homeless soul

День, когда они должны покинуть Процветание настал слишком быстро. Дуайт еле-еле разлепил глаза и вздохнул. Сегодня будет тяжелый день. Хотя не тяжелее, чем тот разговор с Раями. В тот вечер они пришли вдвоем с Джозефом. Ким, как всегда, тепло улыбнулась и обняла Дуайта, а Сиду лишь кивнула в знак приветствия. Ник спустился со второго этажа, видимо, укладывал Кармину спать. Они уселись за стол, пока хозяйка дома наливала чай и доставала недавно испеченные печенья. – Так что вас привело к нам? – Рай села перед двумя мужчинами рядом с мужем, смотря в глаза Дуйта. – Ким, понимаешь… – Коллинз открыл рот и глупо его закрыл, понимая, что дальше он не сможет сказать ничего толкового. Будто бы за раз все мысли и строчки, которые он выстраивал ночами – исчезли. – Мы приняли решение покинуть «Процветание», – Джозеф сказал за них двоих сам. В этот момент, Дуайт был ему безумно благодарен, только слышать слова, которые прокручивал в голове сотни тысяч раз, воочию – становилось не по себе. В комнате повисла свинцовая и давящая тишина. Коллинзу показалось, что и время остановилось на какое-то мгновение. – О, так вы, наконец-то, решили свалить, – Ник беззлобно усмехнулся, скрещивая руки на груди. – А почему вдруг так официально решил попрощаться, а, Сид? Вряд ли тебе это нужно. – Мне не нужно, – Джозеф согласно кивнул, укладывая руки на стол и сцепляя пальцы в замок. По татуировкам прошли еле заметные перекаты вен, – Зато нужно Дуайту. Коллинз криво улыбнулся и взглянул на Раев. Похоже они не совсем поняли их посыла. Он наблюдал, как пара переглянулась, а потом уставилась на него, как будто бы видели впервые. Ему стало некомфортно от этого взгляда. – Только не говори, что ты собираешься уйти с ними, – Ким немного побледнела и пролепетала одними губами. – Дуайт, пожалуйста, скажи мне, что это все неправда! Помощник чувствовал себя отвратительно. Складывалось такое ощущение, что он стоял перед плахой, отсчитывая последние минуты своей жизни. Слова комом застряли в горле. Раи были для него семьей, они первые кто приютили его в Монтане после возвращения самолета, они всегда готовы были прийти на помощь. Это родные люди, которые никогда не отказывались от него. И это была всего лишь одна сторона медали. Другой же были Сиды. Люди, которых он простил, и они простили его. Люди, к которым он привязался. Люди, которых он, по абсурдности всей ситуации, любит. Как бы это глупо и величаво не звучало, но они без Дуайта пропадут, как и он пропадет без них. – Нет, Ким, прости, – Помощник взял женщину за руку и сжал ее. – Так будет лучше для всех. – Для кого для всех, Дуайт? Ты хоть слышишь себя? – Ник вскочил со своего места и хлопнул ладонями по столу. – Эти чертовы Сиды тебя завербовали! – Никто меня не вербовал, перестань, Ник, – Дуайт тяжело вздохнул, пытаясь подобрать нужные слова. – Я столько раз пытался донести до тебя, до вас двоих, что все изменилось. После стольких лет в бункере, после стольких попыток убежать от реальности, которые не увенчались успехом – все изменилось. Я изменился. Они изменились. Почему ты не хочешь услышать меня? – Коллинз с некоторым отчаянием посмотрел на своего друга, видя в голубых глазах напротив отрицание и гнев. – Да что ты несешь?! Ты! – Рай резко указал на Джозефа и снова хлопнул по столу, направляя указательный палец прямо ему в лицо. – Это ты виноват! Ты затащил его в свою гребанную секту, это ты промыл ему мозги, это ты отобрал у меня единственного друга! – Ник, пожалуйста, – Помощник встал со своего места, отпуская теплые руки Ким и придвинулся к мужчине. – Я пришел сюда не для того, чтобы ссориться с тобой. Я хочу, чтобы ты понял меня и принял мое решение. Ты мой самый близкий друг, Ник, пожалуйста, услышь меня. Рай загнанно дышал и, чертыхнувшись, снял свою кепку, швырнув ее на пол. – Гребанные Сиды, почему вы все норовите у меня отобрать! – Ник практически взвыл раненным зверем и отошел к кухонному шкафчику, отшвырнув свой стул на пол к кепке. Коллинз на этот раз промолчал. Он не знал, что ответить и как поступить. Если бы слова обладали физической мощью, то сейчас бы его не было в живых. Такая реакция была ожидаемая, и от этого становилось тошно. Ведь он прекрасно знал какой характер у Ника. Он понимал, что разговор легко не пройдет, но он и не смел предполагать, что это будет, как пытка. Ким глухо расплакалась, стирая со своего лица тонкие дорожки слез, Ник ходил из стороны в сторону, проклиная