Под полуночным солнцем

Заснуть в ту ночь Дину было непросто. Он был настолько на взводе от смеси пьянящего возбуждения, тревоги по поводу предстоявшей конфронтации Каса с его чокнутой семейкой и досады из-за собственного отъезда, что менял планы почти каждые десять минут. Улететь в Канзас, как планировалось? Улететь, но сократить поездку еще сильнее, чем он сказал Касу, — до пары дней? Остаться на Купалуке и вообще не лететь? Выйти в интернет и посмотреть, не получится ли поменять рейс прямо сейчас? Вымолить у университета разрешение остаться работать? Подкупить Шелли и уговорить ее улететь назад в Фэрбенкс и отдать свою смену Дину? Он ворочался, путаясь ногами в простынях и спальном мешке, соскользнувшем с кровати как минимум трижды. И совершенно не мог уснуть. Для начала, у него немного саднило в известном месте. Ему уже давненько так не вставляли. Даже в Счастливой долине Дин почти всегда бывал сверху. Не то чтобы он никогда не пробовал меняться ролями, но ему было свойственно желание контролировать ситуацию и нежелание отдавать бразды правления. Кас же просто взял их сам. Для Дина и самого оказалось неожиданным открытием то, какие изумительные были ощущения, когда Кас вот так управлялся с ним, когда бросил его на вереск и придавил к земле. И потом… То, что случилось потом, тоже было, мягко выражаясь, офигительно. Глядя в темный потолок комнаты общежития, Дин опять видел перед собой только эту невероятную картину: Кастиэля, очерченного на фоне неба, с искаженным гримасой лицом, с силой вбивавшегося в Дина. — Это было какое-то безумие, — пробормотал про себя Дин. Черт, Кас кончил три раза подряд. (Не говоря уже о том, что Дин и сам кончил дважды — и хотя это было лишь несколько часов назад, от одного воспоминания об этом его член снова давал о себе знать, так что хотелось подрочить.) Уж как ни чувствовал себя обделенным в последние недели Дин, Кас явно не выпускал пар годами. Мог ли это действительно быть его первый раз? То есть… вообще? (Дин почувствовал укол вины за то, что не прервался, чтобы как следует поговорить с ним об этом. И не мог остаться, чтобы поговорить с ним теперь.) Больно было осознавать, что они потеряли столько времени. Только из-за того, что Кас не знал современного сленга! Вернее, из-за того, что Дин не догадался. Дин должен был сообразить; должен был заметить и то, что Кас часто не понимает современных выражений. Они могли трахаться уже неделями! Уж явно оставлять беднягу в одиночестве в такой момент было неправильно. Да даже неэтично, учитывая то, как очевидно изголодался Кас по сексу. Не говоря уже о том, что все это было для него ново, и ему наверняка не помешала бы моральная поддержка. Моральная поддержка, и, конечно, практика тоже. Много практики — много, — и Дин мог бы ему с этим помочь. Они испробовали всего пару позиций там, на вереске. Касу необходимо было опробовать еще под сотню позиций и вариаций — желательно как можно скорее. (То есть и Дину тоже придется их опробовать, что было дополнительным плюсом.) Бедняга вообще хоть раз получал минет? Что Касу было нужно первым делом, так это сотня минетов немедленно, а затем почувствовать на принимающей стороне, каково это, когда тебе так засаживают. (Да, и наверняка ему нужна была помощь с этой его фанатичной семейкой, и с грядущей операцией, и с обретением свободы, и со всем остальным. Но минеты и засаживание тоже казались весьма важными.) Наконец Дину пришло в голову, что, может быть, он мог просто остаться в лагере Каса. Можно было пропустить поездку в Канзас совсем и просто переехать к Касу! «Мне не надо оплачивать эту безумную ежедневную стоимость проживания на Купалуке: я могу просто обосноваться у Каса!» — подумал он и даже вскочил на ноги и начал хватать одежду, чтобы отправиться к Касу немедленно, вдруг уверившись, что это отличный план. Но рассудок скоро вернулся. «Успокойся, — велел себе Дин. — Он до сих пор пока даже не пригласил тебя к себе в лагерь. Не вторгайся — для него все это ново, и кто знает, чего он на самом деле хочет. Он, наверное, и сам не знает, чего хочет. Попридержи коней». Врываться к бедняге в лагерь, переспав с ним всего раз, на самом деле было не такой уж хорошей затеей. «Кроме того, у меня и лагерного снаряжения своего нет, — подумал Дин, сидя на кровати в темноте. — Та его синяя палатка на двоих-то не рассчитана: она выглядит как одноместная. И мне нужно зимнее снаряжение. Которого у меня с собой тут, на Аляске, нет». Дин пересел поудобнее (в заду ощутимо саднило) и переплел пальцы, размышляя над проблемой. «Не говоря уже о еде, — сообразил он дальше. — Если я не буду жить на Купалуке, то и в столовой питаться не смогу. И еды у меня нет. И у Каса еды уж точно не хватит на двоих — даже с учетом консервов. Я не могу его обременять. Главное, это чтобы он был всем обеспечен…» Вспышка золота на книжной полке на мгновение осветила комнату, и Дин бросил взгляд на полку. Он забыл прикрыть два черных пера футболкой, и они снова произвели этот фокус со сменой цвета. Он протянул руку к полке и взял перья: два почти одинаковых черных перышка, каждое — четыре дюйма в длину и слегка изогнутое. Зеркальные отражения друг друга. Дин медленно покрутил перья в темноте комнаты — по одному в каждой руке. И снова