Сумерки его души

Вся литература прошла в ностальгии и уже привычном раздражении. Моё недовольство было вызвано тем фактом, что парочка жёлтоглазых не сводила с меня своего внимания, это отвлекало от урока, где я по сути повторял пройденный материал. Но ещё больше меня напрягает то, что я так и не смог определить, какого же рода интерес парочка клыкастиков ко мне испытывает. И, пожалуй, это нервировало намного больше, чем сплетни и повышенное внимание к моей персоне. О том, что про меня ходят сплетни, я узнал быстро. Детишки совершенно не умеют понижать голос, да и не очень-то оборачиваются, чтобы посмотреть, не идёт ли объект обсуждения где-то поблизости. Или же я слишком незаметный? Нет, Драко иногда, после войны, подмечал, что временами я похож на призрака и очень пугаю своей незаметностью в толпе. Я пожимал плечами и отшучивался, всё же, я привык прятаться, а в толпе это сделать проще, ничего феноменального. Не знаю точно, но вскоре я был полностью проинформирован о том, что некий новенький оказался мрачным типом с не очень дружелюбным характером, сплетни и саму Стенли некий Эванс воспринял отрицательно и вообще, страшно вставать у него на пути. В тихом омуте черти водятся, это про него. И так далее по списку. Я был доволен, по школе разнеслась молва о моём обособленном характере. Многие поддержали мою нелюбовь к сплетнице, Стенли успела потоптаться на самолюбии большинства. Но восхвалять меня и боготворить не спешили. Хотя, по сути, поставив Джессику на место, я стал в их глазах героем. Вот только подходить к маленькому злобному мне боялись. И опасались меня не за то, как я опустил Джессику, не побоявшись говорить перед лицом всей столовой, нет, меня боялись за тот грозный вид, с которым я ходил по школе. Особенно меня позабавило предположение одного индивида, который искренне верил, что если преградить мне дорогу, я вполне могу запинать несчастную преграду специально ради этого шипованной обувью. Я представил это действие и моё настроение немного улучшилось. А вскоре пришло осознание. Моя школьная репутация чем-то напоминает репутацию ужаса подземелья, Северуса Снейпа. Воспоминания о человеке, который меня ненавидел, болезненно кольнуло в районе груди. Трудно принимать ненависть человека, которым всегда восхищался. Ещё труднее осознавать, что этот человек, презирая всего тебя, всё же несмотря ни на что спасал твою жизнь. По-своему пытался оберегать, хотя и ненавидел до одури. Настроение снова улеглось на отметке в минус пятьдесят, и я подозревал, что в серых стенах школы таким оно будет, если не всегда, то очень часто. Видимо, все оттенки серого я познаю именно здесь, в месте, где я хотел попробовать жизнь обычного подростка. До обеда я дожил с трудом. На подавляющее большинство занятий я ходил с дополнительной литературой по темам, которые в школе и вовсе не проходят. Моя деятельная натура привыкла делать хоть что-то, лишь бы не заснуть. Так почему бы не заняться самообразованием? Тем более, я же не занимаюсь химией на обществознании. Я занимаюсь на уроке как и все, просто я немного дальше школьной программы, но это же не повод скучать несколько часов кряду. Вампиры зачем-то пытались идти на контакт со мной, вот только я не имел желания неожиданно столкнуться с ними в коридоре или ещё как-то «случайно» познакомиться с семейством Калленов. С каждой их попыткой настроение падало куда-то вниз. Будь оно материально, то дошло бы и до экватора, а может быть и в аду побывало бы. На долгожданном уроке испанского пришло разочарование. Здесь проходили урезанный курс. Я всё это знал, более того, такими темпами мне снова придётся учиться самостоятельно. А ведь я так мечтал об учителе иностранного языка… Надежды на сегодняшний урок рисования оставалось всё меньше. Злость превращалась в уныние. Слишком много расстройств за один день, хотелось просто сесть, где стоял, и разрыдаться. Но вместо этого я шёл в ненавистную столовую. Уныние и тоска, вот что я чувствовал. Заказав в столовой питьевой йогурт и пару яблок, я уселся в самом углу столовой и с ненавистью уставился на еду. Сегодня есть не хотелось особенно сильно, казалось, сама мысль запихивать в себя еду вызывала отвращение и какую-то обречённость Вампиры странно косились на меня. Возможно, от моего унылого вида у них что-то прокисло. Да плевать! Хочу забрать Тедди