Под древом сакуры начнём мы новую жизнь

      - Хаябуса! Рафу! Амагири! – скомандовал Казама, краем глаза заметив троих демонов, так же, как и он, перелетающих через ограду.       - Есть! – хором отозвались они, Хаябуса свистом подозвал ещё пятерых демонов.       Пробежав немного вместе с ними, Чикаге резко остановился и выставил в сторону левую руку, молчаливо приказывая остальным демонам остановиться. По цепочке команда была передана всем преследователям, кроме Рю. Не обращая внимания ни на кого вокруг себя, младший Амагири яростно несся вперед, желая во что бы то ни стало первым догнать Кумо. И Макото тоже. Райдон, который заметил знак главы клана, недоуменно остановился и обернулся к сыну, проверяя увидел ли он сигнал. Нет. Понимая, что была причина, почему приказ остановиться не был произнесен, Райдон покачал головой и отправился за Рю. Нагнав сына, бывший глава клана Амагири ухватил его за шиворот и дернул на себя. Не сразу поняв, что произошло, Рю с разворота ударил «неприятеля». Кулак почувствовал под собой знакомый нос.       - Па..па? – удивился Рю.       Райдон с хрустом поправил съехавший вбок нос и, хмуро посмотрев на сына, ощутимо стукнул его по макушке.       - Обращай внимание на приказы, если хочешь выслужиться перед Казамой-сама, - проворчал Райдон, уволакивая Рю за собой.       - Что? Н-но ведь они уходят! Разве мы не должны…       - Ты меня не слышал? – Райдон вытолкнул сына вперед себя, направляя в сторону ворот. – Казама-сама приказал прекратить преследование.       Рю недоуменно взглянул сначала на отца, а потом на Чикаге, который стоял неподвижно, смотря вслед скрывшимся за деревьями демонам.       - Но почему?.. – непонимающе прошептал младший Амагири и стиснул кулаки.       Словно услышав его вопрос, Чикаге обернулся к они, оставшимся подле ограды поместья. Взгляд его алых глаз был тверд и решителен.       - Возвращаемся! – скомандовал он и посмотрел в сторону Амагири. – Райдон, подойди ко мне.       Быстро переглянувшись с сыном, Райдон подбежал к главе клана.       - Да, Казама-сама?       - Обеспечь охрану Арисава, - тихо сказал он, и глаза Амагири расширились в удивлении.       - Но ведь за ними и так приглядывают Кейкен и… - Райдон замолчал, увидев, каким взглядом смерил его Чикаге.       - Охраны должно быть больше. Арисаве о случившимся не говорить. Это приказ, понятно?       - Да, - растерянно кивнул Райдон.       - Будьте готовы к тому, что они могут атаковать, - уже отходя от демона, добавил Чикаге. – Вопросы позже. Пока только поверь мне, хорошо? – он оглянулся через плечо на замершего Амагири, и тот, нахмурив брови, уверенно качнул головой.       - Как скажете, Казама-сама, - он поклонился и исчез.       Краем глаза западный лорд заметил чей-то мелькнувший вдоль ограды силуэт. Он нахмурился, но затем усмехнулся.       «Аяме».       Вернувшись в поместье, Чикаге обнаружил клан в крайне возбужденном состоянии, чего и стоило ожидать. Его обступали выбежавшие за пределы поместья демоны, и к ним быстро присоединились остальные, готовые отправиться в погоню за сбежавшими предателями.       - Молчание! – рявкнул Казама, чей мощный голос легко перекрыл гул всех остальных голосов, и в рядах демонов мгновенно воцарилась тишина. Он сам помолчал немного, обводя взглядом собравшихся вокруг него соклановцев. – Я попрошу вас всех успокоиться, - заговорил Чикаге негромко. – Побег был запланирован, чтобы выявить настоящего предателя, - среди демонов хотел было снова подняться гул, но Казама предупредил его появление знаком руки. – Вам не о чем волноваться. Клан покинет земли Хоккайдо завтра вечером, и никто не сможет нам помешать, - Чикаге мельком глянул в сторону ворот и кивнул собравшимся десяти демонам из своей семьи, те поклонились в ответ и исчезли. – Пройдемте в здание. Говорить на улице неудобно и холодно.       Демоны послушно проследовали за своим главой, тихо перешептываясь друг с другом. Их взгляды были устремлены на Чикаге, и тот прекрасно чувствовал их и как никогда ярко осознавал всю тяжесть своей ответственности.       Когда все расселись в зале, Казама заговорил не сразу. Он вновь медленно обвел взглядом они, которые смотрели на него обеспокоенно, недоуменно, выжидающе. Чикаге всё ещё терзали сомнения по поводу Рафу, ведь, по сути, его причастность ничто точно не доказывало. Если он вернется вместе с Хаябусой, то все предположения Казамы рассыплются в прах, и окажется, что он обвинил невиновного перед всем кланом. Стоило бы дождаться возвращения Хаябусы, но, вместе с тем, Чикаге понимал, что не может больше оставлять клан в неведении.       Казама стиснул кулаки, покоящиеся на коленях, и поднял уверенный взгляд на своих демонов.       - Макото не причастен к убийству уважаемого дедушки Норио, - начал Чикаге, и собравшиеся они переглянулись друг с другом. – На самом деле убийцей и, очевидно, главой предателей был Арисава Рафу.       На мгновение в зале воцарилась звенящая тишина, которую затем нарушил гул голосов.       - Рафу-сан? Это невозможно! Не может быть… Это ошибка! – звучало со всех сторон, Чикаге же молчал – только смотрел на своих соклановцев, и те вскоре замолчали, смиренные ледяным взором алых глаз.       Дождавшись полной тишины, Чикаге заговорил вновь.       - Я понимаю, что в это трудно поверить, и я сам долго не мог принять свои подозрения, но… Пора принять это. Прошлое осталось позади. Наш мир изменился.       