***
До нужного места мы, к моему огромному удивлению, доехали без пробок. В такси я немного задремала, поэтому Герману вновь пришлось будить меня. В этот раз обошлось без сопротивлений и я спокойно вышла из машины. Зайдя в здание, я пошла переодеваться, пока тренер передавал диск с музыкой и уточнял еще какие-то рабочие моменты. Быстро натянув на себя тренировочную одежду, я покинула раздевалку. У входа меня встретил Герман, и мы вместе направились в спортивный зал. Там я сделала обычное ОФП, чтобы разогреть мышцы, потом потянулась, посидела на шпагатах, и только после того, как я уже порядком уставшая и нервная, мне разрешили выйти на лед. Ничего необычного там не происходило. Я проехала несколько кругов, чтобы опять-таки размяться, потом Герман решил, что не мешало бы мне попрыгать, поэтому я сделала несколько заходов на прыжки, которые были в программе. После, у меня был пятиминутный перерыв. За это время я успела попить воды, и столкнуться с одной из своих соперниц. Насколько я помню, ее звали Сара Криспино. Она была итальянкой, и сестрой-близнецом Мишель. Когда мы столкнулись, она с кем-то очень увлеченно ругалась по телефону, поэтому даже не заметила меня, что в общем-то и стало причиной нашего столкновения. Крикнув напоследок какое-то ругательство, а я на сто процентов была уверена, что это именно оно, девушка скинула трубку. — Прости, — она неловко улыбнулась, потирая ушибленное плечо. — Я Сара, а ты Кристина, да? — брюнетка протянула руку. Я скептически посмотрела на нее, но руку все же пожала. Ссориться с другими мне сейчас явно не на руку. — Ничего. Да, я Кристина, но можно просто Крис. Рада познакомиться, — я тоже улыбнулась. И стала более тщательно рассматривать свою собеседницу. Девушка повторила мои действия. Мы просто стояли и пялились друг на друга в течении нескольких минут. Со стороны это выглядит странно, но для спортсменов вполне нормально. По внешности можно многое сказать о человеке. Например, стоит ли с ней подружиться, чтобы понять насколько она сильный соперник или же она просто бесполезна. Так вот. Сара, так же, как и я, была в спортивной форме, волосы были собраны в какую-то очень сложную прическу, а фиолетовые глаза были подчеркнуты серебристыми стрелками. Она красивая, ничего не скажешь, и насколько я знаю, достаточно хороша, а это значит нам обеим будет выгодно продолжить этот диалог. — А это линзы или твой настоящий цвет глаз? — поинтересовалась я, когда закончила проводить ее внешний анализ. На этот вопрос девушка снова улыбнулась, и неловко заправила свисающий локон за ухо. — Настоящий. У меня редкая оболочка глаз из-за генетического сбоя. На здоровье это никак не повлияло, но выглядит красиво, правда? — на это я лишь кивнула. Девушка хотела спросить что-то, но на ее мобильный позвонили, и она, скомкано попрощавшись, снова принялась ругаться с кем-то на итальянском. Уже в конце коридора, она оторвалась от разговора и крикнула: — Было приятно пообщаться, Кристина. Давай сходим куда-нибудь после завершения этапа? — я утвердительно кивнула, и девушка, улыбнувшись, скрылась за поворотом. Пожав плечами, я вернулась на лед. Там мы отработали самые грязные места в программе, и после этого Герман сказал, чтобы я шла переодеваться и морально настраивалась на выступление. Мой выход в самом конце, так что времени у меня вагон и маленькая тележка.***
— А вдруг я провалюсь? — в который раз спросила я, меряя шагами длинный коридор. На том конце трубки послышался раздраженный вздох, и я была на сто процентов уверена, что он закатил глаза. — Не выноси мне мозги, Крис! За десять минут нашего разговора, ты повторила эту фразу, наверное, в двадцатый раз. В двадцатый! — было слышно, что он всеми силами сдерживается, чтобы не наорать на меня. Получалось конечно плохо, но он старался, что непривычно для эмоционального, и иногда агрессивного Плисецкого. — Тебе хорошо говорить. Ты уже вчера отстрелялся, — я остановилась, и приложившись о холодную стену затылком, на несколько секунд закрыла глаза, чтобы хоть как-то успокоить рой мыслей в моей голове. Ненавижу этот момент. Момент ожидания выхода на лед. Даже объявление оценок пережить в разы проще, чем это! — Вообще-то у меня еще произвольная программа завтра, так что еще не отстрелялся, — фыркнул он, и я непроизвольно улыбнулась, вспомнив его выражение лица в этот момент. Меня оно всегда