***
(Вопреки ожиданиям Чжун Ли и Чайльда, и полностью в соответствии с ожиданиями Гуй Чжун, ночи объятий становятся реальностью.) Чайльд просыпается от ощущения, что кто-то толкает его в плечо. Он стонет и переворачивается на спину, продирая глаза с мягким фырканьем и моргая, чтобы убрать вуаль сна. — М?.. Э? — …Чайльд, — бормочет Чжун Ли, неловко стоя у края кровати, — можно, я присоединюсь к тебе? — Ум? Ладн, — он стонет, проснувшись только на четверть, прежде чем плюхнуться и уткнуться носом в подушку, ныряя обратно в блаженство сна. Чжун Ли тихонько откидывает одеяло и устраивается рядом, аккуратно положив голову на стык шеи и плеча, замедляя дыхание, чтобы оно было таким же, как у Чайльда, и погружаясь в один из самых спокойных снов за долгое время. Проснувшись утром, Чайльд чувствует чужой нос, зарывшийся в его волосы, и мягкое дыхание на ухо. Требуется полчаса смущённых воплей, недопониманий и целый чайник зелёного чая, прежде чем Чайльд берёт под контроль свои похабные мыслишки. Его нельзя винить: прижиматься друг к другу перед телевизором — это одно, но просыпаться рядом утром с переплетёнными ногами — это, в целом, совсем другой щекотливый вопрос. — Платонические объятия, — настаивает Чайльд, залпом выпивая очередную чашку чая. Чжун Ли нежит в ладонях собственную кружку, недоумевая, почему Чайльд видит необходимость использовать для этого такой особенный термин, но тем не менее соглашается. — Хорошо. Платонические объятия.***
Queen MonAss ❤, Ajax Spray-n-Wipe, Кэ Цин., ❀Гуй Чжун Баллиста❀, Гость #57386, Нин Гуан (Не пишите мне в нерабочие часы)
Queen MonAss ❤ переименовал(а) чат в «Операция Спайс Гёрлз»
Ajax Spray-n-Wipe что это????
Queen MonAss ❤ Я собрала несколько человек чтобы помочь с твоей маленькой проблемой С тех пор прошло 3 месяца… и между тобой и твоим не менее бесполезным соседом не поменялось НИЧЕГО Кроме этих «платонических объятий» о которых ты говорил Но поскольку они О Ч Е В И Д Н О «платонические» это не в счёт Так что я подумала что мнения со стороны помогут сдвинуть дело с мёртвой точки понимаешь Не парься, поблагодаришь меня позже :*Ajax Spray-n-Wipe постой ПОГОДИ НЕТ МОНА ТЫ #%$!’*;:’;[[%&^
❀Гуй Чжун Баллиста❀ Не волнуйся, дорогой, мы тебя поддержим! ;DAjax Spray-n-Wipe ГУЙ ЧЖУН?!?! ТЫ В ЭТОМ ЗАМЕШАНА? мона как тебе удалось связаться с гуй чжун и почему здесь ещё два члена студсовета????
Queen MonAss ❤ Скажем так… у меня есть связи. Кэ Цин. Мы с Моной встречаемся. Queen MonAss ❤ КЭ ЦИН БЛЯ Я ХОТЕЛА ВЫГЛЯДЕТЬ КРУТОЙ 💔💔💔 Нин Гуан (Не пишите мне в нерабочие часы) Кэ Цин. Ты втянула меня в этот бессмысленный чат только для того, чтобы я могла оказать влияние для тебя? Кэ Цин. … Нин Гуан (Не пишите мне в нерабочие часы) … ❀Гуй Чжун Баллиста❀ [Прикреплённое изображение] [1] Нин Гуан (Не пишите мне в нерабочие часы) Всё в порядке. Я останусь. Мне интересно посмотреть, чем это обернётся.Ajax Spray-n-Wipe хорошо но могу ли уйти я пожалуйста
Queen MonAss ❤ НетAjax Spray-n-Wipe стоило попробовать
Queen MonAss ❤ Ладно теперь когда всё улажено и вступительные замечания сделаны я передаю штурвал кэ цин Кэ Цин. Спасибо. Я уже подготовила Гугл Документ с подробным описанием возможных действий, которые может предпринять Чайльд с этого момента. Я была бы признательна, если бы все смогли взглянуть. [Прикреплённая ссылка] СТОП ЧЁРТ НЕ ТА ССЫЛКАAjax Spray-n-Wipe
слишком поздно эм ...этот фанфик обо мне и чжун ли
❀Гуй Чжун Баллиста❀ Ооо, мне нравится метафора во втором абзаце Гость #57386 👍Кэ Цин. покинул(а) чат.
