Цена бумажной морали

Тень был уверен, что это дело не займет много времени. Всего-то поговорить с женщиной, да передать ей пакет. В борделе его сразу приняли за посетителя, но мужчину услуги не интересовали. Пообщавшись с управляющей, наемник выяснил, что разыскиваемая им женщина тут больше не работает. Давать информацию о ее местоположении сотрудницы отказывались, считая его угрозой для их бывшей коллеги. Шелест купюр и обаяние мужчины, сумели разговорить одну из девушек, что дала наводку, где можно ту найти, но без точного адреса. Будучи опытным в подобных делах, Тень поговорил с кем надо и через несколько часов уже подъезжал к месту пребывания женщины. Остановив авто у больницы Арденли, наемник не спешил выходить. Не любил он подобные места, от них всегда веет смертью. Он наблюдал за пациентами, выходящими из дверей, за врачами, что курили у служебного входа. От самого места исходила тоска и тревога. Выбора у него не было. Тень взял бумажный пакет с пассажирского места и покинул салон авто. Лорна пропалывала землю, осторожно рыхля ее, чтоб не задеть цветы. Ей нравилась эта работа. Кто-то считал ее грязной и не особо уважаемой, но это все равно было лучше, чем ее прошлый род занятий. Мыть полы, стирать белье, убираться за пациентами, а теперь и ухаживать за клумбами ей было в сотню раз приятнее, чем исполнять извращенные фантазии клиентов. Почувствовав на себе пристальный взгляд, женщина подняла голову. Спадавшие на лицо пряди волос мешали ей, она то и дело откидывала их назад. Солнце слепило ее глаза и Лорна не могла разглядеть фигуру. Тень понял, что она пытается узнать в нем знакомого. Он подошел к ней ближе, закрывая собой солнце. Нет, они не были знакомы. Она не узнавала его. — Добрый день, Лорна, — приветствовал ее незнакомец. Женщина удивилась тому, что он знает ее имя. Мужчина показался ей представительным и опасным. Дорогой костюм, часы, туфли и прическа говорили за себя. — Мы знакомы? — напряглась она. — Нет, — качнул головой наемник. — Я просто должен Вам передать это. Он протянул ей бумажный пакет. Женщина поднялась с колен, вытирая испачканные землей руки. Она недоверчиво приняла посылку, глядя то на нее, то на мужчину. — От кого это? — непонимающе вопрошала Лорна. — От старой знакомой. Но в ее кругу старых знакомых, не было таких «посыльных». Это очень пугало женщину. — Я не понимаю, — сводила она брови к переносице. — Всего доброго, — бросил Тень. Мужчина направлялся к машине, зная, что она провожает его взглядом. Он не знал, что связывало бывшую проститутку и Эмили когда-то. Да и не хотел копаться в чужом прошлом. Наемник просто выполнял свою работу. Служивший столько лет верой и правдой, он в очередной раз сделал все идеально. Никто не должен был знать о знакомстве этих двух женщин. Заведя мотор, мужчина скрылся с видимой части дороги, оставив Лорну в полном замешательстве. Еще несколько секунд женщина смотрела ему вслед. Затем опустила взгляд на пакет. В голове все крутилась мысль о «старой знакомой». Бросив манипуляции с цветами, Лорна присела на одну из скамеек в сквере, где обычно прогуливались пациенты. Выудив из кармана рабочей сестринской формы сигарету, санитарка закурила. Зажимая сигарету между губ, она жмурила правый глаз из-за дыма. Ее пальцы разрывали пакет, а глаза медленно округлялись. Теперь даже попадающий в них дым, не мог заставить веки сомкнуться. Сказать, что Лорна была удивлена, не сказать ничего. В посылке лежали стопки денег, перевязанные бумажными ленточками. Ей еще не доводилось держать в руках такую сумму. В испуге Лорна завернула пакет, пряча его под кофту. Доставать это все в людном месте было бы глупостью. Женщина поспешила в комнату, что была отведена для персонала и в которой жили они с соседкой. На ее счастье, той не было. Пока она бежала к уединенному месту, в голове был нескончаемый поток мыслей о том, кем бы могла быть посланница этого пакета. Ответ был на дне. Вытащив купюры, Лорна тут же переложила их в старую неприметную сумку. Добравшись до последней пачки, она обнаружила маленькую записку «На новую