уже был подожжен. - Сегодня у вас выдался тяжёлый день. Можете отдохнуть, Казама, но завтра я жду вас вновь, - встав из-за стола, произнес Курода. - Благодарю, Курода-сан, - огрызнулся демон и, поклонившись, собирался покинуть кабинет, когда мужчина остановил его. - Заберите медальон, - сказал он. - Зачем? – нахмурился Чикаге. - Я хочу, чтобы вы сохранили его до момента, пока мы не найдем убийцу. Считаете это моим приказом. Желваки заиграли на скулах Казамы, но он вернулся к столу и взял медальон. - Раз это приказ, то я, разумеется, послушаюсь, - сдержанно проговорил он и, наклонив голову в знак уважения, покинул наконец ненавистный кабинет.***
Дорога, идущая сквозь лес, вскоре вывела демона к деревне, в которой и располагалось поместье. Через несколько минут показалось и оно само. Вздохнув, Казама поднял холодящий душу взгляд на ограду своего дома и, подойдя к воротам, раскрыл их, прошёл внутрь, перед этим убрав медальон в карман брюк. Пара демонов из клана Арисава, стоящих у входа, поспешила склониться перед своим господином. Чикаге проигнорировал этот знак уважения и, даже не взглянув на своих подчиненных, прошёл дальше на территорию поместья. Не успел Казама обрадоваться тому, что рядом больше никого нет из демонов, как в паре метров от него возник Рафу. Подавив желание раздраженно скривиться, Чикаге обернулся к подходящему к нему Арисаве. - С возвращением, Казама-сама, - поклонился демон, и, выпрямившись, со вниманием посмотрел на молчащего западного лорда. Разумеется, он заметил, что его настроение не располагает к долгим разговорам и разговорам вообще, но всё равно обратился к нему. – Как…всё прошло? – осторожно задал он вопрос. Казама нахмурился, желваки заиграли на его скулах. - По крайне мере, - ответил он, посмотрев куда-то в сторону от Арисавы, - одним моим подозрением стало меньше… Рафу недоуменно взглянул на главу клана, но потом, отведя задумчиво взгляд, кажется, понял, о ком идёт речь, и понимающе кивнул. - В любом случае, - произнес Чикаге, прежде чем Арисава успел хоть что-то сказать, - я буду всё это обсуждать с дедом. Он ведь всё уже знает, верно? – скривился Казама. - Таково моя работа, Казама-сама, - Рафу спокойно выдержал испепеляющий взгляд и уважительно склонил голову. – Норио-сама ждет вас в своих покоях. - Отлично, - фыркнул демон и хотел было пойти, но Арисава остановил его. - Подождите, Казама-сама. Есть кое-что, что я должен вам сказать. - Что ещё? – недовольно поинтересовался блондин, стоя вполоборота к обращающемуся к нему демону. - Это касается Юкимуры Чизуру, - пояснил негромко Рафу. На мгновение в глазах Чикаге отразилось удивление, смешанное с испугом. «Что ещё случилось?! Только этого ещё не хватало…» - подумал западный лорд, подходя ближе к Арисаве. Сердце его забилось быстрее. - Что случилось? – почти прорычал демон, всматриваясь в тёмно-фиолетовые глаза Рафу. - Вблизи поместья Чизуру-сама была перехвачена каким-то человеческим мужчиной, - это было только начало доклада, а Чикаге, чуть не поперхнувшись воздухом, уже в ярости сжал кулаки. – Мы не стали атаковать, решив проследить за ними, поскольку, как мы могли судить, Чизуру-сама очень обрадовалась встречи с тем человеком… Кажется, она называла его Харадой. - Обрадовалась? – напряженно переспросил Казама, припоминая носителя знакомой ему фамилии. - Да, - подтвердил Рафу. – Она выглядела счастливой и даже позволила тому человеку обнять её и…сама его обнимала, - решил пояснить демон, что, пожалуй, было лишним. – Кхм… Он увёл Чизуру-сама вглубь деревни, там они остановились около лавки. Судя по их разговору, тот человек знаком с Ширануи Кё, а на Хоккайдо он прибыл с одной целью, - Рафу внимательно посмотрел в потемневшие алые глаза своего господина, из которых, казалось, вот-вот вырвется пламя. – Его цель – забрать Чизуру-сама. - Где она сейчас? – прохрипел Казама, с трудом сдерживая гнев. - Не беспокойтесь, - успокаивающе произнес Арисава. – Чизуру-сама сейчас в поместье. Ширануи Кё вмешался в разговор Чизуру-сама с тем человеком и привёл её к поместью…вместе с ним, правда, - на этих словах демона Казама уже хотел, видимо, уйти, но Рафу вновь остановил его. – Казама-сама, - обратился он, - если вы считаете, что Ширануи Кё не предатель, то я, конечно, соглашусь с вашим мнением, но учтите, что он может помочь тому человеку забрать Чизуру-сама. - Им это удастся только через мой труп, - прорычал Чикаге, через плечо обернувшись к Арисаве. – Передай деду, что я зайду к нему позже! - Но… - Никаких «но»! Таково мое решение! – огрызнулся Казама. – Он подождёт. У меня есть другие дела. - Как прикажите, Казама-сама, - поклонился Рафу и посмотрел вслед его удаляющейся фигуре, после чего перевёл взгляд на главное здание, где на энгаву вышел Шин. Оба демона кивнули друг другу и исчезли. У входа в здание, где проживала семья Казама, Чикаге столкнулся с Кюдзю. Амагири хотел, наверное, доложить о том, как справился со своим заданием, но был оттолкнут в сторону, как мешающий входу в дом предмет. Первой реакцией на такое, конечно, было удивление, однако Амагири, приблизительно догадавшись, что послужило порче и без того отвратного настроения Казамы, лишь с сочувствием и некоторой долью негодования посмотрел на него. Демон к этому времени уже взлетал по лестнице. Полет его окончился на последней ступеньке. Нет, он не упал. Просто остановился. Тяжело дыша, мужчина смотрел на сёдзи в комнату Юкимуры, то сжимая, то разжимая кулаки. Порыв гнева заставил его так рвануть к ним, но сейчас, когда его жар немного спал, Чикаге не знал, что делать дальше. Хотелось кого-нибудь убить. Приложив ладонь к полыхающему лицу, Казама сделал пару усталых шагов к стенке и слегка прижался к ней спиной. Почему столько всего на него навалилось?! Почему всё вместе?! Это слишком тяжело!.. Гримаса отчаяния и беспомощности исказила лицо демона, и он, прикрыв глаза, запрокинул голову, пытаясь успокоиться. «Харада… Харада… - мысленно повторял он, вспоминая лицо одного из Шинсенгуми. – Дружок Ширануи… Черт возьми, ну почему сейчас ему нужно было появиться?! – убрав ладонь с лица, мужчина сжал кулаки с такой силой, что костяшки побелели, а ногти пробили кожу. – Разве он не должен был сдохнуть?! Ширануи ведь говорил! Говорил, что он погиб! Черт… Из-за него, из-за этого человечешки я могу потерять Чизуру!.. Да я скорее умру, чем позволю себе её потерять!» Отнюдь не только гнев и ревность рвали на части бешено стучащее сердце Чикаге, но и страх. Даже проблемы с кланом отошли на второй план – так Казаме была важна Юкимура, и так сильно он не хотел её терять, возможно, и сам толком не осознавая этого. Сделав глубокий вдох и медленный выдох, Казама отошёл от стенки и взглянул на закрытые узорчатые сёдзи. Пылающий взгляд его вдруг сделался холодным, как лёд, и мужчина, разжав кулаки, медленно подошёл к сёдзи, и раскрыл их, не предупредив хозяйку комнаты о своём появлении. Чизуру сидела к мужчине боком, и он мог прекрасно видеть фотографию, которую