***
POV Джейкоба
Когда я впервые увидел эту парочку, то очень удивился. Мало кто из путешественников забирался сюда, а жители города не очень любили купаться в холодной воде, да ещё и на ветру. Но удивило меня не это, самым удивительным при первом взгляде на них была та гармония и умиротворённость, что витали вокруг семьи Эванс. Однако я не единственный, кто был заинтересован, все до единого в моей компании так или иначе косились на новеньких. Подойдя и поговорив немного, я был уже не просто удивлён, а шокирован. Я чувствовал силу и уверенность в этих хрупких на вид англичанах, их короткая и, как вскоре убедился, сильно урезанная история сразила меня наповал. Я за каких-то пару часов стал сопереживать этим двум покалеченным жизнью детям, пускай Гарри старше меня, но по сути он ещё больший ребёнок, чем я. Гарольд, побитый жизнью и людьми, скрытный маленький мальчик, что так отчаянно нуждается в помощи, но до жути боится получить ещё один удар вместо понимания и поддержки. Паренек, которого заставили повзрослеть слишком рано. За столь короткое время я стал уважать этого хрупкого, уставшего, но такого стойкого юношу, от которого так и веет какой-то первобытной, звериной и холодной, как сама смерть, силой. Его сын буквально одной улыбкой завоевал моё сердце. Этот серьёзный, очень умный и заботливый мальчик тоже в какой-то мере был взрослым, он знал, что его родители мертвы, знал, что его любимая бабушка, что заботилась о нём, тоже отправилась на небеса. Малыш знал, что его названный отец тоже сирота и прекрасно понимал, что ему нелегко. Ребенок любил своих родителей и приёмного отца, старался оберегать и не расстраивать доброго и такого несчастного родителя. Когда же они прибыли в мой дом, и так гармонично в него вписались, я узнал намного больше. Эти двое оказались вовсе не просты, они быстро догадались о сущности оборотней, что неожиданно рано проснулась во мне. Тогда я много нового узнал, да и семейные легенды приобрели для меня новый смысл. Малыш Тедди оказался волчонком, а Гарольд рассказал свою историю, от которой у наших старейшин волосы вставали дыбом. А тот день, когда я нарочито случайно столкнул его в воду, я не забуду, наверное, никогда. Гарри глубоко ушёл в себя и своё творчество, чем я и воспользовался, но, видимо, я неправильно рассчитал свою силу и комплекцию, а он ушёл в свои мысли глубже, чем я предполагал. Эванс полетел в воду стремительно и неудачно. Я успел лишь увидеть испуг и непонимание на его лице, прежде чем последовал сильный удар о воду, а затем волна так не вовремя подхватила, как оказалось, чересчур лёгкого парня, и унесла на ближайший камень. Гарольд не успел среагировать, а его уже накрыла следующая волна. Тедди, игравший с ребятнёй неподалеку, отчаянно закричал и бросился к воде, совершенно не думая о том, что сам плавать не умеет. Я как в замедленной киносъемке видел, что моя сестра подхватывает мальчика и прижимает к себе. Наконец, чувствуя, как забилось сердце и оглушительно зашумела кровь в ушах, этот звук заглушал лишь плач Тедди, я рванул к воде и уже скоро был рядом с местом, где секунду назад, волна накрыла черноволосого парня с большими и испуганными изумрудными глазами. Гарольд в своей борьбе за жизнь как всегда сражался до конца. Я отыскал его барахтающимся недалеко от поверхности, подхватить парня было не сложно, сложнее было удержать перепуганного парня, для которого в эту секунду все и вся были врагами. Правда, долго паника его не продлилась, не знаю, от того ли это, что воздуха у него не осталось совершенно, или же он понял, что я пытаюсь помочь, но вскоре я уже держал на руках практически невесомое тело. Парень в моих руках дрожал и отчаянно цеплялся за меня, ища защиты, явно сам этого не осознавая. Да и когда ему обращать внимание на такие мелочи, когда единственное, чем он был занят, это попытка вновь начать дышать. Вода, что он успел наглотаться, упрямо мешала ему получить порцию кислорода, а паника овладевала Эвансом с каждой секундой всё больше и больше. Заставить его снова дышать было непросто, особенно