Луизиана, милый дом

Раздраженный, опухший и с мешками под глазами Морган выполз из конюшни спустя четверть часа. Еще на крыльце достал пачку из кармана, вытряхнул сигарету, но не зажег — сунул в рот и перекатил из угла в угол губ. К Шанго он не спустился и на вопросительный взгляд бросил одно слово: — Завтра. Потом достал зажигалку и все-таки закурил. Шанго продолжал выжидающе на него смотреть. — Ничего я тебе не должен говорить, не пялься, — огрызнулся Морган. — Ты мне вообще не нравишься. Где Боуэн? — На рыбалке. — Вечно он у вас то на рыбалке, то на охоте, то на похоронах. Какой смысл выбирать шерифа, который в нужный момент где угодно, только не на своем месте? — Брось, Морган. Праздник же. И я его помощник, у меня все полномочия. Если причина смерти насильственная, я должен об этом знать как можно раньше, чтобы начать действовать. — Похоже на анафилактический шок, — помолчав, снизошел наконец Морган. — Но и передоз не исключен. Надо смотреть. Половой акт, на первый взгляд, ненасильственный. Что вызвало шоковую реакцию, если это она, пойди теперь пойми. Как и то, что делает помощник шерифа на наркооргии. Шанго покачал головой. — Это не наркооргия, Морган. Это Марди Гра. Мы каждый год здесь собираемся — с согласия владельцев, между прочим. — Угу, — угрюмо кивнул Морган. — Не понимаю, почему Рэймонд терпит все это на своей земле. — В память о Линн. Она же погибла на Марди Гра. — Погибла она… В память о Линн он лучше бы своего ублюдка держал на привязи, раз уж отмазал от тюрьмы. Отличный нынче праздник в память о Линн вышел, ничего не скажешь. В следующем году соберетесь в память обеих сразу? — Перестань, — попросил Шанго. — Ты злишься, что тебя выдернули из постели, но не надо так. — Ладно, извини. И почему тут все время какая-то срань творится на Марди Гра? Что за проклятое место! Он обернулся и проследил за тем, как спускают по ступеням носилки. Тело Ла Тойи упаковали в черный полиэтилен и пристегнули к ним ремнями. Только в этот момент Шанго по-настоящему осознал, что ее больше нет и никогда не будет с ними. Острой иглой в сердце вошла тоска. Ашанти сквозь слезы пообещала рассказать обо всём семье Ла Тойи, и Шанго был ей за это благодарен — маленькую Эрику было чудовищно жаль, сообщать ребенку о смерти матери сегодня было выше его сил. Но ему все равно необходимо было переговорить с миссис Уоттс, пусть и завтра. «У Ла Тойи была аллергия?» — спросил он у девочек. «На арахисовое масло, — вспомнила Ашанти. — И креветки. И обсыпку для наггетсов». Мюриэл пожала плечами. «Может, на какие-нибудь цветы?» — уточнил он. «Не знаю. Она ко мне на работу и не заходила. Один раз, наверно, была только — за компанию с Ривер, но быстро ушла, ей плохо стало. Хотя нет, путаю, Ривер тогда сама по себе приходила. Она растения любит и часто у нас пасется». — Воду из-под цветов на анализ не брали? — поинтересовался Шанго. Морган смерил его уничтожающим взглядом и, выдув дым последней затяжки, отшвырнул окурок в сторону. — Поучи меня работать, помощничек. Кстати, ты же понимаешь, что экспертизу я потом отошлю не только тебе, но и в бюро? — Я уже сам позвонил им, жду визита. Можешь не суетиться. Дэш подошел, когда в лагере никого не осталось. Тело Ла Тойи отправилось в Лафайет, Морган за ним — в свою вивисекторскую. Покореженную машину Триши освободили из-под упавшего дерева и увезли на эвакуаторе. Смятый тент и столбики опор подобрали и сложили в одном из сараев до лучших времен — Шанго не был уверен, что они для этого места наступят. Гирлянды погасли. Полосатые полицейские ленты перечеркнули крыльцо бывшей конюшни. Ветер вяло катал по поляне пластиковые бутылки и мелкий мусор. Что-то царапало взгляд