они сверкнули золотом — так ярко, что Дин прищурился. Кас, похоже, не считал эти золотые вспышки чем-то особенным, но это определенно было необычно. Что бы это ни была за биолюминесценция, она наверняка была редкостью. Дин никогда даже не слышал о том, чтобы в экосистеме тундры было хоть что-то биолюминесцентное. (Это северное сияние было тут главным световым шоу — когда солнце начинало наконец садиться за горизонт осенью. А животные и растения тундры упрямо оставались нелюминесцентными.) Это наверняка была диковинка, и очень классная. А Кас вот так запросто отдал Дину оба этих чудесных биолюминесцентных пера — явно из своей исследовательской коллекции. И еще одно его замечание всплыло у Дина в памяти: «Это традиция: оставлять себе оба». Кас сказал это именно о перьях поморника. Может быть, с поморником были связаны какие-то предания в тех краях, где он родился? Или перья арктических птиц были частью этой чудной местечковой религии, в которой он вырос? Может быть, это был какой-то тотем, как орлиные перья для равнинных племен юга? И Кас просто отдал оба пера Дину. Дин еще раз повернул в руках перышки, и они снова сверкнули золотом: сначала одно, потом другое. Вспышки всегда были краткими: через мгновение перья уже вернулись к своему обычному черному лоску, но Дин смотрел на них в темноте еще какое-то время. Перья были теплыми на ощупь и почему-то оказывали на Дина успокаивающее действие, как будто излучали ауру умиротворенности, которая растекалась по коже: вверх по рукам и затем по всему телу. (Даже его саднящая боль унялась.) Он сделал медленный вдох, потом еще один. В голове наконец немного прояснилось. Начал формироваться приемлемый план. Самое главное было убедиться, что Кас в порядке и не чувствует давления — ни со стороны своей семьи, ни со стороны Дина. И это означало, что Дин не будет докучать ему переездом в его тесную палатку вообще без предупреждения. Во всяком случае, не сразу. Он постарается действовать не спеша. Поначалу будет придерживаться плана  — модифицированного плана. Он улетит в Канзас на пару дней — только чтобы повидать Бобби и, может быть, выпросить ссуду наличными, пока не придет первый зарплатный чек с Купалука. Заберет из дома свое лагерное снаряжение: палатку, которой пользовался в своих «поездках на охоту» осенью (во время которых он не застрелил ни одного животного), зимний спальный мешок, надежную походную плитку, термоизолирующую подстилку и все прочее. Захватит еще постельных принадлежностей на холодную погоду. Потом, собрав все это, прилетит обратно в Фэрбенкс. Если придется заплатить ради этого за первый класс, ну что ж: так тому и быть. Дин вернется в Фэрбенкс уже через два-три дня, там затарится консервами и сухой едой на эти две недели и на свои оставшиеся отпуска в этом сезоне — на себя и на Каса. Потом вернется в Дэдхорс и заплатит Шелли, чтобы она встретила его там в частном порядке. И после этого он встанет лагерем рядом с Касом. Может быть, разок-другой наведается на Купалук в сауну или за горячей едой. Если Кас захочет проводить время вместе, они смогут это делать, а если нет — если ему нужно больше времени или еще что — Дин приспособится. Это обойдется, как наскоро прикинул Дин, не меньше чем в тысячу шестьсот долларов: за багаж с зимним снаряжением, за смену рейса, за кое-какую зимнюю одежду, которую еще придется докупить, и за периодическое пользование услугами Купалука. Но зато Дин сможет вернуться уже через пару дней. И, если Кас все переживает из-за этого своего «искривления» и не хочет подпускать Дина близко, так Дин будет жить в своей палатке поодаль, чтобы его не стеснять. Дину все равно всегда нравилась походная жизнь. Может быть, он даже мог бы обосноваться рядом с волками и получше подружиться с волчатами. Наконец Дин отложил перья, встал, включил верхний свет и принялся собирать вещи. Так или иначе, эту комнату нужно было освободить для Шелли, и раз уж Дин не мог заснуть, можно было и собраться. И теперь у него был план, так что он знал, что брать с собой. За следующие двадцать минут он рассортировал обувь, одежду и свои немногочисленные личные вещи в два набора: один — поменьше — что он возьмет с собой в дорогу, и второй — побольше — что останется на Купалуке до его возвращения. Он полетит в Канзас налегке, взяв лишь одни джинсы на смену, пару комплектов нижнего белья и носков и легкую верхнюю одежду. Так у него будет больше места для лагерного снаряжения по пути назад. Закончив сбор вещей, Дин выключил свет и снова лег. Теперь, когда он больше не держал в руках перья, их чудесная умиротворяющая аура рассеялась и Дина снова одолели беспокойные мысли о том, что Кас так и не пригласил его к себе в лагерь. Даже после этого грандиозного, невероятного эпизода на вереске в конце он просто ушел. Действительно ли дело было только в том, что он стеснялся своей проблемы со спиной? Или в чем-то еще? Могла ли это быть для Каса интрижка на один раз? Может, он просто хотел завалиться на сеновал? (Вернее, завалиться на вереск.) Может, ему просто нужно было спустить пар перед прощанием? Может быть, он даже специально рассчитал все так, чтобы это случилось именно перед отъездом Дина… Наконец Дину удалось задремать, но как следует он той ночью так и не спал.

