POV Гарри
Почему я всегда теряю сознание? А потом чувствую себя как зомби, которого подняли, попинали, скинули со скалы, упокоили и снова подняли. Странно. Я не в камере. Абсолютно белое помещение, из мебели только стол, на котором я собственно и валяюсь. И охренеть какой яркий свет! Куб подлечил моё зрение ещё в первые дни заключения — не сразу, но день на десятый точно — а теперь видимо решил ослепить обратно, окончательно и бесповоротно. Что делать в пустой комнате? Правильно — ждать, когда кто-нибудь явится. … Так, по моим ощущениям прошло уже три часа. Никого нет. Меня тут с ума решили свести? От скуки я начал ощупывать и простукивать стены. И одна из них меня заинтересовала. Если остальные три были ровными и гладкими, как стекло, то эта была странная какая-то на ощупь. Я постучал по ней. Звук раздался глухой, как будто я барабаню по картонной коробке. Пальцы зашарили по поверхности, и спустя некоторое время я случайно наткнулся на потайную кнопку, которая сливалась с поверхностью. Стена бесшумно отъехала в сторону и передо мной оказалась ещё одна комната. Хотя это было похоже больше на коридор с множеством мелких лампочек на потолке и белыми стенами. При этом стены были не просто ровными и гладкими, в них были ниши, которые выглядели как ячейки в медовых сотах. В этих ячейках стояли небольшие квадратные ящички. Я попробовал открыть один, но не вышло. Большинство не поддавались, а те, что удалось открыть, были пустыми. Я шёл по коридору вдоль этих странных стен и гадал, куда же он меня приведёт. Один раз я оглянулся назад и понял, что вернуться не смогу — перед глазами был тупик. Этот коридор мне сразу напомнил лабиринт во время Турнира трёх волшебников. Устал. От яркого света разболелась голова. Ноги уже отказывались идти. Я сел на пол, прислонившись спиной к стене и неосознанно протянул руку к шее, чтобы почесать нить. Но пальцы не нащупали привычную выпуклость на коже. С меня сняли ошейник? Вряд-ли. Значит в столовой что-то странное со мной произошло. Немного отдохнул и пошёл дальше. Есть и в туалет не хотелось, что удивительно. Но я списал это на стресс. Наконец впереди появилось что-то новенькое, коридор уже порядком надоел — чувствую себя как псих в психушке. Проход расширился, открывая взору вход в три таких же коридора, по которому я шёл. Так, и куда топать? Я уже собирался прибегнуть к считалочке, как в одном из коридоров мне почудилось какое-то движение. Естественно, я пошёл именно туда! Тук, тук, тук! Тук, тук, тук! Чем дальше я углублялся в тоннель, тем отчётливее слышал звук, словно множество маленьких молоточков стучали. Наконец и звук и коридор закончились. Я осторожно, практически не дыша, заглянул за угол. Вдоль стен ровными рядами стояли столы с незнакомыми мне приборами, в шкафах со стеклянными створками на полочках стояли всё те же коробки, что и в ячейках коридора. Но самое страшное было не это, все эти приборы ерунда. Картина, открывшаяся глазам, была мерзкой. На длинном металлическом столе, накрытом белой тканью, лежало тело. Над ним нависло огромное нечто: непонятного серо-коричневого цвета, с огромной башкой, раскрытой безгубой пастью, из которой капала густая слюна, бесформенное тело перерастало в странное крепление к потолку, вместо рук были щупальца, напоминающие осьминога. И этими противными конечностями оно ковырялось в развороченной грудной клетке бедолаги. До меня доносились хлюпающие звуки, когда эта мерзость пыталась залезть поглубже. От резкого движения монстра рука подопытного упала со стола и я увидел перепонки между пальцев. От осознания, кто сейчас лежит на столе, меня затошнило. Я отвернул голову и уставился на белоснежную стену, пытаясь унять рвотные позывы. Может всё-таки не он? Резкий нечеловеческий крик заставил меня вздрогнуть. Я снова посмотрел в ту сторону и увидел, как от тела бедолаги отделяется что-то призрачно светящееся, а монстр довольно булькая и порыкивая пытается удержать эту субстанцию в своих щупальцах. Мерлин и все существующие боги! Это что, душа? Эта тварь умудрилась вытащить из живого существа душу?! Я ничем не мог помочь. Я не знал, как. Только когда гадость с щупальцами куда-то