Отравленные ядом

- Куда мы идем? - Ведомый обворожительной блондинкой, спросил Нацу. - В парк, на свежий воздух. - Не задумываясь ответила девушка. Пожелтевшие кроны деревьев небрежно стряхивали с себя листья, легкий свежий ветер уносил их далеко-далеко, вдоволь насладившись полетом, они просто падали на асфальт... Как это грустно - стать частью прекрасного листопада, чтобы потом еще долго покоиться на невзрачной земле... Но в их жизни было что-то волшебное, а значит, они существовали не зря, значит, жили не напрасно. Люси дошла до своего любимого места в парке и присела на краешек резной декоративной скамьи. - Садись, чего ты стоишь, как неродной? - Обратилась она к музыканту. Парень принял предложение и сел на подлокотник скамейки. - Вообще-то, я хотела извиниться за вчерашнее. - С трудом сказала Люси. - Я не должна была так кричать, да еще и чужим именем тебя назвала. - Бывает. - Ухмыльнулся Драгнил. - Это все, что ты хотела сказать? - Да. Так ты меня прощаешь, или нам снова искать клавишника? - Улыбнулась солистка. - Прощу, если ты ответишь на мой вопрос. - Что? Ты тут условия собрался мне ставить? - Повысив голос и вскочив со скамейки, произнесла Фиалка. - Ой, ладно-ладно, прости! - Затараторил пианист. Кареглазая девушка внезапно весело рассмеялась. - Я пошутила, расслабься, я - открытая книга, если, конечно, так говорят, - блондинка на мгновение задумалась. - Итак, кто такой Михаэль? - Предвкушая полную романтики историю, поинтересовался Нацу. - Это имя моего младшего брата. - Вздохнув, проговорила певица. - Он умер два года назад. Мы часто ссорились, поэтому я и перепутала ваши имена, хотя, я со всеми ссорюсь. Просто я очень вздорная... Парень с розовыми волосами вернулся в консерваторию лишь тогда, когда сольфеджио уже закончилось. Войдя в огромный холл, юноша сразу же наткнулся на Лисанну. Она сложила руки на груди и слегка нахмурилась: - И как это понимать? - Выделяя каждую букву, спросила Штраус. - Прости, я задержался. - Ухмыльнулся Драгнил. - Да? И чем это ты был занят? Развлекался с новой подружкой? - Не унималась скрипачка. - У меня есть только одна подружка, и ты сама знаешь кто это. - Приобняв девушку, чьи волосы напоминали лунный свет, прошептал Нацу. - Ох, прекрати, я теряю дар речи, когда ты становишься таким галантным. - А ты хочешь, чтобы я был грубым? - Натянув задорную улыбку, поинтересовался пианист. - Только в самых гнусных мечтах. - Улыбнулась в ответ девушка. - Мы можем их осуществить... - Прекрати! - Воскликнула Лисанна. - Иначе я не смогу сосредоточиться на том, что хочу тебе сказать. - Тогда говори сейчас. - Прижав подругу к себе, произнес музыкант. - Не здесь, пойдем в обеденную залу. - Залу? Господи, почему ты не можешь признать, что это просто столовая? - Вскинув руки вверх, спросил клавишник. - Потому что... Мы с тобой уже обсуждали это, и не раз. Там написано "зала", значит, так и нужно говорить. - Ладно, пойдем скорее, а то все узнают, что мы встречаемся! Скрипачка радостно рассмеялась: - Все и так знают, что мы встречаемся. - Ну, да, но ведь ты помнишь, как смешно было прятаться ото всех и целоваться в кладовках. - Я очень рада, что из двух с половиной лет наших отношений ты запомнил лишь поцелуи в кладовках. - Закатив глаза, сказала девушка. - Нет, не только это, еще я помню секс в каморке с инструментами. - О, Господи, мы ведь там все переломали. Надеюсь, никто об этом не узнал. - Только завхоз. - Он все равно ничего не понял, ему ведь уже лет двести. Парень и девушка вошли в обеденную залу и сели за свободный столик в центре. Мгновенно все взгляды обедающих приковались к самой красивой, талантливой и многообещающей паре консерватории. Лисанна заказала кофе и мороженое, она пыталась унять свое стучащее сердце, словно боясь того, что оно вот-вот выпрыгнет из груди, и все узнают об ее истинных чувствах. Нацу смотрел на свою возлюбленную и не мог понять перемен в ее настроении, губами она улыбалась, а глазами страдала; однако, он покорно ждал ее рассказа, хотя