жизнь», а затем и ответ на ее вопрос. Вязаные шерстяные носки, что она подарила Эмили. Лорна замерла. Она держала в руках носочки, вспоминая о тех временах. Слезы радости и бесконечная благодарность копились в уголках ее глаз. Она прижимала записку к губам, наконец давая слезам скатиться по лицу. — Храни тебя Бог, — прошептала Лорна. А впереди новая жизнь. Там, где она сама захочет, а не где придется, исходя из обстоятельств. Благодаря той девочке, что так нуждалась в имитации материнской любви. Райли сидел в кресле своего рабочего кабинета. Почти все свое время он проводил здесь. Мужчина изредка спускался на первый этаж и еще реже принимал посетителей. Его дом был полон охраны, прислуги и врачей…. Вся его жизнь шла согласно распорядку. Пробуждение, завтрак, осмотр врача, прием лекарств, прогулка и так далее, и по кругу. Все дела он вел удаленно, а многие из них и вовсе делала Аманда. Она все еще не простила мужа за совершенный им кошмар. Но лелея в себе чувства было любви к нему, продолжала поддерживать их брак. В большей степени ради дочери. Персивалю и Аманде пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы уговорить Джона оставить его в покое. Уистлер молила козырька, падая на колени. Шелби не любил подобных сцен, женских слез и истерик. Гангстер сам удивлялся тому, как он согласился на все это. Как он оставил Райли в живых, после всего, что случилось по его вине? Бог милостив к нему. Вселенная сбалансировала его страдания, подарив ему шанс на жизнь в очередной раз. Пересмотрел ли он взгляды на собственную жизнь? Вполне себе да. Мужчина стал много времени уделять дочери. Занимался ее воспитанием, образованием и развитием талантов. Собственным ребенком, он компенсировал отсутствие Скайлар в его жизни. Близнец долгими часами рассматривал фотографии из семейного альбома. Он мог непрерывно смотреть на любимое лицо сестры на снимке. Оставить это все и просто забыть, было выше его сил. И каждый день, глядя в зеркало, он видел ее; эти медные волосы, зеленые глаза, брови той же формы, губы и скулы. Райли всегда видел Эмили в себе. В его понимании и видении этого мира, они были одним целым. Несмотря на то, что она сбежала к цыгану, Сазерленд продолжал ее любить. Мужчина целовал портрет сестры, что был обязательным атрибутом его рабочего стола. — Моя милая девочка, — шепнул он, проводя пальцем по глянцевому снимку. В обычном своем состоянии, Сазерленд бы разгромил все, устроил бы истерику и возможно кого-то бы убил. Но сильные препараты, вводимые ему врачами, усмиряли его нрав. Близнецу был назначен целый комплекс лечения. Именно он и делал из пылкого мужчины с тяжелым характером и психической нестабильностью, человека спокойного и погруженного в собственные мысли. Райли предавался меланхолии с наступлением сумерек, а если это была бессонная ночь, то с приближением рассвета. В такие минуты, мужчина с немалыми усилиями, поднимался из кресла, опираясь на трость. Подходил к окну и вглядывался во мрак. Тьма за окном и близко не стояла рядом с той, что была в его душе. Близнец предавался воспоминаниям о былых временах. О тех счастливых моментах рядом с любимой, что граничили с безумием отца. Полумрак комнаты, освещаемой лишь настольной лампой, расширял границы воображения. Сазерленд смотрел в ночное небо, в надежде, что и близняшка сейчас не спит и возможно, тоже смотрит в темные небеса. Взгляд его упорно фокусировался на собственном отражении в оконном стекле. И вот он уже видит, как его волосы удлиняются, как грубоватые черты лица приобретают более мягкие и плавные линии, как меняется взгляд. Нежные и теплые руки близняшки обвивают его талию, а сама она прижимается сзади к его спине. «Я скучала», шепчет голос призрака. Райли прикрывает глаза, растягивая губы в улыбке. — И я скучаю, моя любовь, — ответил он сам себе. Нарисованная его фантазией, близняшка обошла мужчину, теперь обнимая его спереди. Эмили клала голову на его грудь, как и прежде, прячась в его объятиях от всего мира. — Обожаю когда ты приходишь, — шептал близнец, целуя ее макушку. «Ты помнишь, как мы могли