— Чего, черт возьми, вы ждете? — рявкнул Рафаил двум стражам Кастиэля. — Кладите его на камень!
Кас бросил на Габриэля настороженный взгляд; тот, в свою очередь, смотрел на Рафаила.
— Минуту, разве мы не планировали только снова подрезать ему перья? — спросил Габриэль.
— На этот раз не только, — ответил Рафаил. — Можно было бы и просто заколоть его в сердце — это было бы быстрее всего, но… — Он пожал плечами. — Тогда его крылья сгорят до пепла, вы же знаете… Наоми попросила их сохранить. Отсечь их. Я согласился, что это хорошая идея. — На его губах появилась лукавая улыбка, и он взглянул на Кастиэля. — Только для исследования. Уверен, ты поймешь, ведь наука тебе близка. Ты так же относишься к своим смертным птичкам, верно?
— Я не подрезаю им крылья! — прорычал Кастиэль яростно. — И не отрезаю их! Я
не убиваю птиц, и я бы
ни за что…
— Видишь ли, никто не знает, что случается с ангельскими крыльями, которые столько лет были смертными, — прервал его Рафаил. — Со смертными крыльями, что начали линять. То, что ты начал линять по прошествии такого времени, вызывает любопытство. — Обращаясь к Габриэлю, он добавил: — Мы убьем его
после, но если
сначала удалить крылья, они не сгорят, понимаешь?
Дин, слушавший все это с возрастающим ужасом, вынул пистолет, набросив дробовик обратно на плечо. Проблема заключалась в том, что и Кас, и Сэм находились в каких-то дюймах от своих захватчиков. Выстрел из дробовика по Азазелю или Рафаилу непременно заденет картечью и Сэма с Касом. И Дин все равно всегда лучше целился из пистолета.
Нет, нужно было воспользоваться пистолетом, и у Дина был лишь один выстрел, прежде чем все эти ангелы — и демоны — набросятся на него. Три вражеских ангела и три демона против Каса, Сэма и Дина. Шестеро против троих. Шестеро супер-могущественных существ против троих лишенных могущества.
«Это самоубийство», — понимал Дин.
«Ну и пусть».
Но, как ни досадно, когда он вынул пистолет, думая над тем, на кого потратить свой единственный шанс застать врага врасплох (Рафаил был наилучшим выбором: Кас был в большей опасности, чем Сэм, — во всяком случае, в данный момент), Дин все не мог как следует прицелиться. Он был слишком далеко. Рафаил все время находился около головы Каса, жадно осматривая его крылья. Дин прикусил губу, начав пробираться вокруг ивового куста, чтобы немного сменить угол. Но стоит ему выйти из-за куста, его тут же заметят. Дин бросил быстрый взгляд на Азазеля и Руби: они стояли рядом с Сэмом — и в них прицелиться было сложно. Ситуация сводила его с ума.
Пока Дин, стиснув зубы, пытался взять на прицел Рафаила или Азазеля, Рафаил спокойно сказал:
— Ладно, мы все прояснили, теперь кладите его на камень. — Он указал на плоский булыжник в нескольких ярдах в стороне.
Габриэль и Бальтазар не пошевелились.
Рафаил впился в них взглядом.
— Мне что, нужно повторять?! Кладите его на камень!
Последовала еще одна краткая пауза; Габриэль и Бальтазар переглянулись.
— СЕЙЧАС ЖЕ! — рявкнул Рафаил. Наверху раздался оглушительный удар грома.
Габриэль и Бальтазар медленно взяли Каса за руки. Рафаил издал нетерпеливый вздох, сделал быстрый жест рукой, и странные наручники Каса из голубого света словно сами дернули его вперед. Он, запинаясь, сделал несколько беспомощных шагов к булыжнику. Еще один жест Рафаила, и наручники разъединились: два кольца голубого света дернули руки Каса в стороны, так что он полетел лицом вниз на камень. Он упал тяжело, и Дин невольно поморщился, когда лицо Каса ударилось о твердую поверхность. Его беспомощность, возглас боли и то, как очевидно он был напуган, пронзили Дину сердце. Внутри у Дина поднялась волна холодной ярости.
«Ты должен спасти Каса», — произнес голос в его голове — голос откуда-то из бесконечного далека. Спящий Дин. Тот, у которого была Импала. Тот, который, по всей видимости, бросался в битву так часто, что это было для него обычное дело. В голове Дина всплыла серия кристально ясных мыслей, как будто тот, другой Дин сосредоточился на происходящем, на этой странной сцене на горе Топаз, должно быть, казавшейся ему сном. «Ты должен спасти Каса, — сказал голос с абсолютной уверенностью. — И ты должен спасти Сэма. Ты должен спасти их обоих. Во что бы то ни стало. И заставь этих ублюдков, Азазеля и Рафаила, заплатить. Мы убили их в нашем мире. Ты должен убить их в своем, иначе они никогда не остановятся».
Дин моргнул и пошатнулся, на мгновение потеряв равновесие за своим ивовым кустом. Голос пропал.
И тут Дин вспомнил, о чем только что говорили Азазель и Рафаил.
Могли ли эти ощущения от «другого Дина» быть реальными? Может быть, это и был Дин из одного из других миров? Из тех, куда подсматривали Азазель и Рафаил? Могли ли их попытки заглянуть в другие миры открыть какой-то канал коммуникации?
