Фиалка с чёрным сердцем

      — Здравствуй, Олсон, — раздался голос позади химика.       Оранжевый оглянулся. Перед ним стоял Скотт и улыбался своей фирменной улыбкой, которая отгоняла тоску и печаль. В горле Оливер пересохло, а из глаз брызнули бы слёзы. Но Олсон остановился. В глазах химика был ужас от осознания, что Синий мёртв. Значит, он не жилец. Пронзительный крик ударил о стенки глотки, а сам Оранжевый упал на пол в приступе истерики. Не верил в собственную смерть, ведь это абсурд. Но приходило новое осознание того, что произошло в реакторной. Рядом был Жёлтый, который пытался помочь.       — Хоть с кем-то я смогу поговорить, — продолжал улыбаться Смит.       — Нет! Почему я? Нет...       — Ты был лишним свидетелем, когда увидел Чёрного в коридоре. Но тебя убрал не он, — объяснял Синий.       — Так он паразит? Не он? Тогда кто? На корабле не один паразит? — посыпались вопросы.       — Я не знаю. Я же мёртв, — безразлично пожал плечами Скотт.       Бывший механик развернулся и покинул реакторную. Сорвавшись с места, Оранжевый догнал товарища по несчастью в кафетерии. Они встали перед огромным иллюминатором и смотрели на звёзды в полной тишине. Прошла ровно минута, когда Синий вновь заговорил. Тема была очевидна обоим. Фиолетовая. Скотта интересовало, почему все считали, что она ему нравится в плане отношений. Оливер сказал, что экипаж видел эту химию, милые разговоры и отстранённость от команды, что они были увлечены друг другом.       — Не знаю, что вы там видели. Но для меня Фая была другом, младшей сестрой. Поэтому твои слова Чаку не обоснованы. Мы не соперники. Хоть я и слёг из-за него.       — Почему ты смеёшься? Он убил тебя! — кричал Олсон.       — Думаешь, эта ненависть что-то решит? Так и с тобой. Первый раз я тебя спас. На второй не смог. Жизнь такая.       Оранжевый не мог принять информацию того, что больше не заговорит ни с кем, не вернётся домой и не встретиться с друзьями в каком-нибудь кабаке за выпивкой. Никогда не найди любовь жизни и будет всеми забыт. Оливер разрыдался. Ненастоящие слёзы, лишь желаемая иллюзия, чтобы смириться с гибелью. Синий осторожно похлопал друга по голове. Скотт не сразу принял свою смерть. Важно помочь это осознать. Зато они знают, что есть иная жизнь, о которой спорят учёные и исследователи.       Химик посмотрел на Смита. Их привлекли шаги в коридоре. В медицинском отсеке над телом сидела Лаймовая. Она действительно глотала собственные слёзы в полной тишине, когда всё спали. Линк гладила бездыханное тело по голове, перебирала пальцами жёсткие тёмные волосы. Оранжевый замер. Ему было неприятно видеть своё тело со стороны, как его оплакивают. Синий мягко улыбнулся.       — Вот тут настоящая скрытая любовь, — прошептал Скотт, словно боялся спугнуть доктора.       Слишком много шоковой информации для Олсона за последний час загробной жизни. Грустными глазами он посмотрел на бывшего механика и всхлипнул с приоткрытыми губами. Хотел заговорить, сказать, закричать. Но не смог выдавить из горла хотя бы писк. Синий приобнял друга за плечо и позволил ощутить поддержку.       Лаймовая приняла три таблетки успокоительного и продолжала стоять перед операционным столом. Она уже не плакала, но оставлять место не хотела. Шаркающими крадущимися шажками в медицинский отсек зашла Розовая. Роуз тяжело вздохнула и подошла к доктору, повернула её к себе и крепко обняла, сама еле сдерживая слёзы. Руфус взяла Лайлу за руки и вывела в коридор, где Линк сумела вздохнуть полной грудью. Лаймовая наревелась так же сильно, как Фиолетовая оплакивала по Синему. Для остальных это горе, но не такая трагедия. Для девушек это катастрофа.       