Под полуночным солнцем

— Этого ВООБЩЕ не было в прогнозе, — бурчал себе под нос Райан, несясь к столовой навстречу неожиданно сильному ветру. Он надеялся собрать аспирантов для укрепления огромных тентов Купалука на восемь спальных мест. Тенты были не так устойчивы, как трейлеры: они состояли лишь из одного алюминиевого каркаса, обтянутого брезентом, но в них можно было размещать большое количество приезжавших летом ученых. На Купалуке их был установлен целый ряд. Однако, как только что выяснил Райан, ветер они выдерживали плохо, особенно когда были еще только наполовину собранные. Пробегая к столовой под кратковременным градом, Райан бросил взгляд на сгрудившиеся над горой Топаз тучи. Высота этих туч поражала воображение. Весь этот странный шторм начался всего пару часов назад, и Райан не помнил ничего подобного в утреннем прогнозе погоды. Темные грозовые тучи возвышались над Топаз подвижной воронкой, которая, казалось, протянулась на мили ввысь, на головокружительную высоту, едва ли не до самого космоса. Время от времени в тучах мелькали молнии, озарявшие всю колонну облаков. Все обитатели лагеря наблюдали за грозой. Шелли даже сходила к компьютеру проверить, правильный ли прогноз погоды распечатала утром. Сначала казалось, что чудной шторм быстро пройдет мимо, как зачастую бывало с грозами в тундре, но вместо этого он как-то очень странно завис прямо над горой Топаз. Потом внешний слой облаков начал не менее странно распространяться по направлению к лагерю и ветер усилился. Заметно усилился. Пятнадцать минут назад Шелли сообщила всем сотрудникам лагеря по четвертому радиоканалу, что в лагере объявлено штормовое предупреждение. Работники уже сновали по всему лагерю, привязывая важное оборудование, и Райан знал, что тент, с которым он провозился все утро, считался «важным оборудованием». И теперь он боялся, что тент просто унесет. Райан ворвался в столовую, в прихожей которой застал группу из троих аспирантов, возбужденно переговаривавшихся в процессе надевания дождевиков. — Тенты, да? — спросил один из них. — Шелли сказала нам, что тебе нужна помощь. Что нам делать? Райан замялся лишь на секунду. Ему еще бывало немного неловко, когда его сверстники ожидали от него указаний, но он попытался вообразить себя Дином и ответил своим самым авторитетным тоном: — Все просто. Те тенты, что уже полностью собраны, устоят, но тот, что собран только наполовину, еще не закреплен оттяжками как нужно — я почти успел сделать это утром, но не до конца. Нужно просто снять с него брезент. Мне нужно несколько человек, чтобы подержали края и затем помогли его скатать. Секунду, у нас штормовое предупреждение, так что я должен проверить доску… Райан быстро пробежал глазами надписи на доске. Четверо птицеведов из Корнелла со своей машиной как всегда были в миле к югу (если на сей раз они не забыли обозначить свое последнее местонахождение). Фил, Дэвид и их аспирантка Джанетт взяли два маленьких ялика для работы на озере — им надо будет сказать, чтобы вернулись. Шон уехал ранее на старом Форде-пикапе, чтобы отслеживать помеченных радиомаяками леммингов на восточном холме: можно было надеяться, ему хватит здравого смысла, чтобы вернуться самостоятельно. И Дин Винчестер, который, строго говоря, был в отпуске и находился на Северном склоне только из-за недавней пурги, уехал на своем старом Шеви несколько часов назад. Райан поморщился, увидев, что Дин написал в качестве места назначения «Топаз». Вместе с таинственным «НЕ ХОДИТЕ ЗА МНОЙ». — Шелли, Дин у Топаз! — крикнул Райан Шелли, пробегавшей мимо в кабинет коменданта. — Я видела, — ответила она. Она снова появилась из кабинета секунду спустя с главной лагерной рацией, которая, как знал Райан, передавала сигнал через мощную усилительную антенну на крыше столовой. Шелли