И жили они долго, пока не умерли

      Каллен знал, что рано или поздно весь многолетний опыт общения с Нерией ему пригодится. Не представлял, как именно, но знал наверняка. Не могло же быть так, что всё его терпение и смирение, с которыми он принимал её оскорбительные шутки, саркастичные замечания, перемены в желаниях и настроениях, были потрачены зря. И вот наконец-то этот день настал. Создатель дал отмашку: "Пора", и на Каллена снизошло озарение. Все это было для того, чтобы он был вознаграждён сексом втроём с ещё одной безумной женщиной, у которой семь пятниц на неделе. Очень красивой и сексуальной женщиной, у которой в голове такая каша, что только натренированный Нерией Каллен способен в ней разобраться.       Палома расстегивала его рубашку с таким видом, будто вот-вот скажет гадость. Последний раз его рассматривали подобным оценивающим взглядом в Скайхолде, на очередной пьянке для орлейских послов. Каллен непроизвольно втянул живот и выпрямил спину, чтобы не посрамить… Что, собственно, не посрамить? Ферелденское отечество? Войска Инквизиции? Жену? Сейчас она его ощупает и скажет своим медовым голосом: "Лапуля, а что, в его родной деревне не нашлось никого посимпатичней?". А Нерия ответит, что другие были ещё хуже.       Пока он по старой привычке обдумывал возможные варианты развития событий, чтобы успеть подготовиться к каждому, Нерия сидела на краю кровати, закусив губу, и, почти не моргая, смотрела, как Палома раздевает его. Подсознательно Каллен ждал взрыва. Она ведь ревнива, как пятнадцать антиванок вместе взятых, не станет же Нерия просто смотреть, как его трогает другая женщина. Но она просто смотрела. И когда Палома стянула с него рубашку, целуя в плечо, и когда провела ногтями по его животу, заставив Каллена втянуть его ещё сильней, и когда толкнула его на спину и занялась его штанами. – Подожди, – Каллен приподнялся на локтях, – может, сначала обсудим… – Я устала обсуждать, – перебила его Палома, – клянусь, если ты сейчас же не замолчишь, я сделаю из чего-нибудь кляп. И молись, чтобы это были не твои носки. – Я просто хотел узнать, как тебе нравится. – Я сама сделаю, как мне нравится. – Тогда, может быть, тебе интересно, как нравится мне? – Не интересно, – отрезала Палома. – Вот и Нерии тоже не интересно. – Эй, это неправда! – Что мне больше всего нравится в сексе? – Минет, милый. И не ври, что это не так. – Как оригинально, – фыркнула Палома, – я бы удивилась, если бы тебе нравилось что-то другое. – Мне много чего нравится, – пробормотал Каллен себе под нос.       На лице Паломы отразился скепсис, и Каллен откинулся обратно на подушку. Палома ослабила ремень и стащила штаны, а затем и нижнее бельё. – Неплохо, – произнесла она.       От этого равнодушного "неплохо" Каллен совсем сник и испугался, что сейчас поникнет и его "неплохо". Наверное, этого Палома и хочет – чтобы он облажался, а Нерия это увидела. – Палома, почему ты такая жестокая? – вклинилась в перепалку Нерия. – Тебе что, жалко сказать: "Ого, он такой большой"? – Ого, я видела и побольше. – Не сомневаюсь, – сорвался на грубость Каллен, – я в этом рейтинге, наверное, даже не в первой десятке. – Ты даже не в первой сотне. – Ну, началось, – вздохнула Нерия. – Она начала первая. – Знаете, мне кажется, что между вами есть какие-то неразрешённые вопросы, – передразнила Нерия недавний спич мужа, – думаю, мне лучше уйти, чтобы вы побыли наедине и перестали выделываться друг перед другом, ведь это очень скучно делать без свидетелей. – А ведь проблема и правда в тебе, лапуля, – приторно-ядовитым тоном произнесла Палома и повернулась к Каллену спиной. Он сел, глядя, как она на коленях придвигается к Нерии и быстро перевёл взгляд с оттопыренных ягодиц Паломы на лицо жены. – С чего это вдруг? – возмутилась Нерия, но не очень убедительно. – Ты