Под древом сакуры начнём мы новую жизнь

- В-в смысле, Казама-сан? – оторопело произнесла Чизуру, широко распахнутыми глазами смотря на Чикаге. – Вы же не… - А ты думала, что я тебя отпущу? – чуть прищурившись, с улыбкой спросил демон. – Ты потеряла свою золотую клетку, маленькая пташка, а таким как ты на свободе не выжить. - Вы ошибаетесь! – воскликнула девушка и поднялась на ноги. – Я смогу… - Ой ли? – усмехнулся Чикаге, прервав девушку. – Подумай, Чизуру, если ты пойдёшь со мной, то получишь дом и защиту. Никто не посмеет тронуть тебя. А что произойдёт, если ты останешься одна? Не умея обороняться, - Юкимура хотела было возразить, но Казама сделал ей знак рукой, приказывающий молчать, - ты быстро станешь добычей какой-нибудь вонючей обезьяны вроде сегодняшней. К тому же, не рассчитываешь же ты на то, что я один такой, кто ищет себе чистокровную демоницу в жены? – осознание слов демона и страх отразились в глазах девушки, заставив мужчину довольно улыбнуться. – Теперь ты понимаешь, что без клетки тебе не обойтись? Чизуру в волнении переступила с ноги на ногу и обняла себя за плечи, отворачивая растерянное лицо от Казамы. Она не знала, что ей делать. С одной стороны, Чикаге был абсолютно прав: Юкимура вряд ли сможет защитить себя, особенно от других демонов. Её отнюдь не радовала мысль быть воспроизводящей род демонов машиной и быть пленной женой непонятно кого. Под опекой такого сильного демона, как Казама, Чизуру могла бы не волноваться о своей безопасности. Однако же, с другой стороны, Чикаге девушка нужна абсолютно для тех же целей, что и другим мужским представителям они*. Она не сомневалась, что стоит ей переступить порог дома Казамы, как он сразу же сделает её своей женой, ведь именно для этого она ему требовалась. Всё это было бы неправильным, порочным в понимании Чизуру. Она ещё предала свою любовь, когда спасла врага, а, выйдя за него замуж, уничтожила бы её совсем. - Неужели я тебе так противен? – неожиданно спросил Чикаге, всё это время внимательно наблюдающий за девушкой, преисполненной сомнений. От голоса демона Чизуру невольно вздрогнула и вскинула голову, устремив взор своих тёмно-карих глаз на него. Её взгляд, полный чувств, столкнулся с холодным, пронзительным взглядом Казамы. Казалось, что от этих рубиновых глаз нельзя ничего утаить. Они видят тебя насквозь, прожигают душу своим тёмно-алым пламенем. - Н-нет, что вы, - промямлила Юкимура, смущенно отворачиваясь. От Чикаге не ушло то, как дёрнулись губы девушки, когда она произнесла свои слова. Лжёт. Возможно, конечно, она не думает о Казаме так экспрессивно, как он сказал, но её эмоции вполне близки к этому. Обида острыми когтями полоснула по сердцу демона. - Почему ты так отчаянно цепляешься за него? – прошипел Чикаге не в силах сдержать подступающий гнев. Девушка удивлённо повернулась к демону. – Не строй из себя дурочку. Ты прекрасно понимаешь, о чём я! – повысил голос Чикаге, заставив Юкимуру еле заметно сжаться и отступить на шаг, но в глазах её не было испуга. Это злило демона ещё больше, потому что означало, что девушка не собирается отступать от своих убеждений. – Шинсенгуми разбиты! Хидзиката мёртв! Зачем же ты продолжаешь держаться за то, что исчезло?! - Они не исчезли! – яростно выкрикнула Чизуру. – Не исчезли! Они всё ещё живы! - Живы? – криво усмехнулся демон и поддался чуть вперёд, несмотря на острую боль, пронзившую всё тело от самых стоп до головы, миллионами игл отдаваясь в груди. - Живы в сердцах тех, кто верит в них! Живы в своих убеждениях, которые будут существовать вечно! – прокричала девушка