От этих странных видений появились головокружение и тошнота. Дин сглотнул, и ему пришлось встряхнуть головой, чтобы снова сфокусировать взгляд. Когда зрение наконец прояснилось, он увидел, что Кас лежал на камне лицом вниз с растянутыми руками. Его крылья были плотно сложены за спиной, и Рафаил стоял сразу за ним (слишком близко к нему, чтобы рисковать стрелять). Бальтазар и Габриэль не спеша заняли позиции по обеим сторонам от Кастиэля — как будто неохотно, время от времени обмениваясь молчаливыми нечитаемыми взглядами. Рафаил нахмурился, глядя на них, и прорычал, явно разозленный:
— Я сказал,
держите его крылья! Разведите в стороны и следите, чтоб не дергался!
Габриэль и Бальтазар снова молча переглянулись, но на этот раз не мешкали. Габриэль взялся за левое крыло Каса, Бальтазар — за правое. Они ухватились каждый за свое за крыло особым образом, положив одну руку на сгиб крыла, а другую — на большой сустав ближе к спине Каса. Казалось, такому захвату Кас не мог сопротивляться совсем: он издал резкий вздох, когда Габриэль и Бальтазар расправили его крылья. Кончики его перьев заметно дрожали. У обоих ангелов на лицах было написано недовольство, однако же они растянули крылья Каса в стороны.
— Нет,
стойте! — вскрикнул Кастиэль. Он вывернул голову, чтобы увидеть Габриэля. — Пожалуйста, не надо, Габриэль…
— Прости, братишка, — проворчал Габриэль едва слышно. — Ты знаешь, у меня нет выбора. Приказ есть приказ.
Дин сидел, подняв пистолет, чувствуя стук сердца и отчаянно пытаясь унять дрожь в руках, выжидая идеальный момент, когда можно будет чисто выстрелить. Но «идеальный момент» все никак не наступал. Рафаил постоянно то находился перед Касом, то стоял сразу за Касом, то наклонялся над Касом.
А теперь он прямо-таки нагнулся к нему, едва не опустившись на колени и рассматривая вблизи его крылья.
— Проваливай оттуда, ублюдок,
проваливай, — прошипел Дин, пытаясь силой мысли заставить Рафаила отступить в сторону. — У меня только один выстрел,
сукин ты сын!
Но Рафаил не двинулся. Вместо этого он поднял глаза на Азазеля и произнес:
— Давай проясним условия. Младший Винчестер у тебя под контрактом, верно?
— Верно, — ответил Азазель, кивнув в сторону Кроули, который достал из кармана жилета свиток папируса и эффектно его развернул. Нижний край свитка упал к ногам Кроули и даже размотался на несколько футов по льду на земле. Свиток был как минимум восемь футов в длину и сверху до низу исписан мелким почерком.
— Под полным контролем! — заявил Кроули. — Наш старый-добрый аляскинский лось, — он кивнул на Сэма, который хмуро посмотрел на него в ответ, — прочитал его по пути сюда. И подписал кровью на съезде с трассы. Он у нас под полным контролем.
— Ну, не под
полным… — вмешался Сэм. Руби так и висела у него на локте. Должно быть, она усилила хватку, так как Сэм поморщился и посмотрел на нее уже с явной неприязнью. Он снова попытался вырвать руку, но Руби только схватилась крепче, пока Сэм не зашипел от боли. Какой бы миниатюрной она ни казалась, похоже, она обладала неестественной силой, так как Сэм никак не мог вырваться из ее захвата.
— Прости, Сэм, — сказала она. — Было весело, но, похоже, нашей интрижке пришел конец. Теперь ты принадлежишь Азазелю. — Она без труда подтянула Сэма ближе к Азазелю, который лишь поднял палец, даже не глядя на Сэма. Сэм дернулся на месте, снова издав возглас боли. Руби наконец отпустила его руку, но теперь Сэм, похоже, не мог шевелиться вообще. Азазель каким-то образом пригвоздил его к месту.
Рафаил спокойно сказал:
— Я по-прежнему считаю, что его стоит убить.
— Слишком ценный сосуд, — ответил Азазель. — У меня на него планы. Но мы будем держать его под контролем.
—
Не будете… — выплюнул Сэм. Азазель согнул палец и Сэм внезапно умолк с тихим звуком удушья.
— О, Азазель будет, — возразил Кроули, деловито сворачивая свиток. — И не только потому что грозит тебе пальцем. Удивительно, на какие сделки идет человек, когда жизнь его старшего брата у нас в руках. Да, Азазель?
Азазель слащаво улыбнулся Сэму. Потом повернулся к Рафаилу и сказал:
— Сэмюель —
мой. — (От его протяжного голоса у Дина на шее вставали дыбом волосы.) — Как мы и договаривались, я вскоре заберу и второго Винчестера. — Азазель посмотрел на собственное тело. — Хотя для этих целей я, может быть, займу один из своих старых сосудов. Сниму этот на минутку и надену свой любимый. Тот, что, я полагаю, он узнает. Я как раз на этот случай его здесь припрятал. Так или иначе, я заберу второго Винчестера где-то через час и выпотрошу — то есть, выну душу. Я поглощу душу, а ты получишь сосуд-скорлупу, как договаривались. Я его тебе доставлю. Сердце будет биться, не переживай.
—
Не смей причинять ему вред! — крикнул Кастиэль, отчаянно задергавшись в наручниках. —
Никому из них!
Не смей!
— Мы поступим с ними так, как сочтем нужным, — ответил Рафаил ровно, бросив взгляд на Каса. — Как и с тобой. — Обратившись к Габриэлю и Бальтазару, он добавил: — Держите его неподвижно.
Кас начал вырываться, дергая голубые световые наручники и ерзая ногами по траве. Габриэль и Бальтазар крепче взялись за его крылья, не давая им вырваться.
