Лезвие

— Будешь? — Фреджайл сдержанно улыбнулась, протягивая Сэму кружку с ароматным травяным сбором. Девушка плохо спала эту ночь. Она почти отвыкла от того, как действует на неё ДУМ. К тому же, на планшет ей приходили не слишком утешительные новости. Несколько привычных курьерских троп оказались заняты Тенями, и пара курьеров, из новобранцев, наткнулись прямо на них. Это чудо, что им удалось сбежать невредимыми, пусть и оставив груз на опасной территории. Многие люди снова заперлись в бункерах, получив от правительства такую неутешительную новость.       Благо, президент не стал замалчивать инцидент. Правда, чтобы не допустить паники, он заверил всех, что это явление временное. — Да, спасибо, — Сэм хрустнул шеей и устроился на диванчике, рассматривая скелет кита, висящий под потолком. — Уже сутки прошли. Хартман и Дэдмен не вылазили из своей пещеры? — Нет пока, — Фредж тяжело вздохнула. — Понятия не имею, чем они там занимаются. — Что-то случилось? — Бриджес внимательно посмотрел на собеседницу. У той на лице было написано беспокойство. — Я не знаю, как быть со всей этой ситуацией. С Хиггсом, с Тенями, с Берегом. Если честно, то я чувствую себя виноватой. Если бы я убила его или если бы я вытащила его раньше… — она прикусила губу, — может, все было бы иначе. — Об этом нет смысла думать сейчас. Как бы мы не хотели, мы не можем изменить прошлое. — Я знаю, — Фреджайл стянула перчатку, рассматривая свою кожу, испещрённую сетью морщин. — Просто сейчас я думаю о том, что у этого идиота вряд-ли останется шанс на спасение. Он слишком упрям, чтобы внять голосу разума. — Да уж… Знаешь, я тут… — мужчина покрутил в руках кружку. — Да нет, ничего. Сэм откинулся на спинку дивана и замолчал. Он не знал, почему он не мог рассказать Фреджайл о том, что Хиггс упорно являлся ему во сне. Или это он являлся ему? " — London Bridge is broken down, Falling down, falling down. London Bridge is falling down, My fair lady. Build it up with wood and clay, Wood and clay, wood and clay, Build it up with wood and clay, My fair lady. Wood and clay will wash away, Wash away, wash away, Wood and clay will wash away, My fair lady.       Что бы ты ни сделал, мост все равно упадет, не так ли?       Красивый, мелодичный голос разносился над искрами вселенной. Однако, голос этот принадлежал отнюдь не изящной девушке, что вечно напевала его в тишине Берега. Пел мужчина, разговаривая строчками, будто сам с собой. Он ступал босыми ногами прямо по мелким, несущимся в пространстве, камням, составляющим кольца какой-то гигантской планеты, похожей на Сатурн. Казалось, он не заметил гостя, правда на последних строчках он обернулся и дернул за золотую нить, что снова протянулась от груди одного к солнечному сплетению другого. — Сэм Портер Бриджес. Самая унылая заноза в моей заднице, — он расплылся в привычной, полушутливой-полуиздевательской улыбке. — Ну и зачем ты здесь? Ударить хочешь? Или будешь ползать у меня в ногах, умоляя вернуться? — Я не знаю. — Чего, прости? — Я не знаю, зачем я здесь и почему, — Сэм поморщился. Их прошлый разговор слишком ясно дал понять, что добровольно Хиггс спасать разрушающийся по его вине мир не будет, а потому унижаться и уговаривать того помочь — смысла не было. Если честно, Бриджес действительно надеялся, что Хартман и Дэдмен придумают, как им притащить домой за шкирку этого мерзкого и брыкающегося кота. — Серьезно? — Хиггс остановился и, сделав кульбит в вакууме, оказался рядом с Сэмом, — Это и все? А где же твои морализаторские беседы? Где проклятья, что явно сыплются на мою голову, как из рога изобилия из уст моих бывших знакомцев? — Ты и так все сказал, — Портер поморщился. Подобная близость чужого тела нервировала, особенно когда это было крайне враждебно настроенное тело. — Не вижу смысла сейчас с тобой об этом говорить. — Сейчас… — Монаган вдруг отпрянул, будто его ударили по лицу. — Сейчас… Значит будет потом? Вы что-то придумали? Хотя нет. Как бы вы могли, без… — внезапно он хлопнул себя по лбу. — Ты же читал мои дневники? Ты сам сказал, что читал. Значит, ты сбагрил своим монстрам Universal мои исследования и записи моего драгоценного дядюшки. Вот отстой. Хиггс запрокинул голову, из-за чего капюшон слетел у него с головы. Звездный ветер колыхал светлые волосы, пока мимо них проносилось само пространство-время. Плащ, с черно-желтой подкладкой, распахнулся, напоминая крылья огромного мотылька. — Бесподобно, — он смотрел вперед, на сверкающее мириадами звёзд и планет пространство, будто видел среди этих искорок ту, которая была важнее остальных. — Ну, пусть роются. Все равно времени вам не хватит. Связь оборвется совсем скоро, — он усмехнулся и снова натянул капюшон, будто закрываясь от собеседника. — Свали в туман, Сэм Бриджес. Ты мне не интересен».       