и устало опустилась на колени, будто эти слова забрали у неё последние силы. - Положим, что это так, но это не меняет того факта, что Хидзиката мёртв, и тебе не зачем хранить свою верность ему. Он мёртв, Чизуру. Его никогда больше не будет рядом с тобой, а я буду, - голос Чикаге смягчился, и мужчина, преодолевая боль, притянулся к девушке, чья голова была низко опущена. - Я дам тебе то, что он не смог. Я защищу тебя. Я смирюсь с этой твоей любовью к жалким Шинсенгуми. Только будь моей… - прошептал он, аккуратно коснувшись своей ладонью макушки Чизуру, ощущая кожей нежный шёлк её волос. - Я люблю его… - прошелестела девушка и подняла на Чикаге влажные от слёз глаза. – Я всех предала и мне ужасно больно и стыдно за это, но Хидзикату-сана я никогда не предам. Я люблю его, а…не вас. В глазах Казамы блеснул недобрый огонёк, и Юкимура уже приготовилась к тому, что он ударит её, но демон лишь вздохнул и, убрав руку, отсел обратно к дереву. - Меня не волнует твоё согласие, - глухо сказал мужчина, ложась на свой костюм, при этом жмурясь от болезненных ощущений в груди. – Я заберу тебя. Ты будешь моей и неважно, что добровольно или нет, - Чизуру не отвечала и даже не поднимала головы, чтобы посмотреть на Казаму. Она лишь вытирала тыльной стороной ладони выступившие слёзы. - Я не позволю тебе убежать, не в этот раз. Завтра мы отправляемся в поместье моего клана. - Но вы ещё не поправились, - робко возразила Чизуру, в который раз удивив Чикаге своей заботой о нём. Чёртова девка, её невозможно понять! - Это уже мои проблемы, - огрызнулся демон. – Через два дня мы должны оказаться в поместье, и тебе же будет хуже, если захочешь сбежать от меня. Произнеся это, Казама обессилено уронил голову на жилет Юкимуры и прикрыл глаза, чтобы немного успокоиться и вернуть трезвость уму. Злость и обида, уязвлённое самолюбие и гордость терзали сердце мужчины, подталкивая вести себя грубо и холодно с будущей женой, уговаривали его взять её силой прямо сейчас, несмотря на слабость и боль. Даже в таком состоянии сил Казамы хватит, чтобы без труда овладеть девушкой, унизить её, заполучить в свои руки, сломав волю. И толь одно чувство сдерживало всю эту бурю, не позволяя ей вырваться на свободу. Этим чувством было не что иное, как любовь. Весь остаток дня и вечер Чизуру и Казама не разговаривали друг с другом, даже не встречались взглядом. Юкимура всегда была поблизости, но всегда сидела или стояла к мужчине спиной. Чикаге не сводил с девушки глаз, особенно после наступления сумерек. Ему казалось, что она вот-вот сбежит. Неудивительно, его слова, наверняка, испугали её, но, как ни странно, Чизуру оставалась подле демона. Когда совсем стемнело, сон приятной, обволакивающей волной начал поглощать Казаму. Глаза слипались, разум переставал воспринимать окружающую действительность, однако мужчина понимал, что стоит ему задремать, как девушка, воспользовавшись моментом, сможет сбежать. В который раз Чикаге ругал себя за то, что своими случайно вырвавшимися словами вогнал себя в подобное положение. К своему удивлению, Казама даже чувствовал себя немного виноватым перед девушкой. Не стоило ему так резко говорить. В конце концов, он обязан Юкимуре жизнью. Не мешало бы как-то исправить сложившуюся ситуацию. Собственно, Чикаге ничто в этом деле не мешало, но, тем не менее, что-то всё-таки его сдерживало. «Привязанность, любовь – всё это глупости, которые придумали для красоты. В жизни они не нужны, потому что именно из-за них обычно этой самой жизни и лишаются. Для демонов важны действия, а не чувства», - в который раз