Арахабаки

      – Грязный ублюдок, – брезгливо откинув окровавленную перчатку, прошипел Чуя. В ответ же послышались только кашель и кряхтенье, что громко отражались от кирпичных стен.       – А знаешь Чуя, твоя рука стала тяжелее… – в этой фразе было больше некой печали нежели усмешки. Дазай знал, что получит, как только окажется в этом подвале. В мафии он теперь не самый желанный гость, а для Чуи он теперь вообще враг народа номер один.       – Заткнить, сукин ты сын. Я всё ещё зол на тебя. Или хочешь ещё раз ощутить боль сломанного носа? – Чуя уже выкинул эти несчастные перчатки, потягиваясь. Он ужасно устал.       – Спасибо конечно. Предложение заманчивое, но я воздержусь, – Дазай подёргал руками, от чего послышался лязг цепей на всё помещение.       – Выглядишь ты просто прекрасно, мне нравится, – усмехнулся Накахара, расстёгивая кандалы на тощих руках.       – Если бы я узнал это раньше…– демонстративно промычал Осаму, улыбаясь.       – …то и ушёл бы раньше? – прервал Чуя. Ему самому было не очень приятно давить на больное, но его просто вымораживает хладнокровие Дазая, его отрешённость и чувство абсолютной непричастности. Это ранило куда сильнее, чем эти заезженные шутки и неуместные подколы.       Осаму же на это не ответил и не стал продолжать свою мысль. Его уколола маленькая такая иголочка совести. Совсем чуть-чуть. Эту прекрасную усмешку видеть было конечно более чем увлекательно, но это отвращение в глазах видеть неприятно.       Осаму бы мог сейчас рассыпаться в извинениях и просьбах забыть всё то, что произошло за последний год, но Чуе это было точно не нужно. Накахаре лишь противнее станет, это очевидно.       –…ты же знаешь, что есть причина? – Дазай произнёс это еле слышно, почти шёпотом. Чуя же, вытирая кровь со своего лица, иронично улыбнулся, отводя взгляд в сторону. Эта фраза звучала даже смешно. Будто бинтований ублюдок мог по приколу подвергнуть себя огромной опасности. Хоть это вполне в его стиле, Осаму не настолько безответственный.       – Мне насрать, понятно? Хоть миллион причин. Мне. абсолютно. похуй. А теперь проваливай на все четыре стороны, – выкинув последнюю салфетку в мусорное ведро, прошипел мафиози. – Раздражаешь.       – Что? Ты меня отпускаешь? – посмотрев на свои свободные руки, Дазай и правда удивился, – Я думал, что ты продолжишь свою мстю или что ты там хотел себе доказать, когда превращал моё лицо в мясо? Не убьёшь меня?       – Много чести. Мори-сан знал на что шёл, когда оставил меня наедине с тобой, мудозвон ты бинтованный. И не делай такое удивлённое лицо! Бесишь. Ты и без моих объяснений всё знаешь. Аж противно, – пробубнил Чуя, разворачиваюсь к выходу. – Захочешь продолжить свои разговоры с Мори-саном – вперёд. Только чтобы я тебя больше не видел. Мне мерзко видеть твою физиономию, – выплюнул мафиози свою последнюю фразу перед тем как исчезнуть с коридорах подвала. – Тут только босс тебе рад.