— Не причиняйте им вред… — взмолился Кастиэль. —
Не причиняйте вред Дину, пожалуйста! — В отчаянии он повернулся к одному из своих стражей. — Габриэль — пожалуйста — Габриэль,
пожалуйста, мы же служили вместе
вечность. Ты же должен понимать, что это неправильно!
Но Габриэль ничего не сказал: он лишь крепко удерживал левое крыло Каса, а Бальтазар — правое, так что Кастиэль мог только беспомощно трепыхаться, пригвожденный к месту.
Дин все пытался прицелиться, еле слышно умоляя Каса:
— Не шевелись, черт возьми, прекрати вырываться — мне нужно прицелиться, Кас,
пожалуйста успокойся…
Но Кас продолжал вырываться, и Рафаил, как ни досадно, наклонился к нему еще ближе. Он снова снял с пояса золотистый клинок и поднес к носу, любуясь им.
Дин снял предохранитель. Хотя Кастиэль по-прежнему находился опасно близко к линии огня, было ясно: сейчас или никогда. Щелчок был слишком тихим, чтобы его услышали те, кто был впереди, но он вспугнул юнко, который подскочил на плече Дина. Дин и забыл, что юнко сидел там.
И ему пришла в голову идея.
Это ни за что не сработает. Кас, может, и умел общаться с птицами, но Дин не умел точно. Однако он взглянул на юнко у себя на плече и обнаружил, что тот смотрит прямо на него своими блестящими глазками.
«Попытаться стоит», — подумал Дин. Он указал на Рафаила и сделал рукой жест, напоминающий взмах крыльев.
Юнко присел, глядя на Дина.
— Тот, что в белой мантии, — прошептал Дин, руками продемонстрировав очертания мантии. Юнко посмотрел на Рафаила, потом снова на Дина, как будто ожидал команды.
Рафаил тем временем рассматривал крылья Каса. Он дотронулся до одного из блестящих новых перышек на левом крылышке Каса. Кастиэль с отвращением зашипел, и его крыло дернулось. На лице Рафаила отразилось замешательство, и он провел пальцем по кончику пера.
— Золото? — пробурчал Рафаил.
Габриэль пожал плечами.
— Какая-то девчонка. Бывает. Что бы ты ни задумал, действуй. — И с этими словами он посмотрел
прямо на ивовый куст, за которым сидел Дин. —
Действуй, — повторил он.
Похолодев, Дин понял, что Габриэль обращался вовсе не к Рафаилу.
Он оторвал взгляд от Габриэля, кивнул юнко и прошептал: «Давай!»
Юнко полетел.
Полетел быстро, как дротик, прямо через ивовый куст на открытую пустошь. Без промедления он ринулся к глазам Рафаила. Конечно, маленький юнко мало что мог сделать против столь устрашающего врага — только застать его врасплох, — но именно это птичке и удалось: Рафаил дернулся назад, потерял равновесие на бугристой почве и даже упал, плюхнувшись своей серебристой мантией прямо в грязь. Он зарычал от злобы, вскочил на ноги и повернулся к юнко, который унесся на дальнюю сторону пустоши, изо всех сил хлопая крылышками и стараясь отлететь как можно дальше. Презрительно скривившись, Рафаил выбросил руку в сторону юнко. Крылышки птички обвисли, и серый комочек перьев камнем упал в тундру. Но пока Рафаил занимался юнко, он отошел от Каса.
Кас наконец-то оказался вне линии огня. Дин нажал на курок.
Выстрел прогремел над пустошью громко, как взрыв бомбы. Все замерли от неожиданности, и бронебойная пуля попала Рафаилу в плечо над крылом. Эффект от этого оказался очень странный: из раны полился яркий серебристый свет. Рафаил споткнулся, развернутый силой выстрела. На мгновение показалось, что даже в горле у него собрался свет, как будто Рафаил должен был вот-вот подавиться им или взорваться. Но Рафаил с гневным ревом поборол этот эффект. По всей видимости, он был лишь ранен — не убит. Он пошатнулся, вновь обрел равновесие и развернулся к Дину, взревев от гнева и боли.
Дин, сидевший за ивой, тут же перевел прицел на Азазеля. Но его уже явно заметили, и Азазель вытолкнул перед собой Сэма. Дин замялся. Он
мог попасть в Азазеля. Но мог попасть и в Сэма. Он замешкался на мгновение дольше, чем можно было, и секунду спустя его отбросило назад какой-то неописуемой силой, какой-то волшебной ударной волной, исходившей из вытянутой руки Рафаила. «Игра окончена», — подумал Дин. На мгновение он почувствовал себя летящим по воздуху мимо ивы к стене ледяной пещеры позади. Удар был несказанно сильным, хотя рюкзак немного его смягчил. И затем вся стена бирюзового льда позади Дина взорвалась и вокруг полетели осколки.
Дин несколько секунд беспомощно лежал на земле, оглушенный. Из него выбило дух, в ушах звенело. До него доносились крики и рев. Он услышал, как Габриэль вдалеке произнес: «Упс, не удержал крыло», — и Бальтазар ответил: «Я тоже, проклятье!» Потом закричал Кас, и Сэм, и даже Руби, раздались звуки ударов, и новые ударные волны и вспышки бело-голубого света полетели во всех направлениях. Казалось, началась всеобщая драка, но Дин не мог заставить себя пошевелиться, не мог даже вздохнуть. «Вставай, вставай! — раздался отдаленный голос. — Хватай пистолет и вставай!» Дину потребовалось неимоверное количество времени даже на то, чтобы сделать вздох, не говоря уже о том, чтобы пошевелить рукой. Он еле-еле ощупал лед вокруг. Пистолет куда-то пропал, но дробовик все еще был у него на плече. Вскарабкавшись на ноги, Дин обнаружил, что идет яростная борьба.