***

Он проснулся оттого, что Райан барабанил кулаком в дверь. — Эй, уже девять! — крикнул Райан через дверь. — Я знаю, что ты не работаешь, но ты велел разбудить тебя, если не явишься на завтрак. Тебе же вроде через пару часов выезжать? Мишка Тедди отложил тебе завтрак. — Черт… — проворчал Дин, схватив часы. Он неправильно выставил будильник: у него до сих пор не было телефона (который, как он вспомнил, должно быть, так и лежал в рисе где-то в столовой). — Спасибо, дружище! — крикнул он Райану. — Сейчас выйду! Пятнадцать минут спустя Дин был одет и уже спешил на улицу. По пути он бросил свой небольшой рюкзак для путешествий в Шеви, закрыл ружья в кейсы и отнес их в столовую. Они будут храниться в кабинете коменданта до его возвращения. Большую часть своих вещей, включая тяжелую верхнюю одежду, зимние ботинки и сапоги, он тщательно упаковал в контейнер к истощившимся запасам пива: этот контейнер останется в комнате — теперь уже в комнате Шелли — до его возвращения. Даже зуб и коготь были упакованы на хранение. (Но перышки лежали у Дина в кармане.) В следующий час он был занят в основном последними приготовлениями к отъезду: убрать ружья, вернуть рацию, привести в порядок кое-какие оставшиеся бумаги. Наконец он вспомнил, что нужно забрать телефон и выбросить рис, в котором телефон сушился. К приятному удивлению Дина, на этот раз телефон включился: видимо, еще неделя в рисе сделала свое дело. Дин уделил минутку тому, чтобы проверить время вылета в календаре — и посмотреть фотографии. В телефоне было одно фото, о котором он совершенно позабыл: черные крылья возле ледяного пруда. На фото было почти ничего не разобрать: оно оказалось засвечено полуночным солнцем, сиявшим прямо в кадр. В основном фотография представляла собой нечеткие пятна золотистого света с темными силуэтами на переднем плане. Справа было три теневых пятна — все три с силуэтами рогов: очевидно, олени. Потом были две длинных узких тени в середине — крылья поморника. И прямо под крыльями виднелся согнувшийся силуэт, который, как заключил Дин, был Кастиэлем. Он едва мог различить профиль Каса в нечетком пятне его головы. Но стоял Кас как-то странно. Он был спиной к поморнику. Размытые тени крыльев, как ни трудно было их различить, находились за ним, а не перед ним. Как если бы поморник сидел на его спине. Может быть, как раз в этот момент он вырвался у Каса из рук? Может, так он и улетел. Дин несколько секунд разглядывал фото. И где были остальные части тела поморника? Дин видел только крылья, торс Каса и его голову. Где были остальные части тела поморника? Может быть, Кас зажал птицу под мышкой? Строго говоря, вся тень Каса с поморником была нечеткой — скорее импрессионистское пятно, нежели точный силуэт. Может быть, поморник там и был, просто слился с тенью от туловища Каса и странно взмахнул крыльями. Крыльями, которые казались для поморника слишком большими. Все-таки было в этой истории с поморником что-то не то… Даже больше того: очень странная это была история. — Видел последний прогноз погоды, Дин? Дин поднял глаза. Это Фил заговорил. Фил, Райан, Шон и Николь уже позавтракали, но пока не ушли работать. Они задержались за столом за второй и третьей чашкой кофе, передавая друг другу белый лист бумаги. Дин сунул телефон в карман, решив как следует рассмотреть странную фотографию позже, в самолете. — Вы чего тут расселись, лентяи? — спросил он, направившись к кофемашине, чтобы тоже налить себе кофе. — Что, у всех выходной? Фил поднял лист бумаги. — Прогноз. Посмотри! Жирными красными буквами. Дин нахмурился. Даже с другого конца помещения он уже видел, о чем говорил Фил: красный полужирный шрифт первой строки прогноза был виден издалека. Национальная метеослужба использовала этот шрифт только в серьезных ситуациях. Райан встал, взял у Фила лист бумаги, подошел к Дину и сунул лист тому в руки. — Ты бы проверил, как там твой вылет, — предложил Райан. Наверху листа значилось характерно крупным шрифтом: ШТОРМОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ СЕВЕРНЫЙ СКЛОН АЛЯСКИ И ПОБЕРЕЖЬЕ СЕВЕРНОГО ЛЕДОВИТОГО ОКЕАНА ВНИМНИЕ: БУРАН — СНЕЖНЫЙ ШТОРМ — ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ МЕЛКИМ СУДАМ Оказалось, фронт низкого давления с запада шел с необычно высокой скоростью. Это был тот самый фронт, о котором писал Сэм: за ночь он заметно ускорился и усилился