провести целую ночь, вот так, обнимая друг друга?», напоминало видение. — Конечно помню. «Удивительное было время». — Я так сильно люблю тебя, — из его глаз проступали слезы. «Я знаю мой любимый, знаю», пальцы Эмили утирали его слезы. «Я люблю тебя не меньше. И всегда буду любить. Мы навсегда с тобой вместе, как ты и хотел. Только ты, я и Скайлар. Только Сазерленды». — Только Сазерленды, — повторил он за сестрой. — Райли, — позвал его тихий голос. Всего на долю секунды, он представил, что это и правда Эмили. Его Эмили материализовалась и сейчас в этой комнате зовет его по имени. Подняв взгляд к обладательнице голоса, он сухо посмотрел на нее. Высокая, стройная блондинка, с оленьими глазами коньячного цвета. Ничего общего с Эмили. — Пойдем спать, — чуть мягче предложила она. Опустив взгляд, близнец кротко кивнул ее словам. — Пойдем. Аманда… не Эмили. Близняшки нет. Ее нет нигде. Просто нездоровый разум в очередной раз играет с ним. Его шутки всегда злы, болезненны и жестоки. Мужчина хромал, опираясь на трость. Двигаться было все еще больно, а хромать он наверное будет всегда. Плохо слушающаяся левая сторона, отдавала жуткой болью в позвоночник и ногу. Подарок близняшки, что останется с ним до гробовой доски. Каждый шаг, каждая попытка сесть и встать, каждое движение левой рукой, каждое касание рукояти трости, будут напоминать ему о ней. Именно она сделала это, как когда-то зарезала их отца. Следуя за супругой, Райли отставал в силу особенностей своего передвижения. Аманда терпеливо ждала. Она знала, что стоит ей предложить помощь, это все перерастет в агрессию. Девушка была научена опытом. Но она никак не ожидала, что муж коснется ее пальцев. Это заставило Уистлер резко обернуться. — Аманда, — позвал он ее. Глаза Райли пронизывали ее серьезным взглядом. — Я не заслуживаю тебя, — продолжил он, не моргая. Блондинка не знала, что и ответить. — Ты — удивительная женщина, — легко улыбнулся близнец. — Я жив, именно благодаря тебе. — Ты жив, — ответила она, облизнув пересохшие от волнения губы. — Потому что ты ее близнец. — Ты и Перси… — не мог сформулировать он. — Вы спасли меня. — Не мы, — теперь она смотрела тем самым пронизывающим взглядом. — Джон бы замучил меня, — усмехнулся мужчина. — У него доброе сердце, — стояла на своем блондинка. — Он сохранил тебе жизнь ради нее. Ради них обеих. — Какое благородство, — съязвил он. — Его любовь к ней, намного сильнее жажды мести тебе, — закончила она этот разговор. А Райли лишь вспомнил события того рокового дня. Серые тучи сгустились, затянув небо с самого утра. Прохладные капли срывались с неба, падая куда придется. Они касались медных волос близнецов, их лиц и одежды. Никогда в своей жизни, Райли не заканчивал их поцелуй первым. Он мечтал слиться с ней воедино, замерев в бесконечном единении, став мраморной статуей, или каменных барельефом. Их близость всегда прерывала Эмили. Она всегда тревожилась, что кто-то их заметит. На это близнец лишь усмехался. «Только когда мы так близко, я чувствую себя целым…» каждый раз напоминал он ей. Сестра всегда отрывала губы первой, поправляя одежду и волосы, будто ничего между ними не было. А в душе, Райли хотелось, чтоб о них узнали и им не пришлось бы больше прятаться. Инициатором связи и близости, всегда выступал брат. Инициатором разрывов и сдержанности в эмоция — сестра. Но не в этот раз. Близнец распахнул глаза. Эми продолжала его целовать, выпуская их зажмуренных глаз горячие слезы. Она целовала брата, но лицо ее выражало бесконечную боль. Но больно по настоящему было Райли. Мужчина медленно отпустил ее губы, легонько отшатнувшись назад. Его рубашка стремительно багровела, а затем и брюки. Лицо близнеца в миг стало бледным, губы посинели, а мимика выражала удивление. Сазерленд покачнулся из-за обильной кровопотери. Близняшка придерживала брата, не давая ему упасть. Ее изумрудные глаза, полные слез и отчаяния, смотрели на брата. Эмили была напугана. Она отдавала отчет своим действиям, шла на все это осознано, но совершенно не знала, что делать дальше. Девушка была так зла на брата