В небе сверкала молния, непрерывно гремел гром, от нескончаемого грохота тяжело было соображать. Дин пробрался меж огромных кусков расколотого льда и наконец заметил Каса ярдах в тридцати в стороне. Тот откатывался по земле, отчаянно пытаясь избежать разгневанного Рафаила, который полз за ним на четвереньках, почти вслепую нанося удары своим золотистым кинжалом и продолжая разъяренно рычать. Из раны на его плече струился белый свет. Световые наручники Каса, похоже, доставляли ему трудности — они то и дело на мгновения пригвождали его к земле.
Следом за Касом и Рафаилом хромал Габриэль, волоча за собой покрасневшее от крови крыло. Габриэль странно щелкал пальцами, сосредоточенно хмурясь при этом. С каждым щелчком силы, казалось, оставляли его, но наручники Каса становились все тоньше, как будто голубой свет из них улетучивался. Наконец с очередным щелчком пальцами Габриэль упал на колени, но один из наручников Каса испарился. Потом, с последним щелчком, исчез и второй наручник. Габриэль, похоже, не мог больше даже ходить: он лежал на снегу, подогнув ноги. Но он сумел выдернуть из рукава золотистый клинок и метнуть его в сторону Рафаила — который отразил удар отчаянным махом собственного клинка.
Кас подобрал клинок Габриэля и перекатился к Рафаилу. Блеснуло золото: Кас сделал широкий рубящий жест. Он сумел задеть одно огромное белое крыло Рафаила. Габриэль подполз ближе, и завязалась жестокая борьба: все три ангела катались в грязи и снегу, борясь друг с другом и хлопая крыльями. Дин тем временем поскорее подобрался ближе, игнорируя звон в голове, и поднял ружье, хотя понятия не имел, во что стрелять. Он едва мог различить, что происходит: одно из черных крыльев Каса ударило Рафаила прямо в челюсть, затем сверкнул золотой клинок и задел вскрикнувшего Габриэля, замелькали два клинка…
— Довольно! — прорычал Рафаил, вскарабкался на ноги и отступил. Он источал серебристый свет из как минимум четырех ран.
— Ты ранен, — сказал Кас, тяжело дыша и стоя на коленях в снегу. Он бросил отчаянно встревоженный взгляд через плечо на Дина и вскочил на ноги. Должно быть, он едва не терял сознание от усталости, но оба его крыла поднялись высоко, как Дин еще не видывал, и впечатляюще выгнулись над плечами. Секунду спустя Дин понял, что Кас пытался заслонить его от глаз Рафаила — и от потенциального броска этого смертоносного золотого клинка.
— Ты сильно ранен, — сказал Кас Рафаилу. — Тебе не победить. Сдавайся, Рафаил!
— Сдаться
серафиму без могущества? Падшему ангелу? Умоляю… — ответил Рафаил, с презрением скривившись. — Мне лишь нужен новый сосуд. — Он явно был ослаблен, но сумел в последний раз презрительно усмехнуться. — Никогда мне не нравились эти человеческие сосуды. Не могу понять, что ты в них находишь… Грязные,
хлипкие обезьянки! — С этими словами он широко открыл рот, и из его рта вырвался ослепительный поток света.
Дин в шоке смотрел на то, как поток света устремился в небо, оставив за собой лишь худощавого темнокожего человека в нелепой мантии, который теперь истекал кровью — уже не светом, а кровью — из четырех глубоких ран: из пулевой раны в плече и трех ножевых ран, нанесенных Кастиэлем и Габриэлем.
Кас и Дин оба бросились к темнокожему человеку, но тот лишь взглянул на свои раны и пробормотал с легкой улыбкой: «Наконец-то». Он упал на землю.
Кас опустился на колени у его шеи и повернулся к Дину, печально покачав головой.
Человек — «сосуд» Рафаила — был мертв.
— ДИН! — раздался отчаянный крик. Голос Сэма. Кас и Дин обернулись и обнаружили, что в нескольких десятках ярдов позади них, за полем, усеянным кусками разбитого льда, развернулась отдельная схватка. Бальтазар, Сэм и демоны сражались друг с другом.
Дин бросился туда — вернее попытался броситься, но пробраться среди огромных осколков льда было непросто. Кас был рядом, Габриэль хромал следом. Дин рассмотрел сцену впереди: в руке у Бальтазара был серебристый клинок, и он сражался с самим Азазелем, у которого обнаружился собственный угрожающе зазубренный кинжал.
— Что, тут
у всех чудн
ые ножи? — проворчал Дин.
— По сути, — пробормотал в ответ Кас. — О, нет,
Бальтазар…
Бальтазар уже был ранен как минимум единожды: из пореза на его груди вытекал знакомый серебристый свет. А в стороне у начала тропы Сэм боролся с Руби. Кроули отступил дальше и наблюдал за всей этой сценой, спокойно сложив на груди руки с видом зрителя, которому не хватает только попкорна.
Руби в гневе кричала Сэму:
— ТЫ ПОДПИСАЛ! ТЫ ПОДПИСАЛ! ТЫ ДОЛЖЕН ПОДЧИНЯТЬСЯ!
— Я ПЕРЕЧЕРКНУЛ КОДИЦИЛЛЫ! — заревел в ответ Сэм. Это таинственное заявление заставило всех в зоне слышимости — и Кроули, и Руби, и Азазеля, и даже раненного Бальтазара — замереть.
Даже Кастиэль прекратил бежать и схватил за руку Дина, остановив и его.
— Это важно, — прошипел Кас тихо.