и в итоге должен был нагрянуть уже сегодня. Ожидалось выпадение пары футов снега, что для сухой Арктики было много. Дин критически вчитался в детали, изучив скорость и направление ветра, по пути к столу, где сидели остальные, делясь мнениями и предсказаниями. Никто особенно не волновался — весенние вьюги были нередки, — но это означало, что рабочие планы придется скорректировать. — Начаться должно в полдень, — высказался Фил, когда Дин медленно сел, читая прогноз. — Мы тут обсуждали, когда пойдет снег. Я ставлю на одиннадцать утра. Поначалу он будет легкий, но я всю свою команду оставляю в лагере. — Потом фронт двинет на северо-восток, — добавил Дэвид, второй эколог. — Замедлится над прибрежной долиной. Мы думаем, до Дэдхорса дойдет часа за три. И потом будет нас заваливать дня три, как нам думается. — Так что, если уедешь в течение получаса, то успеешь, — подытожил Фил. — Опередишь шторм и доберешься до Дэдхорса, и, если сядешь на часовой рейс, то улетишь. Этот самолет уже здесь — прилетел вчера… — (Все кивнули, так как, конечно, знали расписание рейса 143 и даже каждого конкретного борта наизусть.) Фил добавил очевидные факты, которые все специалисты уже знали: — Что они сделают при приближении шторма, так это развернут рейс обратно в Барроу и потом в обход юго-западного края фронта в Фэрбенкс. Он улетит, но тебе надо быть в Дэдхорсе к полудню. Шон вставил: — Я уже позвонил в авиакомпанию: они думают, что часовой рейс вылетит. Мы решили, что это рабочий вариант, если ты уедешь до десяти. Райан сказал: — Шелли тогда застрянет в Дэдхорсе на ночь, но я уже забронировал ей номер в отеле. Все кивнули. Это явно была главная тема уже какое-то время. Шторм не дойдет до Дэдхорса еще несколько часов, что означало, что Дин вылетит, но Шелли застрянет там на ночь. Дин тоже кивнул, размышляя. Он хотел попасть на этот рейс, так как ему нужно было забрать из Канзаса свое походное снаряжение. И вещи он уже собрал, и даже загрузил в машину — до Дэдхорса он доберется без проблем. А если нет — что ж, переждет непогоду в машине: там у него имелась и еда, и вода, и спальные мешки. А уж если его занесет снегом и ему придется остаться на Купалуке (рядом с Касом), это будет не так уж и плохо. Единственной проблемой было то, что теперь он, конечно, беспокоился за Каса. Как эта его маленькая палатка переживет выпадение двух футов снега? И Кас не раз обмолвился о том, как ему в последнее время бывало холодно… — Обычное дело, да? — спросил Райан, вторгшись в мысли Дина. — Такое же случается по несколько раз в год? Я помню тот снегопад в июне прошлым летом. Дин кивнул. — Парочка буранов всегда бывает. — Нынче больше, чем раньше, — вставил Фил. — Теплый воздух удерживает больше влаги, так что, как ни парадоксально, с изменением климата мы получаем больше буранов, а не меньше. Это неизбежно потянуло за собой серию историй о буранах. — Помните тот в 2011-м, что был в день летнего солнцестояния? — спросил Фил, откинувшись на стуле. — Нет, стойте, это было в 2010-м. В 2011-м было три метели подряд в первую неделю июня. Я помню, потому что лед на озере… Тедди, подошедший из кухни, покачал головой. — Нет, тот, что ты вспоминаешь, был в 2005-м. Двухдневный град сразу после солнцестояния. Это когда японский туристический автобус сошел с Грузовой трассы, помнишь? И они все очутились здесь. Я помню, потому что тогда у нас закончилась еда. И потом… Они продолжали беседовать. Историями о буранах разговор на Купалуке можно было поддерживать часами: это была такая же беспроигрышная тема, как истории о медведях. Но Дин все думал о маленькой синей палатке, глядя в окна на грозный вал темных облаков, которые уже начали заслонять горы. Райан легонько толкнул Дина в локоть со словами: — Похоже, на день комендантом лагеря быть мне, а? Пока не приедет Шелли. Дин пришел в себя. Райан действительно останется временным комендантом. — Да. Ты справишься. Главное, следуй протоколу, установленному на случай весенних буранов. — Будет сделано, — пообещал Райан. Он взял лежавшую рядом папку со списком действий в случае бурана, которую уже, по всей видимости изучал, и раскрыл на первой странице. — Привязать вертушки — это мне еще надо сделать, — зачитал он, начав двигаться вниз по списку. — Убрать горные велосипеды в ангар, проверить запаски во всех машинах, проверить список прибывающих из