***

      *Это…было сильно. Я правда удивлён*       "Поверь мне, я тоже. Сейчас сердце из груди выпрыгнет"       Накахара тяжело вздохнул, опираясь о стену голой рукой. Он тормознул буквально у своего кабинета. Идти к боссу и начать допрос с пристрастием нет желания. Да и вряд ли Чуя получит внятные ответы. Насколько он помнит, каждая заварушка, что устраивали Мори-сан и Дазай, не касались Накахару. Он ничего не знал и никогда не был предупреждён в случаях опасности. Главные гении мафии считают, что сильная эмоциональность и прямой контакт с всемогущим богом мешают рыжему мафиози здраво мыслить в чрезвычайных ситуациях. Каждые пункты плана Чуя знал, но не так детально, как Дазай, что немного обижало. Да, сейчас Мори доверяет Накахаре куда больше чем раньше, но всё же.       *Ты много думаешь*       "Конечно я много думаю! Почти мой бывший заявился на порог подвала! Ни здрасьте, ни простите, блять! Я в ахуе, если ты не заметил! Я даже подумать не успел. Я просто…"       *Просто отпиздил его. Сильно отпиздил*       "Не говори так, будто это необоснованное избиение! Он заслужил!"       *Не спорю, но неужели не возникло желания узнать причину? Я вот заинтригован*       "А я нет. Слушай, я ненавижу Дазая и слушать его я не намерен. Что бы он не говорил, это манипуляции и попытки выставить себя жертвой. У него это сто процентов не получится, если я тупо не буду его слушать. Ни слушать, ни терпеть. С меня хватит! Я тоже имею право послать его нахуй, если он это сделал. И заметь, сделал это первый! Он мог объяснить причину до того как уйдёт! Пошёл он нахуй. Даже думать о нём не хочу"       *Хорошо-хорошо. Только остынь. Значит не будем его слушать*       "Прекрасно!"

***

      Лицо болело дико. Несколько сломанных рёбер особенно неприятно покалывали. А запястья заметно чесались от длительного трения. Наказана отыгрался знатно, но Дазай не жалел. Ему точно не жаль своё тело, хоть боль ему до тошноты противна. Он осознавал свою вину и заслужил всё это. Будь Осаму чуть смелее, он бы сразу заговорил на такую ненавистную для них обоих тему, но увы.       Дотопав до кабинета босса, Осаму аж прокашлялся. Кровь изо рта точно не к добру, но сейчас думать об этом нет времени.       – Чуя-кун по тебе очень соскучился, – проговорил босс, читая бумаги, что лежали на его столе, как только кинул короткий взгляд на только вошедшего Осаму.       – А вы прям подготовили его к нашему воссоединению. Его выпученные глаза видели даже соседние заключённые, – прокряхттел Дазай перед тем, как опуститься на одно из кресел.       – Я ему не сказал.       – Что?       – Я ему не говорил, что вы снова вместе…работаете, – повторил Мори немного раздражённо.       – Просто прекрасно! – воскликнул Дазай, – Нам уже через несколько дней выходить на миссию, а Чуя даже не в курсе! Что может быть прекраснее?       – Успокойся, Дазай. Эта миссия не факт что через несколько дней. Она ещё может откладываться и откладываться, – вздохнул Огай. – Да и ты в целом не тот человек, который должен мне условия ставить – когда и что делать. Ты даже не поблагодарил меня за моё помилование и за то, что не убил сразу как только увидел тебя на этом ковре.       – Ладно, Мори-сан! Я понял! Мы возможно скоро все умрём, но Накахару мы снова оповестим в последний момент, чтобы случайно не травмировать его хрустальную душу! – вновь начал возмущаться Осаму. – Я вот понять не могу, Мори-сан, чего ты боишься? Арахабаки? А может самого Чую, потому что он вам о-о-очень сильно напоминает кого-то?       – Не смей, Дазай. Узнай ты уже наконец свое место, – громко сложив все бумаги в одну стопку, пригрозил босс. Его раздражение хорошо было видно в напряжённых пальцах. Этот ребёнок точно сведёт его с ума.       Дазая бесил Мори. Он умён, но иногда остаётся только поражаться его поступкам. Неужели он не понимает, что не может проконтролировать всё, и рано или поздно всё пойдёт по причинному месту? Даже попытки держать Чую в неком барьере спокойствия и контроля могут кончится очень плачевно. Осаму знал Чую – его привычки, повадки, мимику, жесты. А ещё знал, что Накахара ценил свободу. В его работе очень маленькая вероятность получить хотя бы немного свободы, но личное пространство он ценит. Когда же его нарушают, рыжий мафиози за себя уже не отвечает, возможно даже в буквальном смысле. Мори же, в свою очередь, ходит по очень тонкому льду, контролируя почти каждый его шаг. Осаму, конечно, тоже грешил наблюдением, но он и не очень это скрывал.       – Ладно, Мори-сан, – аккуратно поднимаясь со своего места, пропел Дазай, – Делайте, как считаете нужным. Не буду вмешиваться в ваши планы! – помахал Осамы на прощанье, разворачиваясь к выходу.       – Дазай, – проговорил Мори в спину, – Я знаю про твою привязанность, и прошу от неё избавиться. Из-за неё ты теряешь над собой контроль, в мне это мешает. Ты помнишь план, и он не должен провалиться из-за твоей прихоти. Снова. Ты понял?       – Я понял, Мори-сан!