Queen MonAss ❤ Эээ я верну её позже Вот верная ссылка которой кэ цин со мной поделилась ранее [Прикреплённая ссылка] ❀Гуй Чжун Баллиста❀ Последний вариант кажется лучшим, имхо! Нин Гуан (Не пишите мне в нерабочие часы) Согласна. Queen MonAss ❤ Но он самый скучный Нин Гуан (Не пишите мне в нерабочие часы) Иногда самые простые решения оказываются самыми эффективными.Ajax Spray-n-Wipe Я НИЧЕГО ИЗ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЮ. меня легально Выселят особенно из-за той идеи с сексуальным джазом. кто это предложил
❀Гуй Чжун Баллиста❀ Я! [2]Ajax Spray-n-Wipe о боже мой ладно обычно я всегда за ебанутые и дурацкие идеи но это не та ситуация почему вы все ведёте себя так словно чжун ли не собирается сходу мне отказать
Гость #57386 Я уверена, что он ответит тебе взаимностью, мой дорогой :-)Ajax Spray-n-Wipe о э спасибо полагаю прости но ты кто
Гость #57386 Это Бабушка Пин!Ajax Spray-n-Wipe что за куйня
Ajax Spray-n-Wipe покинул(а) чат.
***
Чайльд просыпается на следующее утро и с опаской смотрит на оповещения — сорок девять от Моны и Гуй Чжун, плюс ещё двести пятьдесят три от Спайс Гёрлз после того, как его добавили обратно (вопреки его пожеланиям) — прежде чем швырнуть телефон на другой конец кровати. С глаз долой из сердца вон. Он зевает, проводит рукой по растрёпанным волосам и вылезает из кровати. Чжун Ли, как и ожидалось, уже встал и полностью функционирует, несмотря на то, что двигается лишь на огрызках сна в большинство ночей. Его строгая серая рубашка, очки для чтения и завязанные сзади волосы придают ему вид профессионала, который больше подходит университетскому профессору, чем студенту. — Этой ночью мне приснился странный сон, — Чайльд трёт глаза, выходя из своей комнаты с белой рубашкой в руке, щурясь от ярких лучей, проникающих в квартиру. — Поделишься? — спрашивает Чжун Ли, пока листает утреннюю газету, как и любой дедушка в стране. Чайльд ворчит и без всякого энтузиазма набрасывает рубашку, попутно засовывая голову не в ту дырку. Чжун Ли бросает взгляд на пресс своего соседа, прежде чем скрыть это движение глотком чая. — Это было похоже, — Чайльд морщит лицо, поправляя ткань на животе и пытаясь собрать воедино все оставшиеся фрагменты сна, — на какой-то фэнтези мир. Мы были в Ли Юэ. Но это было не Ли Юэ-Ли Юэ, понимаешь? Чжун Ли смотрит поверх газеты, взгляд зависает. — Я… не понимаю. Чайльд игнорирует его. — Так вот, я был каким-то наёмным убийцей или агентом, пофиг, из какой-то другой страны, а ты был типа. Ты руководил похоронами. — Я руководил похоронами, — повторяет эхом Чжун Ли, в его голосе слышится веселье. — Но ты не просто руководил похоронами и прочим, — тараторит Чайльд, включая тостер и подавляя зевок. — На самом деле, ты был богом денег. Что чертовски иронично, потому что ты-во-сне-но-бог всё ещё был чертовски нищим и продолжал тратить мои деньги словно буржуазный паразит, которым и являешься, но, знаешь, я был не против, потому что я люблю тебя, а затем узнал, что по какой-то причине Бабушка Пин была типа богом низкого уровня, и что-то случилось, и я очень разозлился, поэтому вызвал гигантского морского монстра, а после того, как его победили, ты каким-то образом умудрился отправить целый мир в глубокий экономический кризис. — Подожди, — Чжун Ли медленно закрывает газету. — Что ты сказал в середине? Чайльд смотрит вверх, кладя хлеб в тостер. — Что? Что Бабушка Пин была богом? — Нет… до этого. Чайльд снова морщится, щупальца сна всё ещё держат его мозг в удушающем захвате. — Не помню. Разве у тебя нет, ну там, фотографической памяти? Почему ты меня спрашиваешь? — Более подходящий термин, который ты ищешь, — это «эйдетическая память», — говорит ему Чжун Ли. — И ты говорил слишком быстро, я не расслышал, что ты сказал. — Что ж, если ты не помнишь, и я не помню, значит, это не так уж важно, — пожимает плечами Чайльд и осторожно вынимает хлеб из прибора. Чжун Ли хмурит брови и тихо вздыхает, прежде чем перевернуть газету и взяться за свой ежедневный кроссворд. — Я собираюсь выгулять Моракса, — объявляет Чайльд, надевая кроссовки. Он знает, что у Чжун Ли пара через час, поэтому он добровольно предлагает себя в качестве компаньона Моракса… э, смертного слуги, чтобы сопроводить его на ежедневные прогулки. (Вещи, на которые он готов пойти ради любви.) Чжун Ли бросает взгляд поверх почти законченного кроссворда. — Подожди. — Что? — спрашивает Чайльд, уже наполовину выйдя за дверь. — Я хотел бы услышать твои мысли о последнем слове, которое я пропустил. Подсказка «ужасное место для жизни с шепелявостью». Девять букв. — Миссисипи, — отвечает Чайльд, не раздумывая и секунды, и закрывает дверь. — О, — Чжун Ли заполняет пробелы. — Сходится. Он делает паузу, прежде чем напряжённо нахмуриться, глядя на металлический глобус Тейвата из антикварного издания «National Geographic»[3], стоящий на их кофейном столике. — А где Миссисипи?***