весь род Сидов. Молчал и Джозеф. Он ничего не говорил. Только положил свою ладонь на колено Помощника и слегка сжал. Немая поддержка оказалась лучше тысячи слов. Тяжело, тошно, тоскливо. Дуайт молчал, стойко выслушивая гневную речь Ника и тихие уговоры Ким. Их слова, их реакция резали сердце Помощника без ножа. – Ты все равно сделаешь так, как решил. Так было всегда, – спустя долгие минуты все же глухо прошептала Ким и сделала глоток давно остывшего чая, чтобы немного успкоиться. – Ты должен сам сказать Кармине. Она этого не переживет. – Дуайт, я сделала омлет, будешь есть? – мягкий голос Веры вытащил Коллинза из недавних воспоминаний. Он перевел взгляд на девушку, которая скромно стояла при входе в комнату. У нее было уставшее и осунувшееся лицо. Глаза были на мокром месте, а маленькие нежные ручки то и дело нервно перебирали полотенце. – Нет, спасибо, что-то есть не хочется, – Помощник мягко ей улыбнулся и покачал головой. Как бы он к ней не относился, а привязаться к ней тоже успел. С ней было уютно, она была той самой хранительницей очага в их небольшом логове. Было грустно и немного трудно расставаться с ней и ее теплом. Он быстро оделся, застелил кровать, оглянулся в последний раз и надел на себя волчью тяжелую шкуру. Он накинул кожаный увесистый рюкзак себе на плечи. Ему нужно было поесть, потому что путь предстоял долгий и тернистый, но кусок в горло не лез. На первом перевале поест и вдоволь отдохнет. Дуайт подошел все еще стоявшей в дверях Вере и положил обе руки на ее плечи. Он бережно их сжал и погладил в успокаивающем жесте. Это сейчас она еще хорошо держит себя в руках. А что будет позже, когда они будут уходить? Он ободряюще улыбнулся ей, ловя ответную пусть и неуверенную, но все же улыбку. Помощник легко сбежал по лестнице вниз, замечая, что в доме никого не осталось кроме Веры. Она восприняла новость о том, что останется в Процветании весьма спокойно и даже радостно. Разлука с братьями теперь не казалась такой уж страшной и грустной. Тут она была не одна и под надежной защитой. Она восприняла это спокойно на словах, но, когда настал тот самый день вся тоска и все одиночество бренного мира свалились на ее хрупкие женские плечи. Помощник вышел из домика, вдыхая свежий воздух. Внизу живота скрутился нервный ком. Так всегда было перед каким-то важным событием. Около ворот стояли пятнадцать человек. Они также были увешаны огромными сумками и тяжелыми шкурами. Посередине стоял Джозеф и разговаривал с молодыми мужчинами, объясняя путь и показывая карту. Он огляделся вокруг и нигде не увидел ни Джейкоба, ни Джона. – Дуайт! – Коллинз удивленно обернулся на звонкий девчачий оклик. К нему бежала запыхавшаяся Кармина. Она бежала настолько быстро, что волосы разметались по лицу, а курточка съехала с одного плеча. – Дуайт! – она со всей силы врезалась в его ноги, заставляя Помощника пошатнуться и плюхнуться на пятую точку. Девочка залезла к нему на грудь и пристально смотрела ему в глаза своими большими голубыми и мокрыми от слез глазами, – Что происходит? Почему у тебя большой рюкзак? Почему там стоит много людей? Дуайт! – девочка громко шмыгнула носом, и слезы потекли по ее пухлым щечкам с новой силой. – Малышка, – Коллинз приподнялся на локте, игнорируя тупую боль в пояснице от удара об землю. – Тише-тише, – он ласково погладил ее по спине, трепетно прижимая к себе. – Дуайт, не уходи, почему ты бросаешь меня? – Кармина всхлипывала, роняя горючие слезы на накидку. – Я не бросаю тебя, солнышко, – Коллинз поцеловал девочку в висок, – Нам нужно уйти, чтобы создать новый дом, и чтобы ты приезжала ко мне в гости, – Дуайт сам и не верил в то, что говорил. Он надеялся, что хоть такой лепет немного успокоит Кармину. – Мы еще с тобой обязательно встретимся. Ты же мое персональное счастье, Кармина. Девочка молчала и отрицательно мотала головой, сильнее вжимаясь в Помощника. Она не желала признавать, что вот в последний раз обнимает так своего любимого крестного. Она легонько стукнула его по плечу и отстранилась, глядя в глаза. – Ты все врешь! На самом деле ты никуда не уходишь! – голос Кармины дрожал и грозился вот-вот сорваться. За все время она ни разу не позволила себе устроить истерику или громогласный скандал. Она слишком быстро повзрослела и поняла, что слезами горю не поможешь. Но сейчас Кармина не хотела быть той послушной взрослой девочкой, она хотела плакать и капризно топать ножками. Дуайт аккуратно вытер мокрые дорожки