это и было очень сложно. Девушка собралась с мыслями и только хотела их высказать, как ее тут же перебил Драгнил: - Я так понимаю, новости у тебя скверные... - Ты знаешь, я думаю, что даже у самой скверной ситуации есть другая сторона. Так что, у меня хорошие новости. - Другая сторона, которых скверная? - Скорее для себя, чем для своей собеседницы сказал парень. - Мне предложили работу. - Выдохнув, произнесла Штраус. - В Италии. Я буду играть в оркестре, думаю, девушкам моего возраста редко предлагают стать главной скрипкой. - Кто тебе это предложил? - Прошипел пианист. - Нацу, только не начинай. Разумеется, дирижер. Он слушал меня и еще одного мужчину... Мы играли с ним на одинаковом уровне, но, понимаешь, - девушка скованно улыбнулась, - у меня ведь есть перспектива для развития. - А у дирижера есть старая жена, с которой он уже давно не спит, так? Лис закрыла лицо руками: - Это мой единственный шанс вырваться. Я не могу иначе, даже если мое тело будет страдать, душа моя всегда будет рядом с музыкой, а больше мне ничего и не нужно. - Старалась объяснить ситуацию скрипачка. - Ты представляешь, как на тебя будут смотреть в твоем же оркестре? - Проговорил пианист. - Все будут перешептываться у тебя за спиной, будут тыкать в тебя пальцами. - Нет! Так будет только в первое время, а потом они поймут, что я и правда талантлива. Они поймут, я знаю. - Тогда, я полагаю, что это конец. - Ты прав. - Утерев рукой слезу, произнесла девушка с серебристыми волосами. - Пиши мне, если будет время. - Знаешь, я, вообще-то, тоже хотел тебе кое-что сказать. - Что? Нет, не смей! Ты не должен этого делать! - Не контролируя себя, воскликнула Лисанна. - Да, я бросаю консерваторию. - Господи, Драгнил! Ты в своем уме?! - А что я должен по-твоему делать? Пианисты не играют в оркестрах, так что даже если я буду изо всех сил сосать член дирижера, меня никуда не возьмут! Штраус отвела взгляд в сторону, она не могла найти в себе силы, чтобы как-то оправдать себя, да и нечем было оправдываться. - Чем ты будешь заниматься? - Тихо спросила она. - Буду играть в группе. - В группе? С этой девчонкой?! - Что ты имеешь против этой девчонки? Хочешь сказать, что она ведет себя неправильно? Может скажешь, что она аморальна? - Нет, я не стану этого говорить. Просто... Классика - это наша жизнь, ты ведь с трех лет играл Баха и Моцарта, как ты будешь играть эти дикие ноты? - Спокойно. - Дело твое. Я завтра улетаю, зайдешь ко мне? - Чтобы увидеть на твоем теле засосы от какого-то старого мужика? - Горько ухмыльнулся Нацу. - Ты даже не хочешь провести немного времени вместе? - Слезы не переставая скатывались по щекам скрипачки. - Я не знаю. Во сколько твой самолет? - В десять утра. - Съежившись под колючим взглядом бывшего парня, произнесла Лисанна. - Понятно. Желаю тебе удачи. - С этими словами пианист встал со стула и покинул обеденный зал. Штраус в гордом одиночестве стояла в аэропорту и ждала самолет, она четко представляла себе свое будущее, полное творчества, красоты и изящества, ради этого она могла пожертвовать всем, пойти на любые условия, лишь бы играть, лишь бы создавать вокруг себя музыку. Она успешно прошла все преграды на пути к самолету в Рим и уже поднималась по трапу, как вдруг услышала знакомый голос... Нацу бежал за ней, он держал в руках маленькую коробку с пышным розовым бантом. Парня быстро остановила охрана, однако, он все же успел кинуть Кате подарок. Девушка села в самолет и лишь там смогла беспощадно сорвать упаковку, чтобы посмотреть содержимое коробочки. В ней лежал крохотный итальянский разговорник и маленькая записка, написанная на цветной бумажке. "La fortuna aiuta gli audaci! Il tuo sogno si è avverato, solo in avanti, il mio volpino, solo in avanti. Ti amo! P.S.: Я переводил через Google, так что вряд ли там все правильно, но ты ведь умница, ты поймешь." Самолет поднялся в небо, Нацу внимательно смотрел за тем, как белая машина постепенно растворялась в воздухе, унося с собой часть его разбитого сердца.