Кастлвания. Зов Луны.

Суд над Еленой состоялся спустя три дня после столь «удачно» совершенной диверсии. К слову, сокровища, находящиеся в сыром подвале, где за камнями текли подземные ручьи, не сильно пострадали, а подоспевшей вампирской коннице было где переждать день, заодно оценивая все награбленное веками добро. Вся оставшаяся вурдалачья свора была под корень уничтожена Темными Вестниками и гвардейцами, а в деревне оборотней вампиры установили жесткий комендантский час. Какие уж там уступки и переговоры. Ни в чем не повинная Амира была казнена за предательство и сговор с вампирами, по обычаю оборотней – сожжением. Хорошо, что София при этом не присутствовала. Вспоминая свою былую наивность, госпожа Замка лишь горько усмехалась. Пару раз она оглядывалась на стоящего чуть позади мужа, ища у того поддержки, но натыкалась лишь на ледяную стену. Но холод этот не был направлен на Софию, а, напротив, защищал окружающих от состояния Маркуса. Последовав примеру супруга, София так же попыталась отгородиться маской высокомерия и безразличия. Но внутри почувствовала себя еще гаже. Да, тяжело бремя правительницы, и тут либо надо, либо становиться полностью бессовестной, либо… София поправила складки слишком нарядного черного платья, с замысловатыми кружевами по вороту, выданного ей лично отцом, и гордо подняла голову. Если кто решит бросить в нее камнем – не дрогнет. Тем более что, хуже любых камней был кинжальный осуждающий взгляд Елены, направленный четко на Софию сквозь подрагивающие магические прутья клетки. Сама клетка, как и все окружившие ее присутствующие, находилась в круглом помещении наверху башни обсерватории, расположенной над алхимической лабораторией, где денно и нощно трудилась иная категория – вампиры алхимики. Занятие очень близкое некромантии, но больше связанное с порабощением и преобразованием духа, нежели плоти. – Ну что за дурацкий фарс? Это чтобы его Темнейшество продемонстрировал новый камзол? Услышав сии слова, произнесенные прямо под левым ухом, София машинально хлопнула себя по плечу, словно пытаясь прибить комара. И вновь безрезультатно. – Наста, помолчи хотя бы сейчас! Иначе, клянусь, насажу на булавку. – И это вместо благодарности, госпожа! – Благодарность висит у тебя на шее в виде искусного золотого браслета. А пока заткнись хоть ненадолго! Фея недовольно надула губки, но все же послушалась, принявшись затем оценивать, как звеньевой браслет на ее хрупкой шее подходит к наряду из чернено-посеребренных кленовых листьев особой обработки. Расстановка в круглом помещении обсерватории была произведена так, чтобы предполагаемые недруги оказывались друг напротив друга, глядя в лица. Возле Софии помимо Маркуса и ее приближенной феи, находились все те, кто участвовал в опасной вылазке к сокровищнице. То были Петро, Якуб, Гюнтер, и даже его начальник Сирил вместе со всеми своими Темными Вестниками, а так же Хлоя с бывшими разбойниками, которые уже успели принести присягу новому господину, то есть Орлоку. Напротив оных стояли замковые гвардейцы во главе с Димитру, к коим в свое время относились и Люсия с Еленой. За спинами оных мелькали облаченные в ритуальные одежды вампиры-маги. Так же своего рода гвардейцы, некоторые недавно вышли из них же. Только маги не имели права носить холодное оружие, только личные посохи. Не слишком хорошая расстановка, располагающая к возможному конфликту. Неужели Орлок теперь настолько не доверяет собственным гвардейцам, что ищет повод распустить их? И кого призовет на их место? Не кочевых ли вампиров-головорезов, ради которых молодые охотники на нечисть буквально животов своих не жалеют? В общем, был бы неплохой способ приманить в этот