она держала в руках. Услышав шелест сёдзи, девушка с интересом повернулась на него и, заметив Чикаге, с ужасом поспешила спрятать фотокарточку себе за пазуху. Рукавом кимоно она задела маленькое чёрное хаори, которое лежало у неё на коленях, и пошивом которого она занималась. Маленькая накидка упала на пол, по деревянным доскам поскакала катушка, оставляя за собой чёрный ниточный след. - Казама-сан, стучитесь, пожалуйста, - попросила Юкимура, строго взглянув на демона, хотя сердце её отбивало барабанную дробь. Даже слепой заметил бы ярость западного лорда. - Это мой дом, - произнес Чикаге, и по тону его голоса Чизуру догадалась, что он, похоже, знает о её прогулке с Харадой; мурашки пробежали по её спине. – Я могу заходить, куда захочу. Демонесса ничего не ответила и, подняв с пола свою работу, хотела потянуться за откатившейся катушкой, но в её положении (шестой месяц всё-таки) это оказалось не так легко. Необходимо было встать, чтобы поднять её. - Сиди, - коротко приказал Чикаге, заметив движение Чизуру. Девушка повиновалась, исподлобья наблюдая за тем, как мужчина подошёл к катушке и, нагнувшись, поднял её. - Ты ничего не собираешься мне рассказать? – спросил он, повертев пальцами катушку, и пронзительно посмотрел на сидящую перед ним Юкимуру. От его холодного взгляда она заметно съёжилась. Чизуру в волнении опустила взгляд на детское хаори, которое она держала в руках на коленях. В место шва на рукаве была воткнута иголка, от которой к катушке шла тонкая чёрная нить. По этой нити взгляд Чизуру поднялся к ладоням мужчины. С недоумением девушка заметила на их коже крохотные алые следы. Это была запёкшаяся кровь. - После того, как я ушла от вас, я не сразу вернулась в поместье, - неожиданно спокойно произнесла Чизуру, посмотрев в лицо демона. Он явно был удивлен. Чикаге думал, что Юкимура попытается скрыть свою прогулку, и никак не думал, что она признается. – Я встретилась с… - С выжившим псом из Шинсенгуми, - чуть ли не с плевком проговорил Казама за Чизуру. В моменты своего гнева он совсем забывал, что отдал уважение Шинсенгуми. – Должен признать, ценю твою искренность, - тише отметил он чуть погодя. - Не говорите так о Шинсенгуми! – яростно воскликнула Чизуру, не в силах видеть презрительную усмешку на губах демона. - Хо-о… Обрадовалась, должно быть, увидев своего ненаглядного друга? – Казама подошёл ближе, но расстояние между ним и девушкой всё ещё было достаточным. Чизуру чувствовала гнев демона, яд в его голосе, рокочущим, как рычание тигра. Она прекрасно знала, почему он так зол. Даже не будучи полностью уверенной в том, что Чикаге передали причину, по которой Саноске оказался на Хоккайдо, девушка видела, что он знает её. Странно, но злость Казамы не испугала Чизуру так сильно, как должна была, возможно, из-за того, что девушка её ожидала. Сжав ладони в замок и прижав их груди, Юкимура отвернулась и закусила губу. Она ещё не совсем понимала, почему, но ей было обидно видеть, что Чикаге так зол на неё. Разве она сделала что-то плохое? Разве она заслужила такой испепеляющий взгляд? - Да! - твёрдо ответила Чизуру, с бесстрашием заглянув в пылающие алые глаза. – Я давно не видела Хараду-сана и не знала, что с ним, жив ли он, и очень обрадовалась, встретив его! Я будто…вновь оказалась в Шинсенгуми! Если все предыдущие слова Чикаге мог стерпеть, то последняя фраза заставила его губы скривиться в гневном оскале. Чизуру стоило придержать язык за зубами, но она специально не стала этого делать. Катушка, лежащая в ладони мужчины, жалобно треснула, когда он с силой сжал на ней пальцы. - Вот как… - прошептал он, сдерживаясь из последних сил. – И ты хотела, наверное, так там и остаться, верно? – с горькой усмешкой спросил он. - Хотела бы! – с неожиданным напором ответила демонесса, даже заставив блондина невольно сделать шаг назад. – Шинсенгуми были дороги мне! – не сводя с западного лорда глаз, Чизуру, чуть покачнувшись, поднялась на ноги, держа в руках крохотное хаори. – Мы вместе прошли через многое! Они стали для меня семьёй! И я хотела бы, очень хотела бы вернуться к ним! – чуть ли не крича произнесла она со слезами на глазах, ища взглядом хоть какой-нибудь отклик в душе мужчины. – Но, - голос девушки резко стих, и она опустила голову, -, что бы я ни делала, прошлого уже не вернуть, и к ним мне не вернуться, к нему не вернуться… Плотно стиснув зубы, Казама судорожно сглотнул, глубоко втянул носом воздух, отвернувшись, тем самым пытаясь успокоиться. Нельзя сказать, что он не понимал, что чувствует Чизуру. Он не был настолько эгоистом, чтобы не понять, как демонесса, считавшая себя человеком, привязалась к людям, оберегающим её. Её чувства были естественны, и Чикаге в глубине души даже с сочувствием относился к ним, но сейчас жгучая и леденящая ревность владела его сердцем. - Вы этого не понимаете, Казама-сан… - прошептала Юкимура, прижимая к себе детское хаори, нить от которого вела к мужчине. – И не поймёте, потому что всегда были с демонами… Нет, не в этом дело, вы просто никого не любили… Уголки губ демона резко дёрнулись вниз. - Вот как? – Чикаге неожиданно ухватил Юкимуру за локоть, отчего та вскрикнула, и привлёк к себе, нависнув над ней. Лица обоих теперь разделяли какие-то миллиметры. На пол упали хаори и катушка . – Не слишком ли ты смела, чтобы делать такие выводы? - Иначе вы бы поняли меня, - дрожа всем телом, но не теряя уверенности в голосе ответила Чизуру, - поняли, что нет ничего страшного в том, что я встретилась с Харадой-саном, и не реагировали бы так. - Может быть, я и понимаю тебя, - рычал сквозь стиснутые зубы демон, - но, по-твоему, я, твой муж, должен спокойно реагировать, когда ты исчезаешь куда-то с мужчиной? - Харада-сан мой друг! – вспыхнула Чизуру. - Друг, который пообещал забрать тебя от меня? – скривился Казама, не замечая, что сильно сжимает пальцы на локте девушки. Чизуру было больно, но она терпела, слишком поглощенная словами демона. – Конечно, это друг, - смешок, - И когда вы уже договорили встретиться вновь? Кстати, как там твой помощник Ширануи? Решил за компанию пойти третьим? Злость и обида, отражающиеся в глазах Чизуру, слезой скатились по её щеке, и девушка попыталась ударить мужчину свободной рукой, но тот легко перехватил её. - Неужели я не стою их двоих? – чуть приглушенным голосом спросил Казама, смотря на трепыхающуюся в его руках демонессу. – Может, мне убить обоих? – она с ужасом уставилась на него. – Так будет легче, да и давно уже руки чешутся… Нужно было сегодня воспользоваться шансом и избавиться от одного… - Прекратите! – воскликнула Чизуру, по щеке которой скатилась вторая слеза. – Что вы такое говорите?! Вы не посмеете! - Почему же? – холодно поинтересовался Чикаге, усилив хватку. - Прошу вас, не надо! – повторила в мольбе Юкимура, но в этот раз уже не смогла стерпеть боли и, зажмурившись, дёрнулась из рук мужчины. – Мне больно! Пустите меня! - Мне тоже больно! – с неожиданным напором воскликнул Чикаге, притянув