слез с красноватых щечек. Он мог найти выход практически из любой ситуации, но вот как успокоить плачущего ребенка – он не знал. Его сердце разрывалось на миллионы маленьких кусочков. Дуайту казалось, что проще, чтобы либо его убили, либо лишили всех чувств. Он ненавидел чужие слезы. Он никогда не знал, как правильно реагировать, как правильно успокоить. Коллинз ощущал себя потерянным и растерянным ребенком, которому проще тоже заплакать. Если быть честным, он, здоровый мужик, который пережил Коллапс, в действительности готов был заплакать как маленькое дитя. – Чего ты разлегся, Дуайт? Нам скоро выдвигаться, – позади раздался спокойный голос старшего Сида. – Дядя Джейкоб! – Кармина вскочила с Дуайта и, чуть ли не падая, побежала к мужчине. Она обняла его за ногу и посмотрела на него. – Дядя Джейкоб, скажи, что это не так! Скажи, что вы не уходите! – девчушка не выдержала и все же расплакалась в голос, стирая сопли и слезы с лица своим маленьким кулачком. Сид молча посмотрел на девочку, наклонился и подхватил ее на руки. Кармина обняла его за массивную шею, зарываясь мокрым лицом в шею и частично в бороду. Джейкоб пытался доказать всем и, самое главное, самому себе, что девчонка его раздражает и она ему не нравится. Только реальность была обратной. За это время он настолько привык к ее звонкому смеху, к ее приставучим вопросам, к тихому усердному сопению, когда он учил ее делать легкие ловушки. Привык, что она очень часто садилась на его колени и внимательно следила за его работой. Привык, что Клык спокойно играется с ней и позволяет на своей шерсти плести всякие дурацкие косички с разноцветными ленточками. Дуайт поднялся с холодной земли, отряхиваясь, он увидел, как к ним идут Ник и Ким. Женщина остановила своего мужа, который начал злиться, видя, как их драгоценная малышка находится в руках старшего Сида. Она помотала головой, прекрасно понимая, что сейчас им нужно проститься. – Заботься о Клыке хорошо, –прохрипел Джейкоб, заглядывая в заплаканное лицо девочки. Она кивнула, не переставая вжиматься в сильное тело и не разрывая объятий. Дуйат подошел к мужчине и взял на руки Кармину, которая стала успокаиваться. Она робко поцеловала Джейкоба в щеку и потянула ручки к Коллинзу, крепко-крепко обнимая того за шею. Они стояли еще долго, немного переговариваясь между собой. Ник и Ким смотрели на своего друга с грустью и отчаянием, в глубине души надеясь, что он все же передумает. Кармина уже не плакала, только всхлипывала. Она отказывалась идти на руки к своему отцу, желая подольше побыть с Дуайтом. – Пора идти, Дуйат, Джейкоб, – к их небольшой компании подошел Джон, он слегка недовольным взглядом смерил семью Раев, а через мгновение протянул Нику руку. – Хоть ты и грешник, но работа была с тобой вполне ничего. Рай с недоверием взглянул на протянутую руку, но все же решился ее пожать. – Надеюсь, что тебя я больше не увижу, – он пробормотал себе под нос, чувствуя стальную хватку. Они все пошли в сторону ворот, где теперь собрались практически все люди «Процветания». – Скоро мы построим свой дом, дети мои, – Джозеф раскинул руки в сторону, в жесте благословления. Рядом с ним стояла Вера, теребя своё платье. Она низко опустила голову и плакала. Это было видно по ее постоянно вздрагивающим плечам. – Кармина, будь всегда умничкой. Ты сама и не заметишь, как быстро пролетит время, и мы увидимся, – Дуайт поцеловал девочку в щеку еще несколько раз, передавая ее на руки отцу. У неё опять затряслась нижняя губа, а глаза были на мокром месте. Дуайт потрепал ее по голове, мягко улыбаясь. – Ну, ты же сильная у меня девочка. Кармина кивнула, громко шмыгая носом. Ник отошёл немного в сторону, что-то успокаивающе нашептывая ей. Дуайт посмотрел в сторону паствы, видя, как Джон обнимает сестру, ласково придерживая ее за талию. Он видел, как девушка целует его в две щеки, стирая слезы. Она еле-еле отпустила Джона, а затем крепко обняла Джейкоба. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до шеи и щёк мужчины. Даже тогда, когда он к ней наклонился. Она гладит его по шрамам и целует туда же. Дуайт грустно улыбается, понимая, что ему этого будет не хватать. – Дуайт, я буду скучать. Не забывай меня, – девушка подходит к нему, обнимает крепко-крепко. Так крепко, что Коллинзу кажется, что все это обман зрения - ее хрупкая точёная фигурка. – Я тоже, Вера, – он прижимает ее к себе и легонько целует в щеку, получая ответный поцелуй. – Я тоже буду скучать.