все это время. За все его попытки разорвать ее отношения с Джоном, за опрометчивые поступки, за собственное похищение, за угрозу жизни Скай. Но все это исчезло в миг, когда она поняла, что очень серьезно его ранила. Райли уже не мог стоять на ногах. Мужчина оседал на землю… Эми вместе с ним. Близняшка держала руками его голову, прижимая к своей груди. Девушка взвыла, как смертельно раненый зверь. — Все будет хорошо, — хрипела она, зажимая рану. Было пробито легкое, из-за чего Сазерленд кашлял кровью. Он отчаянно хватался за плечи сестры. Было обидно из-за ее поступка. Но обиду затмевала эйфория. Наивысшее великолепие для Сазерленда, видеть лицо близняшки перед смертью. Райли протягивал к ней окровавленные пальцы, проводя подушечками по бровным дугам. — Я люблю тебя, Эмили, — с трудом прошептал он. — И я люблю тебя, — рыдала сестра. — Прости меня. Девушка сильно зажимала глаза, надеясь, что все это окажется дурным сном. — Прости меня, слышишь, — продолжала она. Его рука, с огромным трудом, переместилась на ее живот. — Я прощаю тебя, — наконец ответил Райли. — Береги его больше всего в этой жизни. Его глаза медленно закрылись, а тело обмякло. Эмили чувствовала, как ее разум погружается во мрак. Холодная и пустая тьма, разверзла перед ней свои объятия. Раскачиваясь из стороны в сторону, хватка, в которой она держала брата, потихоньку ослабевала. Сознание покидало девушку, как и силы. Она уже не чувствовала, как медики отбирают близнеца из ее рук. Не слышала, как Перси отдает приказы. Не ощущала, как сильные руки Джона, поднимают ее хрупкую фигуру с земли, не улавливала его сбитое дыхание. Лучик солнца, что пробивался сквозь штору, сумел пробудить Эмили. Девушка немного поморщилась, затем все же открыла сонные глаза. Она совсем не помнила, как оказалась здесь. Но точно знала из-за чего. Эми резко подскочила на кровати. Голова кружилась и сильно тошнило, но к этому состоянию она уже привыкла. Близняшка осмотрела интерьер помещения и тот подсказал ей, что это больница. Эми тут же сорвала с себя одеяло, осматривая живот и бедра. Отсутствие крови безмерно радовало. Но мысли о брате не давали покоя. Раз она в больнице, то он тоже. И возможно даже жив. Шлепая босиком по полу, в одной лишь сорочке, рыжеволосая столкнулась в дверях с Перси. — Всего-то на минуту отошел, а ты уже смыться собралась, — подшучивал Грин. — Рад видеть тебя в сознании. — Где все? — только и смогла вымолвить она. — Ну смотря кого ты подразумеваешь под «все», — заговаривал он ее. — Где Джон? — рявкнула Эми. — Отошел сделать пару звонков, — незамедлительно ответил мужчина, перекрывая ей путь. — Что с Райли? — Все хорошо, он жив, — так же быстро, как и первый раз, ответил Грин. — С ним там Аманда. — Я хочу его видеть, — занервничала близняшка. Девушка попыталась протиснуться между мужчиной и дверным косяком. На что Перси лишь больше преграждал ей путь. — Эмили послушай меня, — положил он руки на ее плечи. — Ты пробыла без сознания почти сутки. — Я должна увидеть брата, — гнула она свою линию. Девушка пыталась протиснуться в проем, что Персиваль упорно прикрывал. — Еще пара месяцев и ты не пролезешь здесь, — подшучивал Грин, стараясь разбавить обстановку. Он улыбался и шутил, но взгляд его был обеспокоенным. Эмили смотрела на него строго и гневно. — Хорошо, пойдем, — сдался Грин. Мужчина проводил ее к палате, где лежал Райли. Не трудно было догадаться, что он там. Вокруг было много охраны, а внутри спала Аманда. Как только они вошли, блондинка проснулась и подскочила. Девушка обнимала Эмили, содрогаясь от слез. — Слава Богу с тобой и ребенком все хорошо, — тараторила она. — Я так волновалась. — Как он? — сквозь слезы вопрошала сестра. — Выживет, — успокаивала ее Аманда. — Врачи дают хороший прогноз. Эмили склонилась над братом. Его лицо было спокойным и умиротворенным, он просто спал. Близняшка провела рукой по его волосам. Все самое страшное позади. Она не рассчитывала удар, но вселенная не желала его смерти. — Где мама и Скай? — подняла она взгляд на Уистлер. — Они дома, — ответила девушка, поправляя