веселило, и поэтому даже сейчас я не смогла сдержать смешок. — Че ты смеешься? — уже более грубо спросил фигурист. — Просто я вспомнила, что ты в такие моменты похож на злобного блондинистого ежа, — в голове снова всплыла недавняя картинка, и я уже не сдерживаясь рассмеялась. — Понятно. У тебя истерика. Такое бывает… Иногда, — последнее слово он сказал, выдержав небольшую паузу. Видимо вспоминал, как часто у него это случается. — Ну да, ты у нас в этом разделе спец, — аккуратно, чтобы не дай бог не испортить макияж, я кончиком пальца убирала слезы, выступившие после истеричного, по мнению Плисецкого, смеха. — Я вообще-то пытаюсь тебя поддержать. Помнишь, что мне сказала вчера? — после этого он прокашлялся, и заговорил на несколько тонов выше. — Че ты разнылся, Плисецкий? Не будь бабой! Намотал сопли на кулак, вышел на лед и порвал там всех. — Вообще-то я говорю не так, и в добавок я сказала, что в тебя верю, — немного обижено протянула я. Как он мог пропустить мимо ушей самое важное? Эх, в этом весь он. — А кто сказал, что я в тебя не верю? Давай, хватит ныть и истереть. Собралась в кучу, и пошла. Позвоню, как откатаешь. Пока, — после этого он сбросил, не дав мне даже слова сказать. Вот… Чертова фея! Бесит! Но его речь немного вправила мне мозги, и я, убрав телефон в карман олимпийки, пошла к Герману, который уже минут пять ждал меня в противоположной части коридора. — Hva sa han? (Что он сказал?) — спросил тренер, и я быстро пересказала ему общую суть нашего диалога. Закончив, я нервно поправила рукава кофты, и отвела взгляд в сторону, стараясь не смотреть на парня. — Hei, ikke vær nervøs. Alt vil bli bra! Kan du håndtere det! (Эй, не нервничай. Все будет хорошо! Ты справишься!) — я все же посмотрела на него. Он ободряюще улыбался. В ответ я нервно подняла уголки губ, и поддавшись неизвестному порыву обняла его. Под толстой тканью толстовки, я почувствовала, как он напрягся, но потом, все его мышцы расслабились, и он неловко обнял меня в ответ. Этот способ поддержи был несвойственен ни для одного из нас, но сейчас что-то пошло не так. Видимо нервишки все-таки шалят.***
— На лед выходит Кристина Никифорова. Сборная Норвегии. Ее коротка программа была поставлена ее братом - Виктором Никифоровым. Пятикратным чемпионом мира в мужском одиночном катании. Посмотрим, сможет ли его сестра - восходящая звезда в женском фигурном катании повторить его успех. Сегодня, она катается под всеми нами известный хит Джо Кокера "Unchain My Heart". Удачи ей! — пока они говорили, и сделала несколько кругов по льду и встала в начальную позу. Господи, хоть бы я вышла оттуда живой. "Так ладно. Как говорил Гагарин - поехали. Главное, не зацикливаться на программе. Как сказала Лилия, я должна стать самой желанной девушкой в этом сезоне. Что ж, попробуем. Дорожка шагов и тройной риттбергер - окей, вроде нормально. Дальше каскад. Тройной сальхов с поднятыми руками добавит баллов. Есть! Не забывай держать лицо, Крис. Это тоже важно! Четверной тулуп с руками - опять успех. Что-то мне сегодня везет. Хоть бы не сглазить. Была бы возможность, скрестила бы пальцы, жаль руки заняты. Окей. Четверной риттбергер с руками и такой же четверной тулуп - блять не докрутила. Ладно, поехали дальше. Ойлер просто изи, да и шпагат тоже. Все, конец. Я жива, спасибо!" С катка я выходила немного шатаясь и практически не дыша. Бля-ять, в глазах потемнело. Это плохо, ой как плохо. Ладно, все самое страшное позади. Осталось лишь дождаться оценок, и можно возвращаться в кроватку. Как же я хочу туда, вы бы знали! Сейчас у нас возьмут короткое интервью и оценки. Надеюсь все было не так плохо. Надо будет потом пересмотреть, но это потом. На интервью я практически ничего не говорила. Видя мое состояние, Герман взял все на себя, за что я была ему безумно благодарна. Мне лишь изредко нужно было кивать головой в знак согласия. Все это заняло не больше пяти минут. И сейчас настал момент истины. Оценки. Мой взгляд устремился на табло, где жюри начали выставлять баллы. — Баллы Кристины Никифоровой за короткую программу. 90, 3. Сейчас она на втором месте, — я не веря в это смотрела на табло. Этот бал... Он был очень высоким. Я обернулась на Германа. Он улыбался. Потрепав меня по голове, и приобняв за плечи, он вывел меня со льда, незаметно натянув свою толстовку, которая доходила мне до самых колен. Мне было на удивление хорошо. Странное теплое чувство согревало меня изнутри. Улыбнувшись, я наконец-то смогла расслабиться.***