Сэм не мог понять, почему, после стремительного пробуждения ему было не по себе. Лу нетерпеливо подпрыгивала в манеже, явно желая выйти и прогуляться, часы показывали всего четверть седьмого, а в голове у мужчины был настоящий раздрай. Наверное, за время пребывания в бункере Хиггса, Сэм на подсознательном уровне чувствовал связь с бывшим хозяином. А все их прошлое взаимодействие было похоже на то, как пес носится около ног владельца, тягая того за штанины. Наверное, сравнение с собакой Монаган бы не оценил, но чем больше Сэм об этом думал, тем четче становилась картина того, что Хиггс не хотел ему зла, что бы он там не писал в порыве горячности в своем дневнике. Он даже Лу не хотел убивать, ведь еще пара выстрелов и колба разбилась бы, но это было больше похоже на какую-то неудачную сценку в театре. Сплошной пафос и ни грамма эффективности.       Выстрелы в спину были скорее для того, чтобы задержать, раззадорить, вывести Бриджеса из себя, чтобы он был готов к битве с финальным боссом как никогда раньше.       Портер всегда был в центре внимания невротичного лидера дементов, пусть даже Амелия диктовала Хиггсу свою волю. «…Ты мне не интересен».       Не интересен.       Безразличие всегда было более хлестким, более жестоким, нежели простая агрессия, именно поэтому самым страшным и травмирующим для ребенка наказанием является молчание и намеренное игнорирование их родителями. Проблема была в другом.       Почему. Его. Так. Задели. Слова. Хиггса?       И на это у Сэма ответа не было. А спросить, или даже рассказать кому-нибудь, кроме дочери об этих снах у него язык не поворачивался. — Сэм? — Фреджайл вырвала его из раздумий пощелкиванием пальцев. — О чем задумался? — Да так, ни о чем, — мужчина уставился в чашку, на дне которой плавали чаинки. — Ты что-то рассказывала? — Ага, — она фыркнула и засунула в рот кусок кекса, — всего лишь о том, что, кажется, сюда катит президент.

***

— Сэм ты куда? — Ты говорила, что у тебя курьеры потеряли грузы в зоне Теней? Я решил тебе помочь. Координаты можешь выслать мне на планшет. — Сэм, это не конструктивно! Кто присмотрит за Луизой? — Ты и присмотришь. Или запусти ее к Дэдмену. Он с ней с удовольствием нянькается. — Сэм!!! — Что происходит? — Хартман выглядел совсем бледным и усталым. За его спиной маячил Дэдмен, в любой момент готовый, если что поставить ученому плечо. — Он сваливает на задание, дабы не встречаться с Дайхардменом, — Фреджайл закатила глаза, глядя на курьера, который уже бил копытом на пороге дома. — Довольно трусливо. — Может он и к лучшему, — Кевин, потер виски. — Чего? — Фреджайл и Сэм одновременно воззрились на него с недоумением. — Информации, что доставил нам Сэм слишком много, — Дэдмен с легким беспокойством косился на коллегу. — Мы не систематизировали и четверти от того, что было. Монаган был, хм, и есть, наверное, необычайно дотошным, когда дело касалось предмета его интереса. Например, он в мельчайших подробностях описывал то, как действует ДУМ его уровня, как он чувствует Тварей, как управляет ими, какие фобии проявляются, на какие отделы нервной системы влияет хиралий. Так же там исследования о Береге, материи и космосе. Что-то писал не он. Эти записи старше и представляют собой вереницу формул и расчетов без описаний. Разгадка того, как он сбежал от Амелии кроется в этом массиве данных, но нам нужно еще немного времени. Фреджайл поможет нам с практическими экспериментами, раз к ней вернулись силы. Правда, боюсь, что Дайхардмен не будет терпелив, да и Сэма он не преминет использовать в своих целях, чтобы успокоить народ. Так что, пусть пока сходит на заказ. А уж как спрятать Лу мы решим походу. — Ну вас, — Фредж махнула рукой и ушла в гостиную, планируя перекусить еще чем-нибудь сладким. — С тебя криптобиоты, Сэм. Два ящика. Не больше и не меньше! А то я нерожавшая, а с ребенком.       