разброд Адриана. Да только видно, что ее Темнейший отец сам его боится. Боится, если юный Тепеш напоит юношей-охотников своей кровью. Перед такой армией и Замок вместе с его его распрями не устоит. Но почему же тогда Адриан предпочитает скрываться в своей уютной норке, и скорбеть по погибшей века назад мамочке? Да потому-что он безвольный трус, предпочитаемый быть ведомым – вот почему. Но если… кто-то его вдруг не надоумит… Армия бессмертных желтоглазых борцов с Темными господами, например. А тут, по словам Насты, какой-то фарс происходит. Да расколется царство само в себе… От тяжких рассуждений Софии сделалось вовсе не по себе, и если бы не мельтешащая тут и там самоуверенная феечка, демоница вполне могла бы потерять самообладание и просто уйти ко всем чертям. Но поддержку своей госпоже оказывала не только Наста и стоящая в тени Хлоя. «Соберись, Ночь, сейчас начнется»! «Думаешь, Месяц, мы будем в большинстве?» «Глупо так думать. Но отвечай сердцем, мой тебе единственный совет!» «Да, М… Месяц, ты тоже!» Словно услышав этот мысленный диалог, Елена убрала в глаз завесу черных волос, служивших ей еще одной клеткой, и с ненавистью обвела взглядом всех праздно любопытствующих и сочувствующих. И не важно, что со многими она сражалась бок о бок, проливала свою кровь. Глаза присутствующих были словно застывшие камни. Стоит сменить сверкающие доспехи на рваную тюремную робу, и твои былые заслуги более никто не вспомнит. Орлок в нарядном мундире при всех подобающих регалиях всем своим двухметровым ростом с учетом каблуков возвышался впереди круга, между дочерью с супругом, и магической клеткой со своей бывшей подданной. – Итак! – провозгласил Верховный лорд-вампир – Я не мой предшественник Дракула, и у нас тут вовсе не кровавая тирания, приведшая, сами знаете к чему! Мы чутко соблюдаем Темный закон, и так будет впредь, чтобы ни случилось! Посему, наша первоочередная обязанность – провести открытое голосование. Никаких бумажек в соседе и тому подобного! Все вы обязаны высказаться вслух, ну а мой подручный Айвен тем временем соберет голоса в магическую раковину. Этот способ предложил нам один наш морской друг, а, ныне, член семью. Маркус? – Мой господин! Не волнуйтесь, этот артефакт распознает и запоминает голоса безошибочно. – Отлично мой друг, так не будем же тянуть мышь за крылья – приступим! – бесстрастным голосом молвил Орлок, покрутив зловеще блеснувший монокль. – Начнем, пожалуй, с наших высокочтимых соправителей. Господин Маркус? «Высокочтимый соправитель». Сказано это было таким тоном, будто Орлок обращался к среднему придворному, а не древнему царю Левиафанов. Впрочем, со своим уставом в чужой монастырь… Согласный ответ названного морского царя вонзился ледяной пикой в затылок стоящей впереди Софии. Но иначе было нельзя, чтобы не допустить очередного раздора. Отвечать же теперь была очередь госпожи. Все взоры в этот миг обернулись на госпожу Замка. Судя по этому, София была уже куда более значимая политическая фигура, и не имела права на ошибку. Якуб, Хлоя, бывшие разбойники и даже Петро ждали ее положительного ответа, в то время как гвардейцы во главе с Димитру, а, в особенности Елена, смотрели с нескрываемым осуждением и толикой ядовитого презрения. Но нет, что сделано – сделано, она не имела права проявить малодушие и пойти на попятную. И присягала на верность своему Темному отцу, а не сомневающимся гвардейцам. – Да, я согласна, отец мой! Вслед за этим произошел эффект падения костяшек домино. То есть – согласились все, даже те, кто был против, включая ближайших соратников Елены. И совершать подсчет голосов было уже вовсе необязательно. – Ну что, госпожа Елена, вам есть что