девушку ещё ближе к себе. – Ты готова обнимать какого-то…друга, но от меня ты шарахаешься, как от чумы! Но ведь ты моя жена!.. Я хочу, чтобы ты стала только моей, хочу, чтобы ты обнимала меня и никого больше! Почему я достоин только твоей жалости?! Казама так сильно сжал руку Чизуру, что та закричала, и мужчина, запоздало поняв в чём причина, резко отпустил её. Юкимура, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, накрыла ладонью пострадавший локоть и, отойдя немного назад, сгорбилась. - Чи-чизуру… - растерянно прошептал Чикаге, увидев, что в пылу ревности совсем не рассчитал силы, при помощи которой удерживал юную демонессу. Вид напуганной болью Юкимуры отрезвил горячую голову Казамы. Стиснув зубы, демон устремил свой взгляд в пол. Ярость утихла, и сейчас состояние мужчины граничило с горечью и облегчением. Он не мог понять, сожалеет ли о том, что так накричал на девушку. Уязвленное самолюбие подговорило демона сделать причине его мучений больно, но любовь к ней же уже заставила сожалеть о содеянном. - Извини, я вновь сорвался на тебе… - после недолгого молчания пристыженно признался он, отвернувшись. – Я не должен был… Тебе больно? - Я волновалась… - вдруг прошептала Чизуру, и Чикаге с удивлением взглянул на неё. - Э? - Я волновалась за вас сегодня… - продолжила девушка, подрагивая; голос её был еле слышен. – Мне было так страшно сегодня. Я надеялась, что больше не увижу смерть, но… Кохаку-кун погиб, и я…и я испугалась. Мне было так страшно! А потом, когда вы ушли, я п-подумала, что и вы…тоже можете… Мне стало ещё страшнее. Когда я узнала, что вы сражаетесь с Ширануи-саном, я не могла в это поверить, не знала, что делать… Почему вы решили начать этот бой? Я не знаю… Я совсем ничего не знаю о вас… Я хочу помочь, но вы ведь сами не хотите моей помощи. Я хочу считать вас другом, но вы… Я не знаю, кто вы. Вы считаете меня какой-то вещью, которую не хотите ни с кем делить, но я не вещь. Вы не хотите меня понять, и я уже не думаю, что хочу понимать вас… - Чизуру… - ошеломленно пробормотал Чикаге. Юкимура же, даже не взглянув на него, стала медленно отходить назад. - Оставьте меня, пожалуйста, Казама-сан. Я всё равно никуда не смогу убежать, - произнесла она устало. Казама тихо чертыхнулся сквозь стиснутые зубы и хотел было уйти, но затем резко развернулся и, посмотрев на сгорбившуюся девушку, перевёл взгляд на валяющееся на полу хаори. «Наверное, я и правда не могу понять её, - подумал он, подняв детскую накидку. В будущем её будет носить ребёнок Чизуру, к которому Чикаге не испытывал ничего, кроме раздражения. – Но ей дорого это…» Он слегка сжал мягкую ткань и, подняв с пола ещё и катушку, положил её поверх хаори. Обернувшись к девушке, мужчина подошёл к ней и протянул ей её работу. - Я могла поднять… - принимая из его рук одежду, пробормотала демонесса. - Тебе не стоит низко нагибаться, - спокойно ответил он, и Чизуру, коротко взглянув на него, забрала детское хаори. - Спасибо. «Во что ты превратила меня, Чизуру? – алые глаза изучали бледное личико Юкимуры. – Я готов умереть ради тебя, но ты… Ты этого не знаешь. Не знаешь», - мысленно повторил Казама и еле заметно усмехнулся. - Чизуру, подожди, - мягко, но настойчиво попросил Чикаге, осторожно накрыв своими ладонями ладони девушки, которыми она держала сложенное хаори. У обоих они были холодными, как лёд. – Я не хотел сделать тебе больно. - Ничего страшного, мне не больно, - быстро ответила Юкимура, и Казама легко прочитал в этом ответе желание поскорее избавиться от его присутствия. - Ты не умеешь лгать, - грустно улыбнулся он. – Впрочем, это хорошая черта… Юкимура промолчала. - Посмотри на меня, Чизуру, - голос Чикаге звучал удивительно успокаивающе, особенно учитывая, что пару минут назад он гремел, как гром. Чизуру, чуть поколебавшись, всё же подняла на демона взгляд. В уголках её глаз всё ещё блестели слёзы, но она не плакала. - Я всегда заставляю тебя плакать, - горько усмехнулся он. – Пожалуй, Ширануи был прав, говоря, что я совсем не могу общаться с такими девушками, как ты. Чизуру недоуменно склонила голову чуть набок. Судя по тону голоса Казамы, он словно извинялся, но при этом не произносил самого слова «прости», однако было в его голосе и что-то ещё. С изумлением Юкимура почувствовала, что мужчина прикоснулся к её щеке, стер пальцем хрусталики невыплаканных слёз, дрожащие на ресницах. - Казама-сан… - Дай мне сказать. Не прерывай меня, - потребовал демон и, вздохнув, перевёл свою руку обратно на ладонь девушки; он надавил на ладони девушки, тем сам заставив её прижать к своей груди хаори, после чего на шаг отступил от неё. – Ты хочешь знать правду о том, что происходит в клане? Я не скажу её, - просто ответил он, слегка улыбнувшись. – Тебе не станет легче, если ты её услышишь. Хочешь помочь мне? Должно быть, ты привыкла поддерживать своих Шинсенгуми, но я не привык к помощи, хотя…и был бы рад получить её от тебя. Но это была бы не та помощь, о которой ты думаешь. Я не хочу нагружать тебя проблемами клана. В этом нет смысла. Помочь ты точно не сможешь, но будешь переживать. А в твоём положении ты вообще не должна переживать… Я хочу уберечь тебя от всего этого. Я обязательно защищу тебя и клан – это моё обещание, - демон сжал кулаки, но тут же расслабил пальцы. – А помощь, которую я хотел бы получить от тебя, это вера в меня и мои силы, возможность обнять, поцеловать тебя, когда я захочу. Но ведь ты не согласишься на неё, верно? – ухмылка украсила губы Чикаге, и он, склонив голову набок, прикрыл на мгновение глаза. – Верно… Наверное, не похоже, но я действительно хочу понять тебя, и хотел бы, чтобы ты тоже поняла меня когда-нибудь... – он вновь посмотрел на Юкимуру. – Я, правда, не хочу ни с кем тебя делить, но не потому, что ты вещь для меня… Ты дорога мне, и поэтому я не хочу, чтобы ты обращала свой взор на других мужчин. Ты говоришь об этом Хараде, как о друге, значит ты любишь его. И это заставляет меня злиться, потому что он, в отличие от меня, может получить твою ласку, твоё внимание. Я не хочу этого. Меня злит это! Но я приму это ради тебя. Слышишь? Ради тебя, потому что… - начав было горячо говорить, Казама вдруг замолчал и, смущенно нахмурившись, отвернулся, но потом опять обратил свой взор к ошеломленно смотрящей на него Чизуру. – Я люблю тебя. Не думал, что скажу такие слова кому-нибудь, - усмехнулся он. – Но я, правда, люблю тебя. И я хотел бы однажды услышать такие же слова в ответ… Вот что я хотел сказать. Казама слегка склонил голову в знак прощания, и, развернувшись, направился в сторону сёдзи, не сказав больше ни слова. Чизуру тоже сохраняла молчание. Она изумленно и растерянно смотрела вслед мужчине, не в силах сделать что-либо ещё. Перешагнув через порог комнаты и закрыв за собой сёдзи, Чикаге ещё пару минут не отходил от них, то ли надеясь, что Юкимура выйдет из комнаты, то ли обдумывая всё сказанное. Наконец он сделал шаг назад от покоев Чизуру и пошёл по коридору. Сердце его билось ровно, и