Pourquoi pas / Почему бы нет

Он волновался. В принципе, нормальная реакция обеспокоенного мужа из-за приболевшей жены — утешал он себя. Конечно, она чувствовала себя гораздо лучше — четыре дня в постели и с назойливым уходом сделали свое дело. Все в доме буквально выворачивались наизнанку, чтобы Гермионе стало лучше. Соланж с Роджером опекали ее ежеминутно, стараясь сделать все, чтобы хозяйка выздоровела, отпаивая зельями и откармливая вкусностями. Грегу пришлось буквально с боем отвоевывать возможность сделать для нее хоть что-нибудь. Где-то в глубине души копошилось подозрение, что именно от их заботы Гермиона сбежала на работу. И сегодня она решительно заявила, что практически здорова и отбыла в Министерство, сопровождаемая охами и причитаниями. Но было уже восемь вечера, а ее все не было. И мысли уже рисовали картины тонкой фигурки, лежащей без чувств в своем кабинете. Конечно, здравым рассудком он понимал, что даже если бы что-то случилось, ей бы тут же помогли, да и ему бы сообщили. И серебристая выдра пару часов назад известила его, что «работы много, она задерживается, но чувствует себя хорошо». Однако он не мог заставить себя уйти из гостиной, смоля сигареты одну за другой, а верная Динки стояла рядом, разгоняя дым, дабы хозяйка, вернувшись домой, не высказывала возмущения по поводу задымленного помещения. Зашумел камин, и Гермиона вышла в гостиную. Безупречный вид, идеальная прическа и уставшие глаза. Грег подавил в себе желание взлететь со своего кресла и подскочить сию же секунду, а постарался сделать все это спокойно и степенно. Гермиону такие прыжки рассмешат в лучшем случае, если не испугают. — Привет. Устала? — тут же по щелку пальцев Динки принесла травяной чай, который она держала наготове по его указанию. Усадить в кресло, подать чашку и присесть напротив. Он бы с удовольствием стащил с нее туфли и помассировал ножки (как она на таких каблуках весь день ходит?), но, увы, они были не в тех отношениях. Зато Динки не растерялась — быстро переобула хозяйку в домашние туфли. — Спасибо, — она откинулась в кресле и с удовольствием глотнула душистого чая. Но морщинка между бровями не разгладилась. Что-то ее явно беспокоило. — Умотали тебя за сегодня, — участливо отметил он, проглотив замечание, что она рано вышла на работу. — Тебя что-то тревожит? — решил он все-таки спросить. — Все в порядке — обычные дела, — фальшиво бодрым голосом ответила она, затем поморщилась, явно сомневаясь в душе, но все-таки выдавила: — Просто сегодня Рон приходил. Грег нахмурился: — Он что? Обидел тебя? — возникло желание срочно отыскать этого идиота и заав… ну морду набить ему хотя бы. Попросить Гарри забрать у Уизли палочку и позволить отметелить того хорошенько — он был уверен, что Поттер не откажет и даже поддержит. — Да нет, — отмахнулась она, — ничего такого. Просто Рон — это Рон, — заявила она таким тоном, как будто ему это что-то должно было сказать. Потом, видно сообразив, пояснила: — Он пришел, предъявил кучу претензий, не подумав обо мне. Другими словами, все как обычно. — И что он посмел тебе предъявить? — он сам почувствовал, что голос зазвенел от ярости, поэтому постарался выдохнуть и успокоиться. Руки невольно сжались в кулаки. Что уж этот дебил умудрился натворить, что Гермиона решила развестись, Грег не знал, но она явно старалась бы сохранить брак ради дочери. Значит, преступления этого осла были настолько непростительны... И он явно сделал ей больно — слишком много горечи проскальзывало в ее голосе, когда она мимолетно упоминала его или их брак. И теперь этот connard посмел прийти к его жене (!) и обижать ее?! — Представляешь, он посмел обвинить меня, что я не сообщила ему про болезнь Розы, — она нахмурилась и резко отставила чашку. Грег тихо выдохнул. — А ты ему сообщала? — Мне, знаешь, не до этого было, — резко отбрила она. — А потом сообщила? — Нет, — ее голос заледенел. — А должна была? Он был где-то в своей Америке, занимался бизнесом, а виновата я? — она вопросительно выгнула бровь и поджала губы. — Ну, — он постарался говорить как можно осторожнее, — он — ее отец, и ему было важно узнать это от тебя. Можно было написать ему письмо, например. — Ты, — неверяще протянула она, — его защищаешь? Я думала, ты всегда будешь на моей стороне, — в голосе явно проскользнула обида. Грег пожевал губы. Он шел по тонкому льду, который в любой момент мог обрушиться и похоронить на глубине и его, и все, чего он достиг за эти дни. — Я не защищаю его, поверь, — он подвинул кресло ближе и взял ее руку в свою. — И я всегда на твоей стороне. Когда мы за пределами этого дома, я поддержу тебя, и если ты скажешь на черное, что это белое, я поколочу любого, кто не согласится с этим. — Ее слабая улыбка показала, что он на верном пути. — Но когда мы вдвоем, я не буду лгать тебе и делать вид, что согласен с тобой, если это не так. И в данный момент, — быстро продолжил он, пока его не прервали, — я просто пытаюсь взглянуть на ситуацию непредвзято. Ибо верю, что тебе это будет полезно. Не факт, что я прав, меня же там не было, но, надеюсь, ты не возненавидишь меня за эту попытку и не решишь, что я закоснелый ретроград, — добавил он с улыбкой. Он умилился растерянности, отразившейся на ее лице. Гермиона безукоризненно владела собой на людях. Ее лицо всегда было скрыто маской, иногда вежливо-доброжелательной, иногда холодно-презрительной или просто невозмутимой, но маской. С ним же она снимала ее и была искренней, проявляя эмоции. Это не могло не радовать — значит, она считала его своим близким человеком, доверяла ему. — Возможно, ты и прав, — протянула она задумчиво. — Я еще не согласилась, — быстро добавила, — но готова обдумать другие варианты, отличные от моей точки зрения. — Она вытащила шпильки и растрепала кудри. — Но я это сделаю завтра, на свежую голову. А сейчас я, если честно, умираю с голоду. Роджер мне обещал сегодня буйабес и консоме из кролика. И я предвкушаю. — Она мечтательно улыбнулась и легко поднялась с кресла.