сказать напоследок? – Верховный вампир перевел беспристрастный взгляд на равнодушную прикованную пленницу. Тут уж безразличие как рукой сняло, Елена хищной кошкой дернулась в своих цепях, магические прутья дрогнули, так что стражам пришлось подобраться ближе. А глаза благородной темноволосой вампирши вспыхнули словно две алые звезды на общем черно-сером фоне: – Лицемеры! Трусливые и малодушные! Решениями своими вы предаете сами себя, стравливаете народы наши, что есть братья произошедшие от единой Матери! И, если восстанете друг на друга, легкой добычей станете для нашего общего врага – человека!!! Видит Тьма, что посеете, то и пожнете! Будет наш Темный род вовеки под пятой смертных! Но меня уже не будет. Смерть не страшит меня, совесть моя чиста, и я увижу ее отражение в тех, кто стал моей семьей. Я иду Амира, иду Георг… Елена подняла измученное лицо вверх и его озарила подлинная улыбка. – Это твое последнее слово, госпожа Елена? – сухо спросил верховный вампир. – Будьте благосклонны к нашему народу! Не уподобляйтесь смертным. Это… все. Вампирша вновь опустила голову и покорно замерла, приняв судьбу. – Отойдите все за темный барьер! – затем звучно приказал Орлок. В первый момент никто не посмел ослушаться, как вдруг веред выступил Димитру, и встал рядом с Еленой в клетке. – Не слишком ли высока цена за действие, продиктованное благими намерениями, при котором фактически никто не пострадал. По-вашему это правильно, что из-за дружбы с оборотнями мы должны вот так бездарно лишиться нашего лучшего бойца?! – Незаменимых нет. Это все, Димитру, или же хочешь казаться следующим? – Нет, не хочу. Но и ваши поступки отнюдь не верны, мой господин. Прости меня, Елена. – Ты посмел сомневаться?!! Что ж у нас тут не диктатура, как при моем предшественнике. Принято к сведению. И мое уважение тебе за смелость Димитру, На этот раз ты помилован. Но когда Орлок понял, что говорит в спину уходящему начальнику стражи, то быстро и ловко перевел тему: – Теперь же все оставшиеся отойдите за каменный бордюр, дабы темный щит мог защитить всех вас от губительного солнечного света. Выполняйте! – Погодите, ваше Темнешество, а можно я не буду в этом участвовать? – вежливо, но твердо спросила разноглазая Лоретта. Одна из близнецов-приближенных Орлока, чей ворот и рукава под тканью сине-зеленого мундира были украшены пышными кремовыми кружевами: Стелла беззлобно хмыкнула, а Орлок лишь скрежетнул зубами, вновь повертел монокль, и процедил: – Подданные мои, вы проголосовали, ваше дело сделано. Хотите – уходите, силой вас здесь никто не держит. Однако, более никто не сдвинулся с места. – Более нет желающих? Айвен, крути рукоять. София, стоящий подле нее Маркус, оборотень Петро, а так же новая придворная фея Наста, солнечного света не боялись вовсе. Зато естественный страх прокатился темной волной по прочим членам круга, когда купол обсерватории начал раздвигаться, и солнечный круг упал прямиком на то место, где находилась плененная Елена. Она не стала кричать, плакать, закрываться руками, и просто подняла красивую голову вверх, навстречу солнцу, и прошептала: – Все тем будем!!! И всем воздастся!!! И в этот миг рубиново-алый блеск глаз вамриши отчаянно вспыхнувший в солнечных лучах, навсегда оставил еще один след в истерзанной душе Софии. Еще одну выжженную метку. Демница тоже хотела было что-то сказать, но уже было поздно. Елена почти без боли обратилась в пепел. Пепел закружился по полукруглому помещению и вылетел навстречу свету, к свободе. Холодно извиняясь, и, при этом, едва сдерживая гневные слезы, госпожа Замка резко направилась к выходу из обсерватории, и никто не посмел ее задержать. Даже помрачневший супруг.