Фиалка с чёрным сердцем

      Как распорядился капитан, все либо ходили парами, либо показывали, что будут долго работать в определённом отсеке. Битлз был уверен в том, что эти действия заставят паразита проявить себя, тогда он сможет уничтожить противника. Белый был вместе с пилотами у штурвалов и следил за маршрутом. Тишина в навигационной давила на уши. Оба пилота боялись сказать слово, чтобы против них же не обратили простые фразы. Когда человек ищет подвох, он его обязательно найдёт. В этом и смысл.       В остальных отсеках шла работа. Оранжевый и Фиолетовая находились в медицинском и наблюдали за реакцией найденной крови паразита с кислотами. Сомнения Оливера немного осели, когда образец не совпал с ДНК лаборанта. Нельзя было утверждать точно, что это не она, но аргумент в защиту был. Олсон косился на Фаю и не выпускал её из поля зрения. Фриц стала более молчаливой, чем обычно. Отвечала кивками и жестами, лишь с Лайлой была приветлива. Лаймовая установила, что Фиолетовая впала в депрессию и такое сложное состояние при лечении будет длиться до двух месяцев минимум.       — Я проверить редакторы. В кафетерии Розовая и Голубой, в камерах Коричневый и Чёрный, — сказал Оливер, подходя к дверям.       — Я буду тут, — коротко ответила Фиолетовая.       Химик покинул отсек. По серому коридору эхом раздавались тяжёлые шаги высокого мужчины. Оранжевый прошёл мимо двигателя и до реактора оставались жалкие метры. Олсон заглянул сперва в охрану, Крис и Чак следили за всеми через мониторы камер наблюдения. Коллинз обернулся на химика и кивнул в знак приветствия. Оливер прошёл в реакторы и встал у кнопок, введя личный пароль. Оранжевый тяжело выдохнул и тряхнул головой, слишком напряжённая обстановка царила на корабле.       В стороне вентиляции раздались подозрительные звуки. Химик по глупой усталости взял гаечный ключ, который инженер забыл после ремонта. Оливер медленно подошёл к люку и замахнулся, заглядывая в решётку. Сердце ушло в пятки, дыхание перекрыл, а руки затряслись. Он не солдат или военный, не умеет держать оружие в руках и использовать его против живых. Сглотнув ком, Олсон хотел открыть вентиляцию, но свет оборвался. Электричество на корабле остановилось. Было слышно, как люди бежали в энергоблок, чтобы восстановить подачу. Оранжевый выдохнул и отошёл от люка, но что-то склизкое схватило его со спины и потянуло назад, опрокинул на пол и поволок к решётке. Химик закричал так громко, как только мог, но все были далеко от реактора.       — Чак! Крис! Фая! — вновь завопил Оливер, хватаясь за щели в полу.       Внезапно открылась труба, горячий воздух ошпарил стекло скафандра, от чего пошли трещины. Но паразит отцепился и исчез в вентиляционной системе. Олсон тяжело дышал, пытаясь подняться. В реакторы забежал Зелёный и поднял товарища с пола. Свет загорелся вновь, электроподача возобновилась. Всё произошло быстро, и химик не до конца понимал произошедшее. Пилот пытался привести товарища в чувство, тот отозвался лишь на шестой раз. Сорвавшись с места, Оранжевый ринулся к медицинскому отсеку. Двери были закрыты.       — Фриц! Ты там?! — громко спросил Оливер, когда изнутри раздавались удары.       Фиолетовая пыталась самостоятельно открыть двери, но железо не поднималось. Она тяжело и надрывисто дышала, словно вот-вот упадёт в обморок. Розовая и Голубой отодвинули Оранжевого в сторону. Габриэль четыре раза использовал ключ доступа, два раза пытался включить аварийный режим. Постепенно лаборант затихала. Тяжёлый звук падения взбудоражил кровь членов экипажа. Химик завопил, что это паразит, что тварь в вентиляции и быстро передвигается. Гилберт сумел разблокировать двери и пройти в отсек. Рядом с койками лежали в обмороке Лайла и Фая. Когда доктор вернулась, никто не видел. Роуз подбежала к девушкам и проверила пульс.       — Живы, — с облегчением сказала Руфус, переворачивая Лаймовую на бок.       Обе девушки очнулись, хрипло дышали. Линк выскользнула из рук Розовой и подняла с пола Фаю, спрашивая о самочувствии.       — Кто-то заблокировал двери, подача кислорода прекратилась. Костюмы не подключены к постоянным баллонам, поэтому настало кислородное голодание. С открытием дверей системы возобновили работу, — доктор светила фонариком в глаза лаборанта, проверяя реакцию на свет.       — Нужно срочное совещание, — заявил Оливер. На фоне остальных он выглядел тревожный.       — Тогда идём, девки разберутся сами, — прохрипел Зелёный.       — Я останусь с ними, — коротко ответил Гилберт.       Голубой встал в дверном проёме и проверял коридоры. Сирена заставила всех направиться в кафетерий. Держа девушек за руки, Габриэль повёл их в столовую. Экипаж медленно стягивался к столу для совещания. Роуз на ходу считала количество команды. Из администрации пришли Белый и Красная, из оружейный Жёлтый, а позади них четырёх шли Коричневый и Чёрный. У всех, кроме Жозефа, были напарники во время саботажа. У всех, кроме него, было алиби на момент нападения на Оранжевого.       Билл встал перед иллюминаторами, выслушивая показания химика. Фиолетовая обратила внимание на капитана. Белый часто смотрел обеспокоенным взглядом на Каю. Красная изредка покашливала, словно ей раздирало горло от неприятного ощущения. Зелёный переговаривался с Жёлтым, а остальные молчали. Ожидание вердикта тянулось двадцать минут. Лишь первый помощник сохранял хладнокровие равнодушным взглядом. Фая посчитала его страшнее, чем паразита и нападение на химика. Как будто его не касались эти проблемы. Чак был слишком отстранённым для того, кто отвечал за экипаж после капитана.       — Что по камерам? — спросил Битлз, обращаясь к Крису.       — Руфус и Гилберт обжимались в кафетерии. Жин был с вами в навигации за штурвалом. Крафт в связи, но перешла к Захари в электроблок, когда вырубили свет. Линк зашла в медотсек к Фриц в момент саботажа. После закрылись двери минимум в медотсеке и охране. Услышав крики, Захари направился в реакторную, где пересёкся с Олсоном. У меня всё, — отчитался Коллинз, выпрямив спину.       — Вы же знаете, что отношения на корабле запрещены, — нахмурился Билл, повернулся лицом к команде.       — Я посмею заступиться за них, — подняла руку Лайла и встала. — Я не позволю оскорбить моим товарищей такими речами. Либо вы прекращаете, либо я воспользуюсь запретное информацией, — угрожала хрупкая Линк.       На фоне остальных людей в экипаж доктор пересекала минимальные параметры для набора в группу. И угрозы с её стороны звучали смешно. Только Кая напугалась этих слов. Лаймовая ведь следит за их жизненными показателями и состоянием организма, она знает больше, чем кто-то другой. Поэтому Билл отступил в своих нападках на инженера и ботаника, чтобы не навлечь большую беду. По взгляду было ясно, что просто так он ситуацию не опустит.       — Во время саботажа отключили свет, поэтому Жёлтого не было видно, — невзначай напомнил Коричневый.       — Ты на что намекаешь, Коллинз? Что я тварь? А может ты? — возмутился Жозеф, ударив по столу. — А может это Фриц? Она же первый подозреваемый. А первая мысль самая верная! — закричал второй пилот.       — Я заходила в медотсек, Фая была там у сканера, а не на вентиляции, если судить по словам Оливера, — попыталась заступиться Лайла.       — Но свет выключили, ты не могла видеть всё! Тем более, когда нет кислорода, можно не слышать шумы рядом! — аргументировал Жин.       — Я пока верю второму пилоту, — вмешался в спор Битлз.       Фиолетовая молчала, усталыми глазами смотря на экипаж. Сердце болезненно забилось, кровь прилила к вискам и затуманила вид перед глазами. В горле пересохло, она не могла ответить что-то внятное на такие претензии в свою сторону. Хотелось встать и убежать в каюту, но нельзя. По спине прошёлся холодок. Было ощущение чужого касания, в нос ударил знакомый запах. Лайла предупреждала, что могут быть слуховые и подобные галлюцинации. Депрессия часто граничит с глубоким горем, но доктор уверяла, что это именно болезнь, которую можно и нужно лечить.       — Нам нужно ограничиться. Подозреваемого поместить и запереть в личную каюту, ограничить или заблокировать открытие/проникновение в вентиляцию, — огласил Билл, поднимая руку для голосования.