***
Свежесть после дождя особым чувством касалась сознания Хёнджина, который прикладывал ко лбу бутылку с холодной водой. Вчерашнее гуляние переросло в настоящую вечеринку с толпой народу. Они не утихали до пяти утра. Джисон и Хёнджин устроили настоящую весёлую ночку, которая запомниться им надолго. И дело не только в головной боли. Сынмин под утро был беспощаден. Разбудил черноволосого потоком холодной воды прямо из-под душа и слишком режущих слух словами о том, что им необходимо приехать в агентство и провести внеплановую фотосьёмку нового выпуска журнала. Хван как один из ведущих моделей должен был участвовать в съёмке и никакие возражения не принимались. — Сынмина, ты зло, — простонал Хван и отпил холодную жидкость, — Я не готов работать в таком состоянии. — Не мои проблемы, — пожал плечами Ким и прищурился, поправляя очки на переносице, — Если бы ты умел контролировать количество выпитого алкоголя, вот тогда бы мы и поговорили. Хван лишь фыркнул на это и отвернулся к окну. Стоя на перекрёстке, черноволосый всё так же обиженно глядел в окно, не желая говорить с Кимом, что сейчас слишком резко отчитывал его за выходку. Конечно он не планировал устраивать вечеринку и уж тем более пить очень много, просто в какой-то момент Джисон подлил ему чего-то слишком крепкого со сладким привкусом. — Хёнджина, ну…ладно, не стоило мне так сгоряча на тебя, — признал всё же свою вину брюнет и остановился на открытой парковке у здания. Повернувшись лицом к черноволосому, он достал из бардачка таблетки и протянул пачку младшему. — Выпей их, они помогут. Хван молча принял их, доставая сразу две капсулы и без лишних слов запил водой. Он поморщился от неприятного послевкусия и надуто глянул на Кима. Он буравил взглядом старшего ровно до тех пор, пока тот не вздохнул, не взял лицо младшего в свои руки и не сжал щёки, надувая губы точно так же как и Хван. — Бу-бу-бу, малыш обиделся? — по доброму усмехнулся Ким приблизился к лицу младшего, чмокая его в губы, а после ещё раз и ещё. Хван же прищурился и пристально смотрел за действиями старшего, не желая выдавать своего смущения. Он фыркнул и провёл рукой по волосам старшего, а после впутывая их в загривок, притягивает к себе, касаясь мягких губ в грубом поцелуе, прикусывая язык Кима. Брюнет недовольно мычит, щипая за щёку черноволосого и отстраняется. — Бу-бу-бу, папочке не нравится такое поведение? — усмешка самодовольного парня не на шутку выводит из себя, а слова сказанные только что приносят смущение и непонятное чувство в груди. — Ты невыносим, — шипит Ким и даёт младшему подзатыльник, выходя из машины, — Я тебя ненавижу, противный Хван Хёнджин. Смущение пересиливает все его попытки успокоится, и он старается скрыть свои красные щёки. Это не ускользает от Хвана. что всеми силами старается скрыть улыбку от победы над гордостью старшего. — Ну ничего, Минни-Сынминни, не так уж и плохо быть папочкой, — шепнул ему на ухо Хван, приближаясь сзади и обвивая руками бёдра старшего, — Плохо станет тогда, когда твой малыш уложит папочку на лопатки. Сынмин прикрывает лицо рукой, второй же ударяет прямо в живот, стараясь скрыть все свои чувства. Сердце бешено стучит, являя мозгу такие картины. Слишком смущающее чувство. В груди становится тяжко, а в джинсах немного теснее. — Боже, Хван, прекрати, — шепчет Ким и откидывает голову ему на плечо, ощущая как руки младшего крепкой хваткой касались его бёдер, сжимая через ткань джинс такую чувствительную кожу, — А если кто-то увидит? Брюнету всё же удаётся отодвинуть от себя Хвана и отойти от него на два шага, поправляя рубашку и джинсы, что приносили дискомфорт. — Я…надеюсь ты не обидишься, — смущённо пробубнил Ким и почувствовал как пальцы его сжали в тёплой ладони. — Я не обижаюсь. Прости меня, не надо было делать это тут, — вздохнул Хван и чмокнул парня в лоб, — Я сейчас в гримёрку, а после на съёмку. Ты со мной? — Нет, я пойду отнесу отчёты и заодно в бухгалтерию загляну, — отмазался Ким и вышел на шестом этаже, — Я позже зайду к тебе.***
