Чужеземец, поймавший ветер

Тот вечер, когда в Мондштадте подходил к концу праздник Луди Гарпастум, для Ли Юэ выдался совершенно обычным. Матросы с пришвартовавшихся в гавани кораблей собирались у причалов и расходились по барам – отдыхать после тяжёлого дня. Милеллиты, опиравшиеся на собственные алебарды, позёвывали и лениво смотрели на закат. Молодые клерки понемногу расслаблялись, откладывая надоевшие кипы бумаг, и спрашивали друг у друга: «Кстати, как твои дела? Дочурка, я слышал, уже по слогам читать начала? Заходи к нам на выходных, пропустим по стаканчику-другому». Город готовился ко сну и не имел никакого представления о том, что в «Небесном вкусе», недавно открывшемся ресторане на главной улице, сидел его Архонт – или, строго говоря, бывший Архонт – и спокойно пил чай в компании человека, являвшегося одним из самых сильных и опасных воинов Тейвата в подчинении у могущественного Крио Архонта. Ах да, ещё этот человек не так давно едва не разрушил весь Ли Юэ и его окрестности, вызвав древнего, исполненного ненависти гигантского монстра. Но кто будет вспоминать о подобных мелочах, не правда ли? - По правде говоря, Чайльд, я удивлён, что вы ещё не отплыли в Снежную вместе с Синьорой, - продолжил начатый разговор Чжун Ли (а таковым было имя, которым ныне называл себя Гео Архонт). – Мне казалось, что ваши дела здесь завершены. - Верно, - кивнул Чайльд и отпил чай из своей чашки, слегка поморщившись. На вкус уроженца Снежной, в напитке было слишком мало сахара, и на языке оставалась терпковатая горечь. – Однако теперь я – член отряда Путешественника, а сопровождать его довольно… как сказать… интересно. Каждый день встречаешь таких врагов, о существовании которых даже не подозревал! Теперь я понимаю, как этот субтильный парнишка смог со мной справиться, даже когда мне пришлось прибегнуть к Форме Духа. Но путешествуя с ним, я и сам становлюсь гораздо сильнее. Поверьте, сенсей, теперь перед вами уже не тот Тарталья, которого вы впервые встретили в Ли Юэ. - Да, я кое-что слышал об этом, - заметил Чжун Ли. – Госпожа капитан флота Южного Креста много рассказывает о своих бесконечных походах к Океаниду в составе отряда Путешественника. По её словам, с этим чудовищем не сравнится ни одна из морских тварей, побеждённых ею во время бесчисленных плаваний. Тарталья слегка смутился. - Я бы тоже мог много рассказать о сражениях с Алефом, если на то пошло, - пробормотал он и тут же повысил голос: - Важно то, что у вас передо мной должок, сенсей. Пусть мы и не заключали контракта ни на бумаге, ни на словах, вы ведь имеете понятие о моральном долге, не так ли? - Моральный долг? – мужчина приподнял брови. – Весьма необычно слышать о таком от Предвестника Фатуи. Вы едва не разрушили мой город, а я оставил вас в живых. Ваша жизнь недостаточно ценна, чтобы послужить оплатой? Чайльд выпрямился, отставив чашку с недопитым чаем. На его лице было написано праведное негодование. - Не хотите ли вы сказать, будто серьёзная угроза городу с возможностью его уничтожения не была вашим собственным планом, в который вы вовлекли меня будто тряпичную куклу, которую дергает за ниточки самодовольный кукловод? И ведь по итогу Сердце все равно оказалось в руках Царицы! Но вместо признания всех усилий, которых стоила мне эта операция, я получаю насмешки Синьоры и ваше гнусное предательство! Чжун Ли тяжело вздохнул. Полагая, что вопрос давным-давно решён, он, видимо, поторопился. Хуже всего то, что у него не было полного осознания собственной правоты. Чжун Ли понимал, что раскрытие его личности как Архонта едва