посмотрела на доску и подняла рацию ко рту. — Дин у Топаз! — повторил Райан возбужденно. — И этот птицевед Кастиэль, наверное, тоже там — тот, что помог ему в метель. Дин говорит, у Кастиэля где-то там лагерь, так что наверняка Дин поехал проверить, все ли с ним в порядке. Надо поехать их забрать. — Они в самом эпицентре грозы, — покачала головой Шелли, указывая наружу. Ее глаза округлились. — Е-мое! — Молнии сверкали вокруг всего основания горы, и Шелли с Райаном потрясенно смотрели, как по меньшей мере шесть разрядов одновременно попали в землю между Топаз и озером Купалук. Некоторые уже практически перешли за Грузовую трассу. Последовало мгновение мертвой тишины, а потом воздух расколол оглушительный удар грома, прокатившийся серией быстрых волн, отчего все вздрогнули. Через секунду потрясенного молчания один из аспирантов пробормотал: «Черт побери…» — Шелли… — сказал Райан тихо. — Дин там. Шелли выпустила дрожащий вздох. — У Дина его машина. Если уж он в ней пургу пережил, он знает, что делать в грозу. У машины резиновые покрышки, он это знает, — в ней он будет в безопасности. Ну а если он не в ней, то знает, что нужно залечь пониже. И этот птицевед должен знать здешнюю погоду — Дин говорил, он давно живет в Арктике. — Однако она натянуто добавила: — Я очень надеюсь, что они в укрытии. Это крайне неподходящая местность, чтобы попасть в грозу. Рация трещала возбужденными переговорами дальнобойщиков, находившихся неподалеку, и Шелли пришлось выждать, пока они прекратят говорить. — Прерывание, прерывание, прерывание! — произнесла она затем четко, сигнализируя о чрезвычайном сообщении. — Секюрите, секюрите, секюрите! — (Райан даже почувствовал возбужденный трепет: он никогда раньше не слышал, чтобы кто-то использовал «секюрите». Это был старый французский термин, еще употреблявшийся в радио-протоколе для обозначения серьезного сообщения по безопасности.) Шелли продолжила: — Это база Купалук. У горы Топаз серьезная гроза с молниями, идет к Купалуку и Грузовой трассе. У нас штормовые ветра на озере. — Ураганные ветра, — заметил Райан, указав на индикатор скорости ветра на стене. У прибора была связь с погодной станцией, установленной в сотне ярдов на открытом участке тундры. И цифры на нем только что поднялись до уровня урагана. — Поправка: у нас ураганные ветра, — произнесла Шелли в рацию. — И множественные удары молнии возле Грузовой трассы. Всем командам Купалука вернуться в лагерь немедленно. Всем машинам рекомендую искать укрытие. Водители, пожалуйста, передайте дальше на север и юг. Повторяю: секюрите, секюрите, секюрите, серьезная гроза у горы Топаз… Она внимательно повторила все сообщение. Когда она закончила, рация ожила чередой ответов вперемешку со статикой. Оказалось, Шон уже возвращался со своего места работы к окружной дороге, где оставил пикап. И команда Корнелла была уже в пути назад со своего рабочего участка возле Атигуна — перемену погоды, должно быть, было заметно даже с большого расстояния. Пара водителей тоже ответили профессионально прозвучавшим «принято». — Потом Райан расслышал: «База, база, это Титаник». Это был позывной речных экологов из университета Пенсильвании — тех, что до сих пор были на озере в своих двух яликах. «Титаником» Фил любовно звал самый старый из яликов. — Титаник, база Купалук на связи, — четко ответила Шелли. — Мы возвращаемся, — сказал Фил. — У нас тут на озере шторм четыре балла, как на море. Невероятно. Гребешки, брызги — все дела. — Принято, Титаник, — ответила Шелли. — Вы там в порядке? — Продвигаемся. Надеюсь, не оправдаем свой позывной. Можете послать кого-то, кто нам трос бросит с берега? Если получится быстро причалить, все будет нормально. Прием. — Принято, пошлю Николь. Осторожней там, ребята, и вызывайте, если нужна еще помощь. Конец