Цена бумажной морали

Изворачиваясь и парируя, Эмили избегала атак брата. Девочка была куда лучше в стрельбе, нежели в бою с холодным оружием. Попадая в десять из десяти, ей не было равных, особенно в стрельбе из лука. Это занятие ей очень нравилось, в нем она достигла некоторого успеха. Соответственно близняшка развила навыки точной стрельбы из пистолета или ружья. Эми обладала великолепным глазомером. Этот ее талант проявился еще в раннем детстве, когда она училась живописи и перспективе. Райли же досталась скорость и выносливость. Он ловко уворачивался тут же атакуя. Брат предугадывал почти все ее шаги. Он просчитывал движения сестры, сравнивая с предыдущими маневрами. Так он составлял алгоритм ее действий. Ему было легко сбить ее с ног, доказывая свое превосходство. Эмили не отступала. Девочка отчаянно боролась с его мастерством, ускоряя атаки. Преимущество Райли было еще в том, что они уже переросли стадию детства и их тела приближались к подростковому возрасту. Мальчик становился выше и крупнее, в то время как Эмили оставалась все такой же миниатюрной. Из-за разности масс, разнилась и сила. Близняшке становилось сложнее отражать удары, но казалось Райли это лишь забавляло. Веселье на тренировке длилось ровно до тех про, пока не заявлялся отец. Невидимой тенью он проскальзывал в тренировочный зал, пристраиваясь на самом малозаметном месте. Теодор наблюдал за ходом действий. Мальчик всегда замечал его первым. И как только это происходило, Райли давал сестре слабину. Он нарочно поддавался, давая нанести себе урон. Близнецы прекрасно знали правила и методы воспитания отца. Стоило одному из них облажаться на тренировке, или стрельбе, или игре в шахматы, его ждало наказание. Его степень зависела от тяжести оплошности. Например падение на спину во время рукопашного боя, расценивалось недорого, но все же неприятно. Упавший должен был с завязанными глазами простоять на одной ноге, будучи в центре лошадиного навоза. Едва ли Эми и Райли могли счесть это за наказание. В сравнение со всем остальным, это было так, легкое развлечение. Теодор считал, что падение во время тренировки это не так страшно, как например промахнуться из винтовки. Эмили любила брата. Поэтому отдавала долг на стрельбе, нарочно промахиваясь, когда Райли косил в мишенях. Иногда Теодор приходил в бешенство и наказывал обоих. И ему было плевать, что они выгораживают друг друга. Он не оценивал их самопожертвования. Сазерленд был убежден в своей великой миссии, воспитать из них идеальных людей. Он абсолютно отрицал разность мышления, разность пола в конце концов. Игнорировал факт того, что у Эмили более творческий потенциал, а Райли хорошо даются точные науки. Пока сестра спокойно говорит на нескольких языках, что для мальчика немыслимая суперспособность, он решает математические уравнения и задачи, далеко опережая ровесников. Без труда вычисляя сложные формулы, пока Эми в свои двенадцать цитирует Ницше. Близнецу пришлось вкладывать немалые усилия, чтоб понять хотя бы азы нотной грамоты, пока Эмили уже осваивала второй музыкальный инструмент. Страшась за брата, малышка в свободное время, которого катастрофически не хватало, занималась с ним дополнительно и фортепиано и скрипкой. Лишь бы отец больше не наказывал его за промахи. И как бы они ни старались, близнецы были людьми, а не сверхразумными существами. Как и всякий из нас, ребята допускали ошибки, хоть и очень редко. За которыми в очередной раз следовало наказание. Разозлившись на мать за ее покорное молчание и потакание отцу в жестокости его методов воспитания, Райли рассвирепел. За ним все чаще стали проявляться приступы агрессии. В гневе, подросток схватил открытую с раннего утра бутылку вина, и швырнул ее в зеркало. Этот жест был попыткой достучаться до матери. Показать ей, как они с сестрой устали от бесконечного напряжения, унижений и страданий, именуемых воспитанием. Джулию этот жест напугал. Из послушного мальчика, Райли превращался в неуравновешенного парня. Он никогда не позволял себе подобного, но стал все чаще огрызаться на замечания, а теперь и вовсе вспылил. Теодора это возмутило и разозлило. По