Дэдхорса, забронировать отели для пассажиров, если нужно, — это уже сделано, — и, кстати, Шелли написала, что ты можешь поспать на полу ее номера в отеле, если тоже застрянешь в Дэдхорсе, и она постарается ночью на тебя не наступать. — Как чутко с ее стороны, — ответил Дин, слушая вполуха. Он посмотрел на часы. Чтобы уехать отсюда без приключений, надо было выехать в течение получаса. — Предупредить тех, кто едет из Фэрбенкса — уже сделано: там несколько экологов в пути, но они зависнут в Колдфуте. Предупредить кухонный персонал по поводу доставок еды — сделано. Проверить расписание доставки всего остального — сделано. Проверить запас дров в сауне, воды в душевых баках, проверить туалеты — это еще надо сделать. Проверить, что во всех машинах есть чрезвычайные запасы: еда и прочее. Сообщить всем ученым… Все в курсе, кроме корнеллцев. Кажется, все? — Да, — подтвердил Дин, снова глядя на плотно затянутое облаками небо. — Последнее — это начать игру в покер. Это была рутинная погодная ситуация. Протокол на самом деле содержал излишние предосторожности. Бураны случались здесь каждый год, постоянно, в каждом месяце. Это была Арктика, в конце концов. Ничего особенного. Пара футов снега, как обычно. Вот только Кас об этом не знал. У него не было даже радио, где можно было бы получить прогноз погоды. Что, если он ушел на свои дальние трансекты? Протокол безопасности Купалука разрешал посторонним оставаться в лагере в условиях пурги. Так что, если Дин поедет его предупредить, может быть, ему даже придется привезти Каса сюда. — Единственное, о чем я хотел тебя спросить, — сказал Райан, — это о команде Корнелла, которая пока не вернулась. Это привлекло внимание Дина: он обернулся на стуле и посмотрел через плечо на доску убытия в прихожей. И точно: на ней была нацарапана одна строка. Дин встал и подошел прочитать, Райан — за ним. Вся команда Корнелла уехала на юг, по направлению к перевалу Атигун, и до сих пор не вернулась. Райан объяснил: — Они уехали очень рано, еще до шести утра, до того, как пришел этот прогноз, а последний прогноз до этого был вовсе не таким суровым. Я пытался вызвать их по рации, но, должно быть, они вне зоны приема. Я думал, они вернутся на завтрак и тогда мы им расскажем, но Тед говорит, что они, похоже, взяли завтрак с собой, так как не хватает трех яиц вкрутую. Наверное, они и сами заметят, что погода меняется, но… мне стоит поехать забрать их, да? Хотя мне еще и другие приготовления нужно закончить. Дин поразмыслил над этим, затем поставил кружку с недопитым кофе в корзину грязной посуды рядом. — Я подъеду к корнеллцам, — сказал он, взяв куртку. — Мне все равно выезжать — я передам им новости и оттуда сразу отправлюсь в Дэдхорс. А ты подготовь лагерь. — Но они на юге. Ты едешь на север… — Их основное место работы всего в пяти милях к югу. Это займет десять минут. Ты закончи все остальные проверки и убедись, что вертолеты вернулись и привязаны. А я доеду до корнеллцев и оттуда поеду в аэропорт. — У Дина было время передать весточку корнеллской команде и после этого остановиться севернее, чтобы проверить, как там Кас. Кто знает, может быть, день еще закончится тем, что Кастиэль и Дин оба останутся на ночь на занесенном снегом Купалуке. Может быть, Касу даже придется ночевать в одной комнате с Дином. Какая досада. Дин аккуратно написал на доске печатными буквами: Кто: Дин В Куда: Грузовая трасса на юг, свидание с Корнеллом, затем Дэдхорс На чем: Малыш (авто) Ожидаемое время возвращения: нет (пункт назначения Дэдхорс) Опоздание: нет (Дин В вылетает, машина в аэропорту, пока ее не заберет Шелли Т)

***

Уже через несколько минут Дин был на Грузовой трассе: направлялся на юг в сторону Атигуна, чтобы сообщить о непогоде корнеллской команде. Как ни странно, у Шеви выявилась новая проблема: сегодня не горела правая фара. Конечно, под круглосуточным солнцем фары были не так уж важны, так что Дин по этому поводу не волновался. Вся эта череда поломок, конечно, была загадочной, но покуда мотор работал и кассетник играл, Дин мог добраться в Дэдхорс без проблем. Десятиминутный крюк на юг, чтобы предупредить корнеллцев, потом краткая остановка у лагеря Каса, чтобы попытаться связаться с ним по автомобильной рации (просто чтобы убедиться, что он знает о шторме). Потом Дэдхорс, Канзас и походное снаряжение. И скоро он снова будет здесь, и тогда можно