связи. Тут появилась и сама Николь — она услышала разговор по рации, находясь в своем трейлере фельдшера, — и уже двадцать секунд спустя она, натягивая дождевик, мчалась мимо столовой к озерной пристани. Шелли опустила рацию, напряженно дыша, и взглянула на Райана большими глазами. — Господи боже… — проворчала она. — У тебя очень профессионально выходит, — заверил ее Райан. — Это все притворство, — созналась она. — Это худшая гроза, что я помню. — Она снова посмотрела на индикатор скорости ветра. — Мы только что побили собственный рекорд. Блядь… Райан снова выглянул в маленькое окошко в дверях столовой. Трое аспирантов столпились рядом. Шелли опустила рацию и сделала шаг ближе, чтобы тоже посмотреть наружу, и долгое время все молча смотрели в окно. Мимо пролетали куски фанеры и чье-то потерянное белье. По гравию на скорости как минимум тридцать миль в час прокатилось пустое пятигаллонное ведро. В боковые окна столовой бил мелкий дождь — с такой силой, что похоже было на пули. — Ты правда думаешь, с Дином все в порядке? — спросил Райан у Шелли. Она приложила руку ко лбу, на мгновение закрыв глаза. — Мы не можем ему помочь, — сказала она. — Мы не можем в такой ветер высылать туда спасательную бригаду. — Но Дин… Райан умолк, когда Шелли открыла глаза. Она страдальчески посмотрела на надпись, оставленную Дином на доске. — Он всегда оставляет указания, — сказала она тихо. — О том, что, если случится кризис, пока он в тундре, нужно забрать всех остальных, прежде чем забирать его. Черт, и бедняга только что пережил пургу… — На мгновение вид у нее стал очень усталый. Еще двое людей выскочили на улицу в развевающихся дождевиках: это была воздушная бригада, побежавшая крепче привязывать вертолеты. Диспетчер выбежала из своего трейлера им навстречу с мотками троса, и все вместе они умчались к маленьким вертолетам. Шелли проводила их взглядом и, похоже, приняла решение. Она повернулась к Райану, и, когда она заговорила, ее голос снова был спокоен. — Райан, пойди посмотри, не нужна ли воздушной бригаде помощь с вертолетами, — велела она. — Я возьму аспирантов, и мы закрепим тент, иначе его совсем разнесет за следующую минуту. Возвращайся ко мне, как только сможешь. Держи рацию при себе и прибавь громкость. Следи за дорогой, чтобы не пропустить Шона и корнеллцев, а я буду высматривать ялики на озере — и докладываем по рации, как только кто-то вернется в лагерь. Помни правило Дина: главное — это люди; все остальное не так важно. Райан кивнул и, пока Шелли давала указания троим аспирантам, выбежал на улицу. Как ни странно, дождь был несильным. Главной проблемой был ветер. Гроза сгустилась над Топаз, и черная воронка высоких туч над горой время от времени озарялась вспышками молний изнутри. Похоже было, что воронка крутится вокруг горы против часовой стрелки, как миниатюрный тропический смерч, каким-то образом образовавшийся здесь, на Северном склоне. Грозовые облака расползлись, затянув полнеба. Несколько аномальных просветов голубизны еще виднелись к югу над Бруксом, но к северо-западу, у Топаз, небо было почти черным. Уже пока Райан бежал к вертолетам, ветер усилился еще. Ему пришлось пригнуться, чтобы продвигаться быстрее. Он услышал позади звук чего-то рвущегося и, обернувшись, увидел, что три флага над столовой бились на ветру так сильно, что начали рваться их концы: звездно-полосатый флаг уже лишился внешней половины своих полосок. Второй и третий флаги были еще по большей части целы, хотя, наверное, недолго таковыми останутся. Взгляд Райана остановился на их колышущихся рисунках: на маленьком подорожнике, летящем над Полярным кругом, и на золотых звездах на темно-синем флаге Аляски. Рядом с тремя флагами торчал громоотвод столовой. Райан заставил себя двинуться дальше, но от напоминания о том, что