Первое настоящее испытание преданности делу Чайльда приходит в виде Чжун Ли, однажды днём сидящего на полу гостиной, прижимающего к своей груди Румбу и смотрящего на него широко распахнутыми, как блюдца, глазами. — Чайльд, — его голос дрожит, — я думаю, Румба заболел. Чайльд стоит, не шевелясь, одна рука на дверном косяке, а другая между пяткой и ботинком, и он отключается. Его первая мысль: о боже, нужно вызвать ветеринара. Его вторая мысль: ветеринары принимают роботов-пылесосов? Его третья мысль: погодите-ка, мать вашу. Круглая машина в руках Чжун Ли шипит, шумит и умирает в небольшом облаке дыма. Чжун Ли выглядит так, словно он в двух секундах от прекращения работы в знак солидарности. Моракс самодовольно наблюдает с холодильника. Чайльд вытаскивает руку, чтобы сжать нос, игнорируя то, что секундой ранее она была в его ботинке. — Чжун Ли. — …Да? — Ты же не кормил его… человеческой едой… снова? Чжун Ли моргает. — Я подумал, что он проголодался после подметания полов. Поэтому я покормил его жареной курицей. Чайльд резко поворачивает голову к коробке Жареного цыплёнка Тимми, стоящей на столешнице. — Гм. Чжун Ли, — говорит он, в тайне гордясь тем, насколько твёрдо звучит его голос. — Румба ест пыль. Они не должны есть жареную курицу. Чжун Ли хмурит брови и крепче прижимает пылесос к груди. — В инструкции не оговаривались какие-либо рекомендации по питанию или требования, поэтому я подумал… — Иногда ты думаешь неправильно, — стонет Чайльд, ссутулив плечи, отходит от двери и с привычной лёгкостью суёт ноги в тапочки. Чжун Ли хмурится сильнее, когда Чайльд забирает мёртвого Румбу из его рук. — Но когда я в последний раз кормил его семечками, он выглядел абсолютно нормально. Чайльд щелчком открывает пылесборник, морщась от едкого запаха жаренной во фритюре птицы, и вздыхает. — Я даже не знаю, — отвечает он, хотя прекрасно знает почему. Чжун Ли встаёт и заглядывает через его плечо, сморщив нос. — Всё будет в порядке? — Всё будет хорошо. Ему просто нужна… глубокая очистка. Думаю, нам сначала надо купить несколько дополнительных проверенных средств для мытья посуды. — Если я накормлю его яичницей… — Яичница по-тейватски не «настолько хороша, чтобы воскрешать мёртвых», Чжун Ли, эта поваренная книга тебе солгала.***
— Я не вернусь сегодня вечером. Чайльд отрывает взгляд от написания своего эссе об истории эволюции морских огурцов и связанной с этим таксономической сложности. — Куда идёшь? — Вечеринка. В клубе, — отвечает Чжун Ли. Чайльду требуется момент, чтобы осознать, что он только что услышал. — Вечеринка? — он подкатывает своё кресло на колёсиках к двери из комнаты, чтобы высунуть голову и взглянуть на Чжун Ли. — Ты? Чжун Ли смотрит на него со слегка обиженным выражением. — Неужели это так необычно? — Да. — …Ладно. Я признаю, что это слегка необычно… — Чжун Ли, — серьёзно говорит Чайльд. — Ты настоящий социальный отшельник. Это очень необычно. Если бы это была официальная встреча, то ладно, но так как ты упомянул, что это будет в клубе, я не чувствую ничего, кроме беспокойства. Ты хотя бы знаешь, что такое шот? — Прививка[4], — тут же отвечает Чжун Ли, и Чайльд хлопает себя по лбу. — Нет! Ну, то есть, ага, но в данном контексте это маленький стакан с алкоголем, — Чайльд взъерошивает волосы и встаёт. — В любом случае, ты не можешь пойти в клуб в таком виде, — говорит он, указывая на пошитый на заказ костюм Чжун Ли. Тот смотрит на себя, крайне смущённый. — Почему нет? — Просто не можешь, — отвечает Чайльд, уже привыкший, что Чжун Ли не знает об общепринятых социальных принципах после трёх месяцев экспозиционной терапии. — Иди сюда, я дам тебе что-нибудь более подходящее. Спустя двадцать минут и две смены одежды звонит домофон. — Это, должно быть, Венти, — говорит Чжун Ли, когда Чайльд помогает ему нарисовать последний мазок ярко-красной подводкой. — Стой спокойно, — бормочет он, — Венти может подождать две секунды… и… стой, всё, готово. — Спасибо, Чайльд, я