испарилась, я осторожно подошёл к столу. Флиппер смотрел в полок застывшими глазами, полными боли, ужаса и непонимания. Грудь была неаккуратно разломана, некоторые ребра раскрошены и торчали неровными краями, кровь полностью заполнила внутренности. Я закрыл парню глаза. Внезапно услышал за спиной негромкий щелчок и повернулся. На меня смотрели чёрные глаза со склизкой морды монстра — влажные, окружённые коротенькими колючими ресницами. Они рассматривали меня, как показалось, исключительно с гастрономическим интересом. Даже Реддл в свои худшие времена выглядел лучше, промелькнула в голове мысль. Щупальца кружили рядом с моим лицом, но не касались, что определённо было плюсом. И только я об этом подумал, как эта тварь впилась двумя конечностями мне в виски, прилипая присоски к коже: «Малыш маг, вкусная еда, долгая жизнь. Тот был невкусный. И надолго того не хватит. Нужно ещё. Будешь совать свой нос куда не следует, станешь едой. Живи, пока Куб позволяет.»***
Когда я открыл глаза, то не сразу понял где я. Но на меня с соседних коек смотрели встревоженные Крот и Цветочек, и я сообразил, что нахожусь в своей камере. Что это было? Сон? Или видение, что навеял мне Куб? — Я всё время был тут? — хрипло спросил я у парней. — Ну да. Крот принёс тебя из столовой, когда стало понятно, что ты вырубился и больше громить не будешь, — настороженно ответил Кларенс. — Ты сутки провалялся в бреду. Я провёл ладонями по лицу, пытаясь стряхнуть ощущение липкости, и незаметно выдохнул. Значит сон, и с Флиппером всё нормально. Накатило чувство облегчения. Сколько бы ни видел смертей, да и сам бывало убивал, всё равно к этому я никогда не смогу привыкнуть. Только полный псих сможет. А я надеюсь, что ещё не дошёл до этой стадии.***
— Поговорим? — О чём? — О тебе. — Ну что ж… И я говорил, говорил… Рассказал о детстве и диком непонимании — других детей любят, а меня нет, почему? Потом об ошеломляющей радости — у меня впервые появились друзья и человек, которому можно доверять.У меня появился дом, в который я стремился вернуться все эти годы, несмотря ни на что. Рассказал о том, как переполняла маленькими пузырьками радость, когда крёстный неловко и страшась отказа предложил жить с ним. А потом, как все надежды рухнули, когда он упал в Арку. Рассказал о бесконечной гонке за призраками, смерти наставника и человека, которого всегда считал врагом, но который сделал для меня больше, чем все вместе взятые. А потом о том, как смотрел в алые глаза, стоя на руинах древнего замка — моего дома. Смотрел и не видел ненависти в глазах напротив. Только обречённость и покорность судьбе, и облегчение, когда мой луч заклинания достиг наконец цели. Рассказал о пустоте, возникшей сразу после победы. О том, как друг предал, как восстал умерший и уже оплаканный мной человек. И о горячей волне огня внутри меня, когда я клялся старику вернуться. — Тварь внутри тебя скорее всего демон, управлявший тем человеком, — задумчиво протянул Старейшина. — И я сомневаюсь, что он попал в него по собственной воле. Скорее всего кто-то призвал его, сковал магическими цепями и велел сводить жертву с ума. Ведь, как я понял, изначально этот Лорд был вполне вменяем, несмотря на все ужасы жизни, которые ему пришлось пережить? — я кивнул. — Вдруг такой внезапный толчок, и вот он уже рвёт душу на части. Неразумно. Если ты хотел «встать у руля» и держать «руку на пульсе» всего магического сообщества, то рвать душу, а соответственно и силу на части… Ему подселили «соседа», который медленно, но верно плавил ему мозги и заставлял делать ужасные вещи. — Верно. Я уже говорил, что аристократия в нашем мире не простой звук. Семьи имеют огромное влияние в нашем обществе, с ними приходится считаться. И присягать на верность абы какому сумасшедшему они бы не стали. Жаль, что я открыл глаза так поздно. Мне стоило пожать руку Малфою тогда, на ступенях Хогвартса. И возможно, я бы не сидел сейчас тут, а попивал шампанское на знатном приёме у своего блондинистого друга. Ведь и во мне не было ненависти к Драко, в магазине мантий мы нормально общались, и он сам пришёл со мной познакомиться в поезде. Да, возможно он преследовал свои цели и