его мнению, они с Джулией делают все для их блага, а вместо благодарности получают в ответ хамство. Такого Сазерленд в своем доме терпеть не собирался. И пока нетрезвая супруга плакала от «несправедливого» отношения сына к себе, находясь в своих покоях. Теодор избивал Райли на глазах у Эмили, чтоб той не повадно было брать дурной пример с брата. Разница в весе, возрасте и силе была слишком ощутимой. Парнишка даже не мог подняться. Эмили насильно заставляли смотреть на избиения брата. Она молча содрогалась в рыданиях, не в силах ему помочь. Девочка просто смотрела, как такое же похожее на ее лицо, становится кровавой кашей. Дрожа от страха и ужаса, Эмили делала короткие и частые вздохи. Наверное ужаснее всего было понимать, что человек, являющийся Вашим родителем, призванный защищать свое потомство, способен на такое. До боли сжимая кулаки, она впервые испытала отчаяние. Это было похоже на то, как если бы тебя выкинули в океан и ты не способен вплавь добраться до берега. Разум вдруг посетила мысль, что любой удар, нанесенный ее близнецу, может стать для него последним. И тогда она останется абсолютно одна. Никому не нужная, одинокая и бесконечно страдающая. Никто не окажет ей поддержку, никто не обнимет после очередного «акта воспитания». Ее больше некому будет любить и жалеть. О ней никто не позаботится. Собрав страх, волю, отчаяние и последние силы в кулак, девочка сорвалась с места. — Не трогай его, — как ненормальная завопила Эми. Она сама и не ожидала услышать свой голос таким. Он был надрывным, хриплым и глухим. Сазерленд смогла оттолкнуть отца от Райли. За что получила хлесткую и звонкую пощечину, сбившую ее с ног. Эми упала в метре от брата. Теодору это лишь придало новых сил от очередной вспышки гнева переходящей в ярость. Он пнул дочь в живот, тем самым откинув ее к столу. Близняшка проскользила по мраморному полу, гонимая инерцией удара и остановилась лишь когда ударилась о ножку стола позвоночником. Ее глаза были зажмурены от боли. Райли что-то хрипел и булькал, глядя на сестру. Он тянул в ее сторону свои руки, позабыв о том, что стоило бы прикрыть себя. Но ему было уже плевать на свою судьбу. Боль от новых ударов не была сильнее предыдущей. Куда ярче болела душа, глядя как близняшка лежит в позе эмбриона, стискивая зубы, чтоб не завыть. Ее руки сжимают живот, глаза закрыты, а рыжие волосы небрежно спадают на лицо, выбившись из заплетенных кос. — Все хорошо Эмили, — хрипит Райли, захлебываясь собственной кровью, отрыгивая и выплевывая ее на светлый мрамор. — Все хорошо. Избитый и еле живой, он хочет успокоить ту, что всем сердцем переживает за его судьбу. Эмили единственная, кто его любит по-настоящему. Единственная, кому он нужен, кто о нем заботится. Она одна спасает его раз за разом, пока Джулия заливается новой порцией «успокоительного», молча соглашаясь с нравом мужа. В этой жизни у него есть только Эмили — его сестра близнец. И ближе ее никогда и никогда не будет. Только она, та самая светлая часть его самого, что Теодор никак не сломит, как бы ни уродовал их обоих. Ему никогда не отнять у него счастье, быть ее братом. — Смотреть на меня, — прорычал Теодор, хватая сына за окровавленный воротник рубашки. Он тряс подростка, брызжа слюной. Заставляя взглянуть на него. Но бунтарский дух Райли, плевать хотел на его требования. Парнишка смотрел на сестру, не переставая шептать ей «все хорошо, Эмили». Он уже плохо слышал крики отца, а свой шепот тем более, да и видел через раз. Все расплывалось, становясь нечетким. Но близнец не переставал смотреть на сестру. Он держался из последних сил, чтоб не терять сознание, только чтобы встретиться с ней взглядом. В мыслях было лишь «посмотри на меня, я умоляю». Магия ли это, связь между близнецами, или просто совпадение, но в этот момент Эмили открыла глаза. Ее зеленые глаза смотрели на брата, как он и хотел. В них была бесконечная боль, тоска и тревога. Райли не хотел, чтоб она видела его таким, но это было не ему решать. Он обещал всегда защищать сестру, и сдерживал обещание как мог. Парнишка растягивал разбитые губы в кровавой улыбке. Выглядело жутко, среди мясной зияющей