Говорить было тяжело. Казама всё ещё не был уверен, стоит ли рассказывать всю правду. Самым простым было понять, что ни Шин, воспитанный действовать только по приказам, ни Кумо, слишком импульсивный и неопытный, чтобы продумать четкий план, не могли действовать самостоятельно. Ими кто-то управлял, и именно этот «кто-то» надоумил Шина предложить Арисава сотрудничество с людьми, чтобы не выдать себя даже тогда, когда о собрании не знал никто, кроме самих Арисава, и никто не должен был узнать. Тайный кукловод тогда пробовал свой план, оценивал, последуют ли за ним, но даже отказ Арисава не остановил его. Более того, он смог установить контакт с Сацума и те, очевидно, приняли предложение о сотрудничестве.       - Его идея – отдать людям себя во владение, чтобы спастись. Шин и Кумо последовали за ним. Не думаю, что Шина она могла заинтересовать, скорее, он пошел за Рафу, потому что тот был его братом. Для Кумо Рафу был наставником, поэтому неудивительно, что он пошел за ним. Похоже, Рафу ни в чем долгое время не участвовал, если можно так сказать. С Сацума встречался Кумо (вопреки словам Шина), мы поймали его на этом, а Шин, будучи соглядатаем клана, покрывал его и позволял солдатам Сацума близко подходитЬ к поместью. Ширануи Кё видел их. Кроме того, Шин оборвал нашу связь с северным кланом. К сожалению, до сих пор неизвестно, что произошло с ними…       Однако если Кумо был предан Рафу, то Шин всё же сомневался в правильности действий брата, хоть и следовал им. Чикаге предположил так, потому что только недавно понял, что Шин, вероятно, хотел предупредить его.       - Я ведь доверял тебе, Шин, - твердо произнес Казама, плотно сжав челюсти. – Или моё доверие для тебя ничего не значило, как и честь клана, честь собственной семьи?       - Казама-сама… - прохрипел Шин после долгого молчания, когда Чикаге хотел уже обернуться к нему спиной. Блондин встал к нему вполоборота, и мужчина приподнял голову, взгляд же его оставался опущенным. – Рафу…знает...обо мне?..       На эти слова, произнесенные почти утвердительно, Казама поначалу не обратил внимание, но, возможно, именно с помощью них Шин, не желая всё же выдавать брата, хотел доказать, что слова о чести клана для него не пустой звук.       - Эмоции в моменты отчаяния всегда правдивы. Шин, на грани смерти, Кумо, готовый ответить за свое предательство, – они особенно реагировали на Рафу, и тот, надо заметить, всегда был поблизости и всегда выступал против них. А они рассчитывали на него. Рафу же… Какой бы невероятной была сила его выдержки, сомневаюсь, что можно так спокойно реагировать на предательство брата и воспитанника и на то, что они будут казнены, - Казама подождал реакции демонов, те сникли, принимая правду слов западного лорда. Рафу всегда был очень сдержан и безэмоционален, и в его смиренном принятии предательства обоих родственников многие видели бесконечную преданность клану, но если взглянуть на ситуацию с нового ракурса, то встанет вопрос, почему Рафу, которому Шин и Кумо были дороги, не попытался хоть как-то поговорить с ними или с Казамой. Возможно ли, что он был так спокоен потому, что знал, что все так произойдет, и, более того, считал, что их жертва необходима, дабы скрыть его собственное участие?       - У Рафу было доверие деда и моё, - задумчиво опустил взгляд Чикаге и вновь стиснул кулаки. – Ему было легко отравить его. Думаю, он пытался это сделать и со мной… Рафу о многом знал и на многое мог влиять. Запутывал меня, направлял по ложному следу… - Чикаге нахмурился и продолжил уже про себя: «Заставлял сомневаться в тех, кому я доверял», и, посмотрев на своих соклановцев, заговорил снова вслух: - Он готовил ловушки для Макото и для меня, чтобы я посчитал Макото предателям. Утром, незадолго до смерти уважаемого дедушки, Рафу столкнулся с Макото. Видимо, в тот момент он незаметно заменил склянку со снотворным на склянку с ядом.       - Но для чего? Почему именно Макото? – изумился Горо, и сидящий рядом с ними Такуми, нахмурившись, опустил печальный взгляд.       - Думаю, это я виноват, - произнес он, и Горо непонимающе посмотрел на него. Чикаге прикрыл глаза.       - Предательство Макото сильно ударило бы по репутации нашей семьи. Кроме того, его легко можно было бы объяснить желанием Макото пробиться к власти и отомстить уважаемому дедушке. Но главное, почему был выбран именно он, заключается в том, что Макото знал, где находится корабль, - заключил Чикаге, и взгляд его сделался жестким. – Когда я это понял, то попросил Макото притвориться, что я поверил в его предательство. По моему приказу Рафу сменил Амагири Кюдзю на посту охраны. Я предположил, что если бы Рафу был замешан в предательстве, то он бы попытался высвободить Макото (и Кумо заодно), чтобы затем схватить его самому. Когда Амагири сменил Рафу, я успел зайти к Макото. И, да, предположения оправдались. Чтобы Рафу решил, что его план сработал, я попросил Хаябусу набрать группу демонов и подыграть ему. Теперь остается только ждать, удалось ли его раскусить.       - Но если Рафу-сан…сможет поймать Макото?       - Такая вероятность есть. Макото знает, что надо делать в таком случае, - сузил глаза Чикаге.       - Трое предателей из семьи Арисава… Какой кошмар!.. Но что же с остальными?       - Да. Они ведь…невиновны? Их можно опустить?       - Не будем торопиться с этим решением, - холодно произнес Чикаге, и демоны поёжились то ли от тона его голоса, то ли от возможности предательства целой семьи.