— Поздравляю со вторым местом, — садясь напротив девушки, поздравила ее я. Сара мило улыбнулась, и заправив прядь волос себе за ухо, отпила немного из своего бокала. В нем было что-то зеленое и немного напоминающее чай. Увидев, куда устремлен мой взгляд она пояснила: — Это матча. Японский чай. Хочешь попробовать? — я отрицательно мотнула головой, ведь эта жижа не вызывала особого доверия. Вместо этого, я заказала свой любимый карамельный латте, и расслаблено откинулась на спинку бежевого дивана. Мы сидели в том самом кафе, куда ходили с Лео. Вчера вечером, после окончания произвольной программы, где я набрала чуть меньше, чем хотелось, и из-за этого заняла третье место, мне в инстаграм пришло сообщение от итальянки. Мы немного попереписывались, и решили встретиться с утра в кафе и вместе позавтракать. Девушка пришла немного раньше, поэтому довольно ела свои брускетты с авокадо и запивала этой зеленой жижей, а мне пришлось немного подождать свой кофе. Я была не особо голодна, поэтому ограничилась лишь бодрящим напитком. — Ты вчера чудесно откатала. Не понимаю, почему баллы были ниже, — закончив со своим завтраком поделилась своими мыслями она. — Но думаю, в Москве ты все исправишь. — Спасибо, я тоже так думаю, — отпив уже слегка остывший напиток сказала я и улыбнулась. — А ты куда дальше? — Россия конечно! Мой самолет сегодня вечером, — сказала она печатая что-то в своем мобильнике. — Ясно, а мой через пару часов, поэтому я, наверное, пойду. Герман скорее всего уже ждет меня, — оставив деньги за кофе на столе, я на прощанье обнялась с девушкой и покинула кафе. Зайдя в номер, я упаковала оставшиеся вещи, и отдав свой чемодан Герману, первая покинула комнату. В аэропорту, нам пришлось немного подождать, ведь рейс задерживался, но вроде все обошлось и мы сели в самолет уже через пол часа.Спустя десять часов
Мы вышли в аэропорту "Домодедово", и я сразу же побежала к ближайшей кофейне за так недостающей мне сейчас дозой кофеина. Весь этот гребаный полет, я сидела рядом с орущим четырех летнем ребенком, и его матерью, которая на ВЕЖЛИВЫЕ слова Германа о том, чтобы она успокоила своего ребенка, послала его на три веселых буквы, и вновь заснула с громко орущим роком в наушниках. Я тоже была бы не прочь поспать, но никакая музыка не спасала от ора этого чудовища. Поэтому сейчас, я была жутко злая и сонная, готовая преодолевать все препятствия на своем пути ради кофе. И вот, когда кофейня была уже совсем близко, буквально в пару метрах от меня, я врезаюсь в олимпийку сборной России. Ее обладатель медленно разворачивается ко мне со взглядом, которому бы даже любой маньяк позавидовал. Как только этот человек открыл рот, чтобы полить меня литром дерьма, я не раздумывая бросилась ему на шею, и начала причитать: — Юрочка, ну не кричи. Прости пожалуйста, что врезалась в тебя, но мне так плохо! Представляешь, — и я бросилась во все тяжки. Пересказала ему всю ситуацию в красках, ну и конечно полила говном этого беспрерывно орущего ребенка, его мать и вообще весь самолет. Когда я уже начала рассказывать о том, какая там была ужасная стюардеса, и как она чуть не пролила горячий кофе Герману на штаны, Плисецкий взорвался. — Да заткнись ты уже, Крис! Я конечно понимаю, мы не виделись две недели, и ты успела соскучиться. Я конечно тоже скучал по твоему выеданию мозгов чайной ложечкой, но давай не сейчас ладно? А теперь пошли, я куплю тебе этот несчастный кофе. Только прекрати визжать. О Господи, как ты заебала! — он раздраженно закатил глаза, и наконец-то отцепил мои руки со своей шеи. Не отпустив их, Плисецкий потянул меня к кофейне, расталкивая любопытных зрителей. — Ты знал, что я люблю тебя!? — спросила я, лавирую между людьми, которые и так расступались перед нами, только завидев злую морду фигуриста. На это блондин опять закатил глаза, и фыркнул себе под нос что-то вроде: — Знала бы ты, как я уже пожалел о своих словах! — на это я лишь хихикнула, и догнав его, легко прикоснулась губами к его щеке. Он сразу же остановился как в копаный, потеряв весь свой воинственный вид, и слегка покраснел, но тут же спрятал это за волосами, и вернул себе то самое уничтожающее выражение лица. Я снова не удержалась, и уже не стесняясь, засмеялась и уже сама потянула блондина к кафе.