Шанго — на периферии этого тоскливого пейзажа, но он не мог понять что. — Все в порядке? — Да. Это было как на картинке «где Уолли?» — что-то пряталось от сознания, ускользало. Тревожащее, дурное, так что отключиться от поиска было сложно. Шанго медленно повернулся кругом, окидывая взглядом лагерь. — Куда мы теперь? В офис? — спросил Дэш. — Незачем пока. Поезжай домой. Раньше полудня федеральные засранцы жопы сюда не притащат, успеешь выспаться. А Роули меня подбросит. Со стороны стоянки к ним действительно направлялся Роули. Привычную тропу завалило распилками упавшего дерева. Обходя их, он сделал крюк в сторону, и тут Шанго наконец увидел то, что не давало покоя. Грязно-розовый обрывок боа змеиным клубком свернулся между выступами корней, наполовину присыпанный листьями и землей. — Когда отсюда уехала Ривер? Подошедший Роули пожал плечами. — Разве не ты ее отвозил? — Нет. — А кто? — Шанго посмотрел на Дэша. Тот нахмурил брови, соображая: — Она вроде бы была на своей. Наверное, и обратно вернулась сама… Не видел ее с тех пор, как ушел встречать Моргана на шоссе. Когда мы с ним добрались до лагеря, ее уже не было. — Мо? Де Марко? — К Де Марко в машину села Мюриэл. Мо звал с собой Ашанти, но она отказалась, сильно плакала, и он свалил один… — Дэш покусал губу. — Не могу вспомнить, была ли Ривер тогда еще здесь или нет. — У нее синяя камри. Ты возвращался сюда из Триксвилла за девочками… — напомнил Шанго Роули. — Не попадалась навстречу? Роули помотал головой. — Точно нет. Подумав, Шанго протянул руку, и Роули отдал ему ключи от «Каталины». — Помощь нужна? — предложил Дэш. — Проверьте ее дом и на всякий случай старую ферму. Будьте на связи. Старая «камри» была оставлена в начале аллеи, далеко от огромного дома, но даже здесь смотрелась по-нищенски неуместно. Шанго не притормозил, чтобы не тратить время — машина была пуста — наоборот, прибавил газу. Наскоро припарковав понтиак у самого входа, взбежал на террасу. Дверь оказалась открыта — и Шанго не помнил, закрывал ли ее на ключ, когда уезжал. Щель над верхним наличником проверять не стал — некогда. — Сай! — позвал он, зайдя внутрь, сначала негромко, потом резче. — Саймон! В холле никого не было, на лестнице тоже. Шанго прислушался — тишина не оглушала: с улицы доносился утренний гомон птиц, в гостиной тикали старинные часы, которые миссис Уилсон ежедневно заводила ключом, где-то на втором этаже ветки слабо скреблись в оконное стекло, за спиной качнулась и скрипнула дверь — но ни шагов, ни голосов, ни возни слышно не было, и ничем хорошим это не пахло. — Сай, ответь мне, — попросил Шанго. В груди снова засбоило. Он поверхностно подышал через рот, успокаивая дыхание и сердечный ритм. Дверь сзади захлопнулась со щелчком — Шанго вздрогнул и обернулся, — но это был только ветер. Терраса подсыхала после ночного ливня. Скамейка качелей на площадке перед балюстрадой едва заметно покачивалась. Шанго повернулся обратно, посмотрел вверх — за перилами на площадке не мелькнуло ни тени — и пошел в сторону кухни. Кружка, из которой пил Сай, стояла там же, где он ее оставил. Свет все еще горел — впустую: на улице давно рассвело. Шанго нашарил выключатель и нажал клавишу. Хватило бы и одного взгляда, но он упрямо подошел убедиться — вымытый им перед отъездом нож на положенном крючке сушилки не висел. — Саймон! Шанго обошел «островок» по кругу и вернулся в холл. — Что бы ни случилось, я на твоей стороне, — пообещал он. — Ничто этого не изменит, ты знаешь. Я сделаю для тебя все, что в моих силах. Едва различимый шорох раздался сверху, Шанго рванулся к лестнице и даже успел схватиться за перила и поставить ногу на вторую ступень, когда скорее почувствовал