в глазах отражалась поразительная пустота, будто бы все силы оставили его. Уже спускаясь с лестницы, Чикаге приметил двух юных близнецов из его семьи. Оживленно переговариваясь друг с другом, они сняли обувь и прошли внутрь дома, поначалу даже не заметив главу клана. - Рен, Рэй! – негромко окликнул их Казама, ступая на пол. Двадцатилетние близнецы сразу же обернулись на голос и поспешили поприветствовать своего главу и дальнего родственника. В отличие от братьев Кониши, которых не составляло труда отличить друг от друга, Рен и Рэй были точными копиями друг друга и часто даже одевались одинаково. - Вы не видели Макото? – спросил Чикаге, прекрасно зная, что близнецы очень дружны с ним. - Нет, - хором ответили они и переглянулись, слово взял Рен. – Мы только на завтраке его видели. - Вот как, - фыркнул Чикаге и, не сказав больше ничего, направился к выходу. - Казама-сама! – блондин лениво повернулся к юношам, которые, встав плечом к плечу, подняли перед собой правую руку и сжали её в кулак. – Вы можете рассчитывать на нашу помощь. Мы сокрушим любого врага! – с яростью заверили они. В обоих клокотала злоба к тому, кто посмел бросить вызов клану запада, убив его слугу и лошадей. Чикаге усмехнулся в ответ и скрылся за сёдзи. Стоило ему оказаться на улице, как холодный порыв ветра дунул в лицо, путая пряди волос. Нахмурившись, Казама поправил растрепавшуюся чёлку и свернул по энгаве налево, направляясь к покоям деда. Он мог бы пройти к ним и внутри дома, но в помещении было не так холодно, как на улице, а холод сейчас нужен был Казаме. Демон думал, что увидит деда на энгаве, потому что он всегда после ужина отдыхал на ней, но на улице его не оказалось. Казама не придал этому особого значения и, подойдя к сёдзе, возвестил о своём присутствии. Из комнаты послышался голос Норио, и блондин прошёл в неё. Бывший глава сидел в углу своей комнаты на подушках и опирался одной рукой на стоящий рядом низкий столик, на котором лежал поднос с недоеденной едой. - Неужели я наконец удостоился встречи со своим внуком? – недовольно проговорил Норио, прожигая Чикаге взглядом своих ореховых глаз. - Я слышал, что ты неважно чувствовал себя утром, да и на ужине ты, похоже, не был, - равнодушно заметил Казама. - У тебя плохо получается проявлять беспокойство, Чикаге, - фыркнул бывший глава и указал рукой на татами, приглашая внука присесть. – Да и не обо мне ты должен говорить, - нахмурился он. Блондин сел на предложенное ему место, поджав под себя ноги и положив катану рядом с собой. Ему не очень хотелось начинать разговор, да и вообще говорить. - Похоже, та потаскушка важнее тебе, чем дела клана, - презрительно выплюнул слова Норио, зная, что Чикаге в первую очередь направился к Чизуру. Возможно, Норио сказал бы и ещё что-то, поскольку отношение внука к Юкимуре возмущало его, но, столкнувшись с ужасающе ледяным взглядом Казамы, решил промолчать и только лишь хмыкнул. - Как бы то ни было, я надеюсь, что ты хотя бы заметил, что мы лишились почти всех лошадей, да ещё и одного слуги. - Заметил, - скривился Чикаге, раздраженно смотря на деда. - И? - И я делаю все, чтобы поймать того, кто это сделал. - Неужели? И бой с тем южанином тоже входит в это «всё»? У Чикаге гневно дёрнулась бровь. Ведь он приказывал Кумо держать язык за зубами, но он всё равно всё разболтал Рафу, а тот, разумеется, доложил Норио. Оставалось только надеяться на то, что бывший глава не знает о встречи Юкимуры с Харадой, иначе ссоры не избежать. - Да, - предельно спокойно ответил блондин, прикрыв глаза. – Я подозревал его и должен был выяснить, на чьей он стороне. Теперь всё в порядке. - Вот как? – фыркнул Норио, сложив руки на груди, и помрачнел. – Что ж, ладно… Чикаге с удивлением посмотрел на деда. Он думал, что тот сейчас же начнёт оспаривать такое решение, поскольку знал, что Норио презирает Кё и давно хочет от него избавиться. - Удивлен, что ты так легко согласился, даже не зная деталей, - слегка усмехнулся Казама. - Я устал для споров, - отмахнулся Норио. – К тому же, хотя многое, очень многое мне в тебе не нравится, ты всё же не глуп, - ответно ухмыльнувшись, произнес Норио, на что Чикаге описал глазами полукруг, как бы говоря «ну, спасибо за комплимент». – Если ты решил, что он не враг нам, то я тебе, пожалуй, поверю, хотя всё равно не доверяю этому южанину. Может, ты убил его? Порадуй деда. - Хотел, но нет, - улыбнулся Чикаге, почувствовав некоторое облегчение: беседа с Норио протекает гораздо спокойнее, чем он предполагал. – К тому же, - посерьёзнев, добавил он, - возможно, он остался последним из южного клана. На лице Норио пролегла тень, он понимающе кивнул и нахмурился. - Рафу передал мне. Не думал, что Тёсю сделают такой шаг, - пробормотал он. – Стоит быть осторожней с Сацума. Похоже, нам осталось недолго…Что насчёт корабля? При упоминании о корабле Чикаге чуть не хлопнул себя ладонью по лицу. Он совсем забыл о встрече со Старицким! - Хорошо, - процедил он. – Нужно продержаться ещё немного, а дальше ни Сацума, ни кто-либо ещё нас не найдут. - Надеюсь на это, - повёл плечами Норио, нахмурившись. – Ты уходил с Кюдзю… Вы нашли что-нибудь? - Нет, - покачал головой Казама. – Мы только знаем, что атаковало, похоже, двое, один из которых был демоном, а второй…человеком Сацума. - Сацума? – Норио даже подался вперёд. – Как они посмели!.. Но ты как-то неуверенно это сказал, - тут же заметил он, прищурив глаза. - Да… - недовольно отозвался блондин, опустив свой взор на карман брюк, в котором лежал медальон. – Я ещё не разобрался до конца… - Чикаге, времени для раздумий нет! – гаркнул Норио, стукнув кулаком по краю стола, отчего подпрыгнул поднос и посуда на нем. – Мы должны поймать ублюдка, пока он не причинил большего вреда! Или сколько их там?! - Я знаю, - вздохнул западный лорд, прикрыв глаза. – Но это нелегко. Я делаю всё, что могу. Пока главы обсуждали насущные проблемы клана, в поместье вернулись Такуми и Макото. Аоки выглядел бодрым и довольным, а вот его спутник заметно устал. Проскользнув мимо охраняющих вход Арисава, демоны прошли к пустующей тренировочной площадке. Они на улице было совсем немного. Младший Казама обессиленно прислонился к дереву и хотел было что-то сказать, но его опередило жалобное урчание желудка. - Ха-ха, - коротко рассмеялся Такуми, стоящий напротив, и мягко улыбнулся, - Макото-кун, тебе стоит навестить главное здание. На ужин мы опоздали, но что-то должно было остаться. Да и тебе неплохо было бы отдохнуть. - Перед тем, как мы уходили, я приказал служанке отнести еду в мои покои, - смущенно ответил Казама, отходя от дерева, как бы показывая этим, что совсем не устал. – И я ещё вполне бодр, как и вы, Такуми-сан, - добавил он, с некоторым раздражением зыркнув на улыбающегося Такуми. – Удивительно, как вы так поладили с этими…людишками, - юноша не нашел подходящего слова, способного выразить его возмущение. - Макото-кун, тебе нужно быть помягче в отношении с окружающими, - рассмеялся в ответ Аоки, приложив руку к затылку. – Старицкий-сан и его команда хорошие люди. На самом деле, недовольство Казамы было вполне оправданно, правда, с его точки зрения. Если Макото поручили тяжелую работу по перетаскиванию различных инструментов и провизии, то Такуми практически ничего не делал. Каждый раз когда Казама обращал свой взгляд на демона, он замечал его занятым за разговорами то с самим Старицким, то с офицерами. Не очень трудная работка. Но Макото был сам виноват в том, что его так загрузили. С первых минут общения с ним Старицкий без подсказки Аоки догадался, что беседует с родственником Чикаге. На команду корабля и на самого командира младший Казама посматривал с чувством собственного превосходства и плохо скрываемым презрением. Поначалу он отказывался выполнять команды офицера, данного ему в напарники, и открыто показывал своё возмущение. Однако затем поумерил свой пыл, позволив нагрузить себя работой. То ли уговоры Такуми подействовали на него, то ли юноша наконец вспомнил, что он пришёл на корабль не спорить, а работать. - Спасибо, Такуми-сан, что взяли меня с собой, - поклонившись, рыжий демон поблагодарил своего спутника. – Большое спасибо. - Не стоит, - ласково произнес мужчина. – Ты нам хорошо помог. Только жаль, что Казама-сама этого не оценит, - добавил он с толикой сожаления. – Может быть, тебе стоит ещё раз поговорить с ним? - Я уже понял, что это бесполезно, - фыркнул Макото, отвернувшись. – Он больше ценит ту черную обезьяну, чем меня, - зло проговори он, стиснув кулаки. - Не говори так, Макото-кун, - строго возразил Аоки, но голос его звучал мягко, будто бы он разговаривал с ребёнком. – Твоя злоба к Кё не оправданна. - Конечно, - юноша закатил глаза. - Ты уже не маленький мальчик и глупо так по-детски обижаться, - продолжил Такуми, и Макото рассерженно глянул на него, густо покраснев, после чего отвел взгляд и сложил руки на груди. - Ничего подобного, - буркнул он. – Просто меня бесит то, что о-нии-сама так доверяет ему, - Аоки тихо хихикнул. – Да не в этом дело! – вспылил юноша. – Не в обиде! Просто… Я не понимаю, почему о-нии-сама всегда оставляет меня в стороне. Он достоин лучшего! Быть может, я и не то лучшее, чего он заслуживает…но, во всяком случае, я лучше, чем оборванец с юга! Разве не так? – с нажимом спросил Макото, заглянув в бирюзовые очи Аоки. Мужчина на такой вопрошающий взгляд снисходительно улыбнулся и прикрыл глаза. - Быть может, он беспокоится о тебе? - Э? – брови Макото недоуменно приподнялись. - В конце концов, Казама-сама твой старший брат, хоть и двоюродный. Вспомни, каким ты был в детстве, - Макото печально нахмурился. – Думаю, он просто не хочет подвергать тебя опасности. - Всё это в прошлом, - прошептал юноша. – Я не слабак, - громче сказал он. - Но ты до сих пор его младший братик, верно? – улыбнулся Такуми и по-отцовски потрепал за щеку ошарашенного Макото. - Верно… - слегка улыбнулся он в ответ и погладил покрасневшую щеку. - Таку-тя-ян! – вдруг донесся до демонов детский голос, обернувшись на которой они заметили подбегающую к ним Кику: за ней следовал измученный активной племяшкой Фудо. - Кику-тян! – Аоки присел на корточки и счастливо распахнул руки, приглашая девочку в объятия. С разбегу малышка с удовольствием угодила в них и оказалась поднятой на руки. - Добрый вечер, Такуми-сан! – к демонам подбежал Кониши. – Извините, - устало поклонился он и строго посмотрел на свою маленькую родственницу, которая откровенно игнорировала дядю, занятая демонстрированием Такуми своей новой заколки в виде белой хризантемы. – Кику, где уважение к старшим? Немедленно слезай! - Да ладно тебе, Фудо-кун, - улыбнулся Аоки. - Вы её вечно защищаете, - вздохнул Кониши. – Вы её избалуете, Такуми-сан. О, Макото, здравствуй! – только сейчас демон заметил стоящего у дерева рыжего паренька. - Здравствуй, - ответно поздоровался Макото, но по его лицу трудно было понять, рад ли он встрече. - Ты какой-то бледный, - обеспокоенно заметил Фудо. – Я тебя совсем не видел сегодня. Ты хорошо себя чувствуешь? - А…д-да, то есть, нет, - пробормотал младший Казама. – Мне что-то нездоровилось сегодня с утра и я пролежал у себя целый день. - Правда? – сочувственно покачал головой Фудо. – В таком случае тебе стоит навестить Чиё-сан. Что у тебя болит? - Да, я схожу… - уклончиво ответил Макото, не зная, куда себя деть от такого внимания со стороны Кониши. - Фудо-кун, ты ведёшь себя, как мама! – засмеялся Аоки, отвлекшись от щекотания Кику. - Мама? – опешил Фудо, и щеки его украсил лёгкий румянец. – Такуми-сан, вы не думаете, что это сравнение не очень корректно? – смущенно возразил он. - Нет, в самый раз, - простодушно ответил Аоки, улыбаясь; ему не хватало только цветочка на голове. Макото же негромко засмеялся, усиливая смущение Кониши. – Ты словно курочка-наседка. - Вот уж спасибо… - Кулочка! – расхохоталась Кику, которую очень позабавило такое сравнение. Её смех подхватили и Макото с Такуми, оставив Фудо смущенно хмуриться. - Откуда у Кику такое кандзаши? – отсмеявшись, спросил Макото, нагнувшись к девочке, которая продолжила хвастать своим украшением. - От Ка-тяна! – радостно заявила малышка. - Да, Кано подарил ей его сегодня, - мягко произнес Фудо, счастливо смотря на сияющую улыбкой Кику. – Вчера он сопровождал Аяме на рынок. Думаю, тогда и купил. - Мако, ты пахнешь! – сморщила носик малышка и своей ручонкой попыталась оттолкнуть нагнувшегося к ней Казаму. Юноша покраснел и растерянно посмотрел на стоящих рядом демонов. Такуми сочувственно опустил взгляд, а вот Фудо со вниманием поглядел на рыженького паренька. Оба мужчины чувствовали запах пота, но если Аоки знал его причину и молчал, то Кониши посчитал неприличным открыто сказать о нём, тем более зная, что Макото весь день лежал у себя в покоях. - У тебя была температура? – раз уж затронули эта тему, решил спросить Фудо. - Нет..да… В общем, неважно, - отмахнулся Макото. – Я пойду. Юноша быстро поклонился и спешно направился к баням. - С ним точно всё в порядке? – прошептал Фудо, смотря юноше вслед. - Не переживай, - улыбнулся Аоки. – Кстати, Фудо-кун… - Что? – демон с интересом взглянул на мужчину. - Без смеха. Из тебя получится отличный отец, - серьёзно произнес Аоки, передав Кику в руки изумленного Кониши. - С-спасибо, - пробормотал он в ответ. - Да не за что, - улыбнулся Такуми. – Быстрее ищи себе жену! – бросил он через плечо, разворачиваясь. – Спокойной ночи! - Спокойной ночи, - поклонился Фудо и признательно посмотрел вслед уходящему мужчине. - Спокойной ночи, Таку-тян! – крикнула Кику, после чего обняла своего дядю за шею и прижалась к нему. Фудо ответил на это ласковой улыбкой и, прикрыв глаза, сам сильнее прижал малышку к себе, после чего, нежно взглянув на неё, поправил кандзаши и неторопливо направился к своим покоям. - Как хорошо, что ты вновь улыбаешься, - тихо прошептал он. Такуми ещё даже не дошёл до своей комнаты, как сёдзи её открылись и на улицу выбежали Сачио и Хикару. Оба мальчика сразу же оказались