будет посмотреть, что Кастиэль захочет (или не захочет) делать дальше. Мысль о том, что уже через несколько дней он снова увидит Каса, очень ободряла, и Дин даже начал подпевать старой кассете Doobie Brothers в пути. Дорога в эту сторону была живописной: Грузовая трасса извивалась, ныряя в широкий каньон между двумя холмами в предгорье грандиозного Брукса. По обе стороны от дороги разбегались мили склонов тундры: теперь они были покрыты свежей зеленой порослью и усеяны там и сям яркими островками люпинов и желтых пушистиков (арктической розы, напомнил себе Дин). Но уже через пять минут появились более крутые каменистые холмы предгорья, подступившие к дороге с двух сторон. Пики заснеженного Брукса приблизились, выгибаясь впереди огромными белыми стенами. Самые высокие из них уже были скрыты за низкой темно-серой пеленой облаков. И с запада подступало еще более темное облако, заслонившее собой горы. Под этим облаком внизу виднелась расплывчатая призрачная тень, как вуаль, завесившая землю и холмы. Эта вуаль была снегопадом, конечно. Дин все поглядывал на снежные тучи и наконец обратил внимание, что едет уже десять минут, а не ожидаемые пять: он уже проехал мимо обычного места работы корнеллцев. Где же была их машина? Ее должно было быть видно с трассы. Дин замедлился, вглядываясь в каждый съезд, который проезжал, на случай, если машина корнеллцев стояла где-то в ивовых кустах. Он проехал еще пять минут и наконец затормозил у обочины, хмурясь. Уже начинался снег. Если Дин хотел успеть на самолет, ему надо было разворачиваться. Вообще говоря, ему нужно было развернуться уже пятнадцать минут назад. Он уже начал сомневаться, доберется ли до Дэдхорса. Дин резко в два этапа развернул машину и тронулся обратно на север. — База Купалук, база Купалук, это Малыш, — произнес он в рацию, как только оказался в зоне досягаемости сигнала из лагеря. Несколько секунд спустя сквозь шипение статики раздался голос Райана: — База Купалук на связи. — Его было едва слышно. — Дорогу проверил, но машин не видел. Я не нашел машину корнеллцев. Доехал до самого кульверта, где ручей, и не могу их нигде найти. Прием. — Чертовы идиоты уже вернулись и забыли вписаться! — ответил Райан. — Они все время, пока мы завтракали, были у себя в лаборатории. Я пытался вызвать тебя несколько раз, но у нас тут сплошь статика. Дин выругался, глядя на собирающийся шторм. Снег шел еще редкий, но дорога уже покрылась тонким слоем белой пыли. — Ну, я только что полчаса потратил, ища их! — посетовал он. — Я им уже выговорил, — ответил Райан. Статика стала прерывать его слова: — Научный рук… — (статика) — … новых студентов. Она сказала, что уже устроила им выволочку. Каждый думал, что другой… (снова статика) — …ты едешь в Дэдхорс? Тут уже снег идет. Ты где? — Еще на юге, возле Атигуна, — ответил Дин. Он усиленно размышлял. Если он застрянет на Купалуке из-за снега, может быть, университет оплатит все его две недели тут? Или, что более вероятно, они позволят ему остаться, только пока погода не наладится, а потом выпихнут его в Дэдхорс все равно. Можно ли было позаимствовать походное снаряжение у исследователей? Или, может быть, Кастиэль все-таки разрешит Дину пожить у него? Дин ведь даже не пробовал спросить. Порыв ветра налетел на машину с такой силой, что она качнулась. Дин покачал головой: решение было принято за него. Он нажал кнопку рации и сообщил Райану: — Я забью на этот рейс. Вернусь в лагерь. Но у меня еще одно дело: я съезжу на север, проверю, как Кас. То есть птицевед. Прием. — Что ты сказал? Ты прерываешься. Кажется, снег мешает… — Снова треск статики. Рации всегда теряли диапазон в условиях плотного снегопада. Это тоже был плохой знак: это означало, что снегопад уже усилился где-то между Купалуком и местонахождением Дина. Дин повторил: — Я по-быстрому съезжу на север и вернусь. Если застряну, не волнуйтесь, у меня все с собой в машине. Конец связи. Ответа не было, и на следующие два вызова Дина Райан не ответил — слышалось только потрескивание статики. Но Дин не волновался. В Шеви, как всегда, имелись спальники и запас еды и воды на чрезвычайный случай. Не говоря уже о том, что у Дина с собой был рюкзак с вещами… хотя вещи он взял только легкие — то, что нужно было в пути: два комплекта одежды на смену и туалетные принадлежности. Но если оставаться в машине, то хватит и этого.