ли остановило бы Предвестника от стремления заполучить его Сердце. Однако даже если забыть о гигантских суммах, которые Тарталье пришлось потратить на покупки Чжуна Ли за время их знакомства, и о нескольких вполне приятно проведенных совместных ужинах, сейчас он видел перед собой просто вконец запутавшегося молодого человека, который меньше всего в жизни любил интриги и козни. Его идеалы были просты и прозрачны: хорошая битва, песнь стали, азарт победы; пряный вкус искусно приготовленной еды, безмятежность снежной ночи и верность немногих близких ему людей. Но разве могли у этого жаждущего крови воина быть близкие люди, кроме собственной семьи? И всё же Путешественник принял Чайльда в свой отряд. А ему Чжун Ли доверял со всей прозорливостью тысячелетнего бога, с первого взгляда отличающего достойных доверия людей. - Молчите… Что ж, ваше право, - в голосе Чайльда прозвучало разочарование. Он отодвинул от себя тарелку с недоеденными «нефритовыми мешочками» и оперся ладонями на стол, чтобы подняться. - И какова ваша цена? Что вы хотите? – внезапно спросил Чжун Ли. Чайльд тут же сел обратно. В его светло-синих глазах полыхнул холодный блеск. - Теперь, когда я знаю вашу истинную сущность, - шепотом, чтобы не услышали другие посетители, заговорил он, - я наверняка знаю способ, которым мы могли бы уладить наши разногласия. Бывший архонт внимательно посмотрел на своего собеседника и вздохнул: - Я не буду с вами сражаться, Чайльд. - Но почему?! - Хотя бы потому, что едва ли это сражение будет равным. Несмотря на потерю большей части сил, я всё ещё адепт, и помимо магии Гео, на моей стороне тысячелетний опыт. - Что ж, а я – один из сильнейших Предвестников Фатуи и воинов самой Царицы. Полагаю, человек с вашим опытом не способен допустить досадную ошибку, недооценив своего противника? - И всё же – нет. Сейчас, когда я выбрал новый путь, меньше всего я хочу начать его с бессмысленных и бесполезных сражений, даже ради вас, Чайльд. - Закажете ещё что-нибудь? – это подошла официантка, не дав Чайльду разразиться очередным потоком аргументов. Сам Чжун Ли был не голоден, и он прекрасно видел, что обращение с палочками было для его собеседника всё ещё трудной задачей, посему его порция оставалась съеденной едва ли наполовину. «Он умеет обращаться абсолютно с любым оружием, совершенствует владение двумя стихиями, но совсем не способен управиться с такой обыденной вещью», - подумал Чжун Ли, жестом отозвав официантку, и внезапно для себя улыбнулся. Подперев щёку рукой, Чайльд пристально взглянул на него. - Пожалуй, я знаю ещё один способ, которым вы могли бы оплатить свой долг. - Какой же? – спокойно спросил Чжун Ли. - Вы могли бы сходить со мной на ужин. - А что мы сейчас делаем, по-вашему? - Нет, вы не совсем поняли. На ужин. Со мной. Скажем, завтра. Вы согласны? «Напористость, достойная воина. Или глупца. Вероятно, и то, и другое». Молодой человек смотрел на Чжуна Ли по-прежнему в упор, не мигая, будто следил за действиями противника в схватке… или за неподвижным поплавком на водной глади, в ожидании того, что случится чудо и поплавок наконец клюнет своим острым шпилем. - Чайльд… - Чжун Ли старался как можно тщательнее подобрать слова. – Вы же понимаете, что мой ответ будет тот же. В этом нет ни малейшего смысла. Я архонт, для которого ваше существование мимолетно, как взмах крыла бабочки. И наше знакомство не даст вам ни опыта, ни ощущений, которые вы так страстно ищете. Существуют устои, которые нерушимы никакими… обстоятельствами. Чайльд расхохотался. Несколько человек в ресторане с