Бриджес хмыкнул и вышел из дома, вдыхая морозный горный воздух. Спину оттягивал рюкзак, но это было вполне привычное ощущение. Он зашагал вперед, думая о том, как обогнуть горную гряду с наименьшими потерями и к вечеру спуститься в низину. Где-то там, на каменистом берегу ручья оставался старый лагерь дементов, в котором можно было переждать темное время суток. Да, раньше он мог по сорок-пятьдесят часов проводить на ногах, однако это можно делать только тогда, когда над головой светит солнце, а вот лазить по горам или по каменистой местности в кромешной темноте или с фонариком — удовольствие ниже среднего. А теперь, с возможностью схлопотать леща от Теней, путешествие в ночное время стал чистейшим самоубийством. И пусть Сэм был возвращенцем, но переход через Шов доставлял мало приятных ощущений.       Контур на ногах мерно гудел, а кое-где даже попадались брошенные заказы, некоторые из которых Сэм подбирал и взваливал себе на хребет, чтобы потом оставить в хранилище внизу. Кое-какие контейнеры он даже планировал доставить сам, потому что это было по пути.       Как ни странно, спуск вниз не составил большого труда, а потому Сэм решил двигаться до шоссе, чтобы сэкономить время. Под навесом стоял брошенный кем-то грузовик. Наскоро осмотрев его на наличие повреждений, он понял что грузовик, пусть видавший виды и со следами давно прошедший темпоральных дождей, вполне себе на ходу. Нужно было только починить зарядную вышку. Благо, та была повреждена незначительно, и ящика с металлами, захваченного при спуске, хватило на починку с лихвой.       Мотор заурчал, напоминая большую, едва очнувшуюся от крепкого сна кошку, и машина тронулась. Путь до Мастера был не близкий, а именно на подступах к его жилищу образовалась зона Теней. Вообще, Мастер, в отличие от многих, спокойно воспринял такое соседство. Он даже написал Сэму на старую почту, пытаясь предупредить того об опасности. Фреджайл со смехом говорила, что даже если бы Хиггс на него напустил самого большого BT, то Мастер бы его распотрошил и повесил голову на стену.       Через пару часов непрерывной тряски в попытке добраться до шоссе, солнце начало клониться к закату. Тени удлинялись, а красноватое зарево придавало природе прекрасный и немного мистический вид. Облаков не было и все небо будто было охвачено нескончаемым пожаром, как были охвачены природным пламенем желтые кроны деревьев. Природа дышала истомой. Ей не было дела до человечества и его мелких дрязг и страхов. Даже случись Шестое Вымирание, она бы воспряла, стряхнула бы с крыльев прах ушедших поколений и расцвела сызнова. Люди, до Выхода Смерти, были очень самонадеянные. Они отравляли свой дом, в попытке заработать денег, чтобы потом вести пространные дискуссии о том, как необходимо беречь Землю и ее экосистемы, напрочь забывая о том, что жизнь — изменчива. Она может приспособиться к ветрам, пустыням, радиации и загрязнениям. Это самим людям необходимы определенные условия для жизни. Смехотворно узкие, в масштабах не только вселенной, но и родной планеты.       Сэм наслаждался этими пейзажами, пока сумерки не перетекли в темный бархат ночи. Остановив грузовик, поскольку даже при свете фар была большая вероятность рухнуть в какую-нибудь расселину, которыми обильно была испещрена местность, Бриджес припарковался около зарядной станции, которую разместил тут кто-то из курьеров и, содрав с себя ремни, на которые крепился рюкзак, погрузился в сладкую дрему. — Тише! Иди сюда, — Хиггс поманил Сэма ближе. — Иди, иди. Не бойся. Я сегодня мирный. А то все пропустишь. — Что происходит? — Бриджес не мог понять, что же так увлекло Монагана, в чьих глазах отражался блеск огромной звезды. — Знаешь, что это за звезда? — несмотря на близость к светилу, ее жар и свет почему-то не доставляли неудобства. — Без понятия, — Сэм склонил голову на бок, наслаждаясь поистине чарующим зрелищем. С такого малого расстояния он невооруженным взглядом видел пылающую корону, протуберанцы и вспышки на светиле. — Эта крошка — бабуля от мира звезд, — Мужчина улыбнулся гигантскому шару расплавленной материи. — Когда-то она была холодным облаком разряженного газа, а теперь… О, внутри этой крошки, как в плавильной печи, куется жизнь. Водород, из которого она