и домой, забиться в самый дальний угол и просто сидеть подальше от всего этого. Или нахрен разгромить весь тренировочный зал, выпуская всё напряжение и злость, что успела накопиться. Но всё же лучше провести время с Тедди, всё же я так зависел от этого ребёнка. Одно я знал точно, мне нужен покой, и внимание со стороны вампиров было последним, что мне сейчас требовалось. Раздражённо засунув в сумку снедь, я встал и с пофигистичной миной прошёлся через всю столовую к выходу. Посидев немного в одиночестве у кромки леса и выпив чая на травах, я выдохнул и, заметив на горизонте макушку самого крупного из вампиров, вновь испытал досаду и обречённость. Неужели они не могут оставить меня в покое? Я собрался и ушёл так быстро, как только мог, чтобы не вызывать подозрений. Урок рисования, где я полностью ушёл в свою работу, был для меня передышкой от всего этого напряжённого дня. Очнулся только тогда, когда меня окликнула соседка. Ей оказалась вампирша, похожая на эльфа из мультиков. Оторвав взгляд от своей почти завершённой работы, я повернулся к ней. — Прости, что? Я не слышал. — О, понимаю, я сама часто ухожу в себя во время рисования. Я спрашивала, где можно найти такой красивый вид? Или это все твоё воображение? Я перевёл взгляд на свой рисунок. Тёмное небо с яркой и зловещей луной, немного прикрытой серыми туманными облаками. Лес, покрытый ночным туманом, и большое озеро. То самое озеро, куда я приходил, когда мне было плохо. Это был вид озера в запретном лесу, где я бродил под мантией отца. — Это всё моя фантазия. Задумчиво повторил я последнюю фразу девушки, точно зная, что она не распознает ложь. Моё сердце бьётся ровно, врать я умею превосходно, я вру и скрываюсь всю свою жизнь, это часть меня. — Это очень красиво, кстати, я Элис! Радостно вещал эльф. Я понял, что от знакомства не отвертеться. — Гарри Эванс. Я пожал руку девушки и вернулся к рисунку прорисовывать лунное отражение на водной глади. Не знаю, что она от меня хотела, но каким-то чудом она усыпила мою бдительность, втянув меня в разговор о способах рисования и лучшего материала для оного. Незаметно для нас прозвенел звонок, и я пошёл вместе с девушкой, по дороге продолжая спорить, какая краска лучше и на каком ватмане лучше прорисовывать карандашом. Как-то неожиданно на горизонте оказались все вампиры и мой азарт сменился настороженностью, я быстро распрощался с Элис и свинтил, пока вампиры не дошли до нас. Меня ждал ещё один скучный урок и, надеюсь, в этот раз вампиров на моём пути не будет.

POV Эдварда

По прибытии домой, мы устроили совещание. Никто, кроме Джаспера, не мог читать Эванса, да и вся моя семья симпатизировала мальчишке. Каждый рассказал всё, что о нём узнал, и вышло негусто. Родители восхитились тем, как их семью защищал незнакомый мальчишка. Карлайл попросил подружиться и узнать парня получше. На следующий день Джаспер и я снова ждали парня у парковки, и, когда его машина показалась на виду, я нагло залез в мысли брата. Джаспер настроился на Эванса, и я мог ощущать, как мрачнеет Гарольд с приближением к школе. Сегодня я и Джаспер главные сталкеры. Выйдя из машины, Эванс в гордом одиночестве направился на занятия. По пути тихий и незаметный юноша узнал о сплетнях, что наполнили школу. И всё из-за того, что в этой школе слишком много пустоголовых детишек. Гарольд не расстроился, казалось, его повеселили эти слухи, по крайней мере, Джаспер чувствовал его эмоции. Немного позже Джаспер уловил боль, что исходила от парня, как будто он вспомнил что-то, чего вспоминать не стоило. Да уж, кажется, сегодня явно не его день. Новенький весь день ходил мрачный и раздражённый, его нервозность и раздражение разрастались с каждой попыткой одного из моей семьи заговорить с парнем. А уж вампиры старались. Они пытались «случайно» столкнуться, неожиданно выйдя из-за угла, задеть плечом, проходя мимо, и таких попыток было немало, но пацан с грацией змеи уворачивался, вовремя отходил в сторону и явно не горел желанием с кем-то сталкиваться и тем более общаться. Забавно, обычно все сами расступались, пропуская новенького, и мои братья и сестры считали, что не сложно будет столкнуться с Эвансом. Но птица обломинго в лице этого парня посетила всех и каждого в этом городе. Гарольд напоминал мне змею, такую же опасную и явно ядовитую, как и та, что находится