Все как один повернулись к Сэму. Сэм громко выдохнул, отступив на несколько шагов и глядя на них по очереди.
— Я же не полный идиот, — сказал Сэм. Он поймал взгляд Дина и добавил: — Этот контракт был безумным. Я перечеркнул все кодициллы прежде, чем подписать. Переписал их на свои на полях и каждый подписал датой и инициалами. — Обращаясь к Кроули, он добавил: — А что, ты думаешь, я делал все это время на заднем сиденье?
Кроули надолго замялся и наконец ответил:
— Я думал ты… читаешь медленно?
Сэм кратко усмехнулся.
— Уж читать за свои презренные тридцать пять лет я научился. Если ты не перечитал контракт после моей подписи, а не глядя добавил свою, сам виноват!
Последовала пауза: все затаили дыхание. Дин бросил растерянный взгляд на Каса и увидел, что на губах у того появилась улыбка.
— Кроули?! — прорычал Азазель, медленно повернувшись к Кроули. — Это что, означает, что он
вообще не под нашим контролем?
Кроули уже разворачивал контракт и, подняв брови, перечитывал определенные разделы. Он повернулся к остальным и жизнерадостно заявил:
— Ну, как много людей вообще знают о кодициллах? Уверен, мы быстренько составим исправленный контракт…
—
Заткнись, имбецил! — рявкнул Азазель на Кроули и развернулся обратно к Бальтазару. Азазель первым пришел в себя от неожиданного заявления Сэма, Бальтазар — секундной позже. Но Бальтазар среагировал слишком медленно: Азазель воспользовался заминкой и ринулся на него со своим смертоносным зазубренным кинжалом. Дин, Кас и даже Габриэль бросились к нему, но Азазель уже глубоко пронзил кинжалом грудь Бальтазара. Тот осел на колени и упал на снег тундры.
Азазель с триумфом взирал на Бальтазара сверху. Хотя зазубренный кинжал Бальтазара не убил: его крылья шевелились, хоть и слабо. Дину пришло в голову, что кинжалы, наверное, были разной силы, и, может быть, этого зазубренного демонического кинжала было мало, чтобы убить ангела одним ударом. Но кинжал определенно нанес урон: бедняга Бальтазар был абсолютно беспомощен и лежал на спине, вяло подергивая крыльями, прямо у ног Азазеля. Азазель наклонился, выдернул кинжал и поднял его для второго удара. Дин услышал придушенное «Нет!» Кастиэля сзади. Тогда он вскинул дробовик и, тщательно прицелившись, чтобы не попасть в Бальтазара, нажал на курок.
Это была всего лишь дробь, и, как уже знал Дин, против демона от нее было мало толку. Но он попал Азазелю прямо в грудь, отчего того отбросило назад на каменную стену, окружавшую всю пустошь на вершине горы. Ноги Азазеля подогнулись, и он соскользнул на участок льда и снега, выронив кинжал. Дин приблизился, выдернув из ножен серебристый клинок Каса, и приготовился его метнуть. Азазель проследил взглядом клинок и пробурчал: «Ой, чтоб вас всех…»
Дин замахнулся для броска, но еще прежде, чем клинок полетел в Азазеля, изо рта у того вырвался красный дым, и тело Азазеля обмякло.
— Осторожно, — пробормотал Бальтазар. Дин обернулся и увидел, что Бальтазар смотрел на него, моргая. Из ужасной раны на его груди вытекал серебристый свет. — Осторожно, — повторил Бальтазар шепотом. — Кроули…
— Эй, Руби, подруга, может, нам пора уже, а? — произнес Кроули непринужденно. — И захвати с собой этого паренька. Уверен, мы найдем ему применение.
Финальная расстановка сил стала ясна: Кроули и Руби стояли вместе с Сэмом у начала тропы лицом к Касу, Габриэлю и Дину. Все дышали тяжело. Руби так и держалась железной хваткой за плечо Сэма, и было уже ясно, что ее захват сам по себе был сверхъестественным, так как Сэм из него вырваться не мог. Когда Кроули заговорил, Руби отвернулась от Сэма и посмотрела на него. Сэм бросил отчаянный взгляд на Дина.
И Дин понял, что так и стоит с поднятой рукой, готовый метнуть клинок.
С такого расстояния он не доверял себе попасть в Руби, но ему и не нужно было. Вместо этого он поймал взгляд Сэма и бросил клинок снизу прямо ему. Кроули увидел, как клинок летит по воздуху, и его глаза округлились. Запоздало повернулась и Руби, но Сэм уже поймал клинок, каким-то образом ловко ухватив его прямо за рукоять. Пока Руби поворачивалась к нему, он крутанул клинок в руке, перехватив его лезвием вперед, и выглядело это так естественно, словно он делал это всю жизнь.
Клинок вошел глубоко ей в живот.
Руби согнулась рядом с Сэмом, потрясенно раскрыв глаза.
— Чертов
стажер, — прошипела она.
Ее глаза загорелись ослепительным серебристым светом.
Она упала на землю.
Сэм отпустил ее и медленно отступил с потрясенным выражением лица, зажав клинок в руке.
Глаза Руби полностью выгорели, остались только почерневшие глазницы.
— Что ж, это уже черт знает что, — сказал Кроули жизнерадостно. — Не обращайте внимания, я только вон тот кинжал заберу — спасибо… — Он просеменил туда, где лежал зазубренный кинжал, потерянный Азазелем. Ловко его подобрав, Кроули помахал им Дину со словами: — Кинжал демона должен оставаться у демона, правда же? Что ж, уверен, мы еще увидимся! Ну надо же, все может повернуться совершенно неожиданно… И подумать только: трон Ада в данный момент свободен… Не говоря уже о том, что «Аляске Петролеум» понадобится новый генеральный директор. Хм… — И, породив облачко красного дыма, он исчез.