одеяло. — Скай не выходит из комнаты, Джулия с ней. Все живы, о большем она и не просила. Дверь в палату резко открылась и на пороге показался Джон. Вид его был потрепанный, а лицо встревоженным. — Эмили, — выдохнул гангстер. Шелби рванул к возлюбленной, едва та успела пошевелиться. Мужчина сильно прижимал жену к себе, игнорируя ее попытку выбраться. — Зачем ты встала и пришла сюда? — шипел он в ее волосы. — Я чуть с ума не сошел за эти сутки. Прошу, не поступай так со мной. — Милый, все хорошо, — заверяла его близняшка, удерживая за лицо. — Со мной все хорошо. — Ты теперь отвечаешь не только за себя, но и за него, — указывал супруг. Она даже не собиралась ему перечить. Любимый был прав по всем пунктам. Эми ожидала, что он сейчас настоит на ее возвращении в палату, или поездке домой. Но Джон удивил всех присутствующих. — Побудь с ним немного, — указал на близнеца мужчина. — Попрощайся, перед тем, как мы уедем в Лондон. Шелби выпроводил Аманду и стоявшего все это время в дверях Персиваля. Козырек обернулся, на выходе из дверей: — Пять минут Эми и мы едем домой. Голос его звучал устало, но уверенно. Близняшка присела рядом с братом. Она гладила его волосы, лицо и плечи. Девушка отпустила все обиды и злость. К черту катились все их раздоры и прошлые распри. — Я невероятно счастлива собственному промаху и тому, что ты выжил, — улыбнулась сестра. — Теперь все будет хорошо. Я уезжаю с Джоном в Лондон и мы заберем с собой маму и Скай. Верю, что мое отсутствие пойдет тебе на пользу. Люби и береги свою семью. Аманда и Анна нуждаются в твоей защите. Прошу, береги их, как берег меня. Эмили склонилась ближе к брату. — Я не держу на тебя зла, и за все тебя прощаю, — близняшка поцеловала брата в лоб. — Храни тебя Бог, Райли. — Мы ведь будем видеться? — волновалась Аманда. — Конечно, — отвечала рыжеволосая. — Мы всегда будем рады тебе и твоему ребенку в нашем доме, — вклинился Джон. Мужчина то и дело, поправлял на жене пальто, волнуясь, что той прохладно. — Я буду звонить Вам каждую неделю, — грозила пальцем Уистлер. — Договорились, — кивала Эми. Аманда обняла на прощание их обоих. Прощаться всегда грустно, особенно пережив подобное. Меланхолия буквально витала в воздухе. И Джон ощущал настроение любимой жены. Мужчина крепче прижимал Эмили к себе, давая ей ощущения покоя и защиты. Гангстер знал, что она нуждается в его поддержке, как никогда. — Я так благодарна тебе, — обратилась она к мужу. — Я просто не смог бы. — Не смог? — Не знал бы, как потом смотреть тебе в глаза, — пояснил Шелби. — Спасибо, что сохранил ему жизнь, не смотря ни на что. — Это только ради тебя и Скай. — Я знаю, — кивнула рыжеволосая. — Спасибо от нас обеих. — Все ради моих девочек, — тепло улыбнулся Джон. Близняшка покрепче прижалась к любимому. Им пора домой, успокаивать Джулию и Скай и собирать вещи. Впереди так много дел и забот. Примерно раз в неделю Джон приезжал в Бирмингем, чтобы лично предоставить отчет о делах в Лондоне братьям. Те, всегда были рады его видеть. Артур каждый раз напоминал о том, что посещает его пустой дом, о визитах к Райли и о том, что их люди и врачи дежурят там по очереди круглыми сутками. Рассказывал об Аманде и Анне, о своей жене и Билли, о косяках Майкла, которые Полли перекрывает. О многом он любил болтать. Старший из Шелби скучал по брату больше остальных, как ему казалось. Томасу же любопытно было узнать, как Джон устроил там свою жизнь и что у них нового. Как у них с Эмили все поменялось с появлением ребенка. Козырек очень любил эти разговоры. Он с упоением рассказывал, какое это счастье — быть отцом. Козырек мог часами рассказывать о своем сыне Оливере, о том, как он на него похож и подобное. Томас отмечал для себя, что давно не видел Джона живее, чем сейчас. Это видел и Артур. Оба были счастливы знать, что их брат счастлив и наконец нашел себя в жизни. Ада и Полли все ждали, когда же он им покажет малыша. Но гангстер считал, что тот пока слишком мал. Познакомит сына с родственниками, когда тот подрастет и окрепнет. Одна лишь Грейс никогда не задавала лишних вопросов, не