ему была выгодна наша дружба, но он никогда не врал — если друг, то друг; враг- значит враг. Не было полумер, — я уже кажется ушёл мыслями не туда. — Хотя есть и такой вариант, что мы оба уже были бы мертвы… — А тот, другой мальчик, неужели он был плохим другом? — Рон… А был ли он другом? Его я тоже могу понять, наверное. Многодетная семья, обноски после братьев, но и я донашивал за кузеном всё детство. Отец с причудами — зарабатывает, а семья денег не видит, он всё спускает на свои игрушки. Мать сильная волшебница, но абсолютно не приспособленная вести хозяйство, и хоть бы спросила у кого, что и как. Так нет же! Всё внимание родителей направлено на долгожданную дочь, а сыновья были, так — есть и ладно. Возможно Рон, живя в большой семье, чувствовал себя даже более одиноким, чем я — сирота. И я на него не злюсь. Хоть и обидна его зависть, ведь я никогда не отказывал ему в помощи. Он мог бы попросить денег на парадную мантию во время Турнира, но не попросил. Гордость? Возможно. Но иногда я думаю, что порой следует засунуть свою гордость куда подальше. — Так ты не будешь ему мстить? — Нет. А смысл? Ведь он следовал по указке Дамблдора, — если бы я знал, как я ошибаюсь в своих суждениях, так бы не ответил старику. — Ты говорил, что ещё была девушка, подруга… — Гермиона. Она не была на суде. Я не видел её после битвы, и даже не знаю, что с ней и где она. Но она пожертвовала многим ради меня. Своей семьёй, когда стёрла родителям память, своими чувствами, когда осталась со мной, а не ушла с Роном. Она волшебный человек, прекрасный друг… — Она тебе нравится? — Я никогда не думал о ней в этом плане. Джинни всегда закрывала собой мой обзор, — хмыкнул я. Где она была, когда меня сковывали по рукам и ногам? — Да и ей нравится Рон, это было видно. — Но она выбрала тебя, —задумчиво сказал Старейшина. — Не любимого, а просто друга… Да и делала она всё не ради тебя, я думаю, — жопой чую, с меня в очередной раз снимут розовые очки. — Она делала всё ради себя. Ведь, если бы ты не победил, то что стало бы с ней? Подругу мальчика-который-выжил нашли бы в первую очередь. Нашли бы её, её родных, друзей, знакомых и даже продавца в магазине, где она покупала шампунь. Их всех убили бы. И, судя по твоим словам, девочка умна, она это прекрасно понимала. Даже если и хотела тебя бросить и уйти с тем парнем, не смогла бы, ведь ты был надеждой на спасение и на нормальную жизнь. — Возможно ты прав, но я хочу верить, что Гермиона была со мной не только по этой причине, — ответил я. — Должна же у меня остаться вера хоть в кого-то. — Как бы тебе не было потом больно… — Больнее уже некуда, старик, — хмыкнул я. — Я ведь умер тогда, на чудной лесной полянке. И там я виделся не только со старым лжецом… — С кем же ещё? — Когда-нибудь расскажу. — А что с Дамблдором? — поинтересовался эльф. — Какие будут планы, если ты сможешь выбраться отсюда? — Не «если», а «когда» я выберусь, — поправил я его. — Я знаю, что не останусь тут до конца своих дней. Найду выход… — Я подскажу тебе выход, если ты пообещаешь мне одну вещь, — непривычно резко выпалил Старейшина. — Смотря, что я должен обещать, — нет уж, хватит с меня слепых клятв и обещаний; я видел, к чему это приводит. К одинокой смерти в холодной хижине. — Дай слово, что заберёшь с собой Кларенса. — Цветочка? Не знаю, смогу ли… Но, если будет такая возможность, то я его вытащу, даю слово, — согласился я. Всё равно не собирался оставлять парней в этой дыре. — Тогда на следующий урок я тебя познакомлю с тем, кто может помочь, — ещё незнакомец? Я просто таки обрастаю новыми людьми.***