ценю это, — тепло говорит ему Чжун Ли, поднимая руку, чтобы сжать чужое запястье. Они закрывают глаза на несколько секунд, носы почти соприкасаются друг с другом. — Но я бы справился с нанесением макияжа на собственное… Домофон звонит ещё раз. — Вау, — свистит Венти в дверях. — Вопреки моим ожиданиям, ты на самом деле не похож на дедушку. Чжун Ли скрещивает руки, между его бровями на мгновение появляется привлекательная милая складочка. — Полагаю, мне следовало бы обидеться на это. — Агам. Без обид и прочего, но твой вкус в одежде больше бы подходил лысеющему бизнесмену средних лет в вакууме. Именно такой стиль можно увидеть в выпуске «Время инвестиций в недвижимость Тейвата», — шутит Венти, садясь на корточки, чтобы потыкать дырки в рваных джинсах Чжун Ли. Чайльд решает выскочить именно в этот момент, чтобы спасти своего соседа от ещё большего унижения со стороны маленького зелёного гремлина. — Эй, пацан, Венти, да? Я сосед Чжун Ли. Он слышит тихий вздох облегчения Чжун Ли и мысленно хлопает себя по спине. Венти трясёт его руку с силой смерча. Его смех яркий и воздушный, как свист ветра в летнем поле. — Если бы я был чуть менее милым, я бы отшлёпал тебя за то, что назвал меня ребёнком. Возможно, как и этот джентльмен рядом с тобой, который часто держит свой характер в узде! Чайльд поднимает бровь. — Чжун Ли? Злой? Я не думаю, что это возможно. Венти одаривает его самодовольной ухмылкой. — О, ты не знаешь? Однажды я завалился к нему домой пьяным и блевал на его новый ковёр, а он надирал мне жопу всю дорогу обратно до… — говорит он, прежде чем получить подзатыльник от вышеупомянутого жопонадирателя местных зелёных пьянчуг. Чжун Ли хмурится. — Достаточно. Я всё ещё не могу осознать, почему связываюсь с кем-то вроде тебя, когда у тебя хватает наглости вести себя так со мной. — Потому что ты меня любишь! — щебечет Венти, потирая голову. — Плюс, я твой единственный настоящий друг, кроме Гуй Чжун, Хеврии и, полагаю, также этого твоего парня… — Парня? — запинается Чайльд. — Я не его парень! — Э? — Венти косится на него, — Нет? Но вы, ребята, так много общаетесь друг с другом в универе, что все думают… — Чжун Ли снова его бьёт, — …ай! — Мы уходим. — Эй, эй, подожди! Дедуля, ты же знаешь, что у меня не такие длинные ноги, как у тебя... Эй! Не закрывай двери лифта передо мной! Чжун Ли! Придурок! Чжун Лииииии!!! Чайльд медленно возвращается в квартиру, запирает дверь и вздыхает. Быстрый взгляд на часы говорит ему, что сейчас пять вечера. Чёрт. Он не спросил Чжун Ли, когда тот вернётся. А что если к вечеру похолодает? Чжун Ли был одет довольно легко, когда уходил… Чёрт, а что если у него будет артрит коленных чашечек из-за рваных джинс? Можно ли вообще заработать артрит от холода? Он не сможет сдать свою диссертацию, которая должна быть, кажется, на следующей неделе… — Бля! — кричит Чайльд, яростно проводя руками по волосам. Он должен перестать волноваться о своём вполне способном, совершенно взрослом, лишь иногда пустоголовом соседе. Этот сосед может по памяти пересказать весь Оксфордский справочник по клинической медицине под мелодию «Спят усталые игрушки» от корки до корки, хотя специализируется на горах, а тут Чайльд суетится вокруг него как большая рыжая наседка. В памяти всплывают дерзкие ухмылки его братьев и сестёр. Он вздыхает. Старые привычки действительно умирают с трудом. … Он разворачивается. Теперь квартира точно пустая. Что-то шкребётся о его ногу. — Мяу. — …Привет, Моракс, — бормочет он, поднимая кота с пола, необъяснимые эмоции закручиваются в его животе, словно шторм. — По какой-то причине прямо сейчас я хочу кого-нибудь ударить. Моракс отвечает, широко распахнув глаза. Чайльд фыркает, идёт к дивану и плюхается на него, держа кота высоко над собой на вытянутых руках, как Рафики держал Симбу. — Не тебя. Я бы не посмел и подумать о том, чтобы ударить тебя. Это гарантированный путь к тому, что Чжун Ли выселит меня в самое ядро земли. К чёрту морские огурцы, Чайльд определённо сейчас не в настроении заканчивать эссе. Вместо этого он включает телевизор и переключает каналы, останавливаясь на повторе старого эпизода «Телепузиков», потому что он в настроении для самобичевания. Но Моракса это, кажется, вполне устраивает, так что он отбрасывает пульт куда-то в сторону и смиряется со своей ролью разумной расчёски для шерсти Моракса на ближайшие несколько часов, а закатное солнце