***

      В услышанное клану было сложно поверить даже после долгого обсуждения. Конечно, вопросов было не избежать, да и было бы странно, если бы их не было. Тем не менее, общее собрание закончилось, если можно так сказать, на положительной ноте – Казама раскрыл демонам время их отплытия с Хоккайдо. В пять часов необходимо было покинуть поместье и отправиться к кораблю, должному остановиться за маленькой прибрежной деревушкой Харомура, которая скрывалась за западным склоном горы Хакодате. Путь демонов пролегал по подножию горы, покрытому густым лесом, выходил к побережью и далее продолжался уже по линии берега. Узкая дорога, проложенная в лесу, позволяла использовать для передвижения телегу. Из-за того, что клан теперь располагал только двумя лошадьми, в телегу можно было запрячь только Ночь. Ворона запрячь было невозможно: он даже не давал надеть на себя хомут. К счастью, хоть снег и выпал, температура была ещё недостаточно низкой, и дороги либо были частично свободны от снежного покрова, либо он был небольшим, поэтому можно было спокойно проезжать по ним. В телегу было решено посадить тех демонов, кому будет тяжело передвигаться самостоятельно, то есть пожилых и детей с матерями. Необходимые и ценные вещи придется нести. Такуми даже были сделаны специальные деревянные ящики, которые можно было надеть на спину по типу ранцев. О том, как будет расположен строй, решили поговорить завтра утром. Сейчас же демоны разошлись, обдумывая услышанное на собрании и ожидая возвращения Хаябусы.       Чикаге сидел на энгаве главного здания, подперев подбородок сложенными в замок руками. Он не отводил взгляда от ворот в поместье, надеясь на скорое возвращение Хаябусы. По докладу от Райдона Арисава не только не предприняли никакой попытки к бунту, но вели себя совершенно спокойно и обычно, с пониманием принимая решение главы клана оставить их под стражей. Это волновало Чикаге. Он должен был бы радоваться, но темное чувство тревоги снедало его. А что если и насчет Рафу он всё-таки ошибся? Казама прикрыл глаза и свёл брови к переносице.       «Нет, ошибки быть не может. Всё наконец стало ясно. Если даже представить, что Рафу давно задумал всё это… - Чикаге открыл глаза и устремил задумчивый взор на снег возле своих ног. – Мог ли он специально рассказать мне о том, что я имею право получить титул главы в одиннадцать лет? Дед ведь не хотел, чтобы я знал об этом. И, если вспомнить, именно в разговоре с Рафу я узнал о том, что для окончания войны можно провести дуэль между главами кланов. Если бы я проиграл…"       Чикаге изумленно поднял голову и опустил руки на колени. Возможно, всё это было простым совпадением, но в слишком хорошую картину складывались все эти мелкие детали. К тому же, на память сразу пришли слова Куроки о том, что в войне мог быть ещё один участник, умело скрывающийся в тени.       «Но тогда…»       Закончить свои размышления Чикаге не успел, так как услышал, как заскрипели ворота. Он быстро поднялся на ноги и меж начинающих раскрываться створок увидел фигуру Хаябусы. Прищелкнув языком, Казама мгновенно переместился к ограде и увиденное его неприятно поразило.       - Казама-сама, - заметив главу, поклонился Хаябуса и виновато улыбнулся; он держался рукой за левой плечо, и ткань вокруг плеча была вся пропитана алым, - прошу простить меня. Вернуться невредимыми не удалось. Но докладываю вам, что Рафу, действительно, предал клан.       Казама перевел взгляд на остальных демонов, стоящих чуть позади ловчего. Одежда Амагири кое-где была порвана и места прорезей окружала темная кайма – кровь. Он был бледен, но раны его, похоже, уже почти затянулись. Кюдзю поддерживал Широичи, который выглядел гораздо хуже. Внимание приковывал его правый бок, который был весь пропитан кровью. Юкине стол рядом с ними. Ткань на его груди была разорвана и перепачкана алым, но сами раны пропали. Больше видимых повреждений на нем не было, однако это не означало, что их не было вовсе. Юкине держал спину чуть сгорбленной и с опаской наступал на правую ногу.       - Где остальные? – посмотрев на Хаябусу, спросил Чикаге.       - Преследуют Рафу, - ответил ловчий и, чуть помедлив, добавил: - Но я думаю, они скоро вернутся.       Казама вздохнул и обернулся к прибывшим демонам спиной.       - Вам всем необходимо посетить Чиё. У неё и поговорим, - сказав это, западный лорд исчез.       Четверка демонов переглянулась и последовала за своим главой. Когда они появились возле покоев полукровки, она была уже предупреждена, и стояла на энгаве вместе с Чикаге чуть поодаль от сёдзи, чтобы не мешать Мие и Аяме, которые переносили необходимые для лечения предметы в соседние покои. Кивком головы Казама показал, куда необходимо пройти, и демоны послушно исполнили его приказание. Чиё и Чикаге вошли в покои вслед за ними.       Помогая Широичи лечь на расстеленный футон, Амагири обратил внимание на присоединившуюся к нему Аяме. Полукровка была сосредоточена и спокойна, она уже поднесла бинты и склянки с дезинфицирующей жидкостью.       - Спасибо, Аяме, - прошептал Кюдзю, склонив голову, и полукровка мельком взглянула на него.       - Не стоит, Кюдзю-сама, - тихо ответила она, осторожно распоясывая кимоно Широичи. – Я ничего не сделала.       Кюдзю еле заметно улыбнулся и, услышав приближающиеся шаги, поднял взгляд на Чикаге.       - Что с твоими ранами, Амагири? – спросил он, строго смотря на своего помощника.       - Всё в порядке, - Кюдзю поднялся на ноги, чуть пошатнувшись. – Они затянутся сами. Мне не нужна помощь.       - Со мной тоже всё будет в порядке, - прокряхтел Юкине, которого осматривала Мия. – Похоже, я что-то сломал, но кости срастутся – не беда.       - Аяме, осмотри Хаябусу-сама, а я займусь Широичи-сама, - произнесла Чиё, отходя от демона. – Мия, принеси настойку чистотела и тысячелистника. Казама-сама?       - Да?       - Не сочтите за дерзость, не могли бы вы и Кюдзю-сама принести воды?       Чикаге вопросительно изогнул бровь и хмыкнул, но принести воду всё же согласился, тем более что времени терять было нельзя. Широичи становилось хуже – это было понятно по его сдерживаемым стонам.       - Казама, почему вы мне не рассказали? – оказавшись на улице, спросил Кюдзю, Чикаге бросил на него быстрый взгляд.       - Немногие знали, - как-то отстранёно произнес он, спокойно смотря вперед себя. – Мне было необходимо, чтобы Рафу поверил во все происходящее. Если бы он увидел, что демон, которому я больше всего доверяю, ни о чем не догадывается, он бы точно посчитал, что его план сработает. Так и получилось.       