В тот день всё шло как обычно. Подъём, умывальник, завтрак, обед, ужин… Да, ужин удался. Кормили нас как всегда потрясающего вида серой бурдой. Пальчики оближешь! Ясное дело, что у меня и так не было настроения после вчерашнего разговора с эльфом. Ненавижу открывать душу в последнее время. Моё обещание радости тоже не добавляло. Да, да, я знаю, что обещание не клятва и слова всегда можно забрать обратно, но… Не для меня. Тем более, как я уже сказал, я не собирался бросать этих парней на произвол судьбы. Но одно дело давать обещание, когда точно знаешь, что выход есть, а другое, когда даже не знаешь, как долго проживёшь. Ну так вот, я был в своих мыслях, когда в столовую зашли охранники. Много охранников. В защитных жилетах, шлемах и с оружием. Вряд ли они так опасались нас, с нашими то ошейниками (мой родненький оказался на месте, когда я очнулся). И когда через проход протащили огромный металлический ящик, сразу стала понятна причина. Что-то в том ящике настолько пугало этих ребят, что потребовались все силы для его сопровождения. — Интересно, кто там? — спросил Цветочек. — Не иначе сам дьявол, — ответил Крот. Как же он был близок к правде!***
— То есть, мистер Поттер, вы хотите сказать, что использовали эту удавку, как накопитель? — мою шею уже излапали вдоль и поперек. Я стойко терпел, но чувствовал, что надолго меня не хватит. — Я уже раз двадцать сказал, что да! Вы меня сейчас удушите! — я уклонился от очередного прикосновения. — Ладно. Всё равно без палочки я бессилен, — взмахнул руками Снейп. — А что там с видениями, Гарри? — Сириус разлёгся на койке и покачивал правой ногой, свесив ее с края. — Я думаю, что это скорее предупреждение, чтобы я не высовывался, — ответил я. — Я долго думал над этим. Хоть я и погасил частично выброс, но доля магии всё-таки выплеснулась и снесла волной половину столовой. Думаю, Куб знает, что у меня есть чем поживиться, но почему-то пока не трогает… О, не закатывайте глаза, профессор! Я не преувеличиваю свои силы, уверяю вас! Я говорю, что я силён, и это правда! С тех пор, когда этот демон поселился внутри, мой магический потенциал вырос втрое, если не больше, я это чувствую… — как и то, что постоянно злюсь. — Так может вы просто проломите стену своей силой и мы выйдем… — Куда? В открытый космос? В незнакомый мир? В незнакомое время? Я вас не узнаю! Где ваше рациональное мышление? — я действительно поражался Снейпу. Он задавал настолько глупые вопросы, что был не похож на себя прежнего. — Мы не знаем как выбраться из этой реальности. Сюда нас всех переместил портал в министерстве, но как открыть его снова? Вы знаете? Я — нет! — Ладно, Гарри, тихо, успокойся, — поднялся Сириус. — Мы понимаем что нужно рвать когти, и хотим этого не меньше твоего. Но у нас связаны руки! Мы, как и ты, видим только камеры, душевые, да столовую. — Сириус, а кто сопровождает тебя в комнату, когда приходит время делиться энергией? — Тот мужик, Бёрн. Он приходит, говорит одно и тоже, доводит до места, закрывает дверь и всё. — Что он говорит? — какая-то мысль не давала мне покоя. — " Не хочу тратить на тебя своё время! Ты мне давай без шуток, парень, а не то…» и помахивает перед носом автоматом. — Это те же слова, что он сказал мне по прибытии на платформу, — сказал я. И тут меня осенило. — Сириус! Профессор! Это возможно чушь, то что я сейчас скажу, но может ли быть такое, что Бёрн и остальные охранники не люди? Что если они что-то типа големов или роботов… В общем не живые! И энергия нужна для продолжения не их жизни, а Куба в целом? А они просто, как это сказать… — Заколдованы? — предположил Сириус. — Запрограммированы, — сказал Снейп и я щёлкнул пальцами, «бинго»! — Но, даже если и так, что это нам даёт? — А то, что, если ими кто-то управляет, то этот кто-то здесь. И если мы его найдём, то возможно получится заставить вернуть нас в наш мир, — ответил я. А сам подумал, что этот главный может быть там, в месте из моего видения. — И как ты его найдёшь? — поинтересовался крёстный. — Просто, — усмехнулся я. — Устрою взрыв!Министерство Магии. Зал суда.
— Гермиона Грейнджер! Вы обвиняетесь по следующим статьям закона! Статья 134. Подстрекательство членов магического общества к свержению существующей власти посредством уговоров, угроз, шантажа! Статья 67 пункт 3. Публичный призыв граждан к действиям против существующей власти! Статья 573. Публичное распространение заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан! Статья 227. Организация преступного сообщества под названием «Светоч» и участие в нём! Статья 15. Незаконное проникновение на охраняемый объект! На основании всех предоставленных доказательств и показаний свидетелей, суд приговаривает Гермиону Джин Грейнджер к двадцати годам Азкабана!