Луизиана, милый дом

Он нежно любил свою ржавую «детку», подставлявшую кабриолетное нутро ветру, солнцу и всем желающим прокатиться. Любил ее целиком: с неродной синей крышкой на терракотово-красном капоте, вогнутой мордой, полуслепыми зенками фар, продавленными креслами и трещиной на лобовом стекле. Сначала Шанго хотел отъехать куда-нибудь подальше от лагеря, где будет тихо и безлюдно, — вернуться к развилке, пересечь дорогу и двинуть по меже сквозь кукурузу — к огромному кривому дубу. Чтобы только небо, звезды, слабый шелест сухих стеблей и запах остывающей земли. Но потом передумал — обычная лень — упал на заднее сиденье вместо водительского и раскинулся, как любил, — распластался морской звездой, ноги — на передние, голову — назад, прикрыл глаза. Здесь музыка уже не мешала ему, как на поляне, наоборот, долетая урывками, казалась лучше, чем была на самом деле, убаюкивала и качала на волнах. Чьи-то разговоры, лишенные раздражающего, отравляющего мозг смысла, делались похожими на стрекот сверчков, а смех — на шум хлопнувшей двери или вскрики птиц. Это умиротворяло. Хотелось курить. Шанго нехотя спустил руку и пошарил по сиденью — брошенная пачка нашлась у двери, а вот зажигалка завалилась куда-то глубже или выпала по пути. Другая могла быть только в бардачке. Лезть туда значило шевелиться, менять удобную позу, сбрасывать на пол тяжелые бутсы, отрываться от спинки и тянуться вперед. Выпавшую в ладонь сигарету Шанго по инерции сунул в рот и прикусил кончик фильтра. Только движение воздуха — еле ощутимое прохладное колебание — выдало чужое присутствие совсем рядом. Щелкнула зажигалка. Шанго моргнул — и первым увидел не язычок голубоватого пламени, а освещенное им запястье: крона из тонких венок у сухожилий сплеталась и уходила к локтю извилистым выпуклым стволом. Вдоль предплечья неразборчивым готическим курсивом тянулась надпись из пяти слов. Захотелось коснуться губами выступающей пястной кости большого пальца в знак благодарности — так вовремя это было. Шанго прикурил, не отрывая головы от сиденья, выдул первую струю и только потом вскинул глаза. Джи стоял у машины, склонившись и глядя на него сверху, в косичках можно было разглядеть не только бусины, но и серебряные колечки, подвески-шармы, цветные перышки — не понять, то ли настоящие, то ли искусственные. — Отстрелялся? — улыбнулся Шанго. Он не стал шутить насчет того, как быстро, потому что на самом деле был рад, что Джиджи не завис с Ла Тойей на марафон. — Ну… можно сказать и так, — улыбнулся в ответ Джи. — Я тебя искал. Шанго повел рукой с сигаретой вдоль тела жестом «ты меня нашел», Джиджи вопросительно кивнул внутрь машины: — Можно? На мгновение Шанго представил, как Джи прыгает через дверцу, подтягивая к себе колени, как, оказавшись по эту сторону, ставит одно на сиденье, перебрасывает другое через бедра Шанго и садится сверху — Шанго придержал бы его за поясницу, просунув ладони под расстегнутую рубашку и свободную майку, чтобы помочь удержаться. Как в порнофильме перед глазами мелькнули пальцы Джи, высвобождающие ремень из пряжки, его задранный вверх подбородок и острый кадык. Картинка была такой яркой, что Шанго выгнуло, он выпрямился и попытался сесть ровно, спустить ноги на пол, но Джи перемахнул не к нему, а на переднее и положил руку на ботинок Шанго: — Оставь. Мне не мешает. Он вытянулся вдоль двух кресел, высунул ступни в разношенных кедах со стороны водительского и приобнял сбоку ветровое стекло. — На самом деле, я читал об этом всем, — сказал он. — О чем именно? — Чтобы лучше его видеть, Шанго все-таки приподнялся. — О празднике. О Курир-де-Марди Гра — это же так звучит? У нас тоже будет эта погоня? Или что-то похожее? Или у вас такой традиции больше нет? Шанго рассмеялся. — Я же говорил: традиции на Юге — святое. Они не умирают. Конечно, будет. Немного позже. Для удачного бега нужен хороший разгон. Оторвемся по полной — и двинем. Неудобная обувь, кстати, — кивнул он на конверсы Джи, — в таких хорошо только на дорожках Центрального парка. Бери пример! Он пошевелил армейским ботинком, на котором все еще по-собственнически лежала ладонь Джи. Джи потискал высокое голенище, словно проверяя на прочность, провел пальцами по рифленой подошве, обвел забитые грязью бороздки — вышло