на спине его толстовки. Надпись на толстовке для непросвещенных была не понятна, но сыну хирурга непростительно не знать латынь. Доверие ценою в жизнь. Это многое объясняет. Кто-то сделал этому ребёнку больно, и теперь он никого к себе не подпускает. Глупо. Ну что могло стрястись с этим мальчишкой такого ужасного. В столовой я, наконец, своими глазами увидел этого чудака. Точка кипения у парня явно нарастала. Джаспер с тревогой смотрел на мальчишку, и его тревога была понятна. Злость, настороженность и раздражение не вязались со спокойным, безэмоциональным лицом. Но вскоре вся злость превратилась в апатию и какую-то обречённость. Казалось, сейчас парень просто разрыдается в голос, да и от его эмоций самому хотелось всплакнуть, но пофигистическая мина не сходила с лица. Я поражался такому самоконтролю, Джаспер тоже завидовал, ведь в нашей семье ему было сложнее всего себя сдерживать. Пацан снова решил не есть, его можно было бы назвать вампиром, если не слышать биения его сердца. Парень стопроцентный человек. И человек с проблемами. То, с какой ненавистью парень посмотрел на еду, напугало даже меня, видимо, именно на несчастном йогурте он решил выплеснуть весь негатив. Но отвращение к еде было непонятно. Неужели он худеет, или специально морит себя голодом? В конечном итоге его эмоции достигли пика, сейчас я бы заподозрил этого парня в скорой попытке суицида. Джаспер тоже запаниковал, как и остальные члены моей семьи. Все мы переговаривались и рассказывали о Гарольде всё, что подмечали, чтобы не забыть. Хотя память у вампиров абсолютна. Эмметт подорвался и пошёл его искать. Если нужно отговорить кого-то от самоубийства, то лучше понимающего и весёлого Эмметта никого нет. К счастью, наши подозрения были ошибочны, парень сам справился со своими эмоциями. Джаспер, конечно, пытался навеять на парня умиротворение, но, как оказалось, он тоже не способен воздействовать на парня своей способностью. Постепенно парень расслабился, в этот раз нам не составило труда найти его по запаху. Я смотрел через мысли Эмметта. Парень сидел на траве у самой кромки леса и потягивал чай из термоса. Даже отсюда нюх моего брата почувствовал запах успокаивающих трав и мяты. Видимо неспроста запах этой травы впитался в саму суть Эванса, теперь понятно, как он смог обуздать себя. Завидев Эмметта, в парне вновь встрепенулись досада и настороженность, он быстро собрался и ушёл. Теперь нет сомнений в том, что он нас избегает. Но, видимо, везение парня кончилось, и следующим уроком я наблюдал за задумчиво рисующим парнем через глаза Элис. Парень был расслаблен и совершенно умиротворен, что радовало Джаспера, что находился через два этажа от класса творчества. Он сильно волновался за этого ребёнка, как и все остальные. Когда же парень оторвался от своей картины, которую я не мог не признать великолепной, я стал узнавать другого Гарольда, нет, этого парня звали Гарри. Сейчас я и весь класс рисования видели именно Гарри, тихого, задумчивого, уверенного, немного азартного и вежливого парня. Парня с великолепной фантазией, умного, начитанного и загадочного. Гарольд так увлекся спором, что не сразу заметил нас, идущих на встречу и уже празднующих победу. Но, видимо, слишком рано мои сестрички обрадовались, Гарольд нас заметил и, попрощавшись, свинтил. Элис увлеклась разговором, которого она не могла предсказать, и потому не успела среагировать. Всё-таки по мастерству уходить от ненужных встреч он превосходит меня и Элис вместе взятых. Уже привычно я проследил за парнем последний урок и несколькими попытками моей семьи подойти. В итоге я проследил, как мальчик забирает своего ребёнка, как всегда раньше других, и садится в машину. Больше читать его сына у меня не получалось. Сегодня нам снова не удалось что-либо узнать. Всё же планы бесполезны, если дело касается Эванса… К разочарованию моей семьи, в примерно таком темпе прошла вся неделя. Уроки рисования были всего раз в неделю, а потому Элис не могла заговорить с неуловимым пацаном. В обеденное время парень пропадал непонятно куда, мы снова не могли его найти, но по возвращении на следующем уроке от него несло умиротворением и успокаивающими травами. А в понедельник следующей недели школу потрясла ещё одна новость, приехала дочка шерифа и решила посетить школу, да не абы как, а на машине новенького.