Глаза Амагири удивленно расширились, но он незамедлительно взял себя в руки и отвернулся.       - Ты сражался с Кумо? – спросил Чикаге, уже когда Кюдзю наливал воду во второе ведро.       - Да. Его способности по-настоящему поражают, вернее, поражали. Он был очень предан Рафу-сану. Думаю, Рафу-сан уверил его, что без него он не справится… А что еще нужно такому ребенку, как Кумо? Он нуждался в признании своей силы и таланта. Рю такой же…       - Не сравнивай, - фыркнул Чикаге.       - Мне было жаль его, - прошептал Кюдзю, в ответ на что Казама промолчал, позволив себе только тяжело вздохнуть.       - Кано помог нам, - беря в руки ведра, добавил Кюдзю, и Чикаге, который тоже нагнулся за ведром, поднял на демона заинтересованный взгляд. – Именно он убил Кумо.       - Вот как? – усмехнулся западный лорд и, чуть помедлив, продолжил: – Слуга и хозяин поменялись местами.       - Казама… - неодобрительный тон Кюдзю и его строгий взгляд заставили блондина улыбнуться.       - Ладно. Пойдем.       Вернувшись в комнату, ставшую лазаретом, Чикаге и Кюдзю были встречены у порога Мией. С поклоном она приняла ведро у Казамы и убежала в соседние покои, чтобы вскипятить. Вода в двух других ведрах тоже была необходима. По просьбе Чиё Амагири поставил по ведру возле старой полукровки и Аяме, перелил первой часть воды в небольшой деревянный таз. Аяме же сама сделала это и, обмакнув белую тряпочку в колодезной воде, принялась осторожно обтирать ею перепачканное кровью плечо Хаябусы. Демон был раздет по пояс и сидел на полу по-турецки, опираясь неповреждённой рукой об пол. Он периодически морщился, когда боль в плече становилась сильнее, но, стоило Аяме взглянуть на него, улыбался. Сейчас, правда, когда Аяме прикоснулась к его плечу тряпочкой, улыбка Хаябусы стала заметно более вымученной.       Широичи же, также раздетый по пояс, тяжело дышал и сдавленно стонал. Рана на его боку была глубокой, и Чиё, осматривая её, покачивала головой. Кровь не переставала идти, и Чикаге заметил, что полукровка уже сменила одну тряпочку.       - Позволите всё рассказать при наших милых помощницах, Казама-сама? – спросил Хаябуса, и хотя тон его голоса был весел, в глазах не было ни капельки смеха. Понятно было, что ему больно, но демон всем своим видом хотел показать, что боль не волнует его.       - Рассказывай, - Чикаге отошел к стене и, сложив руки на груди, продолжил следить за тем, как Чиё осторожно обрабатывает рану Широичи. Как он понял, полукровка использовала настой тысячелистника и чистотела – редкое сочетание, которое использовали против ожогов полыни. Казама нахмурился.       - Вы были правы, считая, что Рафу-сан, поверив, что его план сработал, не будет излишне внимателен. Добавить Тоору в наш отряд было хорошей идей. Похоже, Рафу-сану было важно, чтобы вы тоже отправились с нами, но он не мог позволить себе постоянно проверять ваше присутствие (это бы уже привлекло наше внимание), и он, увидев силуэт, похожий на ваш, успокоился. Я заметил, что Рафу-сан время от времени посматривал на верхушки деревьев – он так ориентировался. У тех, что указывали путь, были сломаны верхние ветки. Чтобы следовать заранее проложенному пути, он оригинально направлял Макото, - Хаябуса довольно усмехнулся – настолько интересной ему показалась идея Арисавы. – Я поначалу даже не понял. Всё-таки Рафу-сан хорошо метает оружие, в Макото же он ни разу не попал. Ему и не нужно было попадать. Кинжалами он отрезал Макото пути отступления. Понимаете? Макото хочет свернуть налево – летит клинок, отрезает ему путь, хочет направо – тоже клинок, значит нужно прямо. А если прямо нельзя, то придется уклоняться от кинжала, летящего в спину. И дальше повороты также контролируются. Хитро сработано и, главное, очень точно, аккуратно. Понятно, что Рафу-сан заводил нас в ловушку. Был, кстати, - Хаябуса чуть больше отклонился назад и слегка повел ноющим плечом, пока Аяме отвлеклась на приготовление раствора, - интересный момент. Когда Кумо решил пойти в атаку, взяв часть отряда на себя, ему важно было, чтобы и вы остались, поэтому он первым делом атаковал Тоору. Думаю, Рафу-сан решил так подстраховаться на случай, если у него что-то не получится, и будет необходимо вернуться в поместье… Кстати, здесь всё было спокойно?       - Как видишь, - пожал плечами Чикаге. – На удивление, да.       - Хм-м…       - Не молчи, делись своими соображениями. В конце концов, я тоже думал, что в поместье что-то произойдет.       - Мне кажется, Казама-сама, вы правильно думали, - задумчиво протягивая слова, произнес Хаябуса и вновь повел плечом – боль беспокоила его. – Пока мы шли, я пытался понять, почему Кумо становился именно в том месте, в котором остановился. Всё-таки он уже был ранен, бег изматывал его, и ему стоило пойти в атаку ещё раньше, пока силы были. Уверен, точка остановки была высчитана. На обратном пути я заметил, что на одном из деревьев вырезан небольшой круглый знак. Но почему было важно остановиться именно там? До поместья оттуда где-то около километра, чуть больше, наверное…       В комнату вернулась Мия, неся две кадушки с водой. Оставив их, она снова вышла и пришла обратно с двумя подносами с инструментами. Один из них она поставила подле Аяме, а с другим подошла к Чиё и осталась у неё.       - Возможно, это связано с нашим обонянием? – предположил Кюдзю, переступив с ноги на ногу и чуть поморщившись при этом, что не ушло от внимания Казамы. – Приблизительно это расстояние как раз его предел…       - Какой смысл? – фыркнул Чикаге. – Если ему важно было контролировать местоположение клана, он бы чувствовал присутствие большого количества демонов и на более дальнем… - оборвал себя блондин и задумчиво опустил взгляд. – Если только…чувствовать должен был не он, а кто-то здесь…       - Возможно, исчезновение Рафу-сана из зоны досягаемости было бы сигналом… - медленно протянул Хаябуса, оценивая вероятность подобной идеи. – Но в таком случае непонятно, почему сигнал не был воспринят. Если бы здесь, в поместье, остался кто-то ещё из подручных Рафу-сана, то он бы просто не смог… Хотя… Да нет, я всё ещё не очень чувствую вашего присутствия, Казама-сама.       Аконит, найденный в покоях Макото, не остался лежать там без дела и был быстро переделан Чиё в настой. Он оказался слабым, запах ауры еле-еле перекрывался, но этого было достаточно, чтобы ненадолго спрятать ауру Чикаге.       - Тогда либо здесь всё-таки никого нет, и Арисава на нашей стороне, либо есть что-то, что мы ещё не учли… - помрачнел западный лорд, стиснув скрещенные на груди руки.       - Хочется верить в первый вариант, - усмехнулся Хаябуса и кивнул ожидающей Аяме, которая сразу же принялась вытаскивать пулю из раны.       - Что было дальше? – помедлив, спросил Казама. Он дал время Аяме, чтобы извлечь пулю, и время Хаябусе, чтобы оправиться после этой недолгой, но неприятной операции.       - А дальше, - сдавленно заговорил демон, терпя манипуляции Аяме с раной, - нас завели в ловушку, и появились разецу. Должно быть, те, что засветились не так далеко от поместья. Думаю, они ждали Рафу-сана. Двадцать восемь солдат, трое убежали…за Макото. Извините, Казама-сама, я не смог защитить его. Уверен, его схватили, и Рафу-сан тоже убежал… Разецу оказались…сильнее, чем я думал.       - Неужели? – рубиновые глаза угрожающе сузились.       - Я не сражался с теми, с которыми сражались вы, но… Эти сражаются почти также, как мы. Они быстры, сообразительны (жажда крови не ослепляет их) и сильны. Кроме того, их мечи и пули… Кое-кто надоумил смазать их…       - Полынью, - продолжил за ловчего Казама и посмотрел на лежащую на тряпочке пулю.       - Именно, - выдохнул Хаябуса – Аяме ненадолго оставила рану в покое.       - Черт… - прищелкнул языком глава клана. Сами по себе разецу не были столь большой проблемой, даже если с помощью Рафу людям удалось усовершенствовать их. Главным было бы избегать серьёзных ранений, но теперь любая достаточно тяжелая травма становилась опасной.       - При всей грандиозности провала… Мы хотя бы узнали, что в случае нападения стоит быть особенно осторожными.       - О провале будем судить, когда вернутся остальные, - сухо заметил Чикаге и осуждающе взглянул на Хаябусу за его пессимистический тон. – Если все будут живы, то твоя миссия почти удалась, Хаябуса. Макото знал, на что шел, и знает, что ему необходимо делать.       - Думаете, он не расколется? – с сомнением произнес ловчий и сморщился из-за того, что Аяме, закончив зашивать рану, стала вновь обрабатывать её специальным раствором, из-за которого кожу сильно щипало, и жар полыни сменялся жаром от чистотела и тысячелистника.       - Уверен, - процедил сквозь зубы Чикаге и посмотрел в сторону бедного Широичи, который тихо хрипел и сжимал ладонями края футона так, что костяшки пальцев были почти одного белого цвета с тканью матраса.       - Казама-сама!       За сёдзи послышались спешные шаги, и, чуть погодя, на пороге появился Рен.       - Тоору-сан и остальные вернулись! Их позвать сюда?       - Не стоит, - Чиё могла даже не смотреть на Чикаге. – Здесь неподходящее место. Я сейчас приду.       Рен кивнул и, мельком оглядев присутствующих, отступил назад на энгаву. Поклонившись, он исчез.       - Я с вами… - Хаябуса хотел было уже подняться на ноги, вопреки словам Аяме, но был остановлен взглядом западного лорда.       - Сиди. Тебе стоит отдохнуть. Чиё, позаботься о Широичи.       - Со мной всё будет в порядке, Казама-сама, - как можно более бодро, просипел демон, и блондин усмехнулся в ответ.       - Пойдем, Амагири.       Кано, Тоору и Шухей ожидали главу клана подле ворот. Разумеется, они стояли там не одни. Демоны клана уже были подле них. Пропустив Хаябусу, им хотелось узнать у второй части отряда, как всё прошло. Кано стоял чуть в стороне от Тоору и Шухея и выглядел немного растерянным, словно не знал, как себя вести, вновь вернувшись в клан. Но так продлилось недолго. Неловко отвечая на приветственные слова встречающих троицу демонов, Кано заметил бегущую к нему Кику. Девочка, перевоплотившись от сильных эмоций в свою истинную форму, бежала к Кано со всех ног. Она так старалась, что один раз споткнулась, но, сильно упав, тут же поднялась.       - Ка-тян! – её громкий плач задел какую-то струну в душе Кониши, и он, медленно опустившись на колени, развел руки в стороны; сердце стучало быстро, и дышать вдруг стало тяжело. – Ка-тян! Ка-тян!       Заливаясь слезами, Кику влетела в объятия Кано и зарылась носом в его шею, продолжая звать его и плакать. Она вся дрожала и прижималась всё сильнее и сильнее, словно боясь, что Кано вот-вот уйдет. Он же обнял её так крепко, как мог, и зажмурился, только сейчас осознав, насколько соскучился по надоедливой маленькой племяннице.       - Кано… - услышал он над собой, и, приподняв голову, увидел Фудо.       Гордыня, не дававшая вернуться в поместье и проведать брата, рассыпалась в прах, стоило Кано увидеть Фудо. Высокомерие и самоуверенность, заставившие старшего Кониши покинуть клан и разорвать самую крепкую связь, которую он имел, перестали играть всякую роль. Он осторожно встал на ноги, держа всё ещё плачущую Кику на руках, и слегка улыбнулся брату. В ответ тот лишь с ласковой усмешкой покачал головой и, шагнув навстречу Кано, положил ладонь ему на шею, прижался своим лбом к его лбу.       Казама появился быстро. Демоны, заметив его, расступились, позволяя вернувшемуся отряду пройти к главе клана. Тоору и Шухей поклонились Чикаге, и его внимание обратилось в сторону Кониши. Фудо отстранился от брата, встав подле него, и уважительно склонил голову перед блондином. Еле заметно он толкнул брата в бок. Кано остался стоять ровно. Чикаге смерил его взглядом, задержавшись на всхлипывающей Кику, и открыто посмотрел напрягшемуся Кониши в глаза.       - Благодарен тебе за оказанную помощь, - произнес Чикаге и, к удивлению, Кано, склонил свою голову перед ним. Стоящий позади главы клана Амагири одобрительно улыбнулся. – Если захочешь вернуться, - добавил западный лорд, оглядев Фудо, - помни, что клан Казама…никогда не переставал быть твоим домом.       Сказав это, Чикаге отвернулся и, скептически приподняв бровь, взглянул на Амагири, который в ответ улыбнулся одними кончиками губ. Закатив глаза, блондин тихо фыркнул и пошел в сторону Тоору и Шухея.       - Спасибо, Казама-сама, - услышал он, уже поравнявшись с двумя демонами, и оглянулся через плечо на Кано; тот стоял с опущенной головой, Чикаге довольно ухмыльнулся и обернулся к своим соклановцам. – Надо полагать, Рафу ушел, - сухо заключил он.       - Просим нас простить, Казама-сама, - демоны одновременно склонились перед главой.       - Ладно, до завтра мы продержимся. В конце концов главным было, чтобы вы все вернулись живыми.       - Что нам теперь делать, Казама-сама? – спросил кто-то из подошедших они.       - Сегодня почтим память уважаемого дедушки, а завтра утром всё решим, - немного устало отозвался Казама, хмуро оглядывая присутствующих. – Будьте готовы к завтрашнему дню – он будет тяжелым. Тоору, Шухей, за мной.