***

Грег опять с тоской глянул в окно. Было уже почти семь утра, а гонца все не было. А ведь сегодня такой важный день — Гермионе исполняется тридцать два года. А он еще не готов. Поэтому он нервно нарезал круги по кабинету. В окно постучали, и Грег кинулся, впустил черного ворона и дрожащими руками отвязал конверт. Бинго! Получилось! Теперь можно идти поздравлять. Хотя нет — не стоит будить ее, лучше подождать, когда она проснется. И одеться поприличнее. — Доброе утро и с днем рождения, — он ждал с цветами в столовой, где уже был сервирован праздничный завтрак. — Спасибо, — она искренне улыбнулась и взяла цветы. — А это мой подарок, — он нервно улыбнулся и протянул конверт. Гермиона тут же открыла и недоуменно начала разглядывать пергамент. — Там ниже на английском, — подсказал он. — Я вижу, — она озадаченно нахмурила брови. — Это то, что я думаю? — Это именное приглашение на посещение тайных катакомб под Храмовой горой в Иерусалиме. Ее брови взлетели вверх, а рот чуть приоткрылся. — Но… как? Это же… Это невозможно! Туда никого не пускают, — недоумевала она, с восторгом прижимая пергамент к груди. — Не пускают, тем более иностранцев, но мне случайно повезло — я спас племянника посла, и этот мальчик оказался еще и сыном очень влиятельного чиновника, который пообещал мне что угодно, что будет в его силах. Вот, пришло время напомнить, — он пожал плечами. — Там, кстати, приглашение для тебя, плюс один сопровождающий. — Гарри будет в восторге! — воскликнула она, но потом осеклась и, сделав шаг к нему, взяла за руку. — Нет, я поеду с тобой, — твердо заявила она. — Бери Гарри, — улыбнулся Грег. — Меня туда не пустят. Улыбка тут же пропала с ее лица, а в глазах мелькнули грусть и вина. — Ты неправильно поняла, — поспешил заверить он. — Забыл предупредить, что вас проверят на силу защитных заклинаний — слабый маг там не сможет находиться — и только потом пропустят. В тебе я уверен, ты — сильная волшебница, и твое прошлое — тому доказательство. Ну а Поттер, — он хмыкнул, — его небось даже проверять не будут. Мои же щиты никогда не были суперсильными. Так что, — деланно бодрым тоном продолжил он, надеясь, что в голосе нет горечи, — тебе в любом случае надо выбрать своего Гарри. Она грустно улыбнулась и ласково-невесомо провела ладонью по его плечу. — Все равно я бы хотела поехать с тобой. — Ты можешь мне отплатить, — с заговорщическим видом подмигнул он. — Если… Когда, — быстро исправился он (незачем ее расстраивать, особенно в такой день), — ко мне вернется магия, ты поедешь со мной к индейским шаманам. — Договорились, — Гермиона улыбнулась с облегчением. — Правда, они секретами не делятся. Хотя… — задумчиво протянула она, — учитывая твой дар… — Именно, — подтвердил он. — Со мной они поделятся. Пусть не всем, но будем надеяться на лучшее. — Спасибо большое, это — самый необыкновенный подарок, который я когда-либо получала, — ее улыбка стала шире. Тут она заметила, что до сих пор прижимает пергамент к груди. Гермиона бережно сложила его в конверт, ее глаза сияли. — Ты сегодня долго будешь в Министерстве? — Нет, — она лукаво улыбнулась, — я взяла отгул на сегодня. Замечательный день стал еще прекраснее. Но не успел он нафантазировать, как можно провести этот день (только втроем с Розой), как загудел камин, и оттуда вывалился Поттер с огромным букетом. Следом изящно выпорхнула Габи. — Поздравляю, дорогая! Вот тебе уже и… — он споткнулся и чуть не пропахал носом ковер (Габи спрятала палочку и подмигнула им). — С днем рождения, Гермиона, — Габи с улыбкой вручила коробку. — А мой подарок в этом году будет нематериальным, — возвестил громогласно Поттер. — Крестный, — радостно закричала выбежавшая Роза и запрыгнула тому на руки. Затем, вспомнив, повернулась и так же радостно продолжила: — С днем рождения, мамочка. Ненадолго воцарился хаос: все обнимались, шумели, поздравляли и смеялись. — А что ты маме подарил? — Да, — вспомнил Поттер, — мой подарок сегодня — празднование твоего дня рождения, — он выдержал паузу, — в аквапарке! — Ура! — закричала Роза. — Аквапарк, мамочка, это — ура! — А ты тоже взял отгул на работе? — спросил Грег. — Конечно, — усмехнулся мальчик-который-умеет-обламывать-планы. — Сегодня у нас всех выходной. Так что быстрее завтракайте, собирайтесь, и через два часа мы за вами заскочим. Грегори с грустью свернул в голове свои мечты о тихом праздновании наедине. Но злиться не получалось: слишком радостной была Роза, да и Гермиона явно одобряла.