льёт свои умирающие лучи через балконную дверь. …У Чжун Ли ведь достаточно здравого смысла, чтобы беречь себя на вечеринке и не пить или есть ничего подозрительного или странного, так ведь? В защиту Чайльда надо сказать, что морские огурцы были очень громоздкой, очень душераздирающей темой для исследования… Поэтому он вовсе не удивлён, проснувшись спустя много часов, глубокой ночью, неудобно опираясь шеей на спинку дивана. Чему он удивлён, так это, по всей видимости, чему-то… кому-то, перемещающемуся около их кухни… и Чайльд сразу же понимает, что человек слишком крупный и массивный, чтобы хоть немного быть похожим на гибкую фигуру Чжун Ли. Он тихо поднимает Моракса со своих колен, стараясь его не разбудить. Вор? Чёрт, он не закрыл дверь? Он клянётся, что закрыл. Он сто процентов закрыл эту грёбанную дверь. Он помнит это, потому что сразу после этого у него случился экзистенциальный кризис. Чайльд съёживается каждый раз, когда его босые ноги шлёпают по полу, пока он крадётся к выключателю. Боже, почему он не может быть как Чжун Ли и спать в носках? Это убьёт его; незваный гость услышит его шаги и обернётся, и у него будет пистолет, и он выстрелит ему в лицо, и он умрёт от потери крови, прежде чем получит шанс признаться в своей вечной любви самому привлекательному человеку на земле… — Аха! — кричит Чайльд, включив свет. Незваный гость замирает примерно в трёх сантиметрах от того, чтобы удариться бедром о кухонный остров. Он оборачивается. Чайльд замечает копну ярко-красных волос, примерно пятнадцать ремней на разных частях тела, самый интенсивный хмурый взгляд, который когда-либо видел, и… что-то похожее на мёртвое тело, перекинутое через его плечо. — Ты живёшь с ним? — сердито спрашивает рыжий, махнув на свой безжизненный багаж, похожий на человека, и… о, хвала небесам, это Чжун Ли, всё ещё живой (к счастью), задремавший и пускающий слюни на мех на пальто высокого незнакомца. — Эм, — мозг Чайльда зависает. — Ага, — он указывает на свои пижамные штаны с рисунком нарвала. — Живу. — Я Дилюк, — представляется человек, его кукольное личико каким-то образом ничуть не уменьшает сильный эффект спокойного стервозного лица, — друг Венти и назначенный водитель. — О. Я Чайльд. Эм, спасибо, что благополучно доставил Чжун Ли домой, — говорит Чайльд, почувствовав облегчение от осознания того, что это не просто случайный гражданин, нашедший в канаве бессознательного Чжун Ли и решивший по доброте душевной отвести его домой, узнав адрес из его водительских прав или ещё откуда. Чайльд бросает взгляд на дверь, потом на балкон, затем на Дилюка. — Как ты сюда попал? — Я зарабатывал на жизнь взломом замков, — зловеще отвечает Дилюк. Чайльд не уверен, что хочет слишком сближаться с парнем, который выглядит так, словно ходит по магазинам «Hot Topic»[5] и, вероятно, совершает уголовные преступления ради веселья, так что он больше ничего не спрашивает. Не то чтобы он сам не совершал глупых и, возможно, нелегальных вещей в подростковые годы, но сейчас он стремится оставить всё это в прошлом. — …Ладно, — кашляет он. — Ну, эм, ты можешь положить Чжун Ли в его комнату. Дверь слева от тебя. — Спасибо, — говорит Дилюк и исчезает в темноте. Чайльд шаркает за ним, ощупывая стену, прежде чем включить верхний свет. Он пялится. Сейчас, если подумать, он никогда не был в комнате Чжун Ли, даже если сам Чжун Ли вторгался в комнату Чайльда бесконечное количество раз, потому что концепция смертных о личной жизни полностью для него потеряна. Пока Дилюк укладывает спящее тело Чжун Ли на кровать, Чайльд использует возможность осмотреться. У боковой стены стоит огромнейший книжный стеллаж со всевозможными словарями, энциклопедиями, учебниками и парочкой научно-фантастических романов, аккуратно расставленными на полках. Рабочий стол чистый и эргономичный. Канцелярия стоит в металлических органайзерах, а чистые листы бумаги хранятся в ящиках стола. На углу сидит маленький дракон из папье-маше с глазками из янтаря. На стенах нет никаких плакатов, не считая огромной карты мира, висящей прямо над столом. Он не уверен, чего ожидал, так как никогда об этом даже не задумывался, но пространство определённо аккуратнее, чем он рассчитывал. Это очень… Чайльд не знает, как описать это, кроме как, что это очень в духе Чжун Ли. Очень тщательно продумано, очень эффективно, но и выглядит будто офис работника за сорок, а не комната студента за двадцать. — Ты