Это было теплое утро воскресенья. Солнечные лучи тепло и ярко освещали город, радостно пели птицы на ветвях слегка оголенных деревьев. Такие теплые деньки редки в Москве, поэтому их особенно ценили жители города.
Побрацкий собирал вещи в большом родительском доме вместе со своей матерью. Парень, нахмурив свои темные брови, пихал одежду вместе с грязными кроссовками в пакеты, как-нибудь, лишь бы они уместились. Он не считал нужным тратить на такие мелочи своё драгоценное время.
На полу с ним сидела его мама в прекрасном голубом сарафане с короткими рукавами до локтей. Её лёгкие руки аккуратно складывали любимую красную толстовку сына, вкладывая в своё дело всю материнскую любовь. Она посмотрела на сына, который бурно запихивал последнюю вещь в уже рвущийся пакет.
— Кто так вещи складывает? — ахнула мать и подползла на коленях к озлобленному сыну, осторожно забирая у него порванный пакет, чтобы сложить всё заново в новый.
Она никуда не торопилась, лишь бы сын посидел дома как можно дольше. Побрацкий наконец успокоился и сел обратно на пол, сложив под себя ноги и опустив голову от небольшого стыда. Он наблюдал за нежными и спокойными движениями мамы, хоть на ее лице и светила улыбка, глаза выдавали ее грусть и нежелание отпускать любимого ребенка.
— Мам, не надо так стараться, мы же всё равно потом их будем раскладывать, — пробубнил Дима, выводя какой-то рисунок пальцем по ковру.
Матушка не стала отвечать на легкие капризы своего сына, который хотел быстрее уехать. Ее сердце болело от неожиданной новости о переезде, но глубоко внутри, она чувствовала большее — опасность.
— Что-то мне страшно за тебя, Дим, — печально выдохнула женщина. — Зачем тебе это общежитие? — охрипшим голосом спросила мама.
— Мам, ну там все мои друзья! Они ждут моего прибытия! К тому же, наш дом находится очень далеко от универа, — жестикулируя руками ответил Дима.
— Сдался тебе этот университет… Нашёл бы какой-нибудь рядом с домом. Я очень волнуюсь за тебя, — Наталья сложила последнюю вещь в пакет и вставала с колен.
Побрацкий, закатив глаза, взял сумки, начиная переносить их в коридор. Женщина продолжала печально и неспокойно поглядывать на сына.
— Мам, я ещё никуда не уехал. И я буду к вам заезжать, — попытался успокоить ее Дима.
Она схватилась за сердце.
— Плохое у меня предчувствие, Дим. Может, ну его? — женщина положила свои дрожащие руки на плечи сына и умоляюще посмотрела на него.
— Всё будет хорошо, не волнуйся. Я уже взрослый, — Побрацкий ласково улыбнулся своей маме и аккуратно убрал её руки со своих плеч.
В квартиру зашёл отец Побрацкого, его глаза сразу наткнулись на жену и рядом стоящего сына. Они оба выглядели довольно нервно: Дима смотрел в пол, не зная, куда себя деть от умоляющего и грустного взгляда матери с поникшими плечами и наворачивающимися слезами.
Отец кинул взгляд на них, покачивая головой, и стал забирать сумки. Он потянулся к одному из пакетов, но резко остановился и посмотрел на сына.
— Дим, не хочешь помочь своему старику? — чуть строго спросил он у Димы.
— Да-да, я как раз собирался, — Дима взял половину вещей и отправился к лифту.
Отец не отставал от сына, взяв вторую часть багажа и выждав, когда его жена наденет свой бежевый, кожаный плащ. Она подошла к нему, прижимаясь к груди.
— Не стоит, Наталья, он уже взрослый, — мягко сказал мужчина.
Женщина подняла опечаленные глаза, ее голос дрожал.
— Сереженька, я чувствую, что не стоит ему туда ехать, — бусинки слез потекли у нее из глаз.
Мужчина покрепче обнял ее. Им потребовалось пару минут прежде, чем закрыть и спуститься на лифте к Диме, который уже заждался их возле машины.
Он видел красноватые глаза матери, но решил оставить вопросы при себе. Ему не хотелось расстраивать и нервировать маму еще больше.
Когда вещи были сложены, все забрались в машину.
— Всё, машина загружена. Можем ехать, — весело сказал отец.
Мотор весело зарычал, и машина двинулась в сторону общежития.