в эмоциональном плане. Я чувствовал себя ужасно, но был рад, что все позади. Тедди рвался к отцу, а Гарольд, немного придя в себя, в первую очередь кинулся к сыну. Ну как кинулся, вырвавшись из моих объятий, он пошатнулся и чуть не упал, я же вовремя его подхватил у земли, а Тедди, больше не удерживаемый моей сестрой, бросился к отцу. Ребёнок сильно испугался за единственного оставшегося в живых родного ему человека, я испытывал жгучее чувство вины, стыд затопил моё сознание. И следующее, что я сделал, когда Тедди перестал плакать, стало моей очередной ошибкой. Несмотря на протесты жертвы, я желал убедиться в целостности хрупкого тела и мне это удалось. Гарри, сидевший на земле в одних джинсах, пониже шеи был весь покрыт ужасными шрамами, а его спина представляла собой один большой синяк. В попытке уйти от ошарашенных взглядов, Гарри обнял себя руками, а Тедди проявил себя с новой стороны. Детские ручки отчаянно оттолкнули меня, и в следующий момент на месте ребёнка стоял злой волчонок, готовый защищать свою стаю до последнего. Мальчик был волком, он чувствовал эмоции своего хрупкого вожака и понимал, что тот сейчас как никогда беззащитен и потерян. Никто не мог подойти, пока Гарри, обняв волчонка, тихо его успокаивал, не видя ничего и никого кроме своего отважного сына. А посмотреть было на что, старшие сёстры быстро объяснили, какой я кретин и успели повредить целостность моей тушки, а потом погнали меня за одеждой, которую я поспешил накинуть на Гарри. Тот утонул в ней, но был благодарен, хотя я ожидал гнева, кажется, сил на что-либо у него не осталось. В тот день никто ничего не спрашивал у парня и его сына, Гарри в моих вещах грелся у костра, а Тедди ни на шаг не отходил от него. Там они и уснули, не дождавшись позднего ужина. А я, под бдительным взглядом сестёр и отца, отнёс их в дом. Меня ждала лекция от родителя, ведь он тоже волновался за парня, а через пару часов каждый оборотень в доме, кроме утомлённого за день Тедди, проснулся от приглушенного крика. Так мы и узнали, что Гарри помимо прочего, мучается от кошмаров. В ту ночь он больше не уснул, а на утро старейшины добавили в список лечебных трав для юноши ещё и сон-траву. Хотя Гарри и не говорил, но мы-то прекрасно видели, что парнишка очень нервный, ест через силу и, как оказалось, не может спать. Это было далеко не всё из того, что мы заметили. Гарри было жаль, но не уважать его было невозможно. Моё племя пыталось лечить парня ненавязчиво, но успехи были малы, Эванс не понимал, но для нашей стаи он стал семьёй. Маленький брат и его ребёнок, храбрый волчонок Эдвард. Сегодня, в первый день учёбы, он приехал чем-то расстроенный. Не сразу, но мне удалось его разговорить и выяснить, что школа его вгоняет в уныние и скуку, а некоторые вампиры осмелились лезть в голову его сына. Холодная ярость отца была направлена на кровососов, но я бы не хотел оказаться на месте того, кто разозлил Эванса. Вечером, после рыбалки и ужина, невероятная парочка слишком взрослых детей уехала домой, а я был доволен, всё же, мне удалось отвлечь Гарри, да и Тедди повеселился.***
POV Гарольд
Поездка в резервацию помогла успокоиться и забыться. Уже в машине я просчитывал способы обезопасить своё маленькое счастье от вампиров. Моим решением стала тату, как артефактор-интуит я быстро нашёл решение проблемы, и спустя одну бессонную ночь, доработал изобретение одного моего предка. Он изобрёл татуировку-печать, что действовала наподобие защищающих сознание артефактов. Моя тату была временной, при желании её можно закрепить, но ставить несмываемые рисунки на своём ребенке без его сознательного и взвешенного решения я был не намерен. Моя тату была полностью магическая, лишь чернила крепили её к коже и смывались специальным раствором, разработанным далеким предком. Она защищала разум и пассивно тренировала природный блок ребёнка. При обучении ментальным наукам она немного поможет, но это ещё не всё, она реагировала на восприятие ребенка и просчитывала опасность со стороны. Намерения людей и другие факторы, что будут влиять на