настаивала ни на чем и не торопила Джона. Она лишь удивлялась тому, как поменялся ее деверь, с появлением Эмили Сазерленд в его жизни. Она вернула ему самого себя, каким он был до трагедии с Мартой. Удивительные вещи творит с людьми любовь. Прекрасно удивительные. Томасу и не надо было спрашивать, о чем жена думает. Он понимал это без слов, читая в ее глазах, когда взгляд ее был направлен на Джона. Гангстер улыбался, наблюдая за всей семьей, что сейчас получала приглашение от младшего брата к нему в Лондон. Осознав многое и переосмыслив собственные взгляды на жизнь, Шелби давал оценку своим действиям. Лет пять назад, он убил бы Райли не задумываясь. «Бог создал людей сильными и слабыми. Сэмюэл Кольт сделал их равными». Будь он своей прошлой версией до появления Эми в его жизни, он бы прострели голову Райли, не мешкая ни секунды. Она поменяла его отношение ко всему. Козырек сохранил Сазерленду жизнь ради нее, несмотря на его угрозы и попытки навредить Скай и Эми. Джон просто понимал, что Райли часть Эмили и всегда им будет. Гангстер не в силах это поменять. Психическое состояние близнеца, лишь усугубляло положение. И сестра его жалела, растапливая сердце Джона. Думая об этом всем, он считал своим долгом навестить ту, о которой совсем позабыл. Стыдливо натягивая козырек восьмиклинки на глаза, цыган петлял среди могил, вспоминая куда идти. Мужчина давно здесь не был и слабо помнил искомое место, но все же нашел его. Он всегда считал глупым все эти разговоры с усопшими. Марта умерла и очень вряд ли услышит его. Козырек присел на одно колено. Он убрал увядшие цветы, заменив их свежими. И пусть губы его не шевелились. В мыслях, он рассказывал ей о своей жизни, о семье, о том, что стал отцом, просил прощение, что не приходил все это время. Обещал заезжать чаще по возможности. В глубине души испытывал стыд и чувствовал себя предателем, но здравый смысл подсказывал, что он все делает правильно. Он просто живет дальше, наконец отпустив Марту. Шелби протер платком изображение ее лица на надгробии, в надежде, что и она его простила и отпустила. В новом городе, в новом доме Джону служили все старые и проверенные временем люди. Садовника и экономку Мэри, он перевез вместе с ними. Они много лет служили ему верой и правдой и Шелби не хотел с ними расставаться. Из новичков был только Тень, но он смог заслужить его доверие. На его счет козырек не беспокоился и спокойно оставлял наемника за старшего, когда отсутствовал дома. Цыган всегда был равнодушен к Лондону. Но теперь, когда здесь жила его семья, он радовался каждому своему приезду. Гангстер спешил в место, которое теперь стало для него родным. Мужчина готов называть любую точку на карте домом, если там Эмили с Оливером. До рассвета еще слишком долго, ночь темна и глубока. Поэтому Джон, подобно вору, крадется в собственном особняке, не желая разбудить ни прислугу, ни членов семьи. Заметив слабый свет в одной из комнат на первом этаже, он с любопытством заглянул туда. Глаза привыкли к темноте и он без труда мог видеть происходящее. Его губ коснулась легкая ухмылка. — Когда-то я ехал сюда, чтоб развязать с тобой войну, — шептал гангстер сам себе. — А теперь ты почти, что живешь в моем доме. Персиваль скрутился клубком на диване, укрывшись пледом. Психиатр проводил много времени в особняке Шелби, прорабатывая терапию с Джулией, касаясь ее зависимости. И со Скайлар, после случившегося. Мужчина и правда, почти что жил здесь. Джон отвел для Джулии и Скай целое крыло, и тем не менее, они все равно продолжали собираться именно здесь. Шелби не обделил вниманием и девочку. Он осторожно заглянул в ее спальную, убедившись, что с ней все в порядке. Мужчина убрал книгу, что лежала на животе малышки. Скай уснула вместе с ней. Он заботливо поправил одеяло и погасил ночник. — Спи сладко, — шепнул он ей. С появлением Сазерленд, его жизнь окрасилась множеством красок. Девушка пришла не одна, а привела с собой столько людей, что Джон не чувствовал себя одиноким никогда и нигде. Поднявшись в их спальную, Шелби не обнаружил жены. Хотел уже было