Скотт увёл Оливера в хранилище. Там было пусто. Они забрались на ящики и говорили о космосе. Эта тема отвлекала от смерти и паразитов. Становилось спокойно, когда раздавались гудение ночной жизни корабля. Тихо стучал двигатель и работали редакторы, по проводам бегало электричество. Характерным звуком дышала нижняя палуба с жилыми каютами экипажа.       В коммуникации щёлкнул свет. Фая прошла в хранилище и легла на полу рядом с иллюминаторами. Она тяжело и надрывисто дышала. Выглядела болезненно, как больной психологической лечебницы. Оливер заметил грусть на лице Скотта. Синий закрыл глаза и отвернулся к стене, передёрнул плечами и надрывисто выдохнул, не давая себя шанса успокоиться. Оранжевый видел со стороны, как Смит страдал от одного взгляда на Фаю.       Из левого коридора, от двигателей шёл Честер. Первый помощник держал спину ровно и смотрел перед собой пустыми глубокими глазами. Призрачное тело Оливера пробила крупная дрожь от этого взгляда. Синий оскалился и фыркнул. И как после этого он говорит, что ему безразлична влюблённость Фриц. Фиолетовая игнорировала шаги, смотря в потолок. Чёрный подошёл к ней и наклонился над головой лаборанта. Заглядывая ей в лицо, Чак молча ждал, когда Фая встанет. Она продолжала игнорировать его присутствие.       — Вставай, — приказал Честер.       — Отвянь, — прошипела Фая.       — Я не люблю повторять приказы, — прищурил глаза первый помощник.       — Сейчас не служебное время, я могу не подчиняться, — парировала Фиолетовая.       — Тебе напомнить разговор в каюте?       — Я помню его, не волнуйся, — приняв сидячее положение, лаборант вздохнула.       Вместо того, чтобы уйти дальше, Чёрный сел на пол рядом с Фиолетовой. Первый помощник смотрел на космос за стеклами. Фриц не решалась приблизиться к нему, оставаясь на расстоянии от него. Два призрака наблюдали за этой картиной и отчётливо видели, что Фая смотрит на Честера враждебно, осторожно и даже боязливо. Первый помощник ничего не предпринимал, ему не хотелось давить на союзника. Излишняя мягкость, аккуратность и деликатность. Посторонний принял бы это за слабость.       Оранжевый спустился с ящиков и поманил за собой Синего. Теперь Олсон должен успокаивать друга, ведь он в недолжном состоянии. Два призрачных силуэта удалились в кафетерий, где они отвлеклись на тему еды и напитков. Оба в своих головах понимали, что они должны помогать экипаж спастись от паразита. Если Чёрный, по их мнению, отвлекающий, то второй выполнял роль исполнителя. Оба мёртвых ничего не озвучили по этим мыслям. Им и не нужно было говорить.       — Лайла шантажирует капитана. Ты знаешь чем? — спросил химик.       — Знаю. Поэтому Красную нужно высадить на станции в безопасность, — твёрдо говорил Скотт.       — Она же не беременна? Когда они успели?       — А мне откуда знать? Я за их постелью не следил, — брезгливо сказал бывший механик. — И как ты на корабль попал с такой впечатлительностью?       — Когда мы не знали о паразите, до твоей смерти, я ещё мог принять стресс. Но это страшно, когда каждый день жизнь на грани со смертью. Либо умрёт лучший друг, либо умрёшь сам. В любом случае, не лучший исход жизни, — Оливер закрыл уши ладонями.       Вновь тишина, в которой раздавались шаги. По коридорам вдоль стен Чёрный и Фиолетовая направлялись в жилые каюты, чтобы не вызывать слухи к своим персонам. Но это будет. Те же люди, что были против Фаи изначально и подозревали её в паразитизме. Призраки уловили обрывки разговора       —...быть вместе. Иначе смерть, — говорил Честер, кидая взгляд через плечо.       — Понимаю. Но мне не нравится всё это...       — Ты не хочешь умирать, а я могу защитить тебя. Поэтому не будем сопротивляться друг другу. Поняла?       — Поняла, — кивнула Фриц.       Чёрный видел призраков и молниеносные взгляды Синего. Чак похлопал Фаю по плечу и немного придвинул её к себе. Фиолетовая смотрела в пол и не замечала этой борьбы. Первый помощник беззвучно произнёс фразу, которую Скотт прочитал по губам:       — «Она моя»!