на руках отца. Если Сачио был просто рад возвращению папы, он смеялся и обнимал его, то в глазах своего старшего сына Такуми заметил слёзы. Хикару не тараторил, как младший братик. Внимательно посмотрев на отца, мальчик уткнулся лбом в его плечо. Он уже был достаточно взрослым, чтобы понимать, что случилось сегодня. - Наконец-то вы вернулись, - на пороге комнаты появилась Хотару. Она сжимала сложенные перед собой руки. - Я дома, - привычно ответил Аоки и, поднявшись на энгаву, остановился у самых сёдзи. Перешагнув через порог, Хотару прижалась к груди своего мужа. В комнате их ждали остальные члены семьи Аоки. Чизуру сидела у себя в комнате. В руках она держала детское хаори. В комнате было уже темно так, будто на дворе наступила ночь, хотя на самом деле солнце ещё светило, но только было оно в плену у облаков. За закрытыми балконными сёдзи было слышно, как шумит ветер. - Холодно… - прошептала Юкимура и аккуратно поднялась на ноги, придерживая свой живот. Тихо ступая по полу, она подошла к скрытому в стене шкафчику и убрала на одну из полок сшитую ей самой одежду, после достала с другой полки тёмно-розовое хаори и, накинув его себе на плечи, закрыла шкафчик. Придерживая хаори у груди, Чизуру медленно повернулась к входным сёдзи. «Я хочу уберечь тебя от всего этого. Я обязательно защищу тебя и клан – это моё обещание». Зажмурившись, Юкимура покачала головой и отвернулась от сёдзи, но когда она подняла свой взгляд, он упёрся во вход в покои Казамы. «Ты дорога мне…Ты говоришь об этом Хараде, как о друге, значит ты любишь его. И это заставляет меня злиться, потому что он, в отличие от меня, может получить твою ласку, твоё внимание». Сердце забилось быстрее против воли своей хозяйки, и его гулкие удары всё сильнее распространяли по груди неприятную ноющую боль. - Это глупо, Казама-сан… - тихие слова смешались с шелестом листвы, и в темноте незаметно растаяла печальная улыбка. Было ли это на самом деле? «…Ради тебя. Слышишь? Ради тебя, потому что… Я люблю тебя». Чизуру аккуратно достала из-за пазухи фотокарточку и взглянула на неё. Нагретая телом, она, казалось, пульсировала в холодных пальцах, как сердце, и была такой тёплой, что её не хотелось отпускать. Изображение дорогого человека нетрудно было разглядеть в темноте, особенно обладая демоническим зрением, но чёрно-белая плёнка не могла и близко передать красоту тех родных черт, что так хорошо запомнила Юкимура. И всё же… Шесть месяцев прошло с того момента, как Чизуру в последний раз видела Хидзикату, и привязанная к нему душа всё ещё трепетала и страдала, но уже совсем по-другому. И осознание этого отчего-то породило страх в Юкимуре. Коротко ахнув, будто перехватило дыхание, Чизуру прижала фотографию к губам и закрыла глаза. Во тьме блеснула искра воспоминания, и комната озарилась тёплым светом лучины, застрекотали цикады, в открытое окно ворвалось тёплое дыхание мая, и черно-белое фото вдруг ожило, обратившись в любимый призрак из прошлого. «...Я Люблю тебя». Чизуру резко распахнула глаза, чтобы увидеть себя одной посреди тёмной комнаты. Она вновь зажмурилась, но как бы она не пыталась воззвать к себе то воспоминание, оно не складывалось воедино, рассыпаясь на осколки. Юкимура медленно отняла от себя фотографию и, быстро взглянув на неё, убрала обратно за пазуху. В животе толкнулся малыш, и беспокойство девушки мгновенно исчезло. Улыбнувшись, она приложила руку к животу, и почувствовала, как в ладонь бьются маленькие ножки. Посильнее укутавшись в хаори, демонесса вышла на балкон. Небо было тёмным и, кажется, вот-вот собирался пойти дождь. Вдруг Юкимура услышала пение. Оно было таким красивым, но и одновременно таким печальным, что на глаза невольно наворачивались слёзы. Выглянув с балкона, девушка заметила небольшую процессию из всех полукровок клана. Это они пели. Девушки в центре несли на специальных носилках тело Кохаку, укрытое белой тканью. Порыв ветра сорвал с клёна несколько листьев, которые, кружась, опустились на пустой балкон. Чизуру уже была во дворе и, тяжело дыша, провожала взглядом исчезающую за закрывающимися воротами процессию полукровок. Она знала, что следовать за ними нельзя: таков был обычай, установленный между полукровками и демонами, и потому Юкимуре оставалось только слушать постепенно теряющиеся в темноте переливы скорбного пения. - Кохаку-кун… - с тоской произнесла Чизура и обернулась посмотреть на демонов, что решили проводить полукровок, вернее, демона. Он был один. Рю. Младший Амагири даже не заметил присутствия Юкимуры. Голоса девушек всё ещё были слышны, когда юноша, упорно смотрящий в землю, развернулся и пошёл прочь. Чизуру с сочувствием глянула на него, после чего подняла свой взор к тёмным небесам. Крохотная капелька скатилась по щеке, за ней вторая и третья. Пошёл слабый дождик. Посильнее укутавшись в хаори, Юкимура посмотрела сначала на дом, но затем обернулась в сторону конюшни. Дождь еле крапал, а потому девушка решила, что ничего страшного не случится, если она немного пройдет под ним. К тому же, холод наступающей ночи так приятно успокаивал чувства. Чизуру аккуратно прошла в конюшню, ворота в которую не были закрыты. Их некому было закрывать сегодня. Непривычно тихо было внутри. Только в самом конце конюшни тихо похрапывали оставшиеся вдвоем Ворон и Ночь. Тоска защемила сердце при виде такой пустоты. Чизуру медленно вошла в коридор между денниками, вспоминая, как к ней с любопытством тянули морды лошади, заставляя и пугаться, и смеяться одновременно. - Знакомьтесь, это – Персик, - голос Кохаку так и звучал в голове; вот юноша идёт впереди с улыбкой указывая на рыжую любопытную кобылу, - а это – Иностранец, - караковый жеребец прижал остренькие ушки к голове и фыркнул. - Иностранец? – повторила тихо свои слова Чизуру, смотря на пустой денник. – Почему у него такое странное имя? - Он был выкуплен у голландцев три года назад – вот и получил такое имя. С ним очень тяжело работать. Наверное, ещё не всё понимает. - Ясно, - тихо смеясь, произнесла девушка. - Так, здесь у нас Золото, - Кохаку кивнул в сторону буланой кобылы, - и Вишня, - в противоположном деннике стояла бурая. – А эти двое гнедых коней – Каштан и Паук, они братья, - улыбнулся конюх. – Тут стоит Пятнышко, - Чизуру помнила, что Кохаку вначале пропустил денник с тобиано и прошла дальше. – Это Ночь, - вороная кобыла с белой звездочкой на лбу с любопытством подняла голову, заметив позднего пришельца. – А с конем напротив вы уже, должно быть, знакомы, - буркнул Кохаку, хмуро смотря в сторону поднявшего на Чизуру взгляд чёрных глаз Ворона. - А это кто? – тихо спросила Юкимура у призрака, подойдя к пустому деннику, и провела ладонью по поверхности закрытой дверцы. - Бабочка, - отозвался Кохаку, подходя к деннику кобылы. – Самая послушная и мирная лошадь, которую я когда-либо видел. Вообще-то её хозяином является Макото-сама, но господин разрешил взять эту лошадь. Думаю, Макото-сама был не против… Итак, а теперь переходим к самому