искать ее, но отвлекся на звуки из кроватки сына. Оливер ворочался и кряхтел. Родительский инстинкт брал верх над всеми действиями и мыслями. Козырек взял малыша на руки, успокаивая его. — Ну все сынок, — шептал он ребенку, укачивая. — Все хорошо, папочка рядом. Выполнив отцовскую обязанность, мужчина положил сына в кроватку, завернув одеялком. Он еще несколько минут любовался спящим младенцем, подмечая, как сильно он на него похож, так ему казалось во всяком случае. Звук льющейся воды из ванной привлек его внимание, как раз к тому моменту, когда Оливер уже уснул. Шелби направился к источнику звука, дабы проверить, чем супруга занимается в столь поздний час. Осторожно открыв дверь, он встретился с ней взглядом в отражении зеркала. Эмили была раздета по пояс, из одежды было только белье, что спустилось к бедрам. Ее медные волосы струились по спине к талии, обнажив грудь. Она то, в большей степени, и привлекала его внимание. — Почему не спишь? — интересовался муж, подходя ближе. — Оливеру не нужно столько молока, сколько у меня есть, — цокнула язычком Эми. — Его слишком много и оно мешает мне спать, потому что постоянно течет. Уже сухих рубашек не осталось. — Родная, ты прекрасна, — улыбнулся Джон. Ему очень нравилось, что жена делится с ним такими подробностями. Эти знания о ней, лишь делают их связь прочнее. Шелби обнимал любимую женщину, стоя позади нее. Тепло ее тела, запах волос и бархатистость кожи держали в своем плену. Его ладони плавно перемещались по телу, лаская и согревая своим жаром. Эмили томно прикрывала глаза, отдаваясь его воле. Джон целовал ее плечико, поднимаясь к шее. Как только его пальцы коснулись ее груди, девушка почувствовала очередной прилив. Близняшка стеснялась позывов своего тела из-за новшеств, которые она получила после рождения сына. Но природа принесла свои коррективы, хоть те и были временными. Ее грудь увеличилась, а психосоматика работала как положено. Стоило ей услышать, как Оливер плачет, или просто взять его на руки, как тело тут же было готово к кормлению. Сейчас происходило тоже самое. Из-за сексуального возбуждения, что вызывал ее любимый мужчина, девушка чувствовала, что это вот вот случится. — Джон, — тихонько позвала она его, желая предупредить. — Я знаю, — ответил он, будто читая ее мысли. — Все отлично, мне так это нравится. Его слова в купе с ласками, лишь больше разжигали в ней пожар. — Хочу еще от тебя детей, — хрипло произнес он от возбуждения. Эмили окончательно потеряла связь с реальностью, от его слов и действий. Мужчина двигался медленно, давая ей привыкнуть к ощущениям. Эмили упиралась руками о тумбочку, придерживаемая его сильными руками. Он прижимал ее спину к себе. Ее сладкие стоны, кружили ему голову. Джон наращивал темп, не в силах себя сдерживать. Он прижимал любимую к себе сильнее, чувствуя как теплое молоко из ее груди, течет ему на руки, что обнимали ее талию. Эмили больше не стеснялась. Частое и сбивчивое дыхание мужа, говорило о том, что его не смущает эта деталь. Но на самом деле, козырька это приводило в восторг. Его ладони плавно поднялись к груди любимой, легонько ее сжимая. Сорвавшийся с губ Эмили стон, был знаком их окончательного умопомрачения. Тепло, стекающее из груди близняшки, сочилось сквозь пальцы мужа, разливаясь по его рукам также, как он разливался в ней. — Я так сильно люблю тебя, — вторил Джон, прижимая губы к ее затылку. Эмили усмехалась, задыхаясь в экстазе. Она повернулась к любимому, сумев удержать равновесие. — Люблю тебя в сотню раз сильнее, — рыжеволосая целовала его влажные губы. — Не бывает такого, — целовал он в ответ. — Еще как бывает, — не отрывая губ, спорила она. — Хочу, чтоб следующей, у нас была дочь. Козырек усадил жену на тумбочку, давая понять, что это далеко не конец и его усталость ничего не значит. Впереди еще столько времени, но Джону не терпелось, он хотел всего и сразу. А Эмили и не протестовала. Беременность и рождение детей всегда пугали ее, но не в этом случае… не с ним. На любимого можно было положиться. Джон надежный и любящий муж, а еще отличный отец. С