знаешь, что делать, когда он проснётся, верно? — спрашивает его Дилюк ровным голосом, поднимая руку, чтобы перечислить: — Ведро, чтобы проблеваться, стакан воды, обезболивающее, холодный душ… — Ладно, ладно, я понял! — восклицает Чайльд, так как он, по общему признанию, достаточно раз страдал от похмелья в старшей школе, чтобы знать, как облегчить другому жизнь в подобной ситуации. — Сколько он вообще выпил? Дилюк смотрел на него совершенно не впечатлённый. — Много, — сказал он, что одновременно и полезно, и бесполезно. — Определённо не то количество, что должен был выпить президент студенческого совета. Чайльд слегка морщится, чешет голову и провожает Дилюка обратно в гостиную. — Понял. В любом случае спасибо ещё раз, что подвёз его, я у тебя в долгу. — Нет, Венти у меня в долгу, — протестует Дилюк, прежде чем остановиться и уставиться в сторону дивана, указывая на храпящий коричневый ком. — Это что, твой кот? — Моракс? Ага. — Быть такого не может, — Дилюк выхватывает свой чёрный телефон из кармана чёрного пальто руками в чёрных перчатках. У этого парня действительно потрясающий гардероб. — Это тоже твой кот? Чайльд щурится от яркости экрана. Это страничка в инстаграме… кошачья страничка в инстаграме, если быть точнее. Коричневый кот выглядит черезвычайно знакомо. Имя пользователя «moraxgodofwar» растянулось по верху экрана. — Быть такого не может, — рассеяно отзывается Чайльд, — это что, наш кот? — Ваш кот знаменитость. Смотри, миллион подписчиков. Челюсть Чайльда стремительно падает на землю. Он не может поверить, что Чжун Ли создал аккаунт в инстаграме для Моракса до того, как сделал его себе. Обменявшись контактами с Дилюком и согласившись временами присылать ему фото кота в качестве платы за доставку Чжун Ли домой, Чайльд закрывает дверь, трижды проверив замок, и тихо возвращается в комнату Чжун Ли. Тот уже проснулся, но не до конца. Взгляд стеклянный, щёки всё ещё румяные, и он едва не раздавливает очки на прикроватной тумбочке, когда пытается приподняться. — Ч… айльд… — невнятно бормочет Чжун Ли, и Чайльд почти спотыкается и падает лицом в пол, хотя из них двоих он самый трезвый. — П-привет, — он берёт чужую руку. Она тёплая, бледная и гладкая, и он обрывает эту цепочку мыслей до того, как становится слишком поздно, — я здесь. Ты нормально себя чувствуешь? — Ммм, — Чжун Ли закрывает глаза, пьяный румянец всё ещё отчётлив в тусклом свете, льющимся от кухни. — Подойди… ближе. — Ч… — это всё, что успевает выдавить из себя Чайльд, прежде чем его тащат на кровать, и открывает от шока рот, когда Чжун Ли переворачивает их с очень непьяной долей силы так, что теперь Чайльд лежит спиной на простынях, а Чжун Ли располагает голову между ног Чайльда… Ебучий случай. Голова Чжун Ли между ног Чайльда. А Чайльд собирается проследовать прямиком нахуй. — Я хочу, — бормочет Чжун Ли, прислонившись головой к его внутренней части бедра и стягивая штаны Чайльда, — тебя. (О боги.) — Чжун Ли, погоди, погоди, ты пьян… ты не сделал бы этого трезвым, ёб твою мать, стой, какого хуя… — вопит Чайльд, наполовину отпихивая Чжун Ли, когда тот прижимается губами к его (к сожалению) быстро затвердевающей длине, горячее и влажное дыхание просачивается сквозь боксёры Чайльда. Чжун Ли останавливается, поднимает взгляд распахнутых глаз. Его голос грубый, низкий. — …Ты не хочешь этого? Чайльд перестаёт пинаться. Он смотрит в ответ, мозг работает на чистом адреналине, а сердце колотится в груди. Это самая сексуальная вещь, которую он когда-либо видел. — Хочу, — вяло говорит он, приклеивая на своё лицо улыбку, которая вместо этого, вероятно, больше похожа на гримасу, — но не так… ах! Эй, погоди… Чжун Ли небрежно стягивает боксёры Чайльда вниз, глаза прищурены, голодные и затуманенные, когда он с невероятным отчаянием набрасывается на член Чайльда, мягкое дыхание слетает с его губ и посылает электрические импульсы по телу. Локти Чайльда разъезжаются, когда он падает на простыни, его член, вероятно, твёрже, чем когда-либо в жизни. Он издаёт несколько отборных ругательств снежной вполголоса, в сознании мелькает самодовольное выражение Моны, а потом он посылает звёзды в небесах к чёртовой бабушке и готовится нырнуть с головой в… (восхитительное) …ощущение мягких губ, скользкой слюны и убийственно откровенных взглядов, способных посоперничать с самыми яркими сверхновыми на небесах.***