изначально состояла, превращается во все новые, более сложные, тяжелые элементы. Железо в твоей крови, кальций, углерод, кислород — все это ее рук дело. Мы просто звездная пыль под ногами вселенной, — он вытянул руку вперед, глядя как сквозь пальцы струится золото света и солнечного ветра. — Но она умирает. — Умирает? — Сэм повторил движение собеседника, чувствуя на кончиках пальцев вибрацию самой Вселенной. — В ней стало слишком много железа, спрессованного внутри ядра. С минуты на минуту сила ядерного синтеза не сможет противиться гравитации и…       Это случилось за долю секунды. Звезда, светившаяся до этого ровным светом, схлопнулась. Все ее вещество сжалось в шар, не превышающий двадцати километров, превращая обычную материю в экзотическую. Так родилась нейтронная звезда, сквозь плотный барьер из нейтронов которой не могло пробиться оставшееся вещество из верхних слоев звезды. Оно оттолкнулось вовне, расцветая невиданным по мощности взрывом, расходящимся кругами по ткани пространства. Перед этим бесподобным и красочным зрелищем, нейтронная звезда запела, издавая низкий, но вполне слышимый гул.       Ударные волны окатывали все их естество, наполняя душу каким-то совершенно неземным восторгом. Хиггс раскинул руки в стороны, будто стремясь обнять агонизирующее светило, и улыбался. Беззлобно, без издевки, а так как улыбается ребенок, когда ему дарят самую желанную в мире вещь. — Юу-ху, Сэмми! — на его щеках блеснули яркие дорожки слез, но понять, что стало их причиной: радость или слишком большая яркость взрыва — было непонятно. — Никто, никогда не видел такого, да еще и так близко! Мы первые, Сэмми!       Связь между ними завибрировала, словно их чувства вошли в правильный резонанс, катализатором которому стал общий восторг. Бриджес будто чувствовал эту радость, что разливалась по венам его бывшего антагониста пузырьками шампанского. — Эта звезда умерла, Сэмми, — он судорожно выдохнул. — Она забрала с собой планеты, что кружились у нее на орбите, но без этого, не было бы во вселенной новой материи. Не было бы Земли и всего, что нас окружает. Как маленькие, нейтральные нейтрино детонируют взрыв сверхновой, так хаос и разрушение приводит к порядку и наоборот. — Красиво. Чертовски красиво. — А то ж, — хмыкнул Монаган. — Нужно чаще смотреть на звезды, правда? А то мы в своей суете как-то совсем забываем о них.       Сэм резко поднялся на сидении грузовика, пытаясь унять колотящееся сердце и странный зуд в грудной клетке. Отдышаться после странного «сна» было тяжеловато, потому что перед глазами все еще стояла бесподобно красивая агония старой звезды, израсходовавшей все свое топливо.       Он вылез наружу, вдыхая прохладный и свежий ночной воздух, подняв голову к небу, Сэм с легкой улыбкой проводил глазами яркую полосу Млечного Пути. — Да… Порой мы чаще смотрим себе под ноги, забывая о звездах

***

— Прости Лу, папка у тебя никудышный, — Сэм держался за окровавленный бок, шипя сквозь зубы.       Встреча с Тенями не прошла для него бесследно. Он добрался до зараженной территории и только когда одрадек запищал, до Бриджеса вдруг дошло, что его милая ВВ сидит небось на коленях у Дэдмена и пытается поймать его за цепочку часов и видеть Тени она уже не может. Как не может их видеть и «Лучший курьер года» по мнению печатных изданий.       В итоге, ориентируясь только на зудящее чувство дискомфорта, что подкатывало тошнотой к глотке поднимало дыбом волоски на руках, Сэм матеря все на свете полз вперед, тихонечко подтаскивая к себе пушкой-липучкой контейнеры и водружая их себе на спину. Но, как и все в этой жизни, Удача имела такое неприятное свойство — заканчиваться. Когда призрачная рука схватила его за ногу, Портеру вдруг стало обидно, что Амелия не дала ему тех же способностей, что достались Хиггсу, который был способен взмахом руки заставить неупокоенные души присмиреть и делать все, чего бы ни пожелал глава террористов.       Тень потащила его по земле и все бы ничего, вот только острый осколок камня, который лежал в том месте годы, а то и десятилетия, не ожидал вторжения на свою территорию, а потому не преминул впиться в бок курьеру, вспарывая комбинезон, кожу и мышцы. От хлынувшей на землю крови возвращенца, Тварь взвыла и выпустила из рук добычу, которая со скоростью больного червя отползла к каменистой гряде и облокотившись на холодную, щербатую поверхность шумно выдохнула.       