***

Вода была теплой, горки — веселыми, стеклянные потолки пропускали тусклый солнечный свет, а дополнительные лампы придавали яркости. У них был отдельный роскошный шатер с личными кабинками, в хорошем месте и с индивидуальным обслуживанием — Гарри действительно расстарался. Так что пребывание тут Грег мог охарактеризовать как… полный кошмар. Самый натуральный. Несмотря на то, что Грег довольно неплохо ориентировался в магловском мире, какие-то вещи он явно упускал. Иначе как объяснить то, что на него пялилась половина аквапарка. В буквальном смысле. Он оглядел себя еще раз: плавки были такие же, как у многих. Но посетители, особенно девушки, часто смотрели на него, а некоторые даже хихикали. А он, хоть убей, не мог понять причины. Он бы спрятался в их шатре, но тут была вторая причина его смятения: Гермиона в открытом, ничего не скрывающем купальнике выглядела, как сирена или наяда, созданная на погибель всем мужчинам. Даже Габриель, ослепляющая своей красотой и идеальной фигурой, блекла на фоне этого потрясающего зрелища. Поэтому Грег старался находиться как можно дальше от соблазна, иначе, учитывая, что из одежды на нем — лишь плавки, он… скажем так, мог дать окружающим дополнительный повод для насмешек. Так что лучше он покатается с Розой с горок, повеселится с этим ангелочком, который сиял от счастья, как солнышко. — Гарри, ты же мне почти что друг? — обратился он к Герою. Они стояли вдвоем у бортика, готовясь нырнуть в бирюзовую воду. Их красавицы возлежали на шезлонгах, потягивая коктейли, и смеялись. Над ним. Он давно уже не тупой качок, каким был в школе, и не мог не заметить, что они постоянно поглядывали на него, и Габи при этом заливалась смехом, а Гермиона то швырялась виноградом в подругу, то смущенно хихикала, заливаясь румянцем. Очевидно, ей было стыдно за его промахи, на которые указывала Габи. Обидно, между прочим. И неловко. — Что за вопрос, Гойл? — Поттер приподнял бровь. — Ты хочешь признаться мне в преступлении? — и захохотал, олень эдакий. — Скажи мне, что я делаю не так? — Ты про свои отношения с Гермионой? — Мерлин, Поттер, — рыкнул он, — я про сейчас и здесь. Я явно в чем-то прокололся. Гарри внимательно оглядел его. — Да нет, ты выглядишь вполне по-магловски, что меня даже удивляет. А почему ты решил, что облажался? — Потому что на меня смотрят, — прошипел Грег сквозь зубы. В этот момент, словно в качестве демонстрации, две девушки, проходившие мимо, окинули его взглядом, улыбнулись ему и, чуть покраснев, зашушукались и захихикали, как школьницы. — Видел? — он вымученно закатил глаза. — Что я делаю не так, а? Поттер округлил глаза, посмотрел на девушек, потом на Грега и фыркнул: — Ты сейчас придуриваешься, выпендриваешься или тупишь? — Я сейчас спрашиваю тебя и жду ответа, — даже злиться сил не было. — То есть ты не знаешь? — Нет, не знаю, — обреченно ответил Грег. А этот traitre просто… заржал как конь. И нырнул.