взгляд, чем заметил самого Саймона. В глубине темного коридора его силуэт трудно было различить — он сидел на том же месте, что и тогда: на полу, в углу у порога двери в гараж. Шанго пошел к нему. Ни в руках у Саймона, ни рядом ножа не было. Как не было и окровавленного тела на занавеске. — Где она? — осторожно спросил Шанго. — Ты ее вернул, — сказал Сай. — Зачем? Не смог без нее? — Что ты с ней сделал? Я не буду злиться, обещаю. Я тебе помогу. Только скажи, где она. — Ты мне врал — тогда — и врешь сейчас, — помотал головой Саймон. — Ты никогда не был на моей стороне, всегда любил ее больше. Она для вас всех всегда была важнее. — Не придумывай. Шанго подошел еще ближе, но недостаточно, чтобы прикоснуться к Саймону. А без этого разговаривать с ним сейчас было почти бесполезно. Саймон смотрел с застывшей в глазах обреченной ненавистью. — Это Ривер, а не Линн, — еще раз попробовал Шанго. — Они очень похожи, но… Саймон рассмеялся каркающим, раздирающим горло смехом. — Считаешь меня настолько поехавшим? Ты как мой отец. То-то, я смотрю, вы отлично спелись. Шанго сделал шаг вперед, но Саймон быстрым движением выхватил из-за спины нож, и пришлось вернуться обратно. — Что ты принимал? — Не делай из меня конченого! — отмахнулся Саймон. — Сам знаешь, что без твоего дозволения мне никто здесь ничего не продаст. — Я имел в виду лекарства. — А, это. Ничего. Я не буду жрать то, чем вы меня с Рэем пичкаете. Не собираюсь закончить свою жизнь в психушке, как бы вам ни хотелось. — Саймон… — Зачем ты ее вернул? — повысив голос, перебил Саймон. — Почему не принял? Я сделал это ради тебя. — Это не Линн, Саймон, — спокойным тоном повторил Шанго. Тугая пружина со скрипом сжималась внутри него, и он крепко стиснул зубы, сдерживаясь. — Тебе показалось. — Кого ты пытаешься обмануть? По-твоему, я не узнаю собственную сестру? Я видел шрам на ее шее. — Это не шрам, а странгуляционная полоса. Она появляется у тех, кто пытался… — Я знаю, — выплюнул Саймон и неожиданно ловким рывком вскочил на ноги, выставив руку с ножом перед собой, — что это такое. Но я не перепутаю Линн ни с кем. Она… — голос его вдруг дрогнул и сорвался. Он сухо сглотнул, кадык дернулся, а лицо словно треснуло, осыпалось, как фарфоровая маска, и обнажило детскую капризно-плаксивую мину: — Она была частью меня. Как я могу перепутать с кем-то себя самого? Стукнула ставня в дальних комнатах первого этажа. Потом еще одна — наверху, где-то задребезжали стекла. По ногам сквозняком прошел холодный воздух. — Я принес тебе в дар половину своей души. Половину себя! — выкрикнул Саймон. Шанго выдохнул и перестал бороться, отпустил то, что рвалось наружу. — И что? Теперь я тебе что-то должен? Эхо его голоса отозвалось в каждом углу пустого дома. Будто шквалом ветра Саймона качнуло назад, он звучно ударился спиной и затылком о гаражную дверь. — Считаешь, этим ты меня купил? Как твой отец — земли по дешевке? В испуге Саймон часто-часто замотал головой: нет, нет. Шанго выступил вперед и закрыл ему свет из прохода — окон в этой части коридора не было. — По-твоему, это было щедро? Половина того, что ты считал собой? В темноте блестели только белки его глаз — Саймон замер, глядя на Шанго снизу вверх, как кролик на удава. Рука с ножом безвольно свисала вдоль его тела. — Ты отдал мне половину. — Шанго не старался приглушить голос, хотя у него самого шумело в ушах. — А почему не всё? Глаза Саймона округлились, он открыл и закрыл рот, не находясь с ответом. Потом снова разлепил губы. — Ты хотел… хочешь, чтобы я… тоже? Нож неуверенно шевельнулся в его пальцах. Саймон посмотрел растерянно, неверяще, но Шанго молчал, и он медленно поднял кисть к груди. Лезвие торчало