Многие люди считали его дар — чудом. Вершиной эволюции, победой над самой смертью, но, вместе с некоторыми преимуществами, презент Амелии имел и несколько недостатков, о которых вряд ли кто-то когда-то задумывался. Например, невозможность умереть не давала и потерять сознание от болевого шока. То есть агонию умирания приходилось проживать раз за разом и самым большем везением была быстрая смерть, например от пары пуль, выпущенных в спину.       Проблемы начинались в моменты, подобные нынешнему. Когда Сэм прекрасно понимал, что с такой кровопотерей ему не выжить, поскольку рваную рану просто нечем было зашить, и, рано или поздно, но путешествие через Шов будет неизбежным. Однако, такая травма еще и означала долгие часы нестерпимой боли, что туманила взор, оседала металлом на языке и заставляла судорожно искать в карманах оружие, чтобы прекратить эти мучения. Вот только у курьера при себе не было даже хирального лезвия, поскольку дороги, после того, как Амелия заперла себя на Берегу, стали спокойными и таскать с собой контур с автоматом было просто не резон.       Сэм судорожно выдохнул, сплевывая на землю сгустки крови. Пальцы, скованные тремором, разжались, не в силах сдержать хлещущую кровь. Курьер закрыл глаза, не обращая внимания на дорожки слез, что рассекали измазанные в хиралии щеки. Внезапно его что-то дёрнуло в районе груди, и ультрамариновое небо в миг сменило свой цвет. Вот только это был не Шов, а темнота бескрайнего и холодного космоса. Лишившись опоры, Бриджес рухнул ничком, провожая воспаленными глазами проносящиеся над головой хвостатые кометы. Вселенная вибрировала своей томной мелодией, являющейся колыбельной рождающихся планет и умирающий звёзд. — Что-то ты зачастил, — знакомый голос спорил с какофонией ветра. — Успел соскучиться? Сэм не ответил, понимая, что его хриплый шёпот утонет в потоке дрейфующих частиц. — Ого, — Монаган телепортировался к гостю, окидывая придирчивым взглядом повреждения. — Ты и раньше-то красотой не блистал, а сейчас и подавно. Бриджес хмыкнул, глядя на Хиггса снизу вверх. Он не ожидал от этого человека сострадания. Тот скорее бы пнул умирающего курьера ногой или бы засунул руку в зияющую рану, сжимая в кулаке трепещущие кишки. Но и тут Монаган умудрился удивить. — Насколько все херово? — он опустился на колени, прижимая к ране снятый с плеч плащ. — Не то что бы я не видел, что дела не фонтан, но я хотел бы получить субъективную информацию из первых рук. — Умираю. Куда уж хреновее… — Но, раз ты здесь, то значит ещё не умер. — Я в процессе. — А когда ты умрешь, то пройдешь через Шов и вернешься в тело, так? — Хиггс рассматривал Сэма, будто тот был каким-то забавным экспонатом или зверьком. — Я наблюдал за тобой и просто мечтал изучить этот феномен поближе. Правда, — он пожевал губу, — оказывается, что твои страдания, если они не связаны с доставкой бомбы или игрой с Сахмет и ее сестричками, не доставляют мне удовольствия. — Ты же террорист... — Не думаю, что боль — это занимательно. Я хотел принести людям легкий конец, — Монаган пожал плечами. — И это подразумевает под собой быструю смерть. — Мама с тобой бы не согласилась... — от боли туманилось сознание, но Сэм все еще оставался в сознании. — После взрыва, она несколько дней лежала под обломками. — Погоди, это ты про ту дамочку, которую ты пер к Локни на спине, как тюк с картошкой? Прелесть. Ну и что ты хочешь? Чтобы я принес ей письменные извинения на тисненной бумаге с печатью дементов? — Ничего я не хочу. Она умерла и ее душа переселилась в тело сестры, — Бриджес закашлялся выплевывая свернувшуюся кровь. — Сейчас у них все хорошо. — Вот и чудненько. А теперь я, как добрая фея, помогу и тебе, — Хиггс похлопал себя по карманам, доставая из ножен изогнутый клинок, который, как и маска бывшего демента, был сделан из чистого спрессованного хиралия. Монаган склонил голову на бок, стирая пальцами, закованными в плотную кожу перчатки, слезы со щеки курьера и засовывая их в рот, будто смакуя вкус. — Быстрее возвращайся в свою шкурку.       Не успел Сэм ничего сказать, как одним точным движением Хиггс вогнал лезвие тому в грудь, останавливая сердце, запуская Ка Бриджеса в путешествие между миров.