единственная в этой постели в выгодном положении. Потому что мы оба хотим трахнуть тебя. Из-за этого мы никак не можем договориться. – Я бы поспорил, – не согласился Каллен, – я хочу трахнуть вас обеих, но уже почти растерял всякую надежду. И хоть моё мнение тебя не волнует, я всё же выскажу предположение, что наша с тобой проблема в том, что я назвал тебя потрясающе красивой, а ты ответила, что у меня маленький член. – Я сказала, что он не ого какой большой. – Это значит – маленький. – Создатель… – Палома повернулась к нему, – ладно, он… приемлемый. – Палома, постарайся получше, – Нерия похлопала её по плечу. – Нормальный. – Ну хотя бы скажи, что он больше среднего, – попросил Каллен, и Нерия прыснула у Паломы за спиной. – Вы надо мной смеётесь? - догадалась она. – Нет, – заверил Каллен, – я правда очень переживаю. А она смеётся. Но мне тоже немного смешно. – Вы пара чокнутых извращенцев. – Сказала женщина, которая оттрахала меня в примерочной. – В примерочной? – Каллен заинтересованно придвинулся к Паломе, она отшатнулась и угодила в объятия к Нерии. – Ага, – Нерия положила подбородок Паломе на плечо, – прижала меня к зеркалу, закрыла мне рот… – Ты сама себе закрыла рот. – Ладно тебе, мой вариант звучит пикантней. – А знаешь, что еще пикантно, лапуля? То, какой застенчивой и невинной ты была в той примерочной. – Застенчивой? – переспросил Каллен. – Кто? Сурана? – Да, – Палома завела руку за голову, обнимая Нерию за шею, – маленькая скромница, которая одним своим видом умоляла, чтобы её побыстрей развратили. – Палома, остановись сейчас же. – Нет-нет, продолжай, – подбодрил Палому Каллен, – очень интересно. Мне-то она досталась уже орущей слово “эрекция” посреди военного гарнизона. – Я просто жажду услышать эту историю. – Давайте вы потом сходите куда-нибудь вдвоём, где не будет умирающей от стыда меня, и там предадитесь воспоминаниям       Они спелись против неё. Нерия обнимала Палому сзади, уткнувшись лицом в затылок, и хотела дёрнуть её за волосы, чтобы она прекратила вести себя так, будто её лапуле снова девятнадцать. Нерия не любила вспоминать себя такой. Юной, напуганной, растерянной, узнавшей вдруг, что собственное тело отказывается ей подчиняться, повинуясь чужим прикосновениям. Она ввернула историю о примерочной, чтобы отвлечь Каллена от его глупых страданий по поводу недооценённого члена, а Палома всё переиначила, и теперь её не остановить. – Не представляю лапулю произносящей такое. Нет, правда, я помню её такой неискушённой, целомудренной. Настоящей андрастианкой. Она даже в церковь ходила. – Заткнись, – прошипела Нерия ей на ухо, – не была я целомудренной. – Физически – нет, но духовно… духовно ты была практически святой. Чистая дева, чьи белоснежные одежды не замарала бы вся грязь этого пропитанного грехом города. – Можно мы просто вернёмся к членам?! – взмолилась Нерия. – Где же она теперь, эта воплощённая невинность…       Сидящий напротив них Каллен даже не пытался сдерживать довольную ухмылку. Нерия отпихнула Палому и потянулась к мужу, чтобы уже наконец-то взять член в свои руки и перейти к сексу, раз эти двое способны только обсуждать её и скандалить, но подруга схватила её за бёдра и дёрнула на себя, задирая платье. – А, вот она, – ответила Палома сама себе, – сидит в одежде, когда все остальные уже обнажились. – Вообще, с ней такое часто бывает, – заметил Каллен, придвигаясь к Нерии вплотную и стягивая с плеча узкую бретельку, – я как-то несколько часов мёрз в кандалах абсолютно голый. А она была одета и, надо сказать, одежды на ней было гораздо больше, чем сейчас. – Но я же потом разделась. – Чтобы подрочить моей рубашкой. – Oh là là! – прокомментировала Палома. – Подайте рубашку, капитан, я обязана это увидеть. – Ну хватит вам уже…       Нерия закрыла лицо руками, пряча пылающие