прокручивал в голове фразы своего деда Чикаге. Редко он прибегал к поддержке своих близких, если их можно было называть таковыми. Казама с детства привыкал к тому, что только он сам может позаботиться о себе. Никто ему не поможет и не поддержит. Такова природа демонов. «В нашем мире нет места слабакам», - заученная до боли в голове фраза, вызывающая в демоне отвращение к любым проявлениям слабости и людям, в том числе. Сейчас же, чувствуя собственную слабость перед хрупкой девчонкой, Чикаге ощущал себя не меньшим ничтожеством, чем простой человек в понимании они. Гордость не позволяла пойти на поводу у чувств, становящихся в сердце Чикаге всё сильнее и сильнее, но мужчина понимал, что наступит день, когда они всё же возьмут вверх. Это пугало его. Он не искал любви, он просто искал себе жену, способную родить ему детей, которые спасут его клан от гибели. Вот и все. Ему не нужно было ответное чувство, ему не нужна была поддержка и верность, доброта и милая улыбка, с которой бы встречала его жена. Он не хотел этого, не хотел становиться слабым. Однако сейчас всё изменилось, и Казама понимал, что теперь всё то, что он отрицал, теперь нужно ему. Ему требовалось не только тело Чизуру, но и её сердце. Чикаге устало вздохнул и перевернулся с бока на спину, слегка поморщившись от уколовшей его грудную клетку боли. Над демоном простиралось бескрайнее, полное ночной синевы небо, усеянное мириадами мерцающих звёзд, словно бриллиантовая пыль рассыпанная по тёмному бархату небосклона. Когда лёгкий ветерок, приносящий с собой прохладу и свежий запах цветов, начинал озорничать и ворошил мелкие листочки на ветках дерева, Казаме открывался изумительный вид на ночную красоту, притягательную и загадочную. Еле заметная улыбка коснулась тонких губ мужчины. Он мечтательно прикрыл глаза, но всю его задумчивость, как рукой сняло, стоило ему услышать движение подле себя. Неприятная дрожь прошла по телу Чикаге, заставляя резко обернуться, но демон не стал этого делать. Он лишь скосил свой внимательный взгляд на источник шума. Юкимура, которая до этого сидела у костра, поднялась на ноги и с опаской огляделась. - «Хочет уйти от меня», - зло подумал Казама, притворяясь спящим, но готовым в любой момент схватить девушку. Он не даст ей покинуть его. Прижимая руки к груди, Чизуру тихо, выверяя каждый свой шаг, направилась в сторону пугающего своим беспросветным мраком леса. Она покусывала свои губы в нерешительности и поглядывала на мужчину полными сомнений и чего-то ещё, чего Чикаге не мог понять, глазами. Казама отсчитывал последние секунды перед тем, как схватить девушку, но та неожиданно остановилась. Демон с некоторым замешательством и интересом разглядывал чуть сгорбленную спину Юкимуры, хрупкие опущенные плечи. Чего она ждёт? Чизуру слегка повернулась и окинула печальным взглядом лежащего на траве Чикаге, который тут же закрыл глаза. - Что же я делаю?.. – шёпот сорвался с губ демоницы, как шелест, пробежавший по листкам, и она, приложив ладони к лицу, упала на колени, коснувшись лбом земли. Чикаге знал, что Чизуру плачет. Он знал, что ей больно. И хоть он плохо понимал то, что чувствует девушка, всё же догадывался, что она скучает по Шинсенгуми, тоскует по Хидзикате, считает себя предательницей и винит себя в том, что не только спасает демона, но и остаётся с ним. Казама не поднялся со своего места и не стал успокаивать еле слышно всхлипывающую девушку. Он смотрел на звёздное небо и слушал грустную песнь девичьего сердца, чувствуя, как собственное осторожно, боязливо начинает ему подпевать. *они - яп. демон