до жути сексуально, Шанго замер и почти реально ощутил щекотку, — а потом усмехнулся: — Время покажет. От накатившего волнения Шанго не заметил, как сигарета кончилась, очнулся только когда тлеющий окурок обжег фалангу, затушил его и сунул во встроенную пепельницу. Снова откинулся затылком к подголовнику и попытался собраться с мыслями. Небо было расчерчено ветками каштана, у которого Роули запарковал понтиак, изгибы их напоминали сетку вен на запястье Джи, «пальцы» листьев — перья в его волосах и причудливый — возможно, и правда индейский — разрез его глаз. Все вокруг было окрашено его присутствием. Шанго вдруг вспомнил, что радужка у Джи хоть и темная, но не каряя, а с синим отливом — такой густоты, что заметно это становится только на ярком солнечном свету. Он глубоко вздохнул. Табачный дым уже рассеялся, а воздух словно очистился от пыли и поднимающегося вверх весенне-земляного, прелого запаха. — Рядом с тобой легче дышать, — неожиданно понял Шанго. Он повернул голову — Джи смотрел на него в упор странно: со смесью настороженности, растерянности и желания — последнее Шанго ни с чем никогда не путал. — Мы! Ищем! Курицу! — заорали вдруг на поляне истошным хором. Они оба фыркнули одновременно. — И так каждый год? — Каждый. — И они никогда не присоединяются? Почему? — Кто? — откликнулся Шанго, заранее зная ответ. — Ну… младшие эти ваши, — Джи обвел пальцем вокруг, — Бовильеры?.. Бувилье? Вы же вместе учились. Сам говорил, что здесь все друг друга знают. — Упс, надо было вовремя валить, — рассмеялся Шанго, глядя ему за спину. — Что? — не понял Джи. — Мы обнаружены. И побег невозможен. Джиджи обернулся и тихо простонал. — Они крутые, но второго танцевального поединка я не вынесу. — Ашанти мертвого из могилы поднимет. Но так уж и быть, от тверка я тебя спасу… Только не говорите, что вы уже нашли курицу, — крикнул он девчонкам. С ними была Ривер. Ее вела за руку, как ребенка или ростовую куклу, Мюриэл. — Нет, но у нас есть кое-что получше. Ашанти прилично пошатывало. Она запрыгнула на капот и эффектно прилегла на манер моделей в автосалоне. Явно следуя за ней, как на аркане, шагах в десяти сюда же тащился Мо. Вытянув вверх руку, Ашанти потрясла зажатым в пальцах небольшим пакетиком с зип-локом: — Кто угадает, откуда они у меня? — и еле сдерживая смех, обвела всех хмельным взглядом. — И сразу: нет, я не заплатила за них ни цента. Все молчали. Теперь Шанго видел, что это не Мюриэл привела Ривер, а наоборот — Ривер заботливо поддерживала ее, сопровождая. Хорошая, добрая получилась девочка, снова подумал он. Только на Ривер почему-то сейчас лица не было — пьяна она не была, но словно отсутствовала, смотрела куда-то внутрь себя, как потерянная или обреченная. — Их дала мне Ла Тойя в обмен на кое-кого, — раскололась и прыснула Ашанти, выставив указательные пальцы обеих рук в сторону Джи. Лицо Мо перекосило. — Ты даже не представляешь, насколько это была выгодная сделка, — рассмеялся Джи. Ашанти села ровно, выцепила длинными цветными ногтями одну таблетку и убрала пакетик в декольте. — А в «передай дальше» у вас на Севере играют? Она спрыгнула на землю и встала между Шанго и Джиджи, открыла рот и высунула язык. Таблетка была мятно-зеленая, с оттиском яблока, на розовом она смотрелась кислотно-яркой. Ашанти повела кончиком языка из стороны в сторону, как змея. Джи смотрел на нее снизу вверх. — Я не целуюсь в губы, прости, — произнес он одновременно с тем, как она сложила перед его лицом комбинацию со средним пальцем и нагнулась к Шанго. Джи сразу же рассмеялся. Таблетка была скользкой от слюны, немного горьковатой, с химическим яблочным привкусом. Шанго покатал ее во рту и отправил под язык. — Как шлюхи в кино, что ли? — хмыкнула Мюриэл. — Чтоб не влюбиться? Она сделала шаг вперед, уверенная, что станет следующей, но Шанго протянул руку не к ней. Девочка его не видела, стоя в полутора метрах от него и глядя в упор. — Ривер, — окликнул Шанго. Она очнулась, моргнула и в немом ужасе медленно округлила глаза. Остальные тоже пораженно замерли на секунду. Ашанти подвисла с открытым после поцелуя ртом, потом переглянулась с Мюриэл. Подошедший Мо непонимающе приподнял бровь. Джиджи мимолетно нахмурился. В этот раз Ривер побоялась даже переспрашивать, сделала