недоумением обернулись в их сторону. - Обстоятельствами? Я поражаюсь вашему образу мышления, сенсей! Как и всегда, вы оборачиваете ситуацию таким образом, чтобы получать всё, не отдавая ничего взамен. Всегда знал, что равноценность контрактов – это просто миф. Тогда есть только третий путь. Вопросительный взгляд. - Оплатите наш счет за этот ужин! А я откланяюсь, поскольку мне пора присоединиться к отряду. Хорошего вечера, Рекс Ляпис! Чжун Ли слегка вздрогнул и краем глаза осмотрел помещение: но посетители за ближайшими столиками, по счастью, не обратили внимания на восклицание Тартальи. - Вот взбалмошный мальчишка, - пробормотал бывший архонт, провожая взглядом фигуру Чайльда, который уже спускался по лестнице своей быстрой, пружинящей походкой. - Ещё будете заказывать или уже желаете оплатить? – вновь подошла назойливая официантка. Практически пустой кошелёк Чжуна Ли, к тому же благополучно оставленный в похоронном бюро, был печальным свидетельством того, что жизнь смертного, полная бесконечных ограничений и условностей, может стать тяжёлым испытанием для ушедшего на отдых бога. *** Бесшумно ступив на развилку лесной тропы, Рейзор втянул носом воздух и напряг слух. Лупикал явно были поблизости, но держались на расстоянии. Не узнали его? Или за день, проведённый в городе, он успех пропахнуть дымом, человеческой пищей и теми чудными запахами, которые люди из города выливают на себя в виде жидкостей и от которых у Рейзора каждый раз зудит в носу? Чувствуя в окружающей тишине недоверие и опаску родной стаи, Рейзор испытал сожаление: не стоило ему уходить в город. Поддался любопытству, повёлся на уговоры друга. Беннет потратил не один день, чтобы убедить Рейзора в том, что ему стоит своими глазами увидеть человеческий праздник, попробовать сытных мясных блюд, послушать музыку, ощутить себя – хотя бы наполовину – человеком. Хотя попробованная им чудная гора из мяса и липкого сыра, которую Беннет так и называл «Расти Гора», Рейзору и впрямь понравилась, шум толпы и раздающиеся со всех сторон звуки – музыка, звон монет, грохот аттракционов, детский смех – будили и тревожили все его инстинкты. Ему безумно хотелось оказаться в родном лесу, затеряться в густой листве, которая не так шумна и язык которой Рейзор понимал гораздо лучше человеческого. Но хуже всего был момент, когда Беннет затащил Рейзора на главную площадь. «Сейчас самая красивая девушка города бросит в толпу мяч, и тот, кто поймает его, поймает и удачу на весь следующий год!» - так говорил Беннет. – «Хотел бы я поймать его хоть разок, может, это бы мне наконец помогло?» Рейзор ответил невнятным бурчанием. Он решительно не понимал смысла в такой странной вещи, да и понятие «красоты» оставалось для него слишком абстрактным. Особенно если речь шла о людях. Они оказались в гуще толпы, собравшейся у подножия огромной статуи крылатого человека. На вытянутых руках этой статуи бесстрашно стояла молодая девушка, почти девочка, в бело-голубом платье. Её белокурые волосы, завязанные с двух сторон, трепал лёгкий ветер; вытянув руки, точно так же, как статуя, девушка держала в них большой красный шар. «Это же Барбара! Барбара!» - воскликнул Беннет и приветственно замахал руками, заехав при этом Рейзору по затылку. Каким-то чудом – иначе не назовёшь – Барбара расслышала его голос в гуле толпы и машинально повернулась в ту сторону… и громко ахнула. Красный мяч попросту выпал у неё из рук, отскочил от кончиков пальцев статуи и полетел в толпу, прямо в лицо какого-то нескладного очкастого парня. В толпе тут же послышались аплодисменты, смешки, свист