home

Луи кажется, что мир вокруг замер. Он не знает, сколько сейчас времени, не помнит, насколько давно он пришел в квартиру, и как долго он лежит на холодной кровати, уставившись в серую, с наполовину отвалившейся штукатуркой, стену. Парень не чувствует холода, даже если на нем надеты только домашние штаны, хотя в комнате не больше пятнадцати градусов. Луи думал, что он будет буквально выплакивать свои глаза, как только окажется дома, но ему не хочется - все слезы будто высохли. Думал, что рой мыслей будет кружиться в его голове, но она абсолютно пуста. Он проводит кончиком указательного пальца по татуировке компаса с надписью "дом", зная, что дома у него никогда не было. Были только сигареты, побои вечно пьяного в стельку отца, издевательства со стороны одноклассников и учителей, и влюбленность в самого очаровательного мальчика. Сейчас остались только сигареты вперемешку с болью. Если посчитать количество, что он выкурил за все то время, интересно, сколько еще осталось, чтобы наступила смерть? Он начал в тринадцать, сейчас ему почти тридцать. Пачка в день по двадцать штук. Почти 125 тысяч сигарет. Луи думает, что надо увеличивать до двух пачек. Он закрывает глаза, представляя лучший мир, где всё вокруг не серое и безжизненное, а яркое и живое. Где у него есть прекрасные родители, дом и любовь, Гарри и, возможно, их дети. Он только хочет знать, зачем он живет, какая у него цель? Лишь воровство, одиночество и существование на пороге бедности? Или он живет для того, чтобы умереть? Луи выходит в одиннадцать вечера на аварийный балкон, желая, чтобы он прямо сейчас полетел вниз. Восемь этажей. Его тело покрывается мурашками, но он не чувствует холода. Он закуривает последнюю сигарету из пачки, затягиваясь так, что почти задыхается. Никотин слишком сильно ударяет в мозг, и Луи закашливается, практически выплевывая свои лёгкие.

***

Гарри даже не знает, почему его реакция была такой. Луи никогда не делал ему ничего плохого, только сидел вечно на задней парте, чиркая ручкой что-то на полях тетради, а потом и вовсе переходил на свои руки. Томлинсона никогда не замечали, а если он удостаивался внимания, то только потому, что опять прогулял урок или курил за трибунами футбольного поля. Постоянные издевательства и насмешки прекратились, когда Луи вдруг стал защищать самого себя, а его фразы и действия заканчивались посылом кого-либо на хер. Стайлс к нему не лез, потому что было не до этого. Он знал, что в семье Луи не все гладко. Они никогда не общались, ни разу не были в одной компании и не говорили друг другу "привет". Шатен был незаметен, если бы он пропал - кажется, никто бы не придал значения, даже сам Гарри. И спустя почти двенадцать лет Луи находит его, следит, потом и вовсе признается в своих чувствах, а Гарри отвергает самым грубым образом. Ведь он не ожидает подобного, но вспоминает, насколько хорошо было им обоим, находясь в постели в квартире Томлинсона. Гарри был не прочь повторить, но теперь понимает, что Луи это не нужно. Точнее, может быть, он и согласился бы, но всего лишь секс... Стайлс задирает голову вверх, видя, как с балкона восьмого этажа поднимаются вверх маленькие, едва заметные кольца сигаретного дыма. Луи снова курит. Гарри вообще не должен находиться здесь, ведь стоит оставить дорогую тачку в этом районе - и ее разберут по детали за секунды. Он кусает нижнюю губу до ранок, слизывая капельки крови, все еще не понимая, зачем он здесь. Пока не слышит дикий кашель, доносящийся сверху, совсем не собирающийся прекращаться. Гарри быстрым шагом идет к двери подъезда, и хорошо, что лифт остановлен на первом этаже. - Луи? - Тот все еще кашляет, когда в проеме двери показывается Стайлс. Гарри быстро пихает ему стакан с водой, заставляя выпить. Томлинсон в одних пижамных штанах сидит на холодном подобии пола на балконе. Босиком, без кофты, с сигаретой, зажатой между пальцами. С условием того, что на улице максимум плюс пять. Гарри поднимает его, подталкивая к двери, потому что заработать воспаление легких при таком раскладе - раз плюнуть. - Что ты здесь забыл? - Отдышавшись, наконец спрашивает Луи. - Я слишком некрасиво поступил с тобой, - отвечает Стайлс. - Извини. Аттракцион невиданной щедрости. - Круто, выход найдешь, - Луи закутывается в одеяло с головой, как в кокон, сворачиваясь клубочком на кровати. Самое верное решение, потому что так Гарри не видит, что Луи плачет. - А если я не хочу уходить? - Вдруг разносится эхом голос Гарри. Луи зажмуривается. Он не может сейчас произнести ни слова, потому что захлебывается собственными слезами. Парень вдыхает побольше воздуха, надеясь, что его голос не будет дрожать. - Поищи перепих в другом месте, - и так высокий голос в конце предложения предательски срывается. Молчание. Луи уверен, что Гарри просто тихо ушел, поэтому спустя минуту всхлипывает. И абсолютно точно не думал, что кровать сзади него прогнется под весом еще одного тела. Стайлс убирает одеяло, поворачивая Луи и прижимая к себе, обнимая своими огромными руками за плечи.

***

Гарри вспоминает запах дешевых сигарет и парфюма, когда только встретил Луи спустя двенадцать лет. Гарри пах деньгами и славой, когда Луи впервые привел его в обшарпанную квартиру. Гарри утыкается носом в его плечо, вдыхая запах детской смеси, кофе и шоколада. Луи поворачивается к нему, обнимая за талию. Сзади слышится детский визг и довольный лай собаки. Гарри смотрит ему в глаза, проводя по щеке левой рукой с поблескивающим кольцом на безымянном пальце, и целует Луи в губы. Луи на протяжении последних пяти лет пытается понять, чем пахнет Гарри для него. И наконец понимает. Гарри пахнет домом.