вверх и едва заметно дергалось. — Меня ты тоже вернешь, как ее? — А про Линн ты заранее спрашивал? Саймон зажмурился и приставил кончик ножа к шее сбоку — грамотно, у сонной артерии. Вскинул и отвел в сторону подбородок. Грудь его поднималась и опадала в нервном, частом дыхании. Лицо изобразило муку. Он сдвинул нож так, чтобы к артерии прижималось не острие, а заточенный край ниже, вдавил металл в кожу, словно примериваясь полоснуть — но на ней не выступило ни капли. — Ну же, — холодно произнес Шанго. Рука с ножом заходила ходуном, дыхание стало прерывистым, похожим на беззвучный плач. Саймон открыл глаза и снова искательно, умоляюще облизал его взглядом, губы и подбородок дрожали. — Помочь? — предложил Шанго. Он обхватил правое запястье Саймона, прекратив судорожную пляску, направил лезвие под нужным углом и приложил к шее, а другой рукой зафиксировал голову — запустил пальцы в волосы на его затылке и сжал в кулак. Так все должно было произойти быстрее, надежнее и легче — щадящий, милосердный режим. По щекам Саймона потекли крупные, прозрачные слезы. Он ни о чем не просил вслух, будто онемел, но не отрывал глаз от Шанго. — На счет «три». Раз… — не стал тянуть время Шанго. Он стиснул и выкрутил зажатые в кулаке пряди. Саймон невольно подался за его рукой, привстал на носки. — Кто вам всем сказал, что мне угодны ваши непрошеные жертвы? — Казалось, что Саймон вот-вот потеряет сознание, но он держался. — Два… Ты не принес в дар ничего и никому. Ты зарезал Линн из ревности — животной и беспочвенной — по собственному желанию. Кто угодно другой из общины пожертвовал больше тебя. — Саймон не возражал ни словом, ни взглядом. В ожидании конца отсчета он опустил веки и неожиданно обнял Шанго свободной рукой за пояс, притягивая к себе. Шанго не стал сопротивляться объятию. — Три, — сказал он. Тело Саймона обмякло в его руках. Шанго вытащил нож из стиснутых на рукоятке пальцев, прежде чем оно сползло между ним и дверью гаража на пол, только придержал ладонью затылок, чтобы Саймон не ударился слишком сильно. Приводить его в чувство не стал, сам отдышался, подождал, пока отпустит напряжение, дал расслабиться мышцам и голосовым связкам и опустился рядом, привалился спиной к стене. Он тоже был без сил, это все его порядком изматывало. В обмороке черты Саймона разгладились, как во сне, он выглядел младше — почти таким, как раньше. Что-то забытое, давнишнее, взметнулось со дна души: прежняя незамутненная нежность, сладкое липкое желание, опьянение от близости, ощущение безраздельной власти и обладания. Шанго не удержался и коснулся лица Саймона. Убрал волосы с его лба. Приложил ладонь к щеке. Вытер большим пальцем слезы с ресниц. Сай открыл глаза и слепо, непонимающе поморгал. Обвел взглядом вокруг, очнулся окончательно. Притерся к его руке, положил свою поверх, не отпуская. — Я не причинил бы тебе зла, — сказал Шанго. — И тебе тоже не дам навредить самому себе. Давай — скажи, где девочка, и поедем. — К тебе? — хрипло уточнил Сай. — Ко мне, — кивнул Шанго. — Ты же знаешь: так будет лучше. Для тебя. И для всех нас. А с девочкой я что-нибудь придумаю, только скажи, где тело. — Нет надобности. Ее тело в целости и сохранности. — Она жива? Саймон болезненно скривился. — Наверно. Ты вернул ее один раз. Смысл мне совершать то же самое во второй? Спорить с ним было бесполезной тратой времени, и Шанго не стал. — Ее машина у аллеи, уехать отсюда она не могла — и вряд ли ушла пешком. — Она у себя. На его вопросительный взгляд и жест Сай пожал плечами и кивком подтвердил: да, там. Он задержал его руку у своего лица, когда Шанго собирался встать. — Я только проверю, все ли с ней в порядке, а потом вернусь и помогу