от стыда щёки. Ладонь Паломы между её ног обжигала прикосновениями через тонкую ткань, вторая рука обвилась вокруг талии, не давая задранному подолу сползти вниз. Нерия непроизвольно сдвинула ноги, хотя по большому счёту стесняться ей было нечего и некого. Каллен тут же воспользовался этим и стянул с неё мешающий Паломе предмет одежды. И как будто этого было недостаточно, чтобы Нерия ощутила себя беззащитной, он раздвинул её колени, устраиваясь между ними и не давая сомкнуть. – Ты правда ходила в церковь? – спросил Каллен, отводя её руки от лица. – Это тебя заводит, храмовник? – Нет, это совершенно кощунственно. Меня заводит, что ты смущена. – Я предлагала притвориться девственницей в первую брачную ночь. – Мне нравится, когда ты не притворяешься.       Лиф платья под руками Каллена сполз вниз, и Нерия прижалась к Паломе, чувствуя обнажённой спиной жар её тела. Её пальцы медленно кружили по самым чувствительным местам, обводя клитор, мягко надавливая, растирая выступившую влагу. Нерия была уверена, что простыня под ней уже совсем мокрая и от этих прикосновений, и от того, что Каллен опустил взгляд, наблюдая за тем, как Палома трогает её. – Совсем как тогда, – шепнула Палома, – только без зеркала. – Ты так и не извинилась, – отозвалась Нерия и издала жалобный стон, когда в неё без предупреждения проникли два пальца. – Какая же ты злопамятная.       Нерия не была злопамятной, ну разве что, с совсем уж конченными ублюдками, ей просто хотелось хотя бы на мгновение перестать гореть. Отвлечься и не чувствовать, как мягкая грудь Паломы трётся о её спину, как её пальцы входят глубже и быстрее, как она сбивчиво дышит Нерии в шею. Если так продолжится, она кончит слишком быстро, и это будет очень обидно, учитывая, сколько времени заняло наведение мостов между Паломой и Калленом. Она вцепилась в плечи мужу, надеясь, что это напомнит ей, что их тут трое и им всем очень неловко, но он накрыл ладонью её грудь, сжимая сосок, а второй обхватил губами, прикусывая и оттягивая. – Нет, – выдохнула Нерия, ощутив спазмы, предвещающие скорую разрядку, – подожди, не надо…       Каллен отпустил её, и придвинулся совсем близко, потянувшись Нерии через плечо. Она повернула голову, чтобы понять, что происходит, и увидела, как он целует Палому, заключив её лицо в ладони. Поцелуй был горячим, и страстным, и нежным, и ещё Создатель знает каким, и у Нерии снова сладко тянуло внизу живота, а от жара переплетённых тел казалось, что плавится кожа. Оттягивать финал было уже просто невыносимо, и она была к нему готова. Но пальцы подруги выскользнули из неё за несколько мгновений до оргазма. – Эй… а… как же я? – пролепетала Нерия, недоумённо глядя, как Палома толкает Каллена на спину и, устроившись у него между ног, берёт в рот его член. – Да ладно, не настолько он хорошо целуется!       Все эти разговоры о застенчивой скромнице изрядно его завели. Хоть Каллен и сомневался, что они правдивы хотя бы наполовину. Его жена даже в Круге непотребствами всякими занималась, ну какая из неё скромница. И это не только о том, что произошло в библиотеке. Каллен как-то сам лично видел, как у парня, стоящего в карауле на входе в башню, случился стояк, а Нерия слонялась неподалёку, держа руку в кармане и сдавленно хихикая. У него не было доказательств, но он был на сто процентов уверен, что она замешана в инциденте со стояком.       С другой стороны, ведь в Круге Нерия и правда была невинной. Ну, в андрастианском смысле. В какую Нерию он был влюблён – в юную, трепетную, целомудренную барышню или в бесконтрольное чудовище, которое использует магию для всяких глупостей? Каллен не мог ответить себе на этот вопрос, но фантазия о том, как он соблазняет отчаянно краснеющую и стесняющуюся семнадцатилетнюю Нерию, ему понравилась. И тот факт, что сейчас в их постели она как раз и была краснеющей и стыдливо прячущей лицо, распалил Каллена ещё сильней. Поэтому, когда Нерия попросила остановиться, он направил весь свой пыл на её подругу, которая теперь уже явно была не против.       