***

      Джун весь день провела подле Чизуру. Здоровье демонессы требовало особого внимания, как и состояние новорожденного. И хотя он был слаб в сравнении с маленькими они, для полукровки, родившейся не в срок, он был удивительно вынослив и крепок. Впрочем, всё в ребенке было удивительным. Такие полукровки никогда не рождались или, во всяком случае, рождались крайне редко. Пока его было не отличить от новорожденного демоненка, и это наталкивало на мысль о том, что, возможно, на груди Чизуру сейчас сладко спал сильнейший полудемон если не всех регионов, то Запада точно.       Было ли это влияние безупречно чистой крови Юкимура, или отец ребенка оказался очень интересным «человеком», Джун не знала, но могла сказать точно, что это не волнует Чизуру. Она была просто рада, что её малыш рядом с ней, и Джун улыбалась, смотря на них.       В этот темный вечер, когда до них доносились грустные погребальные песнопения, Джун впервые поняла, насколько сильна духом её хозяйка. За день произошло очень многое, и, что уж, Джун сама была перепугана и взволнованна, но не Чизуру. После утреннего визита Чикаге она была спокойна и сдержанна. Джун могла только гадать, о чем демонесса говорила с главой клана, что заставило её полностью взять себя в руки. При всём этом Чизуру не вела себя отстранено. Джун думала, что ей придется успокаивать Юкимуру, а получилось всё совсем наоборот. Когда произошел побег, Чизуру была уверена, что Казама наверняка всё держит под контролем. Так и оказалось. Покинув Чизуру только на время общего собрания, Джун вернулась с вестью о том, что побег был запланирован. Когда в клан прибыли раненные демоны, Чизуру первым делом осведомилась о серьёзности ранений каждого и попросила Джун помочь Чиё, но дополнительной помощи, к счастью, не потребовалось, и полукровка осталась на своём ответственном посту.       Закончив необходимые на сегодня процедуры, Джун, освобожденная от собирания вещей в дорогу, шила переносную люльку для Тоширо. Чизуру, разморенная массажем, дремала вместе с Тоши. Его только недавно покормили, и малыш спал сладко-сладко, тепло укутанный в несколько одеял. Недоношенный, он ещё не мог контролировать свою температуру, как и долго сосать, поэтому требовал повышенного внимания. Джун хотела смастерить теплую нагрудную сумку, в которую можно было бы опустить Тоширо. Ему было бы тепло, а Чизуру, ещё не восстановившейся после родов, удобно его нести.       - Джун! – тихо окликнула её Чиё. – Как Юкимура-сама?       - Всё хорошо, - шепотом откликнулась полукровка. – Спит.       - Хорошо. Пойдем, поможешь чуть-чуть.       Джун согласно кивнула и, отложив почти законченную сумку, осторожно вышла за полог и задернула его за собой. Стоило мраку воцариться за пологом, Чизуру открыла глаза. Она тихонько приподняла голову, прислушиваясь, и, поняв, что полукровки заняты, очень-очень осторожно переложила Тоширо со своей груди на футон. С нежной улыбкой она поцеловала малыша в щечку и, поправив одеяло, отстранилась от него.       Джун была права лишь наполовину, считая, что Чизуру не боится. О, она боялась ужасно, но понимала, что страх не станет ей помощником. Ей могли помочь только вера в Казаму и собственные силы. Испробовать их Чизуру и собиралась. Из объяснения Джун она поняла, что ей нечего волноваться: до телеги её донесут, а остальную работу уже проделает запряженная Ночь – только держись за бортик. Но если возникнет опасность, какая-то непредвиденная ситуация? Чизуру должна была знать, что собственное тело её не подведет.       Юкимура села. Даже это простое движение высасывало уйму энергии. Хотелось даже отдышаться.       «Давай!» - уверенно скомандовала себе девушка и, опираясь руками о пол, попыталась привстать.       Боли как таковой не было. Только безумная слабость тянула назад. Руки и ноги дрожали, не слушались. Чизуру понимала, что это нормально после родов, особенно таких, какие были у неё, но сдаваться не собиралась. В конце концов ей удалось встать на одно колено. Отдышка была такой, словно девушка очень долго и быстро бежала. Хотелось лечь обратно. Чизуру вздохнула и взглянула на безмятежно спящего Тоширо. Слёзы слабости и обиды на саму себя выступили на глазах, и Чизуру, найдя опору в стене, со стиснутыми зубами постаралась выпрямиться. Получилось! Она удивилась тому, как легко удалось встать – будто кто-то помог. Пошатывало, правда. Чизуру неуверенно улыбнулась себе и оглядела пространство за пологом, ища взглядом одну вещь, которую должны были…       «Вот он! Кодати…» - Юкимура кивнула своему оружию. Всё равно что приветственно. Как своему верному помощнику, на которого можно положиться.       - Всё будет хорошо, - прошептала демонесса и, прикрыв глаза, вздохнула. – Если понадобится, я смогу…       Силы стоило поэкономить, да и Джун не обрадовалась бы, если увидела свою хозяйку гуляющей по комнате, ведь строго-настрого запретила ей вставать. Поэтому Чизуру решила лечь обратно. Это тоже было не так легко. Наконец устроившись рядом с Тоширо, Чизуру привлекла его к груди.       Грустно и убаюкивающе звучали голоса демонов, отдающих последнюю дань уважения Норио, и Чизуру скорбела вместе с ними. Всё тише и тише становилась печальная песнь, и наконец все звуки поглотила тишина полумрака. Ласково поглаживая Тоширо по голове, Чизуру задумчиво смотрела на тонкую полоску света, выглядывающую из-под полога. Вдруг тот дернулся – ветерок из открывшихся сёдзи всколыхнул его.       - Ребята, не шлепайте так громко, - вдруг услышала Чизуру смутно знакомый голос и, сонно моргнув, приподняла голову.       - Это Содзи пихается! – пожаловался обладатель звонкого мальчишеского голоса.       Чизуру показалось, что её сердце остановилось. Она приподнялась на футоне и напряженно уставилась на темный полог.       «Не может быть. Не может быть», - твердила она, смотря на подрагивающую ткань. От волнения она боялась даже вздохнуть.       - Ярэ-ярэ… - вздохнули за пологом в ответ на слова мальчишки, и вдруг между двумя завесами мелькнула мужская ладонь.       Юкимура порывисто вздохнула. Она узнала, узнала их! Если сейчас…       Полог приоткрылся. Полоска света от очага пронзила тьму комнаты, и молодой воин зашел за занавес. Встретившись со взглядом Чизуру, хозяин хитро прищуренных зеленых глаз довольно улыбнулся.       - Окита-сан… - только и смогла прошептать Юкимура, чувствуя, как по щекам скатились две горячих слезинки.       - Привет, Чизуру-тян!       - Содзи, ну, подвинься! – пихнув Окиту в бок, за полог проник Хейске. Его лицо просияло, когда он увидел Чизуру, и он широко улыбнулся. – Чизуру-тян!       - Добрый вечер, Юкимура-кун, - Саннан поступил умнее и побольше раскрыл занавес, позволив никому не толпиться. За ним стоял Ямазаки. Он улыбнулся девушке и поклонился.       - Ах, Юкимура, рад видеть, что с тобой всё в порядке. Мы не могли не проведать тебя, - ласково произнес Кондо, которого Содзи пропустил вперед. – Извини, что мы все так набежали! – виновато пожал плечами Исами и неуверенно остановился перед девушкой.       - Нет-нет!.. – замахала руками Чизуру, растерявшись так, что на мгновение ей показалось, что она забыла, как говорить.       - Позволишь? – кивком головы Кондо указал на место рядом с демонессой.       - К-конечно, садитесь! – пролепетала Юкимура, взяв малыша на руки. Она не знала, что делать, что говорить. – Я…Я так рада видеть вас! Я…       - Мы тоже соскучились, - нежно проговорил Хейске, усаживаясь по правую сторону от Чизуру и, смутившись своих слов, почесал затылок, обратился к Оките. – Да, Содзи?       - Ага, - кивнул тот, не сводя глаз с Чизуру, и ей хотелось, чтобы он не переставал смотреть. Она так соскучилась по всем им! Пусть это сон (иначе просто не может быть), пусть всё это ненастоящее, но как же она рада увидеть их! Только…       - Поздравляем тебя, Юкимура-кун, - Сусуму ласково улыбнулся, и к его словам присоединились остальные, заставив демонессу отвлечься от поиска дорогого ей человека, которого почему-то не было с ними…       Мужчины с интересом оглядывали спящего ребенка, вызывая у Чизуру радость и смущение, которые затмевали горечь понимания, что все они мертвы.       - Что-то даже я разволновался! – засмеялся Кондо сначала громко, а затем тихонько – ребенок же может проснуться. – Прости, Юкимура… Словно дедушкой себя чувствую!       - Тогда мы…дяди? – задумчиво протянул Тодо.       - Дядя Содзи, хех… Это мальчик?       - Да, - улыбнулась Чизуру, с бесконечной любовью посмотрев на свою спящую кроху. – Тоширо.       - Тоширо? Тоши! – обрадовался Исами и вновь счастливо засмеялся.       - Удивительно, настоящий полудемон… - прошептал Яманами, и на него тут же устремились осуждающе взгляды остальных воинов.       - Саннан-сан! – пожурил его Окита.       - Да-да, извините. Мои поздравления, Юкимура-кун.       - Маленький совсем! – покачал головой Тодо.       - Это ведь новорожденный, Хейске. Он и должен быть маленьким, - заметил Содзи, которому доставляло удовольствие поддевать каждого, кроме Кондо, конечно.       - Интересно, он будет похож на Хидзикату-сана, когда вырастет? – проигнорировав тон Окиты, спросил Хейске и поднял взгляд на девушку. – Как думаешь, Чизуру? Пока я не могу сказать…       - Да ней дай бог! – прыснул Окита, поймав на себе ласково-строгий взгляд Чизуру.       - Содзи, я всё слышу! – раздался со стороны сёдзи грозный голос, и на мгновение голоса остальных воинов Шинсенгуми исчезли для Чизуру. Её сердце зашлось в бешеном ритме.       «Он…здесь!» - от волнения по спине пробежали мурашки, и Чизуру невольно дернулась, что, как ей показалось, заметил Кондо, который положил свою ладонь ей на плечо.       - А мне кажется, что похож! – мягко произнес он, переведя взгляд с обернувшейся к нему демонессы на новорожденного. – Нос, подбородок… Копия Тоши!       - Мне…тоже так кажется, - признательной улыбкой ответила Юкимура.       - Время… - тихо напомнил Саннан, и лица воинов погрустнели.       - Время? – не поняла Юкимура.       - Увы, мы не можем оставаться здесь долго, - объяснил Ямазаки, печально прикрыв глаза.       - Мы так рады за тебя, - Кондо чуть крепче сжал ладонь на плече Юкимуры и улыбнулся ласково – так, как только он умел, и Юкимура, поджав губы, покачала головой. Ей не хотелось их отпускать.       - Извини, что не получилось…быть с тобой до конца, - с горечью произнес Хейске.       - Неужели уже пора? – Чизуру понимала, что, наверное, уже больше никогда их не увидит. Слезы текли по щекам, и она не была в силах их остановить. – Пожалуйста, останьтесь ещё!       - Если бы мы могли, Чизуру-тян… - в тихом голосе Окиты Чизуру уловила нотки тоски и безнадежности – столь не идущие этому воину чувства, которые, однако, Чизуру знала в нем; он доверил ей их когда-то, но сейчас всё было по-другому. – Если бы я мог… - Окита оборвал свою фразу и покачал головой, улыбнулся. – Я рад, что смог увидеть тебя…вас. Кто бы мог подумать, что Хидзиката-сан не бесчувственный чурбан. Слушайся маму, маленький Тоши, - Окита нагнулся к самому личику ребенка и аккуратно коснулся ладонью спины девушки, - и в папу не расти.       - Содзи! – Кондо покачал головой.       - Всё-всё! – засмеялся воин и, прежде чем отстраниться, взглянул на Юкимуру; это был короткий и, вместе с тем, долгий взгляд. – Прощай, Чизуру-тян. Помни о нас и никогда не сдавайся!       - Ты, - Хейске говорил быстро и задиристо, - Казаме-то скажи, что..что я ему во снах буду приходить, если он тебя обидит! – Чизуру улыбнулась сквозь слезы, и Тодо печально улыбнулся в ответ. – Прощай…       - Всё будет хорошо. Не бойся, - Кондо аккуратно похлопал по плечу Юкимуры и хотел было отстраниться, но Чизуру прижалась головой к его плечу.       - Спасибо… - прошептала она, и Исами, крепко обняв её напоследок, отошел в сторону.       Видя, как воины Шинсенгуми отходят от неё, Чизуру сначала захотелось подняться за ними и упросить их остаться, хоть это и невозможно, но она подавила в себе это желание. Вместо этого она вся выпрямилась по струнке и, подарив воинам свою благодарную улыбку, низко склонилась перед ними, удерживая Тоши у груди. Слёзы душили девушку, и она боялась выпрямиться снова. Она слышала, как тихо удаляются их шаги (они уходят, уходят!), и так же тихо приближаются чьи-то другие. Непередаваемое чувство, сплетенное из боли и радости, стеснило грудь, и Чизуру медленно приподнялась.       - Хидзиката-сан… - прошептала она почти неслышно.       Её взгляд был прикован к этому человеку, дорогому и любимому, которого она уже не надеялась увидеть вновь. Фотография, хранимая демонессой, будто ожила: Хидзиката в своей форме на европейский манер, волосы острижены, взгляд прямой и уверенный – взгляд бесстрашного лидера.       Тошидзо улыбнулся, и взгляд его потеплел. Губы Юкимуры дрожали, и она не могла унять эту дрожь. Она всхлипнула, прикрыв ладонью рот, и вдруг оказалась в объятиях Хидзикаты. Придерживая одной рукой Тоши, другой Чизуру обхватила воина за спину и уткнулась ему в плечо. Слёзы жгли глаза, хотелось улыбаться от радости и любви и рыдать от горя и вины.       - Чизуру… - наконец нарушил тишину объятия Хидзиката и слегка отстранился от девушки, которая смотрела на него преданно и виновато. – Я так хотел тебя снова обнять. Я так рад, что с тобой всё в порядке. Я… - Хидзиката услышал недовольное тонкое мычание и посмотрел на проснувшегося малыша, взглянувшего на отца как-то не по-детски строго. – А ты Тоширо, значит? – усмехнулся он и осторожно коснулся одеяльца, в которое был завернут малыш. – Хорошее имя. Мой сын… Наш ребенок.       Хидзиката ласково взглянул на Чизуру. Та отчаянно пыталась сдержать слёзы.       - Простите меня, Хидзиката-сан. Простите…       - За что? – он положил ладони поверх горячих щек девушки и смахнул большими пальцами капельки слёз с трепещущих ресниц. – Оставь. Не плачь. Не надо.       - Я…       Чизуру хотела объясниться, но не знала, как. То, что происходило сейчас в её душе, пугало и радовало её. Она была безумно счастлива вновь оказаться в объятиях любимого мужчины. Она любила его. Крепко, сильно, нежно. Но она осознавала, что теперь Хидзиката не занимает полностью её сердце, и глупо было отпираться и оправдываться перед собой. Он – только одна его половина, а другая принадлежит Казаме, и изменить Чизуру уже ничего не могла и не хотела. Поэтому сейчас её разрывало пополам, и ей было и стыдно, и радостно, и больно, и грустно. Как всё это объяснить? Как?..       - Любишь его? – вдруг спросил Хидзиката, чуть улыбнувшись, и Чизуру подняла на него взгляд, полный любви и страдания. Она кивнула. Не было смысла лгать самой себе.       - Люблю…       - Не плачь, - Хидзиката приподнял голову девушки и вновь осторожно смахнул её жаркие слёзы. – Не вини себя. Это я виноват перед тобой за то, что оставил тебя.       - Вы… - Чизуру накрыла ладонью ладонь Хидзикаты.       - Я мог поступить иначе, - он прикрыл глаза, взглянул с грустью на Тоширо.       - Но тогда бы вы не были собой, - чуть помолчав, решилась сказать Чизуру, и Тошидзо удивленно посмотрел на неё, улыбнулся.       - И то верно, - усмешка украсила тонкие губы мужчины, и он приблизился к Юкимуре, коснулся своим лбом её. – Наверное, это судьба… Но я хочу, - он отстранился и с решимостью, за которой пряталась горечь, заглянул в глаза Чизуру, - чтобы она осветила тебе счастливый путь. Меня на нем не будет. Пусть будет он. Никогда не думал, что скажу это, но Казама кажется не таким уж плохим. Он позаботился о вас, и я благодарен ему за это.       - Но…       - Не губи себя, Чизуру, - прервал её Хидзиката и положил её ладонь себе на грудь; сквозь ткань Чизуру ощутила тепло его кожи и биение сердца. – Я чувствую тебя, понимаю тебя… Но, - он отвел ладонь девушки и прижал к её груди, - я хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы Тоширо был счастлив. Я…не смогу быть рядом, поэтому иди дальше и оставь меня под тем деревом сакуры, - Чизуру хотела что-то сказать, но Хидзиката каждый раз мягко осаждал её. – Не бойся ничего. Верь в себя, верь себе, верь…ему. Я верю, Казама не подведет тебя, ну а если… Собственноручно перегрызу ему глотку, - Тошидзо усмехнулся и погладил любимую по волосам. – Всё будет хорошо… Улыбнись же, Чизуру. Помни, что ты воин Шинсенгуми.       Юкимура рвано выдохнула, стараясь так подавить слёзы. Покачала головой, поджав губы, и прильнула к Хидзикате. Он обнял её и начал тихо покачиваться вместе с ней, успокаивая. Тоширо захныкал, и Тошидзо, несколько растерявшись, неловко коснулся малыша, погладил его.       - Ну что ты? Тише-тише… - зашептал он и осекся, услышав, как Чизуру хихикнула. – Что? – возмутился он.       Юкимура отняла лицо от плеча мужчины и посмотрела на него с обожанием и светлой печалью. Она улыбалась. Хидзиката задержался взглядом на её улыбке и чуть приблизился к ней.       - Прости меня… Я люблю тебя, Чизуру, - прошептал он, неотрывно смотря на неё, и Юкимура поняла, что это последние слова, которые он скажет. Они расстаются. Теперь навсегда.       - Прощайте, Хидзиката-сан…       Чизуру распахнула глаза, всё ещё чувствуя соленый поцелуй на своих губах. Она беспомощно огляделась вокруг, но, разумеется, рядом никого не было, а за пологом только тихонько шумели голоса полукровок. Юкимура посмотрела на Тоширо – тот тоже смотрел на неё. Ребенок был ещё совсем крохой, но Чизуру готова была поклясться, что он вырастет копией своего отца. Всхлипнув, она прижала Тоширо к себе, прижавшись губами к его лобику, на что малыш счастливо засмеялся.       Прошлое осталось позади.