***
Кас и Габриэль подошли ближе. Оба выглядели потрепанными — особенно Габриэль, который волок за собой крыло и так нетвердо стоял на ногах, что Кастиэль схватил его под руку, чтобы поддержать. Рот Габриэля изогнулся, как будто он хотел отпустить какое-то саркастическое замечание, но, похоже, он был не в состоянии выговорить ни слова, поэтому просто сдался, тяжело навалившись на плечо Каса. Серебристый свет струился из двух его серьезных ран: одной — у основания раненного крыла и второй — в животе. Дин с Касом переглянулись, и Кас кивнул на Сэма.
Дин повернулся к брату: тот по-прежнему держал серебристый клинок и оцепенело смотрел на тело Руби.
Дин подошел ближе. Сэм вздрогнул, когда Дин коснулся его плеча.
— Она была…
демоном, — произнес Сэм, глядя на тело.
— Знаю, — ответил Дин, осторожно положив руку ему на плечо. Он чувствовал вибрацию тела Сэма: мышцы его плеча подрагивали от адреналина и шока.
— Она была
демоном, — повторил Сэм. Он взглянул на Габриэля с Касом, опустившихся на колени рядом с Бальтазаром (тот был жив, хотя ему явно требовалась помощь). Сэм выпустил долгий медленный вздох при виде их крыльев — черных укороченных крыльев Каса, которые по-прежнему были высоко подняты и агрессивно выгнуты у него над головой, и гораздо более длинных белых крыльев Габриэля: одного — плотно сложенного, второго — истекающего кровью и серебристым светом на снегу. Оба крыла Бальтазара тоже были на виду: белые, беспомощно распластанные в снегу, который паром поднимался вокруг перьев, пока двое других ангелов пытались что-то сделать с источавшей серебристый свет раной у Бальтазара на груди.
— Они
ангелы, — произнес Сэм оцепенело. — Ангелы… существуют. Дин. Ангелы существуют.
— Знаю, — ответил Дин.
— Дин, Кас —
ангел. — Сэм сделал нетвердый вдох. — Смотри. У него
крылья.
— Знаю.
Сэм медленно повернулся к нему, похоже, уловив что-то в голосе Дина.
— Стой… ты… уже знал? Обо всем этом?
— Только про Каса, — ответил Дин. Тут он понял, что вместо того, чтобы поддерживать Сэма — так как Сэм был в шоке и ему явно нужна была поддержка, — он опирался на плечо Сэма сам. Голова по-прежнему пульсировала болью от удара о ледяную стену. Дин заставил себя встать прямее и сказал: — Про демонов я тоже не знал. И не знал про Руби. Хотя раз или два я замечал в ее глазах что-то странное, но думал: привиделось. — Через несколько секунд он добавил: — О, и она прокляла мою машину.
— Что?
— Она прокляла мою машину. Поэтому я и попал в шторм. Чуть не убила меня, на самом деле, — Кас нашел меня в последний момент. Но я разрушил проклятие.
Сэм только недоуменно моргал.
— Руби была демоном… и прокляла твою машину?
— Угу.
— И Кас спас тебе жизнь.
— Угу, — повторил Дин. Потом добавил, понимая, что это совершенно бессмысленно: — Прости, Сэм.
Сэм все пытался это осознать.
— Глобальное потепление — это
апокалипсис, — произнес он дальше.
Кас оглянулся на них и заметил:
— Это и для меня было ново. Пойдемте-ка, вы двое, — нам надо уходить. Это еще не конец. — Он прошептал что-то Габриэлю, на что тот кивнул. Габриэль крепко взялся за одно плечо Бальтазара, Кас — за другое, и Габриэль что-то пробормотал. Свет из ран Бальтазара немного потускнел, но от этого усилия явно ослаб и Габриэль (он упал на колени с побелевшим лицом), и Кас, который слегка покачнулся на ногах. — Уходи, — прошептал Кас Бальтазару. — Ты сделал достаточно. Спрячься где-то. И поправляйся.
Бальтазар молча кивнул. Двое ангелов помогли ему подняться на ноги, а затем, как ни странно, отпустили его и отступили, оставив Бальтазара без поддержки. Тот пошатнулся на ногах, но остался стоять, несимметрично расправив крылья. Он встретился взглядом с Дином.
— Хорошо, что ты согласился на работу, — сказал он Дину. — Я ж тебе говорил, ты подойдешь.
С этими словами Бальтазар просто исчез со странным звуком хлопка в воздухе.
Сэм и Дин вздрогнули от неожиданности.
— Боже правый! — воскликнул Дин.
— Что… — произнес Сэм почти без выражения. Он огляделся. — Что это было… куда он делся? Куда он делся?
— Так мы летаем, — объяснил Кастиэль, помогая Габриэлю подняться. Тот снова тяжело оперся на Каса, как только встал на ноги. — Мы перемещаемся в небесную плоскость и летаем там. — И голос, и вид у Каса были измученные, одно из его черных крыльев теперь было сложено за спиной, другое обнимало Габриэля для поддержки. Два ангела медленно подошли ближе к братьям, глядя на лежащие вокруг тела — Рафаила, Азазеля и Руби. — Это не конец, — сказал Кас, когда они приблизились.
—
Что значит «не конец»? — спросил Сэм с нотами истерики и злости. — А
сколько этого еще будет?
Когда наступит конец?
Габриэль наконец заговорил, морщась от боли:
— Полагаю, никогда. Но на данный момент насущная проблема — это то, что Азазель и Рафаил вернутся.
