Серая гниль

Солнце растекается в шипах каньона. – Ровно шесть. – 13 кидает во мглу расщелины камень. Считает про себя, пока не ударится отдаленное эхо плеском воды. – Шесть. Предлагаю переждать до светла. Он садится подальше от края, скинув мешок. Хэнзу остается только устроиться рядом. Безлунная пасмурная ночь – сквозь неё не пробьётся ни один ПНВ. Свистит ветер как через узкое горлышко. Обтёсывает шумом. – Помню это место, – замечает 13, ставя фонарь. – Рядом с водой в пустыне не безопасно. На скале движется его тень. – Звери? – тихо спрашивает хэнз, наклонив голову на бок. – Думаю да. Швыряет камень в сторону каньона. Он ударяется первый раз о край и – ровно через шесть секунд – плещется. Идёт ко дну. Хэнз не прочь побыть ближе к холодной воде. – Откуда ты помнишь это место? – ковыряется в мешке он. – Мы ни разу здесь не были. – Значит, я был. – 13 показывает на монолит позади. – Тоже шесть. Ровных отметин от пуль – потрескалась мягкая песчаная порода. Пересчитывает. Шесть. – Раз ты всё-таки помнишь, Джузо. Ты расскажешь? – говорит прямо хэнз. – Почему ты выбрал меня? Генерал не был рад на их первой встрече, и солдаты шептались у него за спиной: это сложный аппарат. Генерал активно жестикулировал, показательно радовался – смотря на успех: своенравный тринадцатый ВОЕ встает на колено перед оператором, вот это удача. Ему пришелся по душе этот странный тип. – А у меня был выбор? – Да. И ты даже выбирал. 13 отмахивается: – Не помню, – его коробят подобные темы. – Ты разговаривал с Виктором. Скорей всего он нашел информацию о моём прошлом. Генерал не признался, похлопав по плечу. Только потом, через несколько лет, Виктор вытащил кабелем из недр программы: а ты отчаянный, до первого полного запуска он… – Там только трупы, – бормочет сквозь зажатую в зубах сигарету хэнз. Тени ложатся на его лицо хаотично. Странно. Он похож на совершенно другого человека. Смотрит из-под шляпы в блике алого огонька. – Интересно. Своенравный тринадцатый ВОЕ – что-то всё-таки растерял. Он изменил решение из-за работы над его разумом? Он изменил решение, потому что устал от спёртого воздуха ангара? – Ты не желал мной пользоваться. Из-за этого выбрал. Он изменил решение, впервые увидев глаза оператора. Они измученные, но взгляд – кристально-чистый. Без мути войны. Словно в свои сорок он только начинал жить. Мы с тобой похожи, – улыбался ему оператор. – Всего лишь инструменты. Стрелок, не имеющий цели. Оружие, извлеченное без корысти. У них нет прошлого, не смотря на их годы. – Наверно, – приблизившись к свету, добавляет 13, – это моя ошибка. На монолите прошивает его тень след от пули.