Губы Паломы, ласкающие его, были напористыми и жадными. А ещё очень мягкими. Нерия постоянно обкусывала губы, и если в Скайхолде, на морозе это было оправдано, то в Антиве объяснялось исключительно тем, что у неё нервы не в порядке. Она конечно тратила кучу денег на средства для ухода за собой, пугая Каллена батареей банок и флаконов, выстроенных на полках в ванной, и попытками обмазать и его каким-нибудь жирным, резко пахнущим парфюмерными отдушками кремом, но её губы никогда не были настолько мягкими, как у Паломы. Каллену было немного стыдно, что он сравнивает Нерию с другой женщиной не в её пользу, но он успокоил себя, что это не считается, если не говорить вслух.       Палома крепко сжала его член ладонью, вбирая в свой жаркий, обволакивающий рот, обводя языком по всей длине, лаская головку и заглатывая ствол почти до основания. Каллен чувствовал, как её горло сокращается вокруг члена и еле сдерживался, чтобы не отпустить шутку, что антиванские бордели – кузница очень специфических и узкопрофильных талантов. С Паломы станется укусить его за такой комментарий, но Каллен правда не понимал, как они с Нерией этому научились, если он корень языка не может потрогать без рвотного рефлекса.       Член выскользнул изо рта, и Каллен опустил взгляд, ощутив какое-то движение внизу. Нерия, наконец-то избавившаяся от одежды, оттеснила Палому и тоже схватилась за его член, над ладонью подруги. Во взглядах, которые они вперили друг в друга, читалось ревнивое напряжение, и Каллен с внезапным восторгом подумал, что они, кажется, сейчас устроят драку за его мужское достоинство. И его радость тут же угасла от осознания, что именно его достоинство в итоге в этой драке пострадает. – Дамы, меня на всех хватит, – попытался он воззвать к их благоразумию. – О, не сомневаюсь, – Палома оттолкнула Нерию, и у Каллена от страха за свой член, в который жена вцепилась мёртвой хваткой, аж тестикулы поджались, – в очередь, лапуля, я первая подошла. – Мы что, на базаре? – возмутилась Нерия. – Он не кусок мяса на прилавке, который не способен выбрать, кто ему отсосёт. – И кого же вы выбираете, капитан? – Палома нависла над ним, прижавшись к Каллену грудью и надавив коленом между ног. – Пожалуйста, я не хочу умирать. Она усмехнулась и сползла обратно вниз, не сводя с него взгляд. – Поверь, тебе лучше выбрать меня. Ведь я могу сделать то, что твоя жена сделать не сможет никогда. – Да ну, – фыркнула Нерия и убрала руку, – ставлю андрис, что ты не права. Я могу всё. – Это ведь не опасно? – уточнил Каллен у Паломы. – Ничуть.       Она снова обволокла член ртом, обильно смачивая его слюной по всей длине, и, придвинувшись ближе, сдавила его между грудей, сжав их руками. Каллен, затаив дыхание, смотрел, как член скользит вверх-вниз в ложбинке между двумя внушительными полушариями, и был готов подтвердить, что Нерия так не сможет. Палома, не прекращая двигаться, склонилась к нему, обхватывая губами головку члена, дразня её языком. – Сука, – обиженно прокомментировала происходящее Нерия, – Палома, я тебя ненавижу.       Каллену очень льстило, что жена ревнует. И что они с Паломой никак не могут поделить его член. И что ему вообще вдруг перепало столько внимания, хотя с самого начала он подозревал, что они будут заняты только друг другом, а ему отведут роль бесполезного наблюдателя. Но ещё он боялся, что кто-то из них будет чувствовать себя обделённой, и так оно и случилось. Нерия стояла на коленях и сверлила взглядом затылок Паломы, то поднимающийся, то опускающийся над его пахом. В общем-то Каллен был согласен, что Палома та ещё сука, которая без каких-либо моральных терзаний надавила Нерии на больное место, но кроме сочувствия испытывал ещё и злорадство, потому что с Нерией наконец кто-то поступил так же, как она обычно поступает с ним. Она показала затылку подруги язык и переместилась поближе к лицу Каллена. – Доволен, храмовник? – Ещё как..       