жизнь и здоровье. В случае угрозы, я узнаю моментально, а Тедди окружит защитная сфера-кокон. Никто и ничто не сможет причинить вреда моему малышу, наводнение, землетрясение, пожар — купол защитит от всего магического и не магического. Я старался как мог, но в порыве паранойи никак не смог придумать, как оградить ребёнка от отравления. В итоге решением стала ещё одна татуировка. Эту я почти не изменил, она реагировала на вредоносные вещества и была немного разумна, выявляя всё, что может навредить как косвенно, так и напрямую. Тату предупреждала носителя небольшим покалыванием, не причиняя дискомфорта, я добавил лишь руну накопления и вытягивания. Всё вредоносное, что могло бы повредить Тедди, будет вытягиваться и собираться в эту руну, пока я не обезврежу или избавлюсь. Утром я всё объяснил и поставил тату, резерв Тедди тут же просел на половину. Рисунки впитывали в себя магию носителя и забирали излишки, чтобы в нужный момент стать мощнее. Также чудо-рисунки подпитывались магией извне, немного укрепляя детское ядро, формируя его и защищая от опасности, но не сковывая. Магические выбросы Тедди мог впитывать амулет, но сковывать ребёнка я не хотел, да и его выбросы обычно касались лишь внешности и обращения в животное. Мелкие казусы случались редко, даже тот выброс, благодаря которому Тедди оттолкнул Джейкоба, был не замечен остальными очевидцами. В этот раз я надел чёрную толстовку с рисунком жёлтых хищных глаз на спине, её я заказал в память о встрече с гигантской змеёй на втором курсе, впрочем, на ней и был изображён василиск, а на груди красовалась латинская надпись: «Цена доверия — жизнь». Я отдал жизнь, и не единожды шёл на смерть только потому, что доверился, пожалуй, я её никогда не забуду. Сколь опасна слепая вера во что-либо. Тедди решил, что сегодня он хочет зеленый спортивный костюмчик, я не видел ничего плохого в том, что малыш сам выбирает гардероб, он был достаточно рассудителен, чтобы одеваться по погоде, да и, если что, эльфы помогут. Я же не волновался, ведь на всей его одежде были чары, регулирующие комфортную температуру, защищающие от травм, ожогов, и большинство из них непромокаемые или быстро высыхающие. Ведь будет подозрительно, если он промокнет на глазах у взрослых и при этом останется сухим. Сдав Тедди в садик, я направился в школу, настроение сразу упало куда-то вниз. Мне было тяжело находиться среди этих детей, под их пристальным вниманием притворяться таким же, без проблем со сном и питанием, без привычек и страхов войны, без кровавой резни в прошлом, без голода и побоев. Мучительно больно понимать, что ты не такой, скрывать многочисленные шрамы на теле, которые даже иллюзия спрятать может с трудом, и знать, что всё могло быть иначе. Я мог бы жить любимый и счастливый, если бы однажды одна шарлатанка в печально известном баре не произнесла одно бредовое пророчество, которое тут же побежал реализовывать один старый придурок. На парковке было малолюдно, сегодня я приехал раньше, первым уроком у меня литература, а потом любимое ИЗО. Я ждал этого урока и надеялся на уроки французского и испанского, любовь к языкам проснулась во мне ещё в младшей школе. Тогда учительница перевела нам небольшой рассказ с русского и я влюбился! Русская литература была очень близка мне по духу, а потому я с упорством барана учил этот язык и зачитывался немногочисленными русскими книжками в городской библиотеке, в отделе для туристов. Приходилось тратить много времени, чтобы добраться туда и почитать. Дошло до того, что я незаметно брал пару книг домой и вскоре возвращал, потому как никто не дал бы мне взять их с собой. К четвертому курсу я был рад, что знаю русский и немного французский, общаться с Виктором и слушать разговоры приезжих было увлекательно. Сейчас же я сидел и слушал старую, как мир, повесть о Ромео и Джульетте, а через ряд от меня сидела парочка вампиров и не спускала с меня заинтересованных взглядов. Широкоплечий качок и блондинка не внушали доверия, и почему-то их интерес раздражал. Я вздохнул, чувствуя, что этот день будет длинным.