***

Условия стремительно ухудшались. У Дина ушло сорок пять минут только на то, чтобы добраться обратно до поворота на Купалук и после него до съезда к Касу. Даже ехать до Каса уже было несколько напряженно. Но как Кас справится в такую пургу? Сменяющие друг друга тревоги по поводу вылета в Канзас и того, чего хочет или не хочет Кас, теперь спрессовались до вполне определенной тревоги о том, переживет ли Кас этот шторм. Уже похоже было, что это самый сильный буран за последние несколько лет, и на Купалуке всегда выпадало больше снега, чем в других местах Арктики. То есть больше, чем, например, в других местах, где Кас проводил исследования. Был ли он готов к такому сильному снегопаду? На Грузовой трассе уже лежал дюйм снега, и снежинки в воздухе кружили все плотнее. Скоро Дину пришлось включить дворники, и он начал чувствовать, как колеса универсала с трудом прокручиваются в снегу. Продвижение вперед стало прерываться секундными заносами. Сцепление с дорогой было плохое, и машину то и дело поводило: на фут сюда, на фут туда. Это Дина беспокоило не сильно: с мелкими заносами он легко мог справиться. Однако он замедлился на подъезде к повороту Каса, понимая, что уже рискует. Дальше будет только хуже. Но если уж ему придется провести ночь в машине, так тому и быть. Он собирался только попытаться вызвать Каса по рации — просто чтобы убедиться, что Кас был готов к непогоде. К тому времени, когда Дин запарковался, дворники Шеви работали на максимальной скорости, и новый слой снега формировался на лобовом стекле с такой же скоростью, с какой они успевали сметать старый. Дин поднял трубку автомобильной рации и перенастроил ее на шестой канал. — Черная птица, Черная птица, это Первый охотник, — произнес он в рацию. Он выждал какое-то время. Ветер начал ударять по машине, так что она время от времени раскачивалась на амортизаторах, когда налетал особо сильный порыв. Дин ждал долгие тридцать секунд, надеясь услышать ответ, но ритмичное «ж-ж» дворников, устойчивый шум печки и периодические завывания ветра снаружи были единственными звуками. На улице потемнело, что было редкостью для весны в Арктике. Три булыжника, перегораживавшие дорогу, уже были покрыты двухдюймовым слоем снега, и лобовое стекло снег заваливал, как только дворники его сметали. Дин включил ближний свет. Зажглась одинокая фара (вторая так и не работала), высветив широкий конус белых снежинок, круживших перед машиной. Дальше, за булыжниками, вдаль тонкой белой полосой уходила старая грунтовая дорога. Первый из серии красных флажков Каса был единственным цветным пятном в зоне видимости — лишь малюсенькая яркая крапинка в сером сумраке шторма. — Черная птица, Черная птица, это Первый охотник. Ответь, — повторил вызов Дин. Он добавил на случай, если Кас его все-таки слышал: — Кас, хочешь провести ночь на Купалуке? Я у того съезда на Грузовой трассе. Могу тебя подобрать. Ожидается как минимум фут снега — может, и все два. Ответа так не было. Дин стиснул зубы, осматривая широкие холмы тундры впереди. Более далекие холмы уже исчезли в белой пелене снега. Видимость падала. Дин едва мог различить часть того холма, где упражнялся в стрельбе. Дальняя часть холма уже потерялась из виду, но та область, где Дин расставлял банки, была еще видна. — Черная птица, Черная птица… — начал он снова и прервался. На холме было какое-то движение. Там, у гнезда золотистых ржанок. Дин вгляделся сквозь лобовое стекло: снег собирался на стекле так быстро, что Дин успевал выхватывать лишь по секунде мутного вида между взмахами дворников. Это был человек. Вернее, Дину показалось, что это человек: видна была лишь темная тень в пелене снега. Но это должен был быть Кас. Должно быть, он проверял гнезда, и сейчас, наверное, как раз осматривал гнездо ржанок. Всматриваясь во мглу, Дин разглядел, что похожая на Каса тень вроде бы повернулась лицом к машине. На мгновение Дин уверился, что Кас его увидел — фару машины наверняка было хорошо видно, — но Кас отвернулся и пошел обратно к горе Топаз параллельно подъездной дороге. Он шел быстро, как будто пытался добраться до Топаз как можно скорее. И рюкзак его выглядел немного странно. — Черная птица, это ты? — позвал Дин в рацию. Ответа так и не было. (Может быть, у Каса не было с собой рации?) Дин погудел