на всех трейлерах были громоотводы, ему стало немного спокойнее. На бегу он осмотрелся, теперь замечая громоотводы, торчавшие над всеми постройками в лагере. «Большая мама», общежития, трейлеры-лаборатории, сауна, даже туалеты — все постройки были снабжены громоотводами, и Райан вспомнил, как Дин говорил ему, что молния в тундре представляет серьезную опасность. В отсутствие деревьев вертикально стоящий человек или даже приземистое строение могут быть самыми высокими объектами на мили вокруг. Райан добрался до вертолетов и помог одному из пилотов привязать одну вертушку, пока диспетчер помогала с другой. Скоро они отослали Райана обратно к тенту, где Шелли и кучка возбужденных и уже немного напуганных аспирантов пытались снять огромный брезентовый покров с алюминиевого каркаса. Из-за завывающего ветра они почти не слышали друг друга. — В прогнозе погоды об этом не было ни слова! — прокричал Райан Шелли. — Клянусь, я проверял! — Я знаю! — крикнула в ответ Шелли. — Это Арктика, бывает! Блин, задолбал этот брезент! Ох, черт… — Ее рация затрещала статикой, как и рация Райана, и они оба замерли, услышав отчетливое слово «SOS». — Sos, Sos, Sos, это Титаник, — произнес Фил пугающе спокойным голосом. — У нас тут шестибалльный шторм. Мы набираем воду. — Шелли развернулась к озеру, и Райан бросил свой угол тяжелого брезента и метнулся к ней, чтобы увидеть, что происходит. Два маленьких ялика далеко в растаявшей трети озера боролись с жуткими волнами белой воды. «Шестибалльный шторм», — сказал Фил. Райан не помнил всю шкалу, но он знал, что шесть баллов — это сильный шторм. Шесть баллов бывало только в океане. В маленьком озере Купалук никогда не бывало таких волн, и ялики совсем не были на них рассчитаны. Даже отсюда Райану было видно, что ялики практически заливало: они беспомощно накренялись на волнах, почти в три раза превышавших их, и огромные гребни ледяной воды снова и снова перехлестывали через борта, забрызгивая согнувшихся дрожащих людей. Лодки почти добрались до причала, откуда Николь в панике пыталась бросить им трос, но их относило от берега сильным ветром и волнами. Это было маленькое озеро, но даже в маленьком озере могло быть очень тяжело плыть, да и температура воды была один градус выше нуля: с трех сторон воду еще обрамлял лед. Вся команда была в тяжелых ботинках и парках. Упавший за борт человек не продержится и минуты. Особенно если его занесет под лед. — Николь, беги к пирсу у сауны! — кричала в рацию Шелли. — Фил, к главному пирсу вы не причалите, но вас пронесет мимо пирса у сауны, там мы бросим вам трос! Готовьтесь ловить! Райан и Шелли оба тут же увидели, что Николь не добежит до пирса у сауны вовремя: она была сильно дальше по берегу. — Райан, загони аспирантов внутрь! — крикнула Шелли. — И смотри за дорогой! Всех внутрь! — Она уже бежала к сауне в полоскавшемся на ветру дождевике, зажав в руке рацию. Высокая фигура пронеслась мимо Райана за ней — Мишка Тедди, повар, прямо в футболке и фартуке выбежал, сжимая собственную рацию. Должно быть, он услышал переговоры из кухни. Райан огляделся, не зная, за что хвататься. Вся вертолетная бригада теперь боролась со второй вертушкой, которая опасно завалилась на левый полоз. Тэд и Шелли убежали к сауне. «Следи за дорогой», — вспомнил Райан и повернулся к дороге как раз тогда, когда с Грузовой трассы в проезд к Купалуку свернул внедорожник корнеллцев (большой новый Субурбан, казавшийся на таком расстоянии лишь крапинкой). Вдали на Грузовой трассе холм пересекли две громыхающие фуры, и Райан с ужасом увидел, как одна из них накренилась от колоссального порыва ветра, так что все ее колеса с одной стороны оторвались от земли. Фура жутко покачнулась, потом выправилась, упав колесами обратно в грязь с фонтаном брызг. Но, похоже, она не