и весёлые возгласы: «Вот так Пауль! Молодец!» Только это заставило Барбару очнуться и оторвать взгляд от Беннета с Рейзором. Осознав, что произошло, она прижала обе руки ко рту и опустилась на колени, из-за чего толпа взорвалась новой волной восторга. Сердце Рейзора стучало так, будто он был кроликом, вконец загнанным голодным хищником. Он попятился, утягивая Беннета за собой, с одним желанием: оказаться отсюда как можно дальше. «Эй, ты чего?» «Много людей. Очень шумно. Не могу там находиться». Беннет никогда не задавал лишних вопросов, как делали другие люди. Это была одно из качеств, которые Рейзор в нём любил. «А кто была эта девушка?» - наконец смог выдавить из себя Рейзор много позже, когда они с другом уплетали «Расти Гору» в каком-то относительно спокойном переулке. «Которая бросала мяч? Это Барбара! Она пастор в соборе Барбатоса, а ещё она хороший целитель. Мне частенько приходилось к ней обращаться, можно сказать, благодаря только ей и жив. Она добрая и такая красивая! Я не удивлён, что её опять признали самой красивой девушкой в городе. Но получить мяч Луди Гарпастум, да ещё и из её рук – я за всю жизнь не наскребу столько удачи!» «Она… тебе нравится?» «Конечно!» «Ты хочешь создать с ней… как это у вас… семью?» Беннет едва не поперхнулся куском мяса, и Рейзору пришлось стучать его по спине. «Кгх… кгх… Ну ты скажешь! Конечно, я хотел бы… в смысле… она очень милая, но не думаю, что ей самой может понравиться кто-то вроде меня. Я ей столько неприятностей принёс из-за своего невезения! Когда я в последний раз пришёл к ней за исцелением, она пригрозила, что замотает меня целиком в пластырь и оставит только дырочки для носа, чтобы дышать…» Рейзор уже не слушал. Его сердце снова отчаянно билось, а перед глазами вставала тоненькая фигурка в белом платье, искрящиеся солнцем локоны, такие хрупкие, белоснежные руки. Широко распахнутые глаза, рот, застывший в выражении удивления и… испуга? Но чего ей было бояться? Беннет – друг. Но рядом был Рейзор. Рейзор – чужак. Рейзор – другой. Рейзор – опасен. Мальчик опустился на землю, поднял голову к небу, на котором вовсю лиловел закат, и издал негромкий, протяжный волчий вой. И тут же услышал, как отозвалась его стая. Он вернулся домой. *** - Тш-ш! Слышал? – озабоченно спросил Демио, прислушиваясь к доносящимся из лесной чащи звукам. – Похоже на вой волков. - Ага. Но из города такой шум, что они вряд ли близко сунутся, - беззаботно отозвался Венти. Ему пришлось расстаться с бутылками – точнее, они перекочевали к остальным припасам Демио – и теперь он будто не знал, чем занять свои руки, проводя пальцами по высокой траве, подбирая корявые сучки и словно пытаясь наиграть на них какую-то мелодию. Они бродили по окрестным садам уже почти целый час, но безуспешно: решительно все закатные деревья не имели на своих ветках ничего, кроме изумрудно-зеленых листьев, которыми и шелестели, будто в насмешку над незадачливыми собирателями. Паймон высказала не лишённую смысла догадку, что все успевшие созреть плоды в округе были собраны мондштадтцами в преддверии праздника. - И что же мы будем делать? – задумчиво спросил Венти. – Я знаю неподалёку один сад, но он немножко э-э… труднодоступный. -Неужели там есть сторож с арбалетом? – подала голос Паймон. - Хуже. Поселение хиличурлов. Демио и сам вспомнил: действительно, многие хиличурлы предпочитали устраивать свои поселения в непосредственной близости от водоёмов или заброшенных садов, видимо, чтобы иметь постоянный доступ к провизии. Хотя раньше он полагал, что питаются они преимущественно