Наконец-то Дима расслабился, достав свои наушники и распутав их. Он включил свою любимую песню и стал смотреть на красивые пейзажи Москвы.
Теперь им никто не будет командовать. Он сможет спокойно возвращаться пьяным домой, не боясь, что его застукает грозный отец. Сможет даже приводить девушку к себе в комнату без особого труда. Никто не будет ругать его за беспорядок в комнате и говорить убраться. А самое главное — он будет нести ответственность за себя сам. Теперь он сможет по-настоящему расслабиться и отдохнуть от шумной семьи и постоянных гостей.
Дима всё это время смотрел в окно. Такое раннее утро, а на улицах города уже полно людей. И все куда-то идут: кто на работу, кто на встречу, а кто-то просто спокойно прогуливается по красивому парку, где пахнет свежестью и гуляют мелкие пушистые животные.
Побрацкому нравилось слышать с одной стороны любимую песню, а с другой щебетание птиц и чувствовать лёгкий сквозняк со своего приоткрытого окна.
Всю дорогу он думал о прелести одиночной жизни. Никаких родственников, никаких упреков, делай, что хочешь, веселись сколько хочешь, приходи, когда хочешь! И все! Не жизнь, а сказка…
— Почти приехали, — сказал отец, смотря на Диму через зеркало заднего вида, чем вывел сына из мечтаний.
Они проехали сам универ, а до общежития оставалось каких-то пятнадцать минут.
— «Разложу вещи, провожу родителей и пойду гулять с друзьями», — подумал Дима.
Машина остановилась на парковочном месте в паре шагов от здания. Дима не заметил, как отец уже стоял на улице с его вещами в руках. Только после того, как ему в окно постучала мама — Дима вздрогнул от испуга.
— Сынок, помоги папе с вещами, — попросила мать, открывая дверь Побрацкому.
Парень положил наушники в карман и пошёл к багажнику. Вещей было не так уж много, поэтому им хватило на один заход. Они зашагали за Натальей в здание, где на входе, она сразу начала диалог с немолодой вахтершей.
— Побрацкий? Вам в комнату 213. Вот ключ, — сказала скрипуче женщина, протягивая ключ к заветной комнате.
— «Ну, наконец-то! — подумал Дима, хватая ключ в свободную руку. Он поскорее побежал искать эту комнату. — Наверное, это второй этаж».
Парень бежал как можно скорее, спотыкаясь о ступеньки и хватая сумки, которые так и намеревались вывалиться из рук Побрацкого.
Вдалеке он заметил странную дверь, которая отличалась от всех остальных. Она была обклеена бело-красной лентой и имела несколько странных наклеек по типу черепа, наклеек, предупреждающих об опасности, и табличка на двери «Осторожно убьёт» — все это ни капельки не насторожило парня.
— Ха-ха, прикольно, — сказал парень, лишь пожав плечами, и поскорее начал вертеть ручку двери. — Мой сосед знает толк в дизайне дверей, — парень постоянно говорил подобные странные фразочки.
И вот, долгожданная дверь была открыта. Побрацкий сразу почувствовал что-то странное, как будто от комнаты веяло чем-то мёртвым. Комната была не на солнечной стороне, это придавало ей более жуткий вид. Дмитрий остановился прям на проходе, пытаясь поднять ногу. Ему стало как-то не по себе.
Когда ему удалось взять себя под контроль и зайти в комнату, его глаза стали искать вещи соседа. Однако, таковых не было. Кровати были застелены, стол был пуст, в шкафу одиноко висели вешалки.
— Наверное, он ещё не заехал, — подумал парень.
Дима поставил вещи рядом с кроватью.
Комнатка была довольно маленькой: стол рядом с входной дверью, слева стоял шкаф, а в глубине комнаты стояли напротив две кровати, одно окно, завешанное занавесками и холодильник.
Дима подошёл к окну и распахнул занавески, чтобы в комнате появилось хоть немного света. Комнатка оживилась, но чувство страха внутри него никуда не исчезло.
Парень почувствовал, что вдыхает облако пыли, поднятое с подоконника, из-за чего он не сдержался и громко чихнул.
— Будь здоров, — сказала ему мама, стоявшая в проходе. Она так напугала Диму, что его рука резко схватилась за одну из занавесок и оторвалась с неприятным звуком. Парень сначала посмотрел на то, что держит в руках, а после на маму, которая прикрывала рукой рот от смеха.