Чайльд просыпается от запаха готовки. Он стонет. Переворачивается, утыкаясь лицом в одеяло. Во рту такой привкус, словно там зарождается новая цивилизация. Обычно он встаёт, как только просыпается… но сегодня ему правда, правда хотелось спать, пока… … Стоять. Чайльд распахивает глаза. Приподнимается с постели. Бля. Кровать Чжун Ли. Он всё ещё в кровати Чжун Ли. Его штанов нигде не видно, но, по крайней мере, боксёры снова на нём. Воспоминания о прошедшей ночи врываются в его разум с силой бульдозера под кайфом. Он едва удерживает себя от того, чтобы пробить дыру в стене, задумавшись о том, сколько будет стоить её починка. Чайльд ковыляет к двери и сталкивается с видом Чжун Ли на кухне, одетого в то, что на данный момент является главным фартуком Чайлда, используя половник Чайльда, готовя в кастрюле Чайльда и в целом захватившего территорию Чайльда… потому что Чжун Ли из того типа людей, которые пишут эссе в течение двух дней и полностью забывают про еду, пока не достигают отметки в пятьдесят тысяч слов, а потом падают в голодный обморок, так что, конечно же, Чайльду почти сразу же пришлось взять на себя готовку, чтобы обеспечить хоть какое-то подобие порядка в убийственном стиле жизни своего соседа. — Э, — красноречиво говорит Чайльд. — Утро. Тот оборачивается, на его лице нет следов вчерашнего макияжа, а волосы собраны высоко на затылке. Чёлка убрана назад так, что виден лоб. — Доброе утро, Чайльд. Он такой красивый. Это несправедливо. Чайльд готов взорваться как Polycarpa mytiligera и исчезнуть в глубине Марианской впадины, как одноразовый полиэтиленовый пакетик. Он испытывает слабый позыв немедленно выброситься с балкона их пятого этажа, но Бабушке Пин, вероятно, не понравится соскребать его искалеченное тело со своих клумб, так что вместо этого он спрашивает: — Который час? Чжун Ли отворачивается, чтобы помешать свою стряпню, едва поддерживая видимость порядка в атмосфере. — Ты проспал полдень. Чайльд в пяти секундах от паники из-за пропущенных занятий, когда Чжун Ли добавляет: — Сегодня суббота. — …О, слава богу, спасибо. Тот жестом приглашает за стол, прежде чем поставить перед ними еду… впервые с тех пор, как Чайльд приехал в Ли Юэ. — Выглядит неплохо, — замечает Чайльд, уже поддаваясь голодным спазмам в животе и накалывая на вилку самый крупный кусок мяса в миске, положив подбородок на ладонь. Вопрос о том, что произошло прошлой ночью, временно забыт. — Как это называется? — Томлёный свиной суп с бамбуком, — говорит ему Чжун Ли, садясь на своё место за столом, не сняв фартук Чайльда с Дораэмон. — Его достаточно просто приготовить: четыре ломтика ветчины высочайшего качества сначала надо обварить, чтобы убрать излишки крови, а потом потушить вместе с консервированными побегами бамбука из Цинцэ, соевый соус, кунжутное масло, два яйца… Чайльд отключается, пока ест, взгляд смещается ниже, чтобы осесть на ярких и сосредоточенных глазах Чжун Ли, пока он повторяет каждый шаг в приготовлении с безукоризненными деталями, а затем ещё ниже по прямому тонкому носу, потом по красным-красным губам, прежде чем вид этих же самых губ, обхватывающих его член словно тиски, не вспыхивает перед его глазами и подбородок не соскальзывает с ладони. — А! — Чайльд? — Чжун Ли, — говорит Чайльд, чувствуя, как неконтролируемый румянец ползёт по его шее, когда он хлопает по столу руками. — Нам надо поговорить. — О чём? — О прошлой ночи. Палочки Чжун Ли замирают в воздухе, кусочек древесного гриба опасно свисает с кончиков. Он смотрит на Чайльда. Чайльд смотрит в ответ. Никто из них ничего не говорит. Кусочек древесного гриба падает в суп. Чайльд начинает думать, что Чжун Ли делает это специально для максимального эффекта психологической ебли. Обычно тот довольно выразителен в проявлении чувств, несмотря на то, что он больше камень, чем человек, — либо прямо озвучивает свои мысли, либо немного использует язык тела, чтобы передать скрытые эмоции — но когда Чжун Ли намеренно затрудняет чтение, это становится похожим на попытку найти смысл у травянистого холма. Он наконец-то открывает рот прямо тогда, когда Чайльд находится на грани безумия. — …А что случилось прошлой ночью? Чайльд роняет голову в миску с супом.***