***

      – Пошёл ты нахуй!       – Не слишком гостеприимно, знаешь ли, – пропел Дазай, встречая Накахару, развалившись на его диване и совершенно не понимая недовольство вошедшего. – Разве так встречают старых добрых напарников?       – Ты мой бывший напарник, так что съебись нахуй! – Чуя уже даже схватил Осаму за грудки, поднимая с удобного местечка.       – Я не ошибся, Чуя, – взгляд внезапно сделался карикатурно-серьезным. – Не стоит нападать на своего напарника. Понимаешь ли, Чуя, это непрофессионально. Надеюсь твой маленький мозг поглотит эту информацию, а не уродливая шляпа.       – Пошёл нахуй, отброс общества! – Накахара уже еле сдерживался. Он хотел или заплакать, или заорать изо всех сил. – Стой. Что? Нет! Блять, нет, пожалуйста! – последнее восклицание больше напоминало даже не просьбу – мольбу. – Ты не можешь просто так вернуться будто ничего не было!       – Могу! А ещё я могу сделать так!       Осаму со всей своей силой обнял Чую. Как же давно он хотел это сделать. Для него сейчас объятия с Чуей стоили всего золота мира. Он всё не мог дождаться этого момента. Накахара всё так же пах своим вкусным гелем для душа и собой. Для Осаму нет ничего более интимного, чем нежное прикосновение в пояснице его напарника. Это знакомое движение руки снизу вверх к лопаткам. Ещё немного и Дазай задрожит от счастья.       Крупно вздрогнул Осаму тогда, когда почувствовал мягкие руки без перчаток у себя на шее. Это было равно взрыву сверхновой в голове вернувшегося мафиози. Это побудило его ещё крепче сжать Накахару, проводя носом по тонкой шее, вдыхая до боли знакомый запах.       *Я в ахуе*       "Заткнись! Я наслаждаюсь пока можно!"       *Нет. Ты плачешь! Пиздец! Ты плачешь!*       "Что..?"       Накахара аккуратно отстранился, прерывая такое желанное прикосновение, и притронуться к щеке. Она и правда была мокрой. Быть не может.       – Чуя?       – Сходи нахуй, – прозвучало бы достаточно грозно, но дрожащий голос выдал всё с потрохами.       – Боже, Чуя, – вздохнул Осаму, вновь обхватил талию Накахары длинными руками, прижимаясь как можно плотнее, – Никогда больше тебя не отпущу.       – Хуёвая попытка подбодрить, – всхлипнул Накахара, обнимая в ответ.       Чуя так и не понял почему заплакал. Возможно, переизбыток эмоций или же их противоречие. На таком перепутье рыжий мафиози ещё никогда не стоял. Он правда не знает, прощать ли бинтованного беженца или забить хуй и послать его куда подальше. Никто же не может предсказать следующее действие Осаму. Может он решит, что такой Накахара – расплывшийся и расслабленный – ему уже и не годится в напарники.       Думать об этом не хочется, так что Накахара просто прижимается всё ближе к уже такому знакомому плащу, забивая на всё. Он слишком скучал.