— Мам, ты меня напугала… — буркнул Побрацкий.
— Извини, я не хотела, — женщина слегка хихикнула.
Она собиралась подойти к сыну, как что-то потянуло ее назад из комнаты. Сердце вновь заболело, отчего дышать стало тяжелей.
— Все хорошо, мам? — спросил осторожно Дима, явно напуганный видом мамы.
Наталье удалось пересились свой страх, она подошла к сыну, чтобы забрать шторку и погладить его по голове в знак извинения. Парень улыбнулся и обнял свою любимую мать.
Женщина осмотрела всю комнату. Ей что-то не давало покоя, но отговорить сына от переезда она не могла, да и все остальные комнаты были уже заняты.
Побрацкая принесла стул и поставила его рядом с окном, чтобы её сын смог повесить несчастную шторку. Дима встал на стул, который явно был старым, из-за чего его приходилось держать Наталье. Чтобы полностью подняться, Побрацкий схватился за вторую шторку.
Внезапно для обоих в комнату тихо вошёл отец, крикнув «Буу!». Наталья от испуга отпустила стул, схватившись за сердце. Дима зашатался на стуле, не сумев удержать равновесие, он повалился вниз, оторвав карниз, который с грохотом упал прямо на грудь парня.
В комнате наступила тишина, прерываемая кряхтением Побрацкого.
— Гхм, — кашлянул лежащий на полу Дима, убирая карниз с себя. — Ну, без штор даже лучше.
Вся семья Побрацких залилась хохотом, чуть успокоившись они принялись за уборку: мама подметала и мыла полы, Дима раскладывал вещи, а отец пытался прицепить карниз обратно. С горем пополам у него это получилось. И вот, вся комната блестела от чистоты.
— Остался последний штрих, — сказал Дима, доставая из сумки календарь с любимой группой.
Парень подошёл к кровати, которая находилась слева, и повесил его на стену.
— Так-то лучше, — ухмыльнулся парень, лишь пожав плечами, расставив руки по бокам.
Эта кровать была с самого начала красиво заправлена, да и выглядела она лучше другой.
— Дим, мне кажется, что твой сосед уже занял эту кровать. Посмотри, какая она чистая.
— Ну, я первый разложил вещи, так что теперь она моя, — гордо заявил Дима.
На улице уже начинало садиться солнышко, близился вечер. Родители собирались уходить, конечно, Дима уже хотел остаться один и пойти к друзьям, но с другой стороны, ему не хотелось оставлять мать и отца.
Наталья обернула себя в платок и посмотрела на сына. В ее глазах он всегда был и будет малышом, но сейчас перед ней стоял уже взрослый самостоятельный молодой парень. В ее глазах опять появились слезы, и она тихонько всхлипнула.
Дима мягко вздохнул и подошел к матери, обнимая ее.
— Ты уже такой большой. Даже не верится, что ты будешь жить отдельно, — всхлипнула в грудь сына Наталья.
— Мам, всё будет хорошо, я обещаю, — Наталья подняла свои каштановые глаза. — Я буду приезжать и звонить, как только смогу.
— Дорогая, нам пора, — вмешался отец.
Они направились к машине, уже холодало, но это не мешало Диме выйти в одной футболке и джинсах.
— Я люблю тебя, — сказала мама, садясь в машину.
— Я тоже тебя очень люблю, — ответил с лаской Дима и осторожно закрыл дверь машины.
Мотор вновь загудел, машина качнулась и медленно поехала по направлению к дому.
Побрацкий шел обратно в комнату с мыслью о том, когда к нему заселят нового соседа и кем будет этот сосед.
— Надеюсь, это будет какой-нибудь крутой чувак, а не очкастый зануда.
***
Дима упал на кровать. Его руки и ноги неприятно ныли после переезда, поэтому он решил размяться, когда зазвонил телефон.
Парень прислонил гаджет, откуда тут же раздался приятный женский голос.
— Дима! Привет, — этот голос принадлежал Оленьке — возлюбленной Димы.
— Привет, Оль, — ответил Дима.
На той стороне раздался мягкий смех.
— Не хочешь прогуляться? Я слышала, что ты переехал в общагу.
Не долго думая, Побрацкий согласился, тут же накидывая куртку и выходя из комнаты.