мясом. Бард прервал его размышления, решительно вскинув руку. В ней тусклым голубым светом полыхнул материализовавшийся лук. - Что ж, в таком случае наше приключение станет чуть более интересным, только и всего! - А ты уверен, что в таком состоянии сможешь из него стрелять-то? – иронично спросила Паймон, намекая на тот факт, что ещё на пути до скалы с плоской вершиной, на которой они сейчас находились, половина одной из бутылок с одуванчиковым вином таинственным образом опустошилась. Вместо ответа Венти материализовал стрелу и несколько раз ловко прокрутил её в пальцах. - В общем-то, я привык, - вздохнул Демио. – Ещё ни один мой квест не был настолько прост. А хорошая тренировка никогда не повредит. - Вот и отлично! Тогда погнали! В несколько мгновений Венти оказался на вершине скалы и спрыгнул оттуда в долину, раскинув крылья небесно-голубого планера. - Вообще мне не нужны планеры, чтобы летать, но мне ужасно нравятся эти штуки! Лучшее изобретение Мондштадта! – донёс ветер его звонкий голос. - Я-то думал, это одуванчиковое вино! – с улыбкой поддразнил его Демио, раскрывая собственный планер и прыгая следом. - А это вне конкуренции! Они пересекли долину, залитую розово-золотым закатным светом, и опустились на землю у прохода в небольшое ущелье. На другом конце тропы виднелись серые фигуры хиличурлов-застрельщиков, по всей видимости, стоявших на страже. - Ты знаешь, - негромко произнёс Демио, - Каждый раз, когда мне приходится вот так врываться в их поселения, я чувствую себя разбойником. Какими бы агрессивными они ни были под влиянием магов Бездны, у них тоже есть своя мирная жизнь, обряды, традиции, семьи… наверное. - Мы можем попробовать прокрасться в поселение незаметно и стащить закатники, - предложил Венти. - Сколько энтузиазма… ты точно не бог клептоманов, случайно? Сначала Лира, теперь закатники… - пробурчала Паймон. - Ти тоцьна ни бог клиптоманов, шушайно? – шёпотом передразнил Венти. – Ещё час назад я был у тебя богом алкоголиков. Ты уж определись. - А я разве брала свои слова обратно? - Так, а ну прекратите! – шикнул Демио, которому эти перебранки уже успели изрядно надоесть. Он никак не мог понять причину, по которой Паймон с самого начала так невзлюбила барда. И едва ли, узнав о том, что он – Архонт, она хоть на йоту изменила своё отношение, скорее даже наоборот. Но Демио выбросил из головы эту мысль и продолжил: - Пойдёмте, пока часовые, кажется, не смотрят… Но они смотрели. Сигнал тревоги тут же поднял на уши весь лагерь хиличурлов, которые вскочили с земли в полном вооружении и угрожающе надвинулись на друзей. Впереди всех шёл гигантский лавачурл с огненным топором; за спинами хиличурлов с факелами целились электро-арбалетчики, а позади пританцовывал дендро-шаман с высоким, украшенным рогами посохом. - Мирно не получилось, - признал Демио и, материализовав меч, несколько раз прокрутил его в воздухе, готовясь к бою. Однако Венти опередил его. Первая же стрела, пущенная им, сбила с ног танцевавшего шамачурла. Вторая отвлекла гиганта с топором, в то время как сам Венти в мгновение ока очутился у него за спиной. Вспышка лазурного света, взмах скрещиваемых рук – и вокруг него закружился яростный ветер, раздувший огонь с факелов и поднявший кричащих хиличурлов с земли. Ещё один выстрел из лука создал в пространстве над самым костром нечто вроде вакуумного вихря, вмиг поглотившего и уничтожившего тех хиличурлов, которые сумели устоять на ногах. Позабыв о собственных противниках, Демио смотрел на стремительный силуэт Венти, не отрывая глаз: ему редко приходилось