Провозиться на работе пришлось до самого вечера. Нервы и так были не слишком уж и в порядке, а после проверки всех отчётов стало ещё хуже. Нужно было переделать пару тройку договоров и всё это необходимо сделать за пару часов. Скоро должен был вернуться господин Хван и Киму как доверенному лицу предстояло сделать всё это самому, а если быть точнее, то следить за процессом и иногда корректировать поправки. — Думаю сегодня всё, — потянувшись сказал Ким и собрал свои вещи. Он попрощался с сотрудниками и пошёл прямиком к лифту, желая заглянуть в отдельную комнату предоставленную Хвану в качестве гримёрки. Съёмки по идее должны закончиться, младший должен собраться, и они поедут домой. Поднявшись на лифте на два этажа вверх, он вышел в коридор, сталкиваясь с директором по маркетингу. Тот выглядел слишком окрылённым и полным сил, что слегка раздражало. Конечно, он же не сидел часа четыре над бумагами. Закатив глаза, брюнет улыбнулся. показывая свою радость от встречи. На самом же деле он безумно не любил этого человека. Бан Чан не из тех типов людей, которые могут уступить. Он точно так же, как и Ким хочет стать главным. — Сынмин, а ты что тут забыл? — изогнув бровь, спросил черноволосый и убрал руки в карманы брюк. — Я помогал с отчётами. Извини, но я сильно устал и у меня нет желания говорить, — прервал начинающийся допрос и нервно улыбнулся. Бан хмыкнул на столь грубые слова и молча отошёл в сторону давая ему пройти. Разговор между ними всегда был ужасно неловким и коротким. У них не было общих тем и уж тем более разные характеры ещё больше разрушали. Стараясь не зацикливаться на этом, Сынмин дошёл до гримёрки и без стука зашёл к Хёнджину, поправляя очки. Он ставит вещи на диванчик и поворачивается спиной к младшему, ища в сумке телефон. — Прошу, давай уже поедем домой. Я безумно устал, — с мольбой просит Ким и всё же разворачивается к младшему, застывая. Тот стоит в черных джинсах, без верхней части одежды. Его тело блестит при свете ламп, ещё больше выделяя татуировки. Ким ловит взгляд Хвана и прикусывает губу, нервно покусывая её. Щёки вновь краснеют, а в лёгких всё меньше воздуха, не давая нормально дышать. — Я…Мне выйти? — нервно интересуется Ким и указывает в сторону двери. — Нет, можешь остаться, — пожимает плечами Хван и отворачивается к зеркалу, продолжая стирать салфетками макияж. Ким молча кивает, садясь на диван и разглядывая комнату как в первый раз. Он нервно теребит край рубашки, выдыхая. Хван же наблюдает за старшим через зеркало и улыбается, решая воплотить ещё один пункт. Черноволосый молча подходит к двери и защёлкивает её, не желая впускать посторонних. Он поворачивается к брюнету и оглядывает его с ног до головы. — Минни-Сынминни, как насчёт того, чтобы исполнить ещё один пункт? — приближаясь к старшему, он раздумывает о всех вариантах, — Я кое-что придумал и думаю, ты не будешь против. Подойдя к Сынмину, он встал на колени и взял его пальцы в свои переплетая их. Влажные губы без лишних слов одуряли привкусом клубники, а холодный метал вновь ощущался языком так невыносимо. Хёнджин глубокими и частыми поцелуями, сминал губы старшего, умоляя дать ему всю ту любовь, которую он так просит. Пальцы ловко выпутывались из-под хёнджиновых, обнимая за шею и двигая к себе ближе. Слишком горячими выдохами, сердце Хвана раскалялось, а воображение еще сильнее ударяло в голову, представляя более яркие картины. Пальцы у черноволосого ловкие, слишком длинные и до одури волшебные, иначе объяснить почему рубашка с Сынмининых плеч так быстро скатилась невозможно. Горячие губы касаются кожи так приятно и прекрасно, что Сынмин сам откидывает голову назад, давая больше места для сладостных губ. — Я не буду заходить далеко, — шепчет Хван на ухо старшему и прикусывает мочку, оттягивая её, — Но твоё желание заняться сексом в общественном месте выполню. Обычного минета тебе пока, папочка, хватит. — Боже, Хёнджин, ты…- мычит Сынмин и прикрывает глаза, когда руки младшего касаются застёжки на джинсах, расстёгивая их. У Сынмина начинает кружиться голова, а мысли словно в бреду. Он забывает о том моменте, когда Хван ловко избавляет его от одежды. Его щёки пылают, а ощущения от юркого языка Хвана, что облизывает весь член старшего, обводя языком венки, а затем, прижимая его к кончику, слизывая выходящую естественную смазку, сводит с ума. Черноволосый берёт кончик в рот, вращая вокруг него языком, руки крепкой хваткой покоятся на бёдрах, сжимая кожу и оставляя красные следы. Хёнджин берёт ещё глубже, хоть и не слишком умело. Он сосёт мокро, беспорядочно, чтобы скользнуть глубже, качает головой вверх и вниз, пока Сынмина не подталкивает его так, что член каждый раз ударяется о стенки глотки, заставляя старшего почти задохнуться. До безумия тесно, но приятно. Ким впервые ощущает что-то настолько приятное и головокружительное. Настолько приятно, что он кончает ровно в тот момент, когда Хван выпускает из своего рта член. Тяжело дыша, Ким прикрывает глаза и откидывает голову на спинку диванчика. — Это так неловко, — шепчет старший и закрывает лицо руками, — Я…о боже… На это Хван лишь тихо посмеивается, помогая старшему одеться. — Я знаю, что я крут. Но позволь отметить, что четвёртый пункт выполнен. Ты только что стал плохишом…