интересному - снаряжению лошади и непосредственно к самой верховой езде! Чизуру тихо вздохнула и подняла к лицу ладонь со сложенными, кроме мизинца, пальцами. Прикрыв глаза, она сжала кулак и поднесла его к груди. Малыш в животе вновь затолкался, и Юкимура ласково погладила свой живот, надеясь, что мерные движения успокоят её крохотное чадо. Вдруг девушка услышала шелест соломы, сложенной в конце конюшни. Демонесса с осторожностью повернулась на шум и, бесшумно подойдя к последнему деннику и выглянув из-за него, увидела сидящего на стоге сена Рю. Чизуру удивилась его присутствию, которого до этого момента совсем не заметила. Юноша и сейчас, похоже, не обратил внимания на Юкимуру. Его спина была сгорблена, руки были сложены на расставленных коленях, а пустой взгляд устремлён куда-то в пол. - Рю-сан… - тихо окликнула его Чизуру, и медленно демон поднял на неё не узнающий взгляд, но потом глаза его прояснились. - Чизуру… - изумленно пробормотал он своим низким голосом и, не отрываясь от девушки, увидел, что она села рядом, скромно сложив руки перед собой. На некоторое время повисло молчание, которое порой говорило выразительнее любых слов. - Здесь теперь так пусто, - тихо произнесла Юкимура, смотря на выходящий на улицу коридор. - Да… - согласился Амагири, опустив голову. – И это моя вина. Чизуру с сочувствием перевела свой взгляд на грозного с виду юношу. Он поджал губы и сжал на коленях кулаки, вцепившись пальцами в ткань брюк. - Он ведь слабак, - невыразимо горько усмехнулся Рю, глотая слова. – Я не должен был оставлять его одного. Я ведь обещал его защитить. А я… Я! – Амагири зажмурился и стиснул зубы. Понимая, что он чувствует, Чизуру аккуратно коснулась пальчиками его дрожащей ладони и накрыла её своей. - Вы не виноваты, Рю-сан, - успокаивающе произнесла Юкимура, пытаясь заглянуть демону в глаза. – Вы не могли предугадать, что… - Мог! – отчаянно воскликнул Амагири, и голос его зазвучал в конюшне, как гром. – Это ведь было так просто! Так просто догадаться, что меня отвлекают! И я так и подумал… - слова его вдруг утихли, и Чизуру с изумлением заметила, что в распахнувшихся глазах юноши блеснули слёзы. По его щекам скользнули две горячие капли. – Я догадался, но вместо того, чтобы вернуться и спасти его, я решил продолжить погоню, потому что…я так хотел по-настоящему сразиться и доказать свою силу! – почти прокричал он, с неожиданной силой сжав пальчики Юкимуры. Чизуру закусила губу, чтобы не вскрикнуть, и аккуратно положила поверх ладони юноши свою вторую руку. - Какой же я идиот! – закрыл он лицо свободной ладонью. – Идиот! Почему я не вернулся?! Ну почему?! Юкимура не знала, что говорить. Впрочем, слова бы сейчас были лишними, и она просто позволяла Рю выплеснуть свои эмоции. - Я подвел клан… И Кохаку погиб из-за меня… - прошептал он устало, когда больше не было сил на крик. - Рю-сан, посмотрите на меня, - мягко прошептала Юкимура, осторожно коснувшись подбородка Амагири, тем самым заставив его взглянуть на неё. Чизуру ничего не сказала. Всё сказал её взгляд, полный сострадания, и дорожки слёз на щеках. - Кх… - зажмурив глаза, Рю положил свою голову девушке на плечо. Он дышал тяжело, пытаясь подавить столь не идущие его грозному виду всхлипы, и Чизуру чувствовала, как ткань её кимоно становится влажной от слёз. - Уверена, Кохаку-кун был счастлив иметь такого друга, как вы, - еле слышно прошептала она, подняв свой взор к потолку. После разговора с Норио Казама чувствовал себя так, будто из него, как из лимона, выжали все соки. День сегодня просто потрясал своей неприятной насыщенностью. Чикаге уже не хотел ни о чем думать, тем более что голова просто раскалывалась от боли. Увы, Чиё не было, чтобы попросить её сделать какой-нибудь обезболивающий отвар, а потому приходилось терпеть. Выйдя из покоев деда, Чикаге остановился на энгаве. Уже стемнело, и на улице моросил дождик. Поёжившись от холода, Казама неторопливо пошёл вдоль энгавы. Возвращаться к себе в комнату ему не хотелось, как и пересекаться с Чизуру. На это пока ещё не было сил. Вздохнув, демон остановился на углу дома и сел на энгаву, опустив босые ноги на влажную траву. Подперев щеку ладонью, демон смотрел на то, как капли дождя исчезают в земле. По энгаве послышались шаги, и по ауре Чикаге понял, что приближается Рафу. Демон, действительно, показался на углу через пару мгновений. - Казама-сама, вы в порядке? – спросил он, увидев угрюмого блондина. - В полном, - фыркнул тот и, уперев руки позади спины, откинулся назад, чтобы посмотреть на Арисаву. Мужчина, облаченный в привычное чёрное кимоно, держал в руках маленький поднос, на котором стоял прозрачный флакон с тёмной жидкостью. - Что это? – спросил Чикаге, с интересом покосившись на флакон. - Снотворное, - пояснил Рафу и, удерживая поднос одной рукой, достал из внутреннего кармана кимоно ещё один сосуд. – Норио-сама плохо спится в последнее время, поэтому я попросил Чиё сделать его. Признаться честно, и сам его пью, - слегка улыбнулся Арисава. - Хм-м… - Чикаге отвернулся, понурив голову. Сейчас он бы тоже не отказался от средства, позволившего бы уснуть. - Если хотите, вы можете взять моё, - словно прочитав мысли западного лорда, отозвался Рафу. Казама глянул на него через плечо и, обведя взглядом тонущее в темноте пространство, кивнул. - Давай, - согласился он и, не поворачиваясь, поднял руку, раскрыв ладонь. - Прошу, - мягко произнес Арисава, положив флакон на ладонь блондина, который тут же с вялым любопытством поднёс сосуд к лицу, всколыхнув темно-зеленую жидкость. - Рафу, хотел спросить тебя кое о чем, - проговорил он, поставив флакон на энгаву. - Да? - Ты мне сегодня утром что-то говорил про Макото, - лениво протягивая слова, вспомнил блондин и, прищурив глаза, посмотрел на помрачневшего Арисаву. – Нас прервали. Что ты хотел мне сказать? - Позволите присесть? Казама слегка качнул головой в знак согласия, и Рафу, аккуратно поставив поднос на энгаву, сел рядом с главой клана. - Десять дней назад Макото-сан покидал клан, - начал он, и Чикаге, глянув на демона, опустил свой взгляд на сложенные на коленях руки. – Он уходил в качестве сопровождающего полукровки, поэтому я расслабился. Думал, что он никуда не уйдет. Но полукровка вернулась одна, а Макото-сан прибыл в поместье только спустя час. Свою задержку он не объяснял. Затем неделю тому назад он ночью ускользнул из поместья. - Неделю? – переспросил Чикаге, приложив к губам кулак. - Да, - подтвердил Рафу, кивнув. – Он, очевидно, хотел покинуть клан незаметно, однако Шин заметил его. - Вы преследовали его? - Нет. Шин был на страже один, поэтому он не решился долго преследовать Макото-сана. Тем не менее, он сказал, что Макото-сан направлялся к порту… Хлопнув себя по коленям, Казама поднялся на ноги и, захватив с энгавы флакон, вышел из-под крыши, подставив лицо холодным каплям дождя. - Казама-сама? – в волнении окликнул его Рафу и сразу же опустил голову. – Прошу прощения за такие новости… - Нет. Я благодарен