ним, они все в безопасности. И даже сквозь года, он останется таковым. Козырек и повода не даст жене в нем усомниться. Он раз за разом будет лишь подтверждать серьезность своих чувств и твердость слов. Полли сидела в кресле качалке на заднем дворе поместья Шелби в Бирмингеме. Все праздники и собрания всегда проходили именно здесь. Согласно традиции, все члены семьи собирались, привозя с собой жен и детей, а в ее случае, уже и внуков. Цыганка курила, наблюдая за всеми. Ей нравились эти посиделки, несмотря, на иногда возникающие конфликты и прочее. Внимание Грей было сосредоточено на родственниках, которых она редко видела. Таковыми являлись Джон и Эмили, что сейчас разговаривали с Грейс. Персиваль, что стал придатком их семьи и одним из ключевых партнеров компании Шелби, тоже посещал все эти мероприятия. Он проводил много времени с детьми, постоянно отрывая Эмили от диалога одним и тем же вопросом «Когда она приедет?». Рыжеволосый мальчик с яркими изумрудными глазами очень отличался от своих ровесников. Пятнадцатилетний юноша был серьезен и не вступал в обсуждения всяких шуток с кузенами. У него были совсем другие интересы. Он был развит и умен не по годам. Юноша взял маленькую сестру из рук матери, дабы та могла спокойно пообщаться с родней, которую так редко видела. Парень держал малышку на руках, показывая ей бронзовое дерево с яблоками на заднем дворе дядюшки Томаса. — Алиса смотри, — указал он четырехлетке. — Это яблоко нашей семьи. Здесь имена наших мамы и папы. Девочка еще плохо читала, по слогам, но без труда прочла «Джон и Эмили Шелби». — А с обратной стороны наши с тобой, — показывал ей Оливер. — Красиво, правда? — Да, — кивнула в ответ девочка. Оливер поправлял на сестренке платьице и ленточки в светлых волосах. Ее большие голубые глаза рассматривала брата. Они были похожи, но все же Оливер пошел в породу Сазерленд; медные волосы, зеленые глаза. Алиса в Джона. В ее детском личике были все его черты. Аманда тоже посещала эти встречи, приводя с собой Анну. Обе стороны считали, что дети должны дружить и не ведать о том, что происходило когда-то давно. Уистлер много времени проводила с племянниками. Ей очень нравилось общаться с Оливером, он напоминал ей Райли в юности. Но только внешне. Мальчик не был таким жестоким и одержимым, сказывалось воспитание Джона и Эмили. В это они вкладывали свои души. Оба родителя не жалели сил и времени, всецело отдавая себя детям. Оливер и Алиса росли в любви и заботе, поэтому и сами умели любить. — Пятнадцать лет в браке, — шепнула Грейс на ухо Томасу, указывая на Джона. — А он все также смотрит на нее. — Как и я на тебя, — уткнулся он ей в шею. Джон придерживал жену за талию, не выпуская сына и дочь из вида. Козырек посматривал на часы, рассчитывая время от Лондона до Бирмингема. Рыжеволосая девушка смотрела в окно, наслаждаясь теплым ветерком и красивым пейзажем, такой до боли знакомой дороги. — Семейный праздник значит? — уже в который раз спрашивал парень. — Волнуешься? — подшучивала Скайлар. — Вовсе нет, — отмахнулся Нейт, скрывая реальные эмоции. — Это не просто семейная встреча, — поясняла Сазерленд. — Я хочу познакомить своего жениха с семьей. — Ну Эмили и Джулию я уже знаю, — поправлял он, следя за дорогой. — Моя семья куда больше, — подмигнула девушка. Нейтан сделал глубокий вдох, что Скай не оставила без внимания. Она лишь улыбалась его волнению. Нейтан был из интеллигентной семьи банкиров, о бандах он лишь слышал, в основном из рассказов возлюбленной. — Так я значит познакомлюсь с «Острыми козырьками»? — уточнял он. — Ага, — подтвердила его слова рыжеволосая. — А еще с их женами и детьми. — Но гвоздь программы — Джон Шелби, легендарный преступник и гангстер? — Джон Шелби — легендарный преступник и гангстер, — подтвердила его слова Скайлар. — А еще один из самых близких моих людей, мой добрый друг, советчик и опора, моя защита и мой тыл. Человек, давший мне все. Человек, заменивший мне отца. — А если я ему не понравлюсь? — спросил Нейт. — Храни тебя Бог, — пошутила Скайлар, рассмеявшись его округлившимся глазам.