дыры виднелись белые зубы, один глаз заплыл, лицо отекло. Эмили не могла сдерживать слезы злости и обиды. Девочка плакала от безысходности и собственного бессилия. Ей оставалось только смотреть за тем, как Теодор тащит ее близнеца за ногу, куда-то в коридор. Его голова ударяется о пороги и стыки меж мраморных плит. А она здесь. Лежит на полу, не в силах даже подняться. Им это не в первой. — Ведешь себя как собака, — тяжело дышал Теодор. — Значит и поживешь как собака, на собачьем месте. Мужчина затащил сына в пустую постройку на улице. Она служила местом хранения оружия, когда прибывала новая партия. Но сейчас там было пусто. Он сорвал с мальчика одежду, оставив только белье. — Этот урок отлично пойдет тебе на пользу, — рычал Сазерленд старший. — Вы с сестрой не понимаете хорошего отношения, и не цените всего, что я для Вас делаю. Образование, тренировки, наука, искусство. Кто другой может похвастаться такими привилегиями? Райли было так больно, что он даже не обращал внимание на холодный, бетонный пол. Ему кажется даже это нравилось. Он охлаждал раны на его теле, впитывая в себя горячую кровь. Холоднее пола и цепи, которую мужчина повесил на его шею, было только его сердце. — Поживешь как собака, может научишься ценить, — брякнул Сазерленд. Мужчина погасил свет, оставив близнеца одного. На границе потери сознания, тот мог думать лишь о сестре, как бы ублюдок ей не навредил. Хотя, скорее всего за попытку защитить брата, ее ждет нечто подобное. — Все будет хорошо Эмили, — еле смог пошевелить губами он. Скрюченный от боли и холода, Райли подполз к углу, что примыкал к котельной. От него исходило тепло и там можно было согреться. Парень прижимался к нему спиной, поджав ноги к груди. Болело все. Кровь запеклась на ранах кусками, стягивая кожу. Он переваливал цепь с плеча на плечо, чтоб немного передохнуть от ее веса. В помещении было холодно и темно, лишь свет уличного фонаря пробивался через маленькое окошко. Райли не знал сколько времени. Как долго он здесь. Все это было таким незначительным. Лишь мысли о близняшке его тревожили. Как обошелся с ней отец? Неужели опять в подвале запер? Может также избил? Может заставил начистить все оружие в доме? А может она сидит в таком же помещении как и он, прикованная цепью? От таких мыслей подступала тошнота. Он бы отдал все, лишь бы увидеть сестру. Райли обнимал себя за плечи, прижимая колени в груди. Кажется у него сломано пару ребер, делать глубокий вдох крайне болезненно. Попытки избавиться от цепи, оказались бессмысленными. И все, что он мог делать, это мысленно общаться с Эмили в своем воображении. Он верил, что та как его близнец, способна прочитать его мысли. Что Эми слышит его. Чтобы с ней сейчас не происходило, это временно, и все обязательно закончится. Подобрав в руку осколок стекла, Сазерленд вертел его между пальцев. Поначалу в его голове мелькнула мысль, что можно все закончить гораздо быстрее. Просто раз и все, и он уснет. Но парень отмел ее. Не мог он так эгоистично бросить близняшку. Кто если не он, защитит ее? Кто пожалеет, кто будет любить? Такой монстр, как Теодор не способен на подобное. Джулия? Та беспробудно пьет, боясь лишний раз посмотреть на их отца, она поддается его воле, лишь бы он не трогал ее, лишь бы не оказаться на их с Эми месте. Нет, он не может оставить сестру. Он единственный ей близкий человек, она для него — повод жить. Не станет его, погибнет и сестра. Они одно целое, пусть даже и врозь. Никому не разделить их. Опираясь о стену плечом, Райли с трудом оторвал от нее голову. Его изломанные, перепачканные кровью, дрожащие пальцы сжимали осколок. Он царапал краску на стене снова и снова, та сыпалась на пол серыми частичками. Выцарапав слова, Сазерленд подул на свое творение, дабы проверить, достаточно ли он постарался, чтобы слова были читаемы: «Ублюдку нас не сломить». Если Эмили когда-нибудь окажется здесь, на его месте, она захочет согреться и увидит это. Прочитает эти слова, и поймет, что не одинока. Что близнец всегда с ней, где бы она ни была. А пока, избитый, голодный и уставший, Райли прикрывает глаза. Он видит образ сестры, единственный