кукольный шаг прямыми ногами вперед, потом второй, вместо того чтобы нагнуться, присела перед дверью машины, держась за бортик. Шанго подался к ней. Погладил по щеке, успокаивая, заправил выбившуюся прядь светлых волос за ухо, поправил дурацкое боа на ее шее, провел пальцем по губам. Она послушно разомкнула их, и Шанго осторожно, без лишних движений коснулся ее и протолкнул таблетку внутрь. Все на ощупь в ней, и запах, и вкус — было похожим до странного, щемящего чувства. Хотя Шанго никогда, ни минуты не тосковал по Линн и никогда не чувствовал такой, как сейчас, нежности. По-прежнему замедленно, полуприсев, как в глубоком реверансе, Ривер повернулась к Джиджи. Тот не сразу понял ее намерение, но когда сообразил, снова отрицательно помотал головой: нет. — Извини, но… — произнес он мягко, — я как шлюхи в кино, да. Не хочу случайно влюбиться. Но Ривер не поднялась и не передумала — она отцепилась от дверцы и протянула руки к ботинку Шанго, на котором все еще лежала кисть Джи. Взяла ее, поднесла к губам и на долгие секунды припала к тыльной стороне ладони. Джи окаменел, завороженно не отнимая руку. — А так? — спросила Ривер, подняв голову. — Так можно было? Я не… больна. Ничем таким… Плоский, потерявший рисунок кругляшок остался на коже Джи. — Так без проблем. Шанго был уверен, что идиотской отмазкой Джи избавлялся от сомнительных колес, но тот неожиданно легко снял языком остатки таблетки с кисти. — Что делает тот, на ком закончилось? Кукарекает? — Эй, а я? — возмутилась почти протрезвевшая Мюриэл. — Так нечестно. Ашанти? Ашанти оттянула вырез топа и сунула руку в лифчик, разлепила клипсу на пакете и высыпала разноцветные колеса на ладонь. Кучка получилась внушительной. — Шанталь, — позвал Шанго. Она вопросительно взглянула на него. Он показал ей три пальца. — Да ладно! Шутишь? — Шанталь, — тише повторил он. Ашанти сжала кисть в кулак, как ребенок, — разве что не спрятала руку за спину. Шанго закатил глаза и прибавил еще два пальца, а потом повернул кисть раскрытой ладонью вверх. Он видел, что она взяла себе шесть или семь, а не пять, но мелочиться не стал, и, когда пакетик с остатками лег в руку, молча убрал в карман. — Теперь я, я! — нетерпеливо запрыгала Мюриэл. Ее повело, она потеряла равновесие и, наверное, упала бы, если бы Ривер не удержала ее за локоть. — И я хочу целовать Де Марко. Или чтоб он меня. — Точно. Пойдем отсюда. — Ашанти мстительно прищурилась и подтолкнула плечом стоящего рядом Мо. — Поиграем с теми, кто повеселее этих зануд. Зря только приходили. Шанго послал ей воздушный поцелуй. — Обещаю: скоро присоединюсь и развлеку вас чем-нибудь. Когда они отошли на достаточное расстояние, Джи сказал, изучающе глядя на него из-под ресниц: — Ты прямо всеобщий папочка. — Он произнес, пробуя на вкус: — Шанго-дэдди? Папа Шанго? Шанго фыркнул, но отпираться не стал. — У Мо есть еще, — объяснил он. — И у Де Марко наверняка тоже. А Ашанти не умеет вовремя тормозить. — Ты такой заботливый, — с непонятным выражением сказал Джи. — Хотя о чем я. «Мы тут все одна большая семья», так? Шанго улыбнулся и покачал головой. — Мальчик-янки из большого города, как мы тут любим эти ваши шутки над сентиментальными идиотами-дикси. — Я похож на янки? Чем? — рассмеялся Джиджи. Смех у него был глумливым и рваным, но заразительным и, вопреки всему, приятным. — Нет, я не из большого города. Просто у нас не так. Каждый сам за себя и все такое. Хочешь, считай это завистью. Но ты не ответил на мой вопрос, и если надеешься, что я забыл, то ошибаешься. — Не надеюсь. — Шанго резко скинул ступни на пол и жестом велел Джиджи убрать свои с водительского места. — Двигайся. Он вытащил ключи и перелез вперед. Джи спустил и подобрал к себе кажущиеся ненормально длинными ноги, но все еще сидел боком, опираясь спиной о дверь, и с интересом следил за ним. — Скатаемся кое-куда, — пояснил Шанго. Он сунул ключ в замок. — Раз уж тебе интересно. Не против? — Нет, конечно. А нас не будут искать? — Джи махнул в сторону поляны, где в очередной раз заорали про курицу. — В наших северных широтах всем обычно насрать, но вы же тут такие… милые. Шанго засмеялся. — Заставим их поволноваться и опоздаем к семейному ужину. Он повернул ключ и осторожно, чтобы ничем не повредить «детку», сдал назад.