— Я больше не могу, — всхлипывает Чайльд, падая на колени и цепляясь за рукав блузки Гуй Чжун. Он сел на самый быстрый поезд до района Гуйли, который смог найти, после еды (и душа, чтобы смыть кусочки свинины из волос), пробормотал наспех придуманное оправдание, хлопнув дверью так сильно, что Моракс внутри завыл. — Пожалуйста, Гуй Чжун. Пожалуйста, высели меня. Гуй Чжун упирает руки в бока, совершенно не обращая внимание на то, как прохожие смотрят на них и удивляются, почему взрослый мужчина рыдает на коленях у ног этой женщины. — Я не выселю тебя. — Пожалуйста! — пытается снова Чайльд надрывно, прежде чем Гуй Чжун хватает его за шиворот и поднимает легко, словно котёнка. — Понятия не имею, что случилось между вами двумя, — говорит она ему, таща за руку к выходу со станции, — но мы поговорим об этом, и ты с Чжун Ли помиритесь друг с другом, — твёрдо говорит она, прежде чем проворчать: — и, надеюсь, будете целоваться в процессе. — Итак. Что случилось? — Мне отсосали, — несчастно говорит Чайльд. — Итак, тебе отсосали, — повторяет Гуй Чжун, и Чайльд кивает, опускаясь глубже в шикарный кожаный диван Гуй Чжун. — И ты этим не доволен? — Да, — жалуется он, задаваясь вопросом, как далеко ему нужно уйти в себя, чтобы слиться с мебелью. Гуй Чжун щурится. — Почему? Чайльд глубоко вдыхает. — Ну, Чжун Ли пригласил на вечеринку маленький зелёный гремлин, и он нихрена не знает о том, что надо надевать на вечеринки, так что я одолжил ему свои джинсы, в которых его задница выглядит действительно горячей, и смирился с тем, что на этот вечер буду оставшимся кошачьим папой. Но позже тот чел взломал замок нашей квартиры, чтобы принести действительно пьяного Чжун Ли, и вышеупомянутый пьяный Чжун Ли затем начал стягивать мои брюки, чтобы сосать мой член. Я хочу, чтобы он держал меня за руку, но Чжун Ли, вероятно, предпочёл бы держать за руки свою диссертацию о потоках лавы на Daedalia Planum на Марсе, а не мои бестолковые потные костяные пальцы, так что я полагаю, что мой единственный оставшийся вариант — это совершить судоку. Гуй Чжун пялится. — Ты имеешь в виду «сэппуку»? — Разве я не это сказал? — Ладно, — медленно говорит она. — Вот что случилось. Но ты уже спрашивал, что Чжун Ли думает об этой ситуации? — Я пытался, — Чайльд закрывает лицо руками, — но он даже не помнит, что произошло. Он даже не видит ничего, кроме тьмы под веками, но всё равно может почувствовать, как морщится Гуй Чжун. — Чайльд, — начинает она, — мне жаль. Чайльд стонет. — Не стоит. Это даже не твоя вина — раз уж на то пошло, это я виноват. Я был слишком слаб, чтобы сопротивляться, — он откидывается назад, уставившись в потолок. — Может, он и забыл, — говорит Гуй Чжун с необычно серьёзным видом, — но это вовсе не значит, что он не ответит на твои чувства. Если Чайльд будет пялиться достаточно пристально, то, возможно, сможет прожечь дыру в потолке. — Как ты можешь говорить так уверенно? Губы Гуй Чжун тянутся вверх, когда она хватает руки Чайльда. Тот вздрагивает, прежде чем сжимает в ответ. — Зови это женской интуицией. — Интуицией? Гуй Чжун мягко смеётся. — Это, и тот факт, что Чжун Ли говорит о тебе в каждом втором сообщении, которое отправляет мне, должно что-то значить. Чайльд глупо моргает. — Что он говорит? Лукавая усмешка. — Будет ведь не так забавно, если я скажу тебе? Ну же, — говорит она, — думаю, пришло время немного вытолкнуть Чжун Ли за пределы его зоны комфорта. — Сосание члена не в счёт? — Сосание члена не в счёт.***
Операция Спайс Гёрлз
❀Гуй Чжун Баллиста❀ И, по всей видимости, так и было! Кэ Цин. Какого хрена. Queen MonAss ❤ Я согласна, какого хрена Нин Гуан (Не пишите мне в нерабочие часы) Ору.Ajax Spray-n-Wipe народ это не смешно я буквально никогда не могу теперь снова смотреть как он что-то ест так что бы его сосущее член лицо не появлялось перед моими глазами как одно из тех воспоминаний которые мелькают прямо перед твоей смертью [Прикреплённое изображение] [Прикреплённое изображение] [Прикреплённое изображение]
Queen MonAss ❤ Ладно мы поняли что тебе грустно и что у тебя яйца болят от него Но пожалуйста никогда не отправляй мемы с гордоном рамзи после того как используешь в предложении словосочетание «сосущее член лицо» Кэ Цин. Как… это ощущалось? Queen MonAss ❤ Кэц люблю тебя, но пожалуйста перестань делать заметки для своих фиков Кэ Цин. Я ПРОСТО СПРОСИЛА ДЛЯ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ. Нин Гуан (Не пишите мне в нерабочие часы) Итак, как я понимаю, нам нужен новый план.Ajax Spray-n-Wipe у нас с самого начала не было плана
Queen MonAss ❤ Есть идеи? Нин Гуан (Не пишите мне в нерабочие часы) Пожалуй, у меня есть одна. Дайте мне немного времени.