видеть барда в бою, но всякий раз ему казалось, что тот был не просто богом ветра – он был самим ветром, быстрым, неудержимым, беспощадным, но вместе с тем – игривым и грациозным. Венти орудовал луком легко, точно играл на лире, с той же лукавой улыбкой на лице разнося практически в одиночку целый лагерь агрессивных монстров. Полы его зелёного плаща хлопали на ветру, точно крылья. - Демио!!! – услышал Путешественник встревоженный писк Паймон и очнулся. Как раз вовремя: нависший над ним лавачурл уже заносил свой огромный топор. Перекатом уйдя от нисходящего удара, врезавшегося в землю, Демио подумал о том, что для оптимизации действия своих новоприобретённых Анемо сил он всегда использовал элементальные реакции, проще говоря – помощь других членов отряда с силой Пиро, Крио, Гидро или Электро элементов. Здесь же у него был только Венти, и хотя благодаря его присутствию он чувствовал прилив энергии, а скорость передвижения была ощутимо выше, потенциальные преимущества в бою на этом заканчивались. Однако размышлять над этим было определённо не время. Раздался звук рога, и прямо за своей спиной Демио услышал быстрый топот: видимо, приближались часовые с другого поста. Парировав следующий удар лавачурла мечом, хоть и не без труда, он резко развернулся и серией быстрых выпадов оттеснил трёх пиро застрельщиков, которые имели неосторожность подойти слишком близко. - Демио! Я всё собрал! – прокричал Венти, и Демио на миг обернулся. Венти стоял на скале, прижимая к себе целую охапку закатников. - Я тут немного занят! – ответил Демио, в очередной раз уходя от тяжёлого топора. - Извини, не слышу! Помочь не могу – руки заняты! И с этими словами Венти скрылся за большим камнем. «Вот пройдоха!» - услышал Демио голос Паймон в своей голове, и хотя на самом деле это Венти уничтожил большую часть лагеря и сделал основную работу, Путешественник не смог удержаться от мысли, что бард, как всегда, был в своём репертуаре. Демио не подозревал, что скрывшись из поля его зрения, Венти переместился на скалу повыше, откуда напряжённо, прижимая к себе закатники, наблюдал за его боем. Тот ушёл из окружения врагов и медленно отступал к костру. Отступал? Нет, определённо у него был какой-то план. Одним прыжком оказавшись позади костра, который таким образом разделил его с противниками, Демио выставил вперед правую руку, левой придерживая её запястье. Напротив раскрытой ладони тут же взвихрился шар из сжатого воздуха, который, едва коснувшись пламени костра, с возросшей в десятки раз мощью обрушился на хиличурлов, вмиг вспыхнувших, как угли. Лавачурл взревел от боли и выронил топор, тряса руками с подпалённой шерстью. Теперь уже он, пятясь под градом ударов меча Демио, оказался прижат спиной к скале. Ловко подпрыгнув, Путешественник закрутил воздух вокруг себя в миниатюрное торнадо, поглотившее прижавшегося к скале монстра… и окончательно повергнувшее его. Вся схватка заняла у Путешественника не более пары минут. Дематериализовав свой меч, юноша потянулся, разминая плечи, и стал озираться по сторонам, ища глазами Венти. Паймон, точно взявшаяся из ниоткуда, тут же подлетела, начала что-то говорить, Демио ответил ей, но Венти стоял далеко и даже ветер не доносил до него их слова. Хотя Венти и не слушал. Последние лучи заходящего солнца скользнули над горизонтом и вспыхнули золотом в волосах чужеземного героя, являвшего собой самое большое чудо этого мира – за все две с половиной тысячи лет жизни юного барда. - Кто же ты такой, Путешественник? – прошептал Венти, точно ветер мог дать ему ответ на этот вопрос.