пострадала и поехала дальше с холма. Черные тучи затянули уже все небо, так что остатки голубого пропали совсем. Ветер завывал как товарный поезд, небо то и дело пронзали молнии с раскатами грома. Начали налетать кратковременные ливни: капли били в лицо с такой силой, что Райан поначалу подумал, это град. Горы Брукс исчезли за стеной тяжелых облаков. Стало так сумрачно, что казалось, в тундре наконец наступила ночь. Кто-то постучал его по плечу. — Райан?! — позвал один из новых аспирантов, перекрикивая ветер. Райан молча обернулся и обнаружил, что позади него собралась толпа людей: трое аспирантов и кучка нервничавших молодых студентов. Они смотрели на него во все глаза. И ждали, что он сделает. Несколько мгновений он только смотрел на них. — Что делать с тентом?! — крикнул один из них, и только тогда Райан сообразил, что несколько человек так и держали в руках края полускатанного брезента. Брезент еще был закреплен на верхних частях каркаса: высвободить и сложить его до конца будет едва ли возможно. Дина не было. Шелли не было. «Главное — это люди, остальное не так важно», — говорил Дин. — Бросайте брезент! — распорядился Райан. Он указал на столовую, находившуюся в нескольких ярдах за парковкой. — Бегите в укрытие! — крикнул он сквозь ветер. — В столовую! Это самое прочное здание! Оставайтесь в центре помещения и не подходите к окнам! Те побросали брезент (который тут же начал разматываться, как большой колышущийся парус, который ветер волок по земле) и побежали. Студенты тут же затолкались в столовую, но аспиранты бросились в других направлениях. — Надо забрать лэптоп! — крикнул один. — И заметки! — крикнул второй, добавив: — Встретимся в столовой! Они побежали к трейлерам-лабораториям — которые были гораздо более маленькими и менее надежными и, как увидел Райан, уже заметно дрожали на ветру. — ЗАБУДЬТЕ ПРО ДАННЫЕ! — заорал им вслед Райан. Он знал, что это бесполезно. «Данные для них — как золото», — сказал однажды Дин. Да и аспиранты были уже слишком далеко, чтобы услышать его. Полдюжины людей разбежалось по лагерю, пытаясь спасти информацию, которую они собирали годами. Райан застонал, посмотрев на тент (с каркаса которого ветер теперь обрывал огромный лоскут брезента), а затем на озеро. Ялики продвинулись ближе к пирсу и, похоже, Тед и Шелли, стоявшие на самом краю пирса, сумели успешно бросить им тросы. Теперь лодочки удерживались на веревках, и их команда подтягивала себя за веревки к пирсу. С другой стороны от Грузовой трассы по проезду к Купалуку спешила вереница машин. Первым шел побитый старый Форд Шона, неутомимо смахивавший дворниками налетавший дождь. Следом за ним виднелся большой Шеви Субурбан корнеллской команды — можно было надеяться, со всей командой на борту. И не одна, а целых две фуры медленно сворачивали с Грузовой трассы к Купалуку — видимо, в поисках временного укрытия. «В столовую, доложить Шелли по рации и закрыть ставни на окнах», — подумал Райан, развернулся и бросился к столовой. Он почти добрался и был уже посреди парковки в тридцати ярдах от дверей, когда по его рукам пробежали мурашки и он почувствовал, как на загривке встали дыбом волосы. — НА ЗЕМЛЮ!!! — крикнул он разбежавшимся аспирантам, которые снова появились из своих трейлеров сжимая рюкзаки, завернутые в целлофан лэптопы и охапки ярко-желтых «Дождевых заметок». Никто из них наверняка не услышал его, но они все, должно быть, испытали то же пугающее ощущение электричества, так как половина из них попадала на землю, а остальные спрятались обратно в трейлеры. Райан распластался на участке заснеженного гравия, и все небо озарилось молниями. Больше тысячи разрядов одновременно сверкнули над лагерем и тундрой от горы Топаз до хребта Брукс. Удар грома раздался такой, что у Райана завибрировали ребра. Он был