Нерия запустила пальцы в его волосы, оттягивая голову назад, и наклонилась, впиваясь зубами Каллену в шею, не очень болезненно, но ощутимо, будто, проиграв в споре, решила оставить на Каллене следы, чтобы продемонстрировать Паломе, кому он принадлежит. Короткие ногти, царапающие его плечо, подтвердили эту версию. Каллен положил руку ей на спину и провёл ладонью вдоль позвоночника вниз, сжимая ягодицу. Нерия издала стон, больше похожий на рык, ему в шею и оставила ещё один след от укуса. Палома продолжала ублажать его внизу, Нерия целовала шею и плечи, гладила рукой по животу, сладко стонала, прижимаясь грудью, касаясь его кожи твёрдыми сосками. Свободной рукой он схватил Палому за волосы, удерживая, готовый вот-вот кончить ей в рот, но тут ему в мошонку впились острые ногти, резко сбив всё возбуждение приступом нестерпимой боли. – Ты спятила, женщина?! – Каллен сел на кровати, едва не стукнувшись лбом об отпрянувшую Нерию. – За что?! Что я тебе сделал?! – У меня на тебя ещё есть планы, – невозмутимо ответила Палома, – не хотела, чтобы ты кончил раньше времени. – Я же не одноразовый, – процедил Каллен, опасливо загораживая ногой уязвимые места. – Не хотела рисковать. Никогда не знаешь… – А выбрал бы меня – такого бы не случилось, – ехидно заметила Нерия. – Палома, сделаешь так снова – и я… – Что? Накажешь меня? – Ты сама себя накажешь! Потому что у меня просто больше никогда не встанет! – Ты преувеличиваешь. У тебя даже не упал. – Это пока, - проворчал Каллен, глядя, как Палома придвигается, чтобы оседлать его бёдра, – я серьёзно, не делай так больше. Разве что, в качестве самозащиты.       Она приподнялась и опустилась обратно, насаживаясь на его член, прижимаясь к Каллену всем телом и обвивая руками её шею. Насмешливое лицо Паломы теперь было прямо напротив его лица. Каллен поднял руку и легонько стукнул Палому по носу кончиками пальцев. Усмешка сменилась недоумением. – Я так кошке делаю, – пояснил он, – когда она царапается. Ты же хотела, чтобы я тебя наказал. – Подразумевалось, что ты меня трахнешь. – Я не считаю секс со мной наказанием. Это скорее… знаешь… награда за хорошее поведение. – То есть, с женой ты не спишь? – Я всё ещё здесь, – напомнила Нерия у Каллена за спиной, – и я очень хорошо себя веду, в отличие от тебя.       По голосу Каллену показалось, что она расстроена. Это было бы неудивительно – Нерия привыкла быть в центре внимания, но звезда этой вечеринки явно не она. Палома упорно тянула одеяло на себя и, кажется, задалась целью заставить Нерию ревновать без перерыва. А Каллен получал от этого искреннее и ничем не омрачённое удовольствие. Не только же ему сходить с ума от ревности, когда вокруг жены крутится очередной поклонник. На приёме в мэрии он слышал, как в край заколебавший его своими финансовыми махинациями Лучиано предлагал Нерии руку и кошелёк. Если бы Каллен знал заранее, чем закончится вечер, он бы этому гаду тоже морду разбил. Так что сейчас, когда Палома двинула бёдрами, почти выпуская из себя его член, и тут же резко опустилась обратно, принимая его до основания, Каллен почувствовал себя отомщённым.       