человек, который любит его в этом мерзком мире. Эми обнимает его, согревая объятиями, он расслабляется, проваливаясь в небытие. Сон ли это, или потеря сознания? Да без разницы, Райли благодарен чему бы то ни было, за возможность отключиться. Запертая в чулане, Эмили в одном нижнем белье ютится в маленьком пространстве. Там так душно и тесно, что ей с трудом удается присесть, чтобы дать ногам хоть немного отдохнуть. Но от такой позы только хуже. Слезы тихо и бесшумно скатываются по ее лицу. Она не вопит и не устраивает истерик, воздуха и без того слишком мало. Девочку куда больше беспокоит судьба брата. Она видела, как отец волок его на улицу. Где он теперь? Что с ним, холодно ли ему? Как он чувствует себя? Хотя, пожалуй это глупый вопрос. Если бы Теодор ее так отлупил, наверное она бы умерла. Но Райли крепкий, он жив. Она это точно знает. Свет из щелок в двери так похож на всю их жизнь. Лишь небольшой свет, дарящий надежду в бесконечной тьме. Райли есть этот свет. Именно он удерживает ее здесь. Не будь его, она бы уже давно сдалась. В такие минуты, она прикасается пальцами к кулону в виде ключа на цепочке. Подарок брата. Эми сняла его, зажав между пальцев. «Все хорошо», царапает она на деревянной поверхности двери, возле тонкой линии света. — Все хорошо Райли, — хрипло шепчет девочка, так и не сумев сдержать слез. — Все хорошо. С зажатой сигаретой в зубах, Томас вел авто уверенно, точно зная дорогу. Мужчина был погружен в свои мысли о предстоящей встрече. А еще о Грейс и Чарли, ему хотелось их порадовать, тем более скоро был его день рождения. Поэтому гангстеру стоило начать планировать праздник заранее. Джон был таким же. Он вертел между пальцев зубочистку, смотря куда-то в пол. Мужчина чувствовал неловкость от предстоящей встречи с Сазерлендами… с Эмили. О чем они будут говорить и как себя вести? Благо, это был визит касаемо их общего дела, а значит говорить будет Томми. А ему-то, что сказать? «Эй привет Эмили, помнишь меня? Мы ходим в один бордель!». Козырек тихонько усмехнулся этой глупой мысли. Разумеется, он не собирался говорить ничего подобного. Да и не факт, что он вообще с ней заговорит. Возможно ее не будет, может Райли ведет дела сам. А если все же придется? Шелби нервничал и злился сам на себя. Он взрослый мужчина, и женщин у него было предостаточно. Разве он не найдет о чем с ней поговорить? Но Эмили не все. Он это понимал. Она другая, более сложная. А еще эти рассказы Лорны. От этих мыслей стало лишь тяжелее. И не придумав ничего лучше, он стал вспоминать, о чем говорил с Мартой. Теперь ко всему прочему, еще добавилось чувство вины. Он будто пользуется воспоминаниями о ней, ради собственной выгоды. Будто подбирает фразы, темы и диалоги из прошлого, в угоду Эмили. Джон тяжело вздыхал, подготавливая себя ко встрече, которую так желал, от которой не знал чего ожидать. Томас не упустил это из внимания. Он все время прокручивал в голове слова Грейс. Теперь он стал смотреть на брата по-другому. Цыган стал подозревать его в симпатии к сестре Райли. С одной стороны, это очень даже неплохо. Из них вышла бы вполне интересная пара, очень даже гармоничная. Но она сестра Райли Сазерленда. Это очень опасно. Он слишком опасен. И если что-то пойдет не так, то «острые козырьки» потеряют союзника в лучшем случае, в худшем — наживут врага. Люди вроде Райли ошибок не прощают, никому. Глупо так рисковать из-за прихоти Джона. Но он не знал наверняка, все это домыслы его жены, которой там что-то показалось. Странно молчаливым был и Артур, который в дороге всегда болтал без умолку. Джон заметил это не похожее поведение старшего из братьев. И принялся наблюдать за ним. Тот ехал с большой неохотой, всячески пытаясь соскочить с дела. Он прикладывался к фляге с виски чаще обычного. Его глаза бегали, не в состоянии сосредоточиться на каком-либо объекте. Артур слишком часто тер пальцами подбородок и усы. — Все в порядке? — задал вопрос Томас. Он заметил нервозность брата еще в офисе на общем сборе. Артур молча смотрел на дорогу. — Артур, — позвал его козырек. — Да, — буркнул тот. Он не не расслышал вопрос, как они подумали. Просто не хотел