тебе собраться. — Поцелуй меня, — попросил Сай. Шанго нагнулся и тронул его приоткрытый рот губами. На втором этаже стояла неправдоподобная тишина — казалось, что в такой не может находиться никого живого, и Шанго даже засомневался в правдивости слов Сая, но когда открыл дверь в спальню Линн, то увидел застывшую на месте Ривер. Она сидела на кровати, подобрав ноги и вцепившись рукой в столбик балдахина у изголовья, и выглядела как раритетная фарфоровая кукла в своем старомодном платье, с бледной кожей и испуганно-отчаянным взглядом распахнутых глаз. Перед ней на одеяле лежало фото в рамке с темной полосой. — Он напугал тебя?.. Саймон, — пояснил Шанго, потому что Ривер вопроса явно не поняла и смотрела с тем же страхом. — Саймон? — удивленно нахмурилась она, задумалась ненадолго, а потом помотала головой. — Нет. Мне кажется, это я напугала его. Наверно, он принял меня за призрак Линн. Я хотела объяснить, кто я, поднялась следом, но случайно заглянула сюда и… осталась… А потом пришел ты. Я слышала твой голос — тот голос. Ты злился на Саймона. Это из-за меня, да? — Нет, — сказал Шанго. — Не из-за тебя. И я больше не злюсь. Ни на него, ни на тебя. Ривер заметно расслабилась и отпустила столбик, за который держалась. Потерла лоб и виски пальцами. — Я не знаю, почему оказалась здесь. Помню, как собралась домой, как села в машину, как ехала… А по дороге задумалась — о Ла Тойе, о том, что натворила, — где-то не там свернула и очнулась уже у аллеи. — Все верно. Ты ехала домой. А это тоже твой дом. Она помотала головой, лихорадочно отрицая, — точь-в-точь как совсем недавно Саймон: нет, нет. — Конечно, да, — остановил ее Шанго. — Формальности только дело времени. Он прошел в комнату и сел на край постели с другой стороны. — И думаю, это время пришло. Давай считать произошедшее волей провидения. Раз в этот день оно привело тебя сюда, то так тому и быть. Ты останешься. А адвокаты Рэймонда начнут оформление документов. — Подожди. О чем ты? — О том, что хватит тебе прозябать у болот одной. Дом там совсем никудышный, место глухое и небезопасное — на старой ферме вечно кто-то болтается в поисках экзотики и адреналина, за всеми не уследишь. Здесь тебе будет гораздо лучше. — Но это не мой дом. Это дом семьи Бувилье. Рэймонда, и Саймона, и… — начала она и замолчала. — И Линн, — продолжил за нее Шанго. — И Синтии. Но их обеих больше нет. Саймон учится в Беркли и наведывается сюда крайне редко. Ты застала его случайно, он был здесь проездом и сегодня же улетает в Калифорнию. Это дом семьи Бувилье, верно. Но ты тоже ее член. Рэймонд давно искал случая это признать. — Она попыталась что-то сказать, но Шанго остановил ее жестом. — Миссис Уилсон будет ужасно рада — сколько можно наводить порядок в пустом доме ни для кого. Она жаловалась мне, что без хозяев особняк превращается в склеп. Да и всем в округе будет спокойнее, если в нем будет кто-то из Бувилье. Ты же знаешь местное поверье — на этой земле без них нельзя, счастья не будет. — Но я не Бувилье, а Паркс. — Разумеется, ты Бувилье. И никому здесь даже документов для доказательства этого не потребуется. Но если что — бумаги у Рэймонда наготове. Ривер осторожно кивнула на портрет в рамке, словно боялась взглянуть на него прямо. — Ему нужна она, а не я. Он делает это только потому, что мы с ней похожи. Шанго взял в руки рамку. Линн улыбалась со снимка ослепительно и смело и просто излучала ощущение собственной избранности — именно здесь она выглядела полной противоположностью невротически замкнутой, зажатой Ривер. Шанго коснулся фото подушечкой указательного пальца — обвел овал лица, растрепанные волосы, обнаженную шею и ключицы в широком вырезе платья. — Это