Это было не похоже на секс с Нерией. Она тоже любила быть сверху, но предпочитала двигаться плавно и осторожно, отчего Каллену казалось, что она пытается загипнотизировать его движениями своего тела. Поэтому обычно он брал дело и Нерию в свои руки, и сам насаживал её на себя в нужном темпе, если хотел побыстрее кончить. Палома же сразу сама взяла нужный темп. Её бедра двигались так быстро и резко,что Каллен сказал бы, что это она его трахает, а не он её. Он смял в ладонях грудь, мягкую и упругую, подпрыгивающую от каждого движения её обладательницы, и впился губами в торчащий розовый сосок, вырывая из Паломы протяжный стон. Каллен стёр пальцем капельку пота, стекающую в ложбинке между грудей и подумал, что было бы неплохо уткнуться туда лицом, но потерявшая терпение Нерия надавила ему на плечи, заставляя лечь, и перекинула через него ногу. Такой вариант тоже был весьма хорош, так что Каллен без промедления стиснул в ладонях её бедра и подтянул их к своему лицу.       Если бы на месте Паломы была какая-то другая женщина, в этой комнате уже произошло бы жестокое убийство. И даже учитывая, что это была Палома, Нерия всё равно едва сдерживалась, чтобы её не придушить. Явилась к ней домой, пролезла к ней в спальню, не дала ей кончить, трахает её мужа, показывает ему какие-то антиванские фокусы с сиськами, и кажется чуть не оторвала ему яйца, но это не точно. А он и рад. А её, Нерию, все игнорируют. А она отчаянно ревнует, и даже не понимает, кого именно. Законного супруга, который пялится на чужую грудь как голодный младенец, или бывшую любовницу, которая внезапно заинтересовалась членом мужика, которого она видит второй раз в жизни, хотя Нерия – вот она, прямо тут. Её любимая, дорогая, единственная лапуля сидит в одиночестве и смотрит, как они трахаются.       Нерия тоже хотела трахаться. Так, что аж зубы сводило. Можно было справиться с проблемой самой, но в текущих обстоятельствах это казалось оскорбительным. Их в спальне аж трое, а она будет дрочить, вот настолько её тут никто не хочет. Поэтому после недолгих, но мучительных размышлений, она решила усесться мужу на лицо. Пусть хотя бы ртом поработает, любитель сисек хренов.       Эти злосчастные сиськи никак не давали Нерии покоя. Наверное, если бы Каллен ими столь активно не интересовался, ей было бы не так тошно. И её бы не накрыло давно забытыми комплексами о том, что вот есть Палома – она настоящая женщина с грудью и бёдрами, и у всех мужчин при виде не начинает капать слюна. А есть Нерия, на которую слюну пускают любители мальчиков и детей.       Язык Каллена блуждал по её промежности, сосредотачиваясь на чувствительных местах, лаская её именно там, где нужно, но Нерия застыла, тоскливо глядя на грудь Паломы, которая прыгала прямо перед её лицом. Нерия вытянула руки и схватила грудь, чтобы она перестала мельтешить перед глазами. Почему её так заклинило на этой груди? Она ведь знает, что всё это чушь. Палома говорила, что неважно, сколько мужчин побывает в её постели, она так и будет страдать, пока зависит от чужого мнения. Да насрать ей на чужое мнение, но кое-чьё мнение её очень волнует. Она привстала, и перехватила руку мужа, который упрямо потянул её обратно. – Каллен… – М? – Тебе нравится грудь Паломы? – Создатель, да… очень… – А моя грудь тебе нравится? – О, да…мне всё в тебе нравится…       Ответы Нерию полностью удовлетворили, хоть и были получены от Каллена, который, похоже, уже не очень понимал, чего от него хотят. Но, может быть, это было гарантией того, что его ответы совершенно правдивы. В любом случае, Нерия сделал вывод, что её супругу просто нравятся сиськи. Любые. Она опустилась обратно, чувствуя, как язык обводит вход во влагалище, увлажняя его, прежде чем туда скользнули пальцы. Она застонала, подаваясь бёдрами им навстречу и снова посмотрела на грудь Паломы. Теперь она казалась не раздражающей, а именно такой, какая она и есть – красивой, соблазнительной, приковывающей к себе взгляд. Нерия ухватилась за плечо подруги, чтобы удержать равновесие и потянулась губами к соску. Палома наклонилась вперёд, так что Нерии не пришлось выбирать, доставить удовольствие ей или получить его самой. Каллен