на него отвечать, решив проигнорировать. Джон понимал, что брат что-то знает, о чем-то умалчивает. Он начал сопоставлять факты, пытаясь подобраться к истине. Артур очень много лет знает Сазерлендов, это он познакомил их с Томми и козырьками. Он всячески избегает их, придумывал тысячу причин не ехать сегодня. Еще эта история с проституткой. Здесь явно что-то жуткое и запутанное. Все это лишь взрастило интерес в Джоне. Он должен узнать о них больше… о ней. Остановив машину на подъездной дорожке к огромному особняку Сазерлендов, Шелби вышли из нее. — Нас уже встречают, — подкуривая сигарету, произнес Томми, будто и ожидал такой встречи. Джон немного волновался. Поправил восьмиклинку, поднял воротник пальто и откашлялся. Артур сделал несколько больших глотков, под осуждающий взгляд среднего брата. — Идем, — указал глава «острых козырьков». У входа их ждали Райли, Эмили и какой-то мужчина. Джон узнал его из рассказов Томми, Это был странный человек по прозвищу Тень. Он был невысоким и коренастым. В строгом костюме, будто на праздник собрался. Волосы сбриты по бокам и собраны назад в пучок. Аккуратно подстриженная борода и пронзительные желтые глаза. Райли был в своем привычном образе. Брюки, рубашка, жилетка и туфли. Он как обычный бизнесмен, в своем обычном рабочем дне. Эмили была одета по-мужски. Брюки, ботинки, короткий дублет, а под ним рубашка. Ее медные волосы были собраны в толстую косу, что лежала на ее плече, струясь вниз к поясу, ее конец забавно завивался. Что-то внутри Джона затрепетало, будто птица, машущая крыльями в тесной клетке. Мужчина был рад увидеться с ней вновь. Но совершенно не представлял как себя вести. В голове все рождались глупые мысли «Эй, привет Эмили, помнишь меня? Мы виделись в борделе.» Козырек сдерживал шутливую улыбку. Ему так хотелось остаться с ней наедине и поговорить, но было не по себе от этого. Между Эмили и Артуром проскочила кроткая улыбка. Она была такой мимолетной, что если бы Джон не смотрел на девушку, то не заметил бы этого. Шелби старший сразу же смущенно опустил глаза в пол. Он изредка посматривал на нее, Эми делала тоже самое, но в добавок, девушка поглядывала и на Джона. Ей было приятно их недолгое общение на благотворительном вечере. — Мы рады приветствовать Вас в фамильном доме Сазерлендов, — развел руки в дружелюбном жесте Райли. — Спасибо за приглашение, — ответил Томас. — Перейдем к делу, любезности ставим на потом, — указал Райли. — Впереди много работы, а времени все меньше. — Согласен, — кивнул цыган. — Тогда разделим дела, для большей продуктивности, — предложил Сазерленд. — Мы с тобой отправимся в мой кабинет, я расскажу тебе примерный план. Артур последует за Тенью, он познакомит его с бойцами, коих мы можем предоставить. Эмили покажет Джону оружие на складе. Джон встрепенулся, выровнял спину. Томас стрельнул на него взглядом. Как и Тень. Тот одарил его желтизной взора. — Милая, — обратился он к сестре. — Покажи представителю семьи Шелби, что за щедрые подарки мы с тобой приготовили для них. — За дело, — хлопнул в ладоши Артур. Мужчина подмигнул девушке, она улыбнулась в ответ. Эмили попыталась открыть перед ними дверь в пристройку недалеко от дома, надо было пройтись метров пятьдесят. Этот склад граничил прямо с котельной. — Позволь я помогу, — Шелби случайно коснулся ее руки, что удерживала дверную ручку. Эмили дернулась, как если бы коснулась раскаленного металла. Джона это напрягло, но не испугало. Мужчина открыл тяжелую дверь, пропуская Сазерленд вперед. — Сейчас, — обратилась она к нему. — Я включу свет, будь осторожен, не споткнись. — Давай лучше я, — он вновь предложил ей помощь. — Нет, все в порядке, я справлюсь, — натужно ответила девушка, взбираясь на ящики. — Надо просто… вот черт! Ящик пошатнулся и с характерным звуком полетел вниз. А вместе с ним и Эмили. Она уже представила, как больно будет удариться затылком о пол. И приготовившись к неминуемому, зажмурила глаза. Сильные руки Джона удерживали хрупкую фигурку Сазерленд. Испугавшись и поддавшись инстинкту, она схватилась за его пальто. Он смотрел на нее так, словно она была долгожданной добычей охотника, или щедрым уловом рыбака. — Спасибо, — прошептала Эми, часто заморгав. Джону так понравилась эта близость, что он вовсе не хотел ее отпускать. — Ты не ушиблась? — волновался мужчина. Он знал, что она не ушиблась. Ведь он не дал случиться беде. Козырек просто нарочно тянул время, чтоб продлить близость. Эмили было так тепло в его руках. Она ощутила что-то такое родное, но ни на что не похожее. — Все в порядке, — наконец ответила она, понимая, что они оба нарушили уже все границы приличия. Сазерленд попыталась встать и ей это удалось, разумеется не без помощи Джона. Эмили поправила одежду, под его пристальным взглядом. Джон отметил, что она не была как большинство женщин. Эми даже не поняла, что он с ней флиртовал. Из-за отсутствия опыта и мужчин в ее жизни, девушка не знала как вести себя, поэтому просто заговорила о том, зачем они сюда пришли. — Смотри, — прикладывая руку к голове, начала она. — Вот в этих ящиках хранятся патроны, наши люди доставят их Вам через доки. Шелби было так наплевать на патроны, доки, людей, ящики. Ему просто нравилось, как она рассказывает, глядя на него изумрудными глазами снизу вверх. Джон старался сохранять спокойствие и рассудок. Он следовал за каждым ее шагом, просто думая о том, какая она красивая и милая. Щебечет что-то там про оружие, как маленькая птичка. Была в ней какая-то детская невинность. Ему хотелось просто забрать ее. Наплевав на дела, и то, зачем они сюда приехали. Забрать к себе домой, и оставить там навсегда… с ним. — В дальнем углу тяжелый ящик, — указала рукой девушка. — В нем четыре автомата Томпсона. — Джон, ты слышал меня? — А, — вернулся к реальности козырек. — Да слышал. — Поможешь подвинуть? — Конечно, — ответил мужчина. Ему льстили ее просьбы. Гангстер подошел к указанному месту. Даже для него груз показался тяжелым, что уж говорить о ней. Эми и с места его не сдвинула бы. Поднапрягшись, Шелби отодвинул ящик. Ему взгляд случайно упал на закрашенный кусочек стены. Он отличался по цвету от остальной краски на стенах. Присмотревшись, он смог прочесть закрашенную, но не стертую надпись «ублюдку нас не сломить». Ее пытались закрасить, но борозды букв были выцарапаны в самой стене, так что краска просто проникла в них. Джона очень напрягли эти слова. Он вспомнил рассказ Лорны о том, зачем Эми ходит туда, о следах на ее теле. Сейчас не время и не место расспрашивать ее об этом. Он обещал себе все выяснить, но не сейчас. Она это почувствовала тоже. Ей передалось его напряжение. Эми поняла, что он заметил очень старое послание Райли. Девушка стояла позади мужчины, скрестив руки на груди. У Джона было так много вопросов. Ему непременно хотелось все разузнать, заговорить с ней об этом. Но он не знал, какой будет ее реакция? И станет ли она вообще говорить об этом. — Эмили, — взволновано назвал он ее имя. — Я хотел…. Джон не успел договорить. В дверь вошел Артур. Он выглядел так, будто очень сюда спешил. Взъерошенный и с одышкой, он буквально ворвался сюда. Сазерленд резко повернулась в его сторону. — Здравствуй, чудовище, — с улыбкой обратился он к Сазерленд. — Артур, — воскликнула девушка. Эмили подбежала к старшему Шелби, обнимая его за шею. Козырек обнял в ответ. — Как ты? — мужчина держал ее за плечи. — Уже и не помню, когда видел тебя в последний раз. — Да что мне будет, — отмахнулась она. — Живу на зло вселенной. Ее шутка показалась Джону очень печальной. Как и Артуру. Младший испытывал странную ревность. Все было каким-то неправильным. Она ему никто, чтоб ее ревновать. А вот с Артуром они довольно-таки хорошо знакомы. У него было много вопросов к старшему брату. — Что за дела у Вас с Перси? — напряглась Эми. — Ублюдок позарился на наши владения, бизнес, — закуривал мужчина. — Я кстати удивился, что Вы согласились помочь. — Вы с Томасом нам помогли, мы не можем оставаться в стороне, — пояснила рыжеволосая. — А вот мне братья никогда об этом не рассказывали, — упрекнул младший Артура. Джон стоял скрестив руки на груди и смотрел на брата. Эмили посмотрела на Артура из-под бровей. Мужчина напрягся, но не подал вида. Женская природа Эмили выдавала в ней эмоции. И ею был страх. — Нам пора возвращаться к Райли, — развеяла напряженное молчание девушка. — Я рассказала и показала Джону все, что должна была. Артур молча кивнул, и толкнул брата в плечо. Мужчины последовали за ней. Пожилой швейцар, служащий в доме Сазерлендов, любезно открыл им парадную дверь. Служанка принимала верхнюю одежду, предлагая гостям проследовать за ней. — Спасибо, — кивнула Эми. — Я сама провожу их к Райли. Они следовали за девушкой в темный коридор. Внутри которого послышались быстрые шлепки по полу. Из темного угла выпрыгнула девочка, хватая Эмили за шею и повиснув на ней. Девушка подхватила малышку на руки. — Ну я что тебе говорила, когда дома гости? — укоризненно задал вопрос Сазерленд. — Привет Артур, — пропела девочка. — Привет Скай, — тепло улыбнулся козырек. — Ты очень давно к нам не приезжал, мы тебе рады. — А я то как рад Вас всех видеть. — А тебя я не знаю, — Скайлар внимательно смотрела на Джона, наконец отпустив старшую сестру из крепких объятий. — Я Джон, — представился Шелби. Встав на одно колено перед малышкой, он поцеловал ее маленькую ручку, как истинный джентльмен. Скай внимательно изучала его лицо. — Ты пришел забрать Эмили? — вдруг выпалила младшая Сазерленд. Не сдержавшись, Артур рассмеялся. — Может быть, — вдруг ответил Джон, не скрывая хитрой улыбки. — Скай, — возмутилась сестра. — Что за поведение? — Я ее не отдам, — покачала головой девочка, крепче сжимая руку Эмили. — Тогда я заберу тебя вместе с ней, — блеснул глазами цыган. — Ну, я подумаю, — торговалась рыжеволосая. — И мы с Эмили решим. — Не на тех напал Джонни-бой, — еще громче рассмеялся Артур. В кабинете Райли было тепло и уютно, но это не отменяло факта некого напряжения в воздухе. Сазерленд угощал гостей отменным алкоголем, развязывая разговор. Эмили ютилась у огня, не выпускаемая из поля зрения Джона. Она слушала разговоры о делах, предстоящих встречах и возможных исходах событий. Девушка делала маленькие глотки, чтоб не окосеть раньше времени. Артур сидел рядом с ней, изредка поглядывая и улыбаясь. Эми отвечала тем же. — Нам стоит дождаться еще одной атаки, — предлагал Райли. — Чтоб был повод вмешаться нам. — У нас нет времени на это, — отказался Томас. — Да и посылать людей на убой я не готов. — Ты думаешь если мы атакуем первыми, многие выживут? — встрял Артур. — Так хотя бы мы застанем его врасплох, — предполагал Джон. Пока мужчины спорили, Эмили рассчитывала разные ветки решений, исходя из особенностей характера Персиваля Грина. Ей не нравился никакой из вариантов. Мужчинам нужна война, они в крови своей несут энергию разрушения. Она же хотела схитрить, обойти рамки и правила, сэкономить ресурсы, спасти человеческие жизни. — Что думает моя светлая головушка? — обратился Сазерленд к сестре. — Оба плана дерьмо, — ответила она. Джона напрягло такое ласковое обращение Райли к сестре. Слово «дерьмо» из ее уст звучало как -то даже забавно. Глядя на ее милое личико, сложно было представить, что она ругается. Томас вскинул брови, удивленно глядя на девушку. А для Артура не было ничего нового. — Почему же? — поджал губы близнец, смакую на них виски. — Так мы развяжем войну между кланами, даже не попытавшись договориться, — ответила она. — Договориться? — повторил за ней средний из Шелби, чтоб убедиться, что ему не послышалось. — Райли, — вздохнула сестра. — Мы с тобой оба прекрасно знаем Перси. Он будет готов к войне. Скорее всего уже готов, и уже знает, что мы объединились и откликнулись на просьбу о помощи. — И? — потянул Томас. — И мы проиграем, — нехотя ответила Эмили. — А как же мы с ним договоримся? — задал вопрос Артур. — Не Вы, — опустила глаза Сазерленд. — Я поеду в Лондон и поговорю с ним. — Даже думать об этом забудь, — отмахнулся Артур. Томас и Райли смотрели друг на друга, изредка переводя взгляд, а девушку. — Я поеду с ней, — вызвался Джон. Томас кинул на брата неодобрительный взгляд. — Это дело не одного дня, и даже не недели, — предупредила она. — Может понадобиться даже несколько месяцев. — Опасно, сложно, надолго, никаких шансов на успех, — рассуждал Джон. — Отлично, я в деле. Ему хотелось рассмешить Эмили, и кажется даже удалось. Она потянула уголком губ. Ее забавляло его геройство и симпатия. Девушка точно знала, что он к ней неравнодушен. Симпатия была взаимной, но Эми не знала, как это проявлять и стоит ли. — Эми, ты знаешь Перси, — встревожился близнец. — Вот именно, я слишком хорошо его знаю. — Что если не получится договориться? — задал резонный вопрос глава «острых козырьков». — Убьем его, — кротко ответила Сазерленд. — Вдвоем? — хмурился Томас. — Да, — обыденно ответила Эмили, будто он спрашивал вдвоем ли они пойдут в театр. — Ты недооцениваешь мою сестру, мы с ней близнецы, мы одно целое. Эмили не может не уметь того, что умею я. — Тогда почему бы нам с тобой не отправиться, я знаешь ли уже пытался с ним договориться, да как-то не задалось, ублюдок сжег наш склад, — разъяснял цыган. — Потому что, я не Эмили, — в театральной манере ответил Райли. — Что в тебе такого особенного? — нахмурился средний Шелби. — Я это я, — завуалированно ответила Сазерленд. — Джон, — обратился Томми к брату, не сводя глаз с девушки. — Ты поедешь с ней, но возьмешь с собой наших людей. Шелби кивнул брату в знак согласия. Ему было в радость отправиться в приключение с девушкой, которая так запала ему в сердце. — На сборы мало времени, — продолжил цыган. — Возьмете все самое необходимое и людей. — Главное оружие, — дополнил Артур. — А мы с тобой займемся делами тут, — предложил Райли Томасу. — Нам есть над чем поработать. Вернувшись домой, Джон застал всех уже спящими, кроме Мэри. Женщина предложила ему принять ванную и поужинать. На что уставший козырек согласился. Ему была приятна ее забота, но как бы он хотел, чтоб встречала его любимая женщина, а может потом и дети. Он бы входил в дверь, а на него запрыгивал малыш, как сегодня он видел в доме Сазерлендов. Его воображение все это представляло в красках. Играя с ним болезненные шутки. Раньше перед глазами стояла Марта, теперь Эмили. Это было таким странным. Козырьку казалось, что его пальто все еще пахнет ею, а руки помнят ее хрупкие плечи. — Господин, как прошел Ваш день? — из вежливости спросила женщина. Она иногда заводила с ним подобные беседы, чтоб разбавить его тихую тоску по вечерам. Обычно дни Джона не отличались друг от друга, но сегодня что-то было не так. Мэри взрослая женщина, которая годится ему в матери. Она заметила в хозяине дома какое-то изменение. — Замечательно, — задумчиво ответил Шелби. Ему довелось не только увидеть объект своего обожания, но еще и прикоснуться к нему. Женщина улыбнулась. Она знала этот взгляд. Все молодые мужчины выглядят так растеряно, когда влюбляются. Всегда серьезный Джон Шелби, сейчас был каким-то задумчивым и мечтательным. Все указывало на наличие в его жизни кого-то, кто ему не безразличен. Мэри не стала задавать лишних вопросов, боясь казаться навязчивой. Но точно знала, что мужчина кого-то встретил. Эмили позволила Скай лечь спать с ней в комнате. Сестренка расстроилась, когда узнала, что Эми уезжает надолго, поэтому раскапризничалась. Они лежали в постели и болтали о всяком, смеялись и шутили. Сазерленд разрешила сестре подольше не спать. — Этот Джон очень милый, — рассуждала девочка. — Мне он понравился. — Да я уж поняла, — рассмеялась Эмили. — А тебе? — Не знаю, — пожала плечами близняшка. — Эмили, — очень серьезно обратилась она к сестре. — Я не против Джона. Такое серьезное заявление рассмешило девушку. Та хохотала на все крыло особняка. — Спи давай, сваха ты моя, — подтянула одеяло на девочку Эми. — Только обещай, что скоро вернешься. — Зайка моя, — нежно улыбнулась старшая сестра. — Мы едем по работе, разумеется я вернусь, со мной ничего не случится. — Я это знаю, с тобой ведь будет Джон. — Ну заладила ты со своим Джоном, — прошептала Сазерленд, целуя сестру в лоб. — Он не мой, а твой, — рассмеялась девочка. — Не болтай и спи, — пригрозила Эми. Она засыпала под мирное сопение Скай. Уставшая и вымотанная, девушка не могла уснуть. Ее тело все еще чувствовало, как ее придерживают сильные руки Джона, видела перед глазами его лицо, ощущала тепло и запах, которым пропиталась ее рубашка. Такие пугающие мысли. А ей ведь совсем скоро ехать с ним в Лондон.