Дин и Сэм повернулись к телам: темнокожий сосуд Рафаила безвольно лежал среди тундры. Тело Азазеля было привалено к каменной стене, тело Руби лежало скрюченное в снегу. Но Кас и Габриэль лишь обменялись знающими взглядами.
— Только Руби мертва, — объяснил Габриэль сквозь болезненные вздохи. — Рафаил и Азазель… улизнули. Через этот свет… и дым. Тела были… только сосудами. Они просто… отправились… за новыми. — Он стиснул зубы, пытаясь выговаривать фразы. — И я знаю, что… у Азазеля есть… еще один сосуд в запасе. А Рафаил… может оживить сосуд… ему только… нужен материал. Надо уходить.
Кас кивнул, взглянул на тучи наверху, затем осмотрел пустошь на вершине.
— Как только они займут новые сосуды, они придут за нами. За всеми нами. Габриэль, ты в состоянии летать? Боюсь, у меня не осталось могущества, чтобы залечить твои раны.
Габриэль выпрямился и сделал нетвердый шаг от Каса. Он поднял сначала здоровое крыло, потом, медленнее, раненное. Хотя он поморщился, раненное крыло медленно раскрылось.
— Думаю, да, — произнес он сквозь зубы. — Но не смогу взять никого с собой.
— Тогда убирайся отсюда, — сказал Кас. — Затаись где-то в безопасном месте. Найди Бальтазара. И… спасибо. Вы с Бальтазаром единственные помогали мне все эти годы. — Понизив голос, Кастиэль добавил: — Я этого не забуду. А теперь иди. Займись собой.
Габриэль наградил его молчаливым взглядом и кивнул. Стиснув зубы, он расправил крылья чуть шире.
Его крылья исчезли первыми. (Дин и Сэм оба вздрогнули.) На мгновение Габриэль стал похож на человека, на обыкновенного человека без крыльев. Он подмигнул Сэму; снова раздался звук хлопка крыльев, едва слышимый на фоне грозы, и Габриэль исчез.
Дин и Сэм огляделись. Габриэля тоже больше не было.
Наконец Дин сказал:
— Кас, просто чтоб ты знал: к этому я не привыкну.
Кас слабо улыбнулся.
— Помнишь, как исчезло мое перо?
— Но… оно вернулось, — возразил Дин. — Оно просто стало невидимым, оно не
пропало.
— Первый шаг — это перенести крылья в небесную плоскость, — ответил Кастиэль. — Второй шаг — полет. С тем пером ты осуществил первый шаг сам. — Он увидел замешательство братьев и покачал головой со словами: — Неважно. Главное, Габриэль и Бальтазар едва ли сами могут переместиться в другое измерение — больше они никого унести не смогут. И мои перья выросли лишь отчасти, к тому же у меня почти не осталось могущества. — Он с досадой вздохнул. — Пытаться унести вас отсюда было бы слишком рискованно. Мой размах сейчас был бы очень мал, управление — плохое, посадка — ненадежная. Так что, боюсь, нам придется отправиться вниз пешком и как можно скорее. Но… — Он прищурился, глядя на рюкзак Дина. Вернее, на пустую кобуру из-под пистолета. — Где твое другое оружие?
Дин ощупал кобуру.
— Черт. Я выронил его, когда Рафаил… отшвырнул меня назад.
— Иди найди его, — велел Кас. — Нам может понадобиться этот пистолет — почему-то на Рафаила он возымел весьма ощутимый эффект.
Дин кивнул и поспешил (вернее, поковылял) к кустам ивы; Сэм — следом. На поиски пистолета ушло лишь несколько секунд: он лежал всего в нескольких футах от разбитой ледяной стены, ярко блестя во вспышках молнии наверху. Дин подобрал его, взвел предохранитель, и они вернулись обратно к Касу, который стоял посреди пустоши, глядя на что-то в тундре. Дин подошел к нему и обнаружил в его ладонях упавшего юнко.
Дин почувствовал на удивление сильный укол скорби при виде этого комочка перьев, но, когда он приблизился, он обнаружил, что юнко был еще жив. Он, похоже, был оглушен и лежал на боку на ладони Каса, но скоро нетвердо вскарабкался на лапки, расправив крылышки для равновесия. Он издал слабое «чип». Кас кивнул и повернулся, ища безопасное место, куда его посадить.
— С ним все будет хорошо, — сказал Кас. — Но нам уже давно пора идти…
—
ЧИП! — чирикнул юнко. Дин нахмурился: все перья на голове юнко вдруг встали торчком, как от электрического разряда. Он смотрел прямо на Дина.
Нет. На что-то позади него.
— Слишком поздно, — сказал Сэм тихо. Он указал: Кас и Дин обернулись, и за ними, всего в нескольких шагах, оказался самый крупный медведь гризли из всех, что Дин когда-либо видел.
У него были желтые глаза.
«Медведь. Медведь», — подумал Дин оцепенело. Он смотрел на лапы медведя. Пять огромных искривленных когтей на левой лапе. Четыре на правой.
У медведя не хватало когтя.
Дин мог только беспомощно глазеть. Огромный медведь гризли без одного когтя. С желтыми глазами.
Медведь смотрел на них и улыбался.
Медведь улыбался. Медведи так не делали.
«Медведи обычно такого не делают, — говорили ему рейнджеры годы назад». «Самый большой медведь из всех, что мы видели, — сказал тогда рейнджер. — И с желтыми глазами. Странное дело. Никогда еще не видел у гризли желтых глаз».