потому, что он всегда любил тебя. Наверно, больше кого бы то ни было в своей жизни. — Но он меня не знал. И не хотел знать. До самой смерти Линнетт. — Ошибаешься, — отрезал Шанго. — И у тебя будет возможность в этом убедиться. А сейчас, в любом случае, садиться за руль в твоем состоянии не стоит. Я обещал отвезти Саймона в аэропорт, так что подбросить тебя тоже не смогу. Переночуешь тут. Я предупрежу миссис Уилсон, она приготовит завтрак и вообще присмотрит за тобой. А дальше будет видно. Он хотел подняться, но Ривер схватила его за руку. — Я не смогу, — помотала она головой. — Не смогу жить здесь. Это неправильно. Я не знала Линн при жизни, но… это ее комната, ее дом и все здесь принадлежит ей. — Все, что принадлежало ей, ей больше не понадобится. Оно теперь твое. — Пожалуйста. Не оставляй меня здесь. — Не надо бояться, Ривер, — мягко сказал Шанго и с осторожностью высвободил руку. — Если хочешь, я подожду, пока ты примешь душ и ляжешь, чтобы тебе не было страшно. Выспишься, поешь, и глупые страхи отступят. Смотри, уже совсем светло. Он достал для нее из комода большое полотенце и что-то похожее на пижаму, бросил на кровать. — Ты вернулась домой, это главное. Здесь тебя никто никогда не обидит, обещаю. Испытывать его терпение Ривер не стала и минут через десять уже вышла из ванной. С распущенными волосами и в ярких пижамных шортах и футболке она выглядела непривычно: не так, как прежняя Ривер — но все же и не так, как прежняя Линн. Шанго приглашающе откинул угол одеяла. — Залезай. Рассказать тебе что-нибудь на ночь? — предложил он, когда она послушно забралась внутрь, и сам усмехнулся: спальню давно подсветил розоватый отблеск восхода. — Ладно, пусть не на ночь, на утро. Эта сторона дома выходила на юго-восток, и Линн вечно жаловалась на раннее солнце, проникающее даже сквозь закрытые ставни. Узкие полосы расчертили пол и стены, легли на постель. Ривер укрылась почти с головой, сжалась в комок. — Расскажи, как ты нашел меня. — Снова? — Да. — Так ничего и не всплыло? Она не ответила, и Шанго успокаивающе кивнул, пропуская обычное: ну что ж, подождем, в другой раз вспомнишь, память странная штука… — Мы ехали с Дэшем от Пейлтона к Белому озеру. Кто-то позвонил в службу спасения, но сообщали не про тебя, а про угнанный фургон Бернса, который будто бы видели на болотах, и про драку в трейлерном парке. Мы переехали мост, свернули к Сент-Эмили и были уже в пяти минутах езды — там, где кладбище лодок и подтопленные дома. И вдруг за одним из таких — между сваями — мне показалось, мелькнула фигура, вроде как человек ходит. На тебе был красный кардиган. Если бы не он, я бы и не заметил. Но на мокрых землях никак нельзя пешком, без лодки. Там мелко, но дно вязкое, илистое, если провалишься, выбраться невозможно. Опять же, живность нехорошая. Да и нечего там делать — туда даже бродяги не лезут, рухлядь эта совсем ветхая, доски сгнили: не пол под ногами провалится, так крыша сверху накроет. А за этой заброшкой совсем гиблое место — топи. Вот я и остановил машину, вылез. Отправил Дэша к трейлерам, а сам пошел посмотреть, что за самоубийца шастает. Кто ж знал, что это будет не фигура речи… Шанго рассказывал каждый раз по-новому — по крайней мере старался: добавлял детали, смещал акценты, менял фокус, о чем-то умалчивал, потом припоминал другое… Ривер закрыла глаза и дышала глубоко и мерно. — Если бы балка не подломилась, я бы не успел. Если бы она рухнула на тебя сверху всем весом, то серьезно пришибла бы. Если бы ты грамотно сделала узел, он бы намертво затянул петлю. Если бы ты упала на спину, то скорее всего сломала бы позвоночник… Шанго аккуратно натянул на ее плечо край одеяла и поднялся