ему и моргнул единственной работавшей фарой, надеясь привлечь его внимание. Как ни странно, Кас только ускорился: почти побежал. Приглядываясь сквозь лобовое стекло, Дин увидел, как отдаленная фигура оступилась. Кас дошел до участка с толстым слоем снега у ручья талой воды и в спешке провалился одной ногой глубоко в снег. Он на мгновение потерял равновесие, и при этом с его рюкзаком произошло что-то очень странное: он взметнулся в стороны — в обе стороны сразу. Как будто из него автоматически выстрелили какие-то придаточные части, когда Кас чуть не упал. Стоп. Да был ли на Касе вообще рюкзак? Что-то не похоже это было на рюкзак. Дин снова вызвал его по рации. — Черная птица, подожди! Что-то с твоим рюкзаком… Кас оправился, но сразу же побежал через холм — теперь уже полноценным бегом, и тут Дин понял, в чем было дело. Поморник. Кас снова поймал черного поморника. И поморник… сидел у Каса на спине? Или что-то подобное. Может быть, он атаковал Каса? Может быть, Кас подошел слишком близко к его гнезду? И поморник клевал его в голову? Уж не поэтому ли Кас побежал? Что бы там ни произошло, по крайней мере, Кас бежал в правильном направлении: к своему лагерю. Но теперь Дин не на шутку разволновался. Поведение Каса было очень странным, и от своей палатки он был весьма далеко. Зачем он вообще вышел в такую погоду? Не говоря уже о том, что теперь его еще и, похоже, атаковал бешеный средний поморник. Что-то было не так. Дин открыл дверь машины. В салон ворвался ледяной ветер, принесший с собой вихрь снежинок. Дин наполовину выскочил из салона и, снова нажав одной рукой на клаксон, помахал другой над головой. Сложив руку у рта, он закричал: — КАСТИЭЛЬ! ЭЙ! ШТОРМ НА ТРИ ДНЯ! Поехали в лагерь! Можно переждать на Купалуке! Но Кас продолжал убегать. В шторм. — Что за черт… — проворчал Дин, снова вглядываясь в плотную пелену снежинок. — КАС! ПОЕХАЛИ В ЛАГЕРЬ! ШТОРМ НА ТРИ… блядь! — Если Кас не услышал Дина раньше, то уж точно не услышит теперь: он уже отбежал далеко, направляясь в круживший снег по направлению к своей безнадежно хлипкой палатке — наверное, думая, что это просто рядовая кратковременная арктическая метель. Дин колебался всего секунду. Кас был в какой-то сотне ярдов. Если побежать, можно было его догнать. — Жди здесь, Малыш, — велел Дин универсалу. Одной рукой он зажал полы своей кожаной куртки, другой схватил рюкзак, закинул рюкзак на плечо, захлопнул дверь, чтобы снег не летел в машину, и бросился за Касом. Кас почти скрылся из виду. — КАС! — крикнул Дин снова, перейдя на бег. Он рванул по старой подъездной дороге с подпрыгивающим на спине рюкзаком, крича: — КАС! ПОДОЖДИ! ЭТО Я! Но Кас, похоже, тоже ускорился. Он пересек хребет невысокого холма, на котором находился, и пропал из виду в кружившем снеге. Дин остановился в нерешительности. Он выругался, осматриваясь. Условия были просто слишком плохими. Кас пропал совсем, и снег теперь был таким плотным, что Дин едва ли мог разглядеть следующий красный флажок. Он уже вовсе не был уверен, что сможет найти палатку Каса. По крайней мере, машину с ее одинокой мирно светившей фарой пока было отлично видно. С Дином-то ничего не случится: он может укрыться в машине. А Кастиэль? И почему он побежал?

***

Обескураженный и встревоженный, Дин пошел назад к Шеви, зажимая полы куртки рукой от ветра. Теперь он уже не на шутку волновался за Кастиэля, и возвращаясь к машине, начал мысленно прорабатывать схемы, как до него добраться. Наверное, лучше всего будет пересесть на снегоход. Дин может вернуться в лагерь, показаться Райану и остальным, убедиться, что Купалук готов к шторму, а потом вывести свой любимый снегоход, переодеться в парку, зимние штаны и ботинки на меху и взять варежки. (Кожаная куртка, что была на нем, никуда не годилась: в данный момент он был одет в свою канзасскую одежду.) Также он захватит рацию, GPS и запасной аккумулятор. И еще один спутниковый маяк, и термосы с горячим шоколадом, и еду. Потом на снегоходе он переедет через холмы — может быть, взяв с собой кого-то в целях безопасности — Райана или Фила, — они найдут Каса, заберут его на Купалук и… Размышляя о деталях этого плана, Дин подошел к водительской двери и дернул за ручку. Дверь не открылась. Он дернул снова. И снова. Дверь была заперта. Ключи были в машине.