— Руку мне на спину, — прошептал Кас, едва шевеля губами. Дин встретился взглядом с Сэмом — тот услышал. Они оба пробрались руками на спину Каса; Кас отвел крылья чуть дальше от спины, чтобы руки Дина и Сэма под ними встретились. Дин почувствовал, как рука Сэма нашла его руку, и схватил брата крепко. Кас так и держал в руке юнко и теперь резко сунул его в карман фланелевой рубахи Дина. Руками он обнял Сэма и Дина за пояс.
— Держитесь крепко, — прошептал Кас еле слышно.
Медведь странно заворчал. С ужасом Дин осознал, что он
говорил.
— Ты… не можешь… летать… — прорычал медведь едва различимо. — Крылья… коротки. Ты… не можешь… летать. — И потом он засмеялся откровенно тошнотворным смехом.
— Признай поражение, Азазель, — сказал Кастиэль.
— Я… убью… вас… ВСЕЕЕХ, — зарычал огромный желтоглазый медведь, ринувшись на них.
Он бросился в атаку ослепительно быстро. Он тут же оказался перед ними, заслонив собой весь мир, раскрыв пасть с огромными зубами и замахнувшись сбоку лапой размером с колесо автомобиля. Последним, что увидел Дин, были блестящие желтые глаза.
***
Желтые глаза поблекли. Все вокруг исказилось, включая и гору Топаз. Снова послышались хлопки крыльев, какие Дин уже слышал дважды, но на этот раз звук продолжался, как будто флаг развевался на ветру. Мир остался внизу, и они поднялись высоко в облака.
Было в этом переходе что-то странное, как будто мир вдруг обрел низкое разрешение, низкую частоту кадров. «Мы в небесной плоскости?» — подумал Дин. Он еще в состоянии был видеть и увидел рядом лицо Каса, серое и туманное, и сразу за ним бледное шокированное лицо Сэма.
Дин чувствовал, что Кастиэлю тяжело. Как он это чувствовал, он и сам не знал, но хлопки прекратились, и Кас теперь как будто с трудом плыл через сильный прибой, как будто его коротким перьям не хватало силы продвигать их втроем вперед. Ведь Кас, должно быть, полетел в первый раз за сорок с лишним лет. Да еще и с двумя пассажирами.
«Держись, Кас», — подумал Дин, обращаясь к нему каким-то неведомым образом. Он почувствовал, как Кас впитал то, что предлагал Дин, и мир под ними качнулся.
***
И Дин почувствовал, что падает. Сквозь воздух. Настоящий воздух. В накренившуюся под ним тундру. Последовал жуткий момент неопределенности, когда он не понимал, с какой высоты летит: была ли зеленая тундра в миле под ним или всего в нескольких футах? Но почти сразу же он врезался в огромный сугроб полурастаявшего снега. И услышал и вскрик Сэма неподалеку.
Дин не сразу сообразил, где верх, где низ, но вскоре сумел выкарабкаться из снега. Юнко выбрался из кармана его рубахи с паническим чириканьем. Дин проверил кобуру — пистолет был на месте — и ремень ружья, которое тоже осталось висеть у него на шее. С шеи текла ледяная вода: Дин стряхнул ее, вытряхнул из волос снег и огляделся.
Сэм лежал рядом на спине и только начал садиться. Дин пробрался к нему через кучи мокрого снега и подал руку. Кас стоял в нескольких шагах в стороне на островке вереска, наклонившись и уперев руки в колени в попытке отдышаться. Его крылья свисали к земле и дрожали от усталости. Юнко ускакал в сторону по тундре, сначала неровными прыжками, а затем неуверенно взлетев, и уселся на маленьком кустике ивы неподалеку. Как только Сэм поднялся на ноги, бормоча Дину «Я в порядке, в порядке», тот бросился к Касу.
— Ты как, Кас? — спросил Дин, поддержав его за плечи.
— Все прошло лучше, чем я ожидал, — ответил Кас. Он тяжело дышал. Потом он взглянул вверх встревоженным взглядом, так и упираясь руками в колени, и добавил: — Я попытался сбросить вас в снег.
— Ну, это, по крайней мере, у тебя получилось, — сказал Дин. — Но что… — Он огляделся по сторонам, продолжая держать Каса за плечо. Небо над ними по-прежнему было покрыто тучами, в которых сверкала молния. Дин заметил гору Топаз, которая теперь была на горизонте в паре миль вдали. И потом он заметил деревянный ящик неподалеку и наконец понял, что это мог быть только тот ящик, который построил он сам. Они были у пинго-пруда, и Кас стоял на том самом памятном участке вереска.
Дин спросил:
— Так, что только что произошло?
— Мы улетели, — ответил Кас из своего согнутого положения. Он по-прежнему казался очень бледным и смотрел на Дина огромными удивленными глазами. — Дин, я… я полетел.
Я полетел. Не могу поверить. Я
полетел. Ты
видел?
— Я видел, — ответил Дин, расплывшись в улыбке при виде явного потрясения Каса.
— Где мы? — спросил Сэм, отряхивая снег со своей куртки «Аляска Петролеум» и осматриваясь.
— Возле Купалука, — ответил Кас. Он посмотрел на вереск вокруг своих ног и поднял глаза на Дина, едва заметно улыбнувшись. — Проще нацелиться на место, имеющее некий, гм, эмоциональный резонанс. Прошу прощения, контроль над полетом у меня нынче не тот, что прежде, и могущества мало. Дин, может быть, ты как-то придал мне могущества. Началось это как слабоконтролируемый полет, но ты… — При этих словах Кас поднялся, но не закончил фразу. Как только он выпрямился полностью, его веки опустились и колени подогнулись. Дин подхватил его в охапку вместе с крыльями и опустил на вереск.