тебе, - спокойно ответил блондин, скосив взгляд на Арисаву. – Не спускать с Макото глаз. Я рассчитываю на тебя. Рафу несколько удивленно взглянул на западного лорда, но потом улыбнулся и поднялся на энгаву. - Слушаюсь, - поклонился он. – Казама-сама, - выпрямившись, обратился он к блондину, - я не сомневаюсь в крепости вашего здоровья, и всё же вам лучше не ходить босиком по траве в октябре. Чикаге в ответ усмехнулся и, помахав рукой в качестве демонстрации своего равнодушия, пошёл прочь. - Ах! Прошу прощения, Казама-сама! – воскликнул Рафу, спускаясь на траву вслед за своим главой. – Я ещё забыл вам кое-что сказать. - Ты сегодня меня радовать явно не собираешься, - вздохнул Чикаге, обернувшись к Арисаве. – Что ещё? - Сегодня в полдень Макото-сан тоже покидал поместье. Вместе с Такуми-саном… Мне жаль, - после короткого молчания добавил Рафу и, поклонившись, развернулся к энгаве, оставив Чикаге одного. Казама стоял на месте, как вкопанный. Пазл, части которого, казалось, были перепутаны, сложился воедино всего за один день. Чикаге вытащил из кармана медальон и протёр изображенный на нём символ «истина», отчищая его от пристывшей грязи.***
В тот день, как и сегодня, шёл слабый дождь. Тогда Чикаге вернулся в родное поместье в Фунаи после победы, одержанной над Куроки. Несмотря на то, что со времени сражения прошло уже почти две недели, на юном главе клана ещё красовались повязки. Оставшиеся в поместье демоны радостно приветствовали вернувшихся воинов, особые почести отдавая одиннадцатилетнему мальчишке. Пока отдавались приказы по подготовке ужина в честь возвращения, Чикаге решил побыть один. Он сидел на энгаве подле своих покоев. Раны, нанесенные в бою, всё ещё болели, отчего глаза периодически застилали не проливающиеся слёзы. Впрочем, не столько раны беспокоили юного главу. Он никогда раньше не сражался по-настоящему, никогда не убивал. Сейчас его уже не мучали кошмары, где руки его были запачканы кровью, но неприятное чувство страха всё ещё саднило. Сомнение в правильности содеянного никуда не исчезало. Поправив сползающую со лба повязку, которая так и норовила слететь на глаза, мальчик насупился и пересел поудобнее. В это время из продырявившегося внутреннего кармана хаори на пол упал медальон. Чикаге уже и забыл про него, а потому с интересом поднял украшение. Золотой кулон слабо сверкнул, повернувшись к демону лицевой стороной, на которой был вырезан символ «истина». Когда клан Казама уже покидал земли Куроки, одна из пожилых демонесс проигравшего клана всунула в руки Чикаге это украшение. Фыркнув, мальчик убрал медальон обратно в карман, но стоило ему этого сделать, как украшение опять упало на пол через дырку. Рассердившись, Чикаге хотел выкинуть ненужный ему кулон, как вдруг из-за угла дома выглянул маленький рыжеволосый демонёнок. - Макото… - удивленно пробормотал Казама, и ребёнок, увидев, что его заметили, с радостью побежал к двоюродному брату. Уже практически добежав до энгавы, шестилетний мальчик не заметил выглядывающего из травы камня и, зацепившись за него ногой, упал плашмя на землю. Закатив глаза, Чикаге вздохнул и, поднявшись с энгавы, подошёл к горе-встречальщику. - Ты в порядке? – спросил он, нависая над Макото. - Угу! – бодро отозвался маленький они, приподнявшись на руках. - Что ты здесь делаешь? Мне сказали, что у тебя высокая температура, - нахмурившись, произнес Чикаге, наблюдая за тем, как поднимается Макото, отряхивая своё зелёное кимоно. – Ты опять болеешь? Мальчик, действительно, не выглядел здоровым. Глаза его были покрасневшими и болезненно блестели, лицо было слишком бледным. - Я…немножко простыл, - смущенно пролепетал Макото, шмыгнув носом. - Возвращайся к себе, а то опять температура поднимется! – наставительно проговорил Чикаге и, строго глянув на кузена, направился обратно к энгаве. Макото пару мгновений растерянно смотрел вслед удаляющемуся Чикаге, но потом, стиснув кулачки, побежал вслед за ним. - Не поднимется! – воскликнул он и влетел в развернувшегося к нему западного лорда, повалив того на энгаву. - Эй! - Не поднимется! – повторил Макото, уткнувшись лицом в грудь брата. – Я не дам температуре подняться! Я хочу быть таким же сильным, как и ты, нии-сама! - Эй, Макото, больно! – прошипел Чикаге, пытаясь отодвинуть от себя рыжего мальчишку. - П-прости! – Макото тут же отошёл от блондина и виновато опустил голову. – Я просто так рад видеть тебя… Придерживая рукой бок, Чикаге вначале изумленно, а после снисходительно посмотрел на юного они. Не любил он всякие нежности, но уж больно жалко было смотреть на маленького брата. - Да ладно, - пожал плечами Чикаге, отвернувшись. – Иди сюда, - он похлопал по месту на энгаве рядом с собой. Голубые глаза Макото радостно просияли, и он быстро уселся рядом с молодым лордом. Впрочем, он так же быстро и погрустнел. - Прости меня, нии-сама. - Я же сказал, что ничего страшного, - фыркнул старший Казама. - Нет, - покачал головой Макото, в волнении потирая сложенные на коленях ладошки друг о друга. – Прости меня за то, что из-за своего слабого здоровья не пошёл с тобой. Я так хотел помочь тебе! – воскликнул он, зажмурившись. Чикаге тихо вздохнул и подтолкнул ногой лежащий у энгавы камешек, за полетом которого пронаблюдал. «Будто бы ты пригодился…» - Ты победил, и я так рад, - продолжал тем времен Макото, нежно улыбаясь. – Я ничуть не сомневался, что ты победишь, - Чикаге с интересом перевёл взгляд на кузена. – Нии-сама самый сильный демон во всех кланах! Это точно. Ты никому не проиграешь! – мальчик с обожанием посмотрел на брата, заставив того смущенно отвернуться; конечно, приятно было слышать такие слова в собственные адрес. – Но тебя ранили… - Макото осторожно коснулся повязки на ладони блондина, отчего тот вновь взглянул на него. – Я не хочу, чтобы ты страдал… Я хочу стать таким же сильным, как ты. Хочу помогать тебе. Я хочу сделать так, чтобы нии-сама всегда был счастлив, чтобы у него было только лучшее! Голос Макото дрогнул, и из глаз полились слёзы. Смутившись, мальчик быстро отвернулся и принялся утирать рукавами лицо. - Ты такой дурак, - ворчливо отозвался Чикаге и, положив ладонь брату на голову, привлёк её к своему плечу, – и плакса. - Я не плакса, - всхлипывая, пробормотал Макото, прижавшись к боку блондина. - Макото, ты… - усмехнувшись, начал Чикаге, но тут его озарило: «Макото – «истина»!» С улыбкой мальчик взял лежащий на энгаве медальон и, покачав им перед лицом брата, положил ему на колени. - Что это? – удивился маленький Казама, беря в руки цепочку с кулоном. - Это тебе, - гордо произнес Чикаге. – Это будет символом моего доверия к тебе, Макото Казама. Услышав это, Макото бережно прижал медальон к груди, как величайшую драгоценность, и с преданным восхищением посмотрел на брата. - Я вас не подведу, Казама-сама! – глотая слёзы, с гордостью проговорил он и, заметив улыбку на тонких губах Чикаге, сам широко улыбнулся и обнял его. – Спасибо!***
Прикрыв глаза, Казама сжал медальон в ладони.