ласкал её ртом и руками, а Нерия обхватила губами сосок, осторожно прикусив и опустила руку, проводя ладонью по животу и ниже. Она опустила взгляд, наблюдая, как член входит в Палому, резко, быстро, отрывисто, и надавила пальцами на клитор, ощущая жар, влажность и пульсацию, от которых её собственное возбуждение нарастало, но конечно совсем не так стремительно, как это бывало раньше у неё с Паломой. Ладонь подруги легла поверх её, подсказывая Нерии, как именно ей нравится. Каллен издал приглушённый стон и, отпустив Нерию, рванул Палому на себя, кончив в неё, но она продолжила двигаться, пока он ещё внутри, прижимаясь к ласкающим её пальцам, пока Нерия не ощутила, как Палома замерла на мгновение, прежде чем с громким стоном достичь финиша, жадно хватая ртом воздух. Нерию трясло от учащённого дыхания Каллена между её ног и пульсирующей плоти Паломы под её рукой. Она уронила голову мужу на живот, готовая расплакаться от того, что уже второй раз ничего не вышло. – Проклятье… – Что случилось, лапуль? – Я не кончила. – Бедняжка.       Нерия слезла с Каллена, который всё ещё пребывал в прострации, и сползла на пол, прислонившись к кровати. Палома легла на живот и свесила голову рядом с ней. – Раньше было лучше, да? – Нет. Лучше не кончать, когда хочешь, чем кончать, когда не хочешь. – Вы о чём? – спросил Каллен. – Ни о чём, – ответила Палома, – девчачьи глупости. Нерия, не дуйся. Иди сюда.       Нерия забралась обратно на кровать и тут же угодила в объятия подруги. Палома прикусила краешек её уха, заставляя Нерию снова дрожать от возбуждения. – Я хочу ещё, – произнесла Палома, и Нерия фыркнула. – В прошлый раз это был полный крах. – Не по твоей вине.       Нерия посмотрела на неё через плечо. – Прости за то, что я сказала тогда, – добавила Палома, – ты этого не заслужила. Но мне было больно. – Мне тоже, – вздохнула Нерия, – зато как потом удачно всё сложилось. Ты прикинь, этот ушлёпок Джонни меня целует. а у меня во рту с прошлой ночи… ну… – Да ладно! – Он так никогда и не узнал. – Можно избавить меня от подробностей? – жалобно попросил Каллен. – Простите, капитан, что-то я и правда увлеклась, – Палома встала и подняла с пола платье, – лапуля, поможешь зашнуровать? – Ты же сказала, что хочешь ещё. – Нет, я просто процитировала тебя.       Нерия подошла к Паломе, помогая привести в порядок одежду. Проклятые шнурки путались, то ли потому что у неё руки из задницы, то ли потому что Нерии не хотелось, чтобы Палома уходила. Но у неё явно пропало настроение после извинений. Закончив с Паломой, Нерия тоже оделась. – Капитан, я надеюсь, вы будете рады снова увидеть меня в вашем доме? – обратилась Палома к сидящему на кровати Каллену. – Несомненно. Только ногти укороти, пожалуйста.       Она усмехнулась и выскользнула за дверь спальни. Нерия последовала за ней на первый этаж. У входной двери Палома замешкалась, обуваясь. – Красивые туфли, – заметила Нерия, – как всегда. – Уедешь со мной в Орлей – я подарю тебе сотню пар красивых туфель. – Пытаешься меня купить? Серьёзно? – Я шучу, лапуль. Я знаю, что за деньги ты не продаёшься. А больше мне предложить нечего – у тебя всё есть.       Нерия шагнула к Паломе и повисла у неё на шее, уткнувшись носом в ухо. Палома обняла её за талию. – Если ты вдруг снова захочешь прийти – приходи, ладно? Просто… просто приходи. Если не уедешь в Орлей, или если уедешь, а потом вернёшься… не пропадай больше, не надо. Давай о себе знать, хоть иногда. – Хорошо, лапуль.       