Фиалка с чёрным сердцем

      Фая молчала. Она отказывалась говорить вообще, поэтому редко кто мог увидеть её с кем-то. Из-за обилия работы на палуба даже Лаймовая редко могла подойти к ней. Габриэль и Роуз чаще оказывались около Фиолетовой и даже пытались следить. Руфус могла это делать более спокойно, чем её избранник. Розовая замечала, что Фриц что-то бормочет под нос, но это не походило на какой-то конкретный язык, словно Фая специально говорила на нескольких. Самые первые подозрения крепчали от этого.       Капитан и первый помощник были в навигационной и обговаривали сроки достижения точки Полюса. Билл часто выглядывал в коридор, выглядывал кого-то из команды. Нападения паразита прекратились, но волнения не сходили с сердца Белого. Вернувшись к штурвалу и заняв кресло пилота, пока Жёлтый и Зелёный помогали чинить проводку, Битлз протяжно выдохнул. Чак прищурился, понимая тему шантажа. Доктор шантажировала капитана на очевидную тему. Нет, не отношения с подчинённой. А о последствии...       — Прекрати думать о женщинах. С начала полёта и пробуждения от искусственного сна ты не можешь выполнять роль капитана, — укоризненно сказал Честер.       Белый хотел возразить, но презрительный взгляд глубоких глаз заставил молчать. Капитан застыл с полуоткрытым ртом от удивления. Его парализовал холод.       — Как первый помощник, я имею право сместить тебя с места. Не оплошай, капитан, — процедил сквозь зубы Чак и покинул навигацию.       Он не понимал, почему так сильно оробел перед Честером. Тот ниже в статусе, но говорит слишком уверенно и самонадеянно. Билл ощутил дрожь в теле. В ушах противно звенел голос Чака, который откровенно возвышал себя над всей командой.       Красные перчатки закрыли часть стекла и напугали Белого. Кая тихо посмеялась и обняла Билла за руку. Битлз широко открыл глаза и нахмурился. Ему не нужны свидетели любовных отношений с дамой ниже по рангу в команде. Тем более не нужны слухи. Встав, Белый закрыл двери в навигацию, после чего позволил себе обнять Красную и прижать к себе. Они просто стояли с закрытыми глазами и молчали. Им нравилась тишина и нахождение рядом. Крафт спросила про время прибытия на Полюс. Ответом был срок в пару недель.       — Команда ничего не заметит...       — Но это не справедливо по отношению к ним.       — И давно тебя стало волновать мнение экипажа? — поинтересовался Билл.       Оба знали, что Кая никогда не думала о товарищах. Её беспокоила личная сохранность. Но она не трусиха, поэтому сможет проявить силу в опасный момент. Капитан же не хотел больше жертв, по этой причине держал геолога поближе к себе.       Свидетелем их краткого свидания вновь стала Лаймовая, которая шла по коридору с Фиолетовой. Лицо Фаи напоминало лицо Чака. Холодные взгляды, даже бездушные. Крафт передёрнула плечами и гордой походкой удалилась в оружейную. Фриц посмотрела на Битлза. Белый сделал вид, что не говорил с Красной, и сел обратно в кресло пилота. Лайла отдала капитану отчёт и повела лаборанта за собой на балкон, где активировались щиты. Самое открытое место для разговоров, подслушивать могут везде.       Так как проводилась дезинфекция всех палуб обеспечение кислородом было остановлено. Если раньше это было незначительно, в тот момент дышать можно было только через скафандр и полную защиту. Остановившись, Линк посмотрела в пустые коридоры и убрала подруге в тканевый карман для инструментов сложенную бумажку.       — Достань её тогда, когда произойдёт что-то серьёзное. Пообещай мне, — состроив щенячьи глазки, Лайла услышала слова клятвы.       Они разошлись в разные стороны. Доктор дальше, в медицинский отсек, а лаборант осталась в коммуникации и регулировала связь. В коридорах часто слышались голоса, но все говорили на отвлечённые темы. Вроде тех, чем экипаж займётся, когда вернётся домой и закончит службу в космосе. Фая помнила, как Скотт научил её подключаться к скафандрам команды и слышать разговоры. Это помогало понять суть члена экипажа, когда были сильные сомнения. И трюк сыграл.       Фиолетовая подключилась к скафандру Чёрного, который сказал одну очень сильную фразу: “Если тебя увидят, наша безопасность под угрозой.” Чак говорил полушёпотом, словно это слишком тайно и сверхсекретно. По шагам он явно выходил из двигательной, в хранилище были голоса Розовой и Голубого. Они ворковали о чём-то, как голубки над зерном. Видимо, заметив чужое присутствие, оба умолкли и принялись за работу. Фраза для тайного собеседника не давала покоя мыслям.       “Если я права, то... Это второй. Но кто? Кто не должен показываться? Или я не так поняла на фоне смерти Синего? Почему так много вопросов? А мне почём знать?”       Сняв наушники, Фриц вернула волну на связь с космической станцией, где произойдёт дозаправка двигателей для полёта и ремонт солнечных парусов. Фиолетовая взялась за голову и ударилась лбом о стол, тихо прошипела и потёрла ушиб. Теперь под чёлкой красовалось багровое пятно. Хотелось поделиться с кем-то подозрениями. Но лаборант быстро отказалась от этой дурной мысли. Почему? Её убьют, ведь Чёрный подтверждал все алиби во время собраний. А союзника убирать не очень хорошее занятие.       В дверном проёме коммуникации показался Зелёный. Зак кинул вопросительный взгляд на Фиолетовую и отвернулся к компьютерам. Ему нужно было скачать данные и загрузить их при входе в комнату управления. Захари думал начать разговор, пока шло десятиминутное скачивание. Без общих тем этого не сделать. Да и Фриц общение не интересовало на тот момент.       — Кого, кроме меня, ты подозреваешь в паразитизме? — негромко говорила Фая.       — Разве это имеет значение? Либо мы все вернёмся потом домой, либо завтра же сдохнем. Третьего исхода нет, — довольно пессимистично отвечал Зак. — Но, если быть серьёзным, то я уверен лишь в себе. Остальные слишком мутные и подозрительные.       С диском памяти пилот главного модуля направился прочь. Доля правды была в словах. Воркующие парочки словно отводили от себя подозрения, Жозеф криками привлекал внимания, вроде того, что он псих, значит, не может быть тактичным паразитом. Главы корабля, капитан и его помощник, ведут себя странно, а доктор шантажирует всех и каждого какими-то ужасными фактами, которых не должны знать. От этих мыслей тревога не сходила с сердца и заставляла замыкаться в ограниченное стенами пространство.       Вой сирены вывел всех из равновесия. По приказу капитана Розовая и Голубой чинили кислородное обеспечение, а Оранжевый и Жёлтый направились к реакторам. Скоростными шагами всё происходило, что Оливер даже стал забывать физические нагрузки. Пусть он их совершал, но тело в космосе не ощущала такого воздействия. Встав рядом со злополучным люком вентиляции, Олсон активировал сканер ладони для деактивации реактора. В момент починки этого саботажа отрубили свет. Что-то мокрое и склизкое схватило ногу химика и ударило о пол. Стекло на скафандре пошло паутинкой трещин. Удар был резкий и мощный, что в глазах Оранжевого всё потемнело. Жин подошёл к товарищу, но эти же непонятные конечности потащили его за руки в вентиляцию.       Бег в их сторону оборвался в коридоре. Шаг в реакторную и несколько выстрелов по вентиляции из пистолета. Доступ к оружию имели лишь пилоты и капитан. Повисла тишина, в которой гудели лишь огромные редакторы, благодаря которым и можно было жить на корабле. Шаги стреляющего двинулись к вентиляции. Вновь паразит уполз, спасая свою шкуру. Включился свет. Из двух мужчин плечами при дыхании шевелил лишь один. Рядом лежало тело с пробитым скафандром. Крови не было видно.       Экипаж подтягивался к месту события. Роуз отвернулась, а Билл ненавидел себя и свою беспомощность. Одно и то же место, тот же паразит, но теперь всё с жертвой.       — Доктор Линк, увидите его, — приказал Белый сухим голосом. — Мистер Коллинз, приготовьте мешок для тела. Я займусь отчётом о смерти и покушении, — продолжал он.       — Сперва Скотт, теперь это... Что нам ещё ожидать? Кого теперь убьёт эта тварь?! — вскричал Гилберт.       — Крик нам не поможет, Габри. Пожалуйста, — хрипло проговорила Фая, пока её взгляд приковывало оружие в дрожащих руках.       — Возвращайтесь к работе. Здесь нужна уборка, мисс Фриц, — озвучил Чак.       — Конечно...       Фиолетовой не нужно было видеть глаза первого помощника. Этот сверлящий взгляд ощущался душой. Такие странные чувства сковывали грудь. Особенно, после их разговора наедине, когда Фая пришла в сознание.       Перед ней вновь бездыханное тело сокомандника. И такое совпадение, что у обоих не было семьи, поэтому их тела выбросят в космос. Это своего рода похороны, просто в реальном небе. Если люди считают небо хорошим, то космос, по их логике, рай, с чем не спорили. Не должно быть больше жертв, никто не должен пострадать от паразита. Оставшись одна в реакторной, лаборант присела рядом с телом товарища.       — Мы найдём его... Клянусь своей жизнью, что найдём и убьём паразита, — прошептала Фиолетовая, начиная уборку пола от крови.