На улице было лучше, тут Дима мог дышать свободно. В комнате его окутывало неприятное тягучее чувство страха. Но о нем Дима забыл, как только встретился со своими приятелями и подругой.
Они прогулялись пару часов, когда Паша решил разузнать куда поселили Диму.
— Ах, да в 213 комнату, — без задней мысли ответил Дима.
Наступившая резкая тишина заставила парня вытянуть бровь и оглядеть компанию подростков.
— Что? — спросил он.
— Тебя заселили в 213? — Дима кивнул, все еще не понимая в чем дело. — Чувак, об этой комнате ходят дурные слухи.
К нему поближе подошла Лиза.
— Я слышала, что там живет злой дух, — прошептала она.
Дима расхохотался.
— Да вы чего, ребят? Вы серьезно в это верите?! — парень продолжал смеяться, держась за живот.
Вся компания нервно начала посмеиваться.
— Меньше надо ужастиков смотреть, — отмахнулся Дима. — Пойдемте, покурим.
Так прошел еще час.
Веселая компания проходила мимо общежития, когда в голове у Побрацкого созрела классная идея.
— Ребят, а давайте ко мне завалимся? — предложил Дима с радостной улыбкой.
К его разочарованию, все находили отговорки в духе «нужно сделать домашку» или «уже поздно», но Дима все понимал — это из-за комнаты, дурацких выдуманных слухов о несуществующих призраках.
— Все с вами понятно, — заявил Побрацкий, смотря в спины уходящих товарищей. И только Оленька осталась рядом с ним. — Оль, может ко мне?
Девушка замялась.
— Дим, я бы с радостью, но мне нужно к подруге, — она замолчала, не зная, что добавить.
Парень грустно вздохнул. Не так он представлял себе первый самостоятельный день.
— Ничего, Оль, давай я провожу тебя.
***
Дима медленно шагал обратно.
Яркие ночные фонари освещали парк, наполненный пожилыми парочками и прохожими, которые спешили домой. В свой уютный теплый дом, наполненный любовью и счастьем.
Если честно, парню было немного страшно возвращаться обратно в темную комнатку. Но ночевать-то где-то нужно. Тяжко вздохнув, Дима пошел дальше.
— «Может остаться в родительском доме была неплохой идеей?» — думал парень.
Но он уже решил, что будет жить самостоятельно. Ему не хватало свободы и порой тишины. Дима решительно ударил кулаком об руку, он точно будет жить один!
Побрацкий открыл дверь, которая со скрипом закрылась за ним. В комнате было холодно, хотя парень не помнил, чтобы открывал окно перед выходом. Ссылаясь на щели между окном и стеной, Дима упал на кровать соседа.
Он окинул комнатку взглядом, наткнувшись на календарь с левой стороны. Парень точно помнил, что мама пыталась переселить его на другую кровать, говоря, что эта часть комнаты уже занята. Может мама успела перевесить его, пока он отходил?
Парень вскинул плечами. Завтра он перевесит любимый календарь. За окном гудел ветер, мешающий думать.
— «Злые духи, пф, конечно, — думал Дима. — Чушь собачья».
Он сладостно зевнул, перекатился на правый бок и укрылся одеялом. Сон стал медленно подступать, зазывая в царство Морфия.
***
Повсюду были люди. Это была шумная вечеринка, которые Дима так любил. Он прошел в глубь комнаты, всматриваясь в лица людей. Ему пришлось обойти много комнат, наконец, в одной из них он заметил Олю. Она была наряжена в ярко-фиолетовое платье, которое так ей шло.
Он хотел подойти к ней, когда на горло прилетела удавка.
— Что? Оля! — кричал Дима.
Удавка сильнее сжимала его горло, не давая кислороду пройти в легкие. Музыка исчезала, люди смотрели на него, но не помогали, тыча пальцами в бедолагу. Голова начала кружиться.
— П-по-моги-те! — прохрипел Дима, падая на колени.
Кислорода не осталось, боль, сжимающая горло, жгла шею. Мир стал гаснуть, все краски смешались в одно черное пятно, а звуки исчезли полностью. Его силы полностью иссякли.
Парень резко открыл глаза. Он схватился за шею, пытаясь нащупать то, что не давала допуск к кислороду. Её сильно жгло. Сердце билось неимоверно быстро.
— Пришло твое время, — сказал кто-то четко и настолько близко, что Дима вздрогнул и подорвался с кровати, падая на пол.