Дверь за Паломой со скрипом закрылась. Нерия обняла себя за плечи, прислушиваясь к стуку каблуков сначала по деревянным ступенькам, а потом по каменной дорожке. Когда шаги затихли, она поднялась обратно в спальню. Каллен всё ещё был в постели. – Между нами всё по-прежнему? – спросил он, едва Нерия переступила порог спальни. – Я очень на это надеюсь, – осторожно ответила она, – я бы хотела, чтобы всё было по прежнему. – Для меня это был просто секс, – невпопад сообщил Каллен. – Ладно. – А для тебя? – Для меня это был не просто секс, – честно ответила Нерия, – это был секс с близким человеком, по которому я очень сильно скучала. И секс с любимым мужем, дороже которого у меня никого нет. А ещё мне кажется, что ты лжёшь, милый. Ты не умеешь заниматься просто сексом. Она тебе понравилась. – Может быть. Немного. Она… красивая, умная… но злая, как… – Тебе именно такие и нравятся. – Ладно, – сдался Каллен, – она в моём вкусе, секс был отличный, я бы повторил, но люблю я всё равно только тебя. И не хочу тебя ни с кем делить. – Удивительно эгоистичный подход. Есть у меня один приятель, который так же рассуждал. Начинается на “Ра”, заканчивается на “фаэль”. – Это очень оскорбительное сравнение. – Зато очень точное. Он тоже трахал всех подряд, но говорил, что любит только меня. И делить меня ни с кем не хотел. Точнее, на словах был не против, но скандалы закатывал только в путь. – Когда я трахал всех подряд? – Ты же сам сказал, секс отличный, ты бы повторил. Только теперь уже без меня. – Почему без тебя? – Милый, давай рассуждать логически, – вздохнула Нерия, – ты не хочешь меня ни с кем делить, но хотел бы снова трахнуть Палому. – Я говорил о другом. И то, что я хотел бы трахнуть Палому снова, не значит, что я стану это делать, если это поставит под угрозу наши с тобой отношения. Нерия, я вижу, что между вами происходит. Она соскучилась, ты соскучилась, вас тянет друг другу, и если ты не сможешь сдержать свои чувства, и начнёшь метаться между нами, не зная, кого выбрать, я… – Да скажи уж. – Мне придётся уйти. Это не ультиматум, не угроза, не шантаж, я просто не смогу быть рядом, зная, что ты сомневаешься, нужен ли я тебе. – Каллен… – Нерия опустилась на кровать, – за всё это время, с того самого момента, как я сказала, что люблю тебя, я ни разу не сомневалась в том, что ты мне нужен. И впредь не собираюсь. Я свой выбор давно сделала, и я о нём не жалею. Палома мне очень дорога. Я хочу знать, что с ней всё хорошо, что она в безопасности, что она счастлива, ну или хотя бы пытается быть счастливой. Но я тоже не хочу ставить под угрозу наши с тобой отношения. Ты мне веришь? – Верю. Конечно я тебе верю. Иди ко мне.       Нерия сняла платье и нырнула под гостеприимно откинутое одеяло, прижимаясь к Каллену. Под одеялом было жарко, а Каллен так вообще казался ей раскалённым, но она всё равно прильнула как можно плотнее, чтобы ощущать его всей кожей. Он толкнулся коленом между её бёдер, раздвигая ноги, и Нерия перевернулась на спину, подставляясь под прикосновения горячей ладони, скользящей по мгновенно увлажнившейся промежности. Она закрыла глаза, наслаждаясь тем, как он касается её, умело разжигая неоднократно угасшее за сегодня желание. Как бы важна ни была для неё Палома, она ничего не может предложить ей взамен этих бесценных моментов, когда они с Калленом только вдвоём и принадлежат только друг другу.       Она запрокинула голову, открывая шею для поцелуев, и взъерошила светлые вьющиеся волосы, щекочущие ей подбородок. – Каллен, я хочу тебя.       Ладони сжались на ягодицах, подтягивая Нерию ближе к Каллену, и она обвила его ногами, прижимая к себе, чтобы он был так близко, насколько это возможно. От первого толчка она застонала и стиснула пальцами плечи Каллена, уткнувшись лицом ему в ключицу. Каждое новое движение внутри неё вызывало у Нерии ни с чем не сравнимые чувства, которые, наверное, и складывались в любовь, которую она испытывала к своему мужу. Для каждого близкого у неё был свой калейдоскоп чувств, но для Каллена он был самый яркий, самый цветной, самый насыщенный деталями, которые хочется рассматривать бесконечно, каждый раз