с кровати так, чтобы пружины не скрипнули, бесшумно ступая, пошел к двери. — Он никого больше не тронул? — неожиданно спросила Ривер в спину. Шанго остановился и вздохнул. — Кто? — спросил он, хотя знал ответ. — Вендиго, которого я призвала сюда. Итхаква. С теми, кто его ловил нынешней ночью, все в порядке? — Да, — обреченно кивнул Шанго. — Да. Не волнуйся о них. Спи. Никого твой вендиго не тронет. Саймона Шанго нашел там же, где оставил: тот по-прежнему лежал на полу у входа в гараж, бесцельно глядя в потолок. Сиюминутно Шанго почувствовал к нему щемящую, тупую жалость. Но ровно до того момента, пока он не открыл рот. — Вы там трахались? Отвечать не имело смысла. — Почему так долго? Саймон был слишком Бувилье. Безнадежно Бувилье. Из тех, что должны жить в этом месте, чтоб обеспечить его существование, — как должен жить на теле носителя паразит, впрыскивающий ему в кровь секрет со стимулятором, на который сам же и подсадил и без которого тот теперь загнется. Но Саймон был запредельно, критично Бувилье, железы его секреции вырабатывали чистый яд, и с этим невозможно было больше мириться. — Сделал ее здесь хозяйкой? — зло усмехнулся он. — Вместо меня? — Не я, а твой отец. Это его решение. И он имеет такое право: она его дочь. И твоя сестра. Другая сестра, — впустую добавил Шанго. — Будешь теперь приезжать к ней, — сквозь зубы процедил Сай. — Как раньше ко мне. — Это Ривер, а не Линн, — терпеливо вздохнул Шанго. — Между нами ничего нет и не было. Пора ехать, Саймон. Я чудовищно устал. Пойдем соберем вещи. Саймон повернул голову и посмотрел на него. Потом поднялся и сел, по-турецки поджав ноги. — Не надо. Ничего отсюда не хочу. Ненавижу этот дом. Дашь мне свою футболку на смену? — Без проблем. Любые мои футболки — в твоем распоряжении. — Зубную щетку, пасту, прочее гигиеническое барахло? — Конечно. И полотенце с постельным бельем — полный комплект. Если что-то потребуется, можно будет купить позже. — Этого хватит. — Хорошо, как знаешь. Тогда захвати книги, тетради — что там у тебя. И ноут. У меня есть свой, но я им пользуюсь. А ты же будешь учиться. — Правда? — прыснул Саймон. — Это где же? Неужели в Беркли? Он фыркнул еще раз, затем снова и снова, засмеялся — поначалу рвано и тихо, будто про себя, потом «очередями» все длиннее и громче, пока не расхохотался в голос. Шанго не останавливал его, даже когда хохот начал срываться во всхлипы, Сай стал давиться, захлебываться этим смехом, задыхаться, как в приступе астмы, из глаз его потекли слезы, а удушливый хохот незаметно сменился рыданиями. Плечи Сая затряслись. Шанго только положил руку ему на плечо и сжал мышцу у основания шеи. Из сидячего положения Сай поднялся на колени, подполз ближе к нему, обхватил за ноги и прижался. Успокаивая, Шанго гладил его по голове, перебирая пряди. — Ты будешь там всегда рядом со мной, да? Пальцы застряли в спутанных отросших волосах, рука Шанго осталась лежать на макушке, когда Саймон отстранился, чтобы не только слышать, но и видеть ответ. — Мне нужно уходить по делам, ты ведь знаешь. В остальное время — да. — И ты будешь заботиться обо мне? — Само собой. Я обещал твоему отцу. — А мне? — И тебе обещаю. — Будешь возвращаться каждый вечер? — Это мой дом. Куда еще мне идти? — И будешь заходить ко мне — хотя бы иногда? Ни для чего такого — я не навязываюсь — просто. Посидеть, поговорить. Как раньше. Шанго опустился к нему. Взял его лицо в свои ладони. — Ты для меня больше, чем все остальные. Всегда был. Что бы ты ни сделал, я тебя не оставлю. У меня ты будешь в безопасности. Если ты захочешь меня видеть, позови. Саймон кивнул. — Я заберу ноут и кофемашину. Иначе сдохну у тебя без кофе. Ненавижу американо.