уверен, что оглох: казалось, небо раскололось на части. Как будто сам Господь Бог и все небесные ангелы обезумели от гнева. И на этом все не кончилось: тысячи разрядов молнии не потухли, они мерцали в небе, дрожа, как живые существа, несколько жутких секунд. Каждый громоотвод в лагере на каждом трейлере — от «большой мамы» до туалетов — был привязан к небу мерцающим электрическим разрядом в милю высотой. Даже малюсенькая сауна, имевшая свой громоотвод, притянула к себе разряд. (Можно было надеяться, она оттянула на себя молнию с находившегося рядом пирса: Райан едва различил драгоценную кучку людей, пригнувшихся на самом краю пирса, но громоотвод сауны, похоже, их спас.) И в обе больших фуры попала молния. Разряды мерцали. Мерцали. И мерцали. Райан почувствовал собственную дрожь. А на парковке справа от него два разряда молнии как будто склеились вместе. Они слились в какую-то устрашающую вилку электрического костра: один разряд был кроваво-красным и дымился темным дымом, второй — ярко-голубым. Райан пригнул голову и затаил дыхание. Постепенно молния потухла. Образовалась мертвая тишина. Осталось только странное гудение в ушах. Райан подумал, уж не оглох ли он, но потом услышал стук собственного сердца. Он чувствовал, как его трясет. Он медленно огляделся, лежа на животе в грязи. Нескончаемый гул «большой мамы» прекратился: видимо, массивный генератор перегорел. Три флага над столовой были в огне. Гром тоже затих: единственный звук исходил от ветра в траве тундры. Два маленьких ялика качались на волнах, а маленькая группка людей быстрым шагом продвигалась с пирса на берег мимо сауны. Зимняя лаборатория горела. Во второй вертолет попала молния, и он тоже воспламенился; два трейлера-общежития угрожающе дымились, и брезент со злополучного тента не только пылал огнем, но и картинно не спеша летел по воздуху, уносимый ветром, как какой-то пылающий сорокафутовый призрак. В направлении Грузовой трассы стояли в грязи маленький Форд Шона и Шеви Субурбан. Позади них на фуре дымилась с мелкими язычками пламени платформа прицепа: она как в замедленной съемке сошла с дороги и завалилась в канаву талого снега. Во всех других машинах открылись двери, и появились фигурки людей, спешащие на помощь водителю пострадавшей фуры. Райан медленно все это обозрел. В тучах наверху до сих пор слышался треск, и волосы у него так и стояли дыбом, так что он оставался на земле. Поерзав, он оглянулся через плечо на парковку, где сошлись два разряда молнии. В воздухе еще трещали искры, высоко в небе мерцала горизонтальная молния, и голубой разряд до сих пор не потух, но Райан едва обратил на него внимание, потому что перед ним, ровно там, где был красный разряд, стоял самый огромный медведь, какого Райан видел за всю свою жизнь на Аляске. Медведь был необъятных размеров — гораздо больше обычного тундрового. «Кодьякский медведь?» — подумал Райан, раскрыв рот. Один из рекордно крупных кодьякских медведей гризли с юга, должно быть, как-то телепортировался сюда, в тундру, потому что это был не обычный гризли. Он был невозможно большим даже для гризли. Даже скат его плеч выглядел странным и косматая шерсть была необычно темной для гризли, почти черной. И голова — тяжелая угловатая голова казалось размером с голову динозавра: череп был почти три фута в диаметре. Распахнулись массивные челюсти (у медведя даже текли слюни), обнажились смертоносные зубы длиной в фут. Медведь крутанул из стороны в сторону тяжелой головой и прочесал лапой землю. Когти его были длиной почти в фут (одного не хватало), и он без проблем оставлял в мерзлой почве длинные борозды. Позади медведя вдруг показались Форд-пикап и Субурбан, набитые людьми. Машины тряслись по дороге, спеша к парковке, но потом неуклюже остановились: должно быть, водители заметили медведя, а также таинственную голубую молнию. Вертолетная бригада, бежавшая к столовой, замерла на месте. Аспиранты, находившиеся вокруг, стояли, пригвожденные к месту, как статуи с рюкзаками, лэптопами и желтыми блокнотами в руках, уставившись на медведя. Дин заставил Райана просмотреть это чертово видео об обращении с медведями уже трижды, и Райан помнил, что говорилось в видео: медведь, который мотает головой и роет лапой землю, — это разозленный медведь. Медведь, который встает на задние лапы, — это очень разозленный медведь. Огромный медведь мотнул тяжелой головой в сторону Субурбана, Форда, узенькой тропки, ведшей к сауне (где теперь стояли Шелли, Тэд и вымокшая команда с озера и потрясенно глядели на огромного зверя). Потом повернулся дальше и увидел аспирантов, съежившихся на месте. Он снова качнул массивной головой. Потом поднял лапу и прочесал землю. «По крайней мере, не встает и не ревет», — подумал Райан. Дин всегда говорил, что это самый плохой признак. Медведь повернулся дальше и сфокусировался прямо на Райане. Райан уловил вспышку света в его блестящих желтых глазах, и медведь встал на свои массивные задние лапы, вытянувшись вверх на добрых двенадцать футов, и заревел. И, как если бы этого было мало, голубой разряд молнии, колебавшийся рядом плотной спиралью, слился в дрожащий столб голубого огня под двадцать футов в высоту. Огромные арки голубоватого света, похожие на электрические крылья, образовались рядом с ним над землей. Голубой столб затрясся и загудел. Райан услышал звук бьющегося стекла: все окна поблизости начали лопаться одно за другим, полетели осколки. Медведь обернулся на светящийся столб огня и арки-крылья. Как ни жутко это было, он, казалось, улыбнулся: уголки его огромной пасти дернулись, и Райан мог бы поклясться, что желтые глаза засияли, как пламя. Огромный темный медведь повернулся к Райану и зарычал, и, казалось, в этом рычании была какая-то форма, был смысл, были гласные и согласные. Оно прозвучало как гортанная фраза. — Где… Дин… Вин… чес… тер, — прорычал гигантский медведь по слогам. Райан смотрел на него с раскрытым ртом, уверенный, что сошел с ума. Медведь недовольно заревел. Он повернул свою огромную голову к столбу голубого света и зарычал: — Ра-фа-ил… На-до… ис-кать… Послышался оглушительный раскат грома, и между арками света появился мамонт. Шерстистый мамонт, прямо из плейстоцена. Такой, как те, чьи черепа вымывало из берегов реки Саг. Как те, чьи бивни были выставлены в туристическом центре Врата Арктики. Как на старых диорамах в музее в Фэрбенксе. Шерстистый мамонт… но живой. Мохнатый и огромный, стоящий на четырех необъятных покрытых шерстью лапах-столбах футов двадцать высотой, с огромной куполообразной головой, возвышавшейся над флагами на столовой. С парой массивных бивней, разлетавшихся шире, чем трейлер «большой мамы». Мамонт. Воздух сотряс инфразвуковой шум — беззвучная вибрация, от которой у Райана зазвенело в голове и заболело в груди. Похоже, она исходила от мамонта. Медведь заревел снова, и мамонт вскинул толстый, как дерево, хобот, поднял свою гигантскую голову и совершенно оглушительно протрубил. Мало было грозы и урагана. Мало было медведя. При появлении мамонта шок Райана стал таким запредельным, что даже дрожь прошла. Его охватило спокойствие, так как все это превратилось в сон: в какой-то дикий, безумный кошмар. Он закрыл глаза и открыл их снова: медведь и мамонт никуда не делись. Райан услышал у себя в голове голос Дина, тихо говоривший: «Если все летит к чертям, защищай людей. Лагерь неважен, важны люди». Оглядевшись, Райан увидел не меньше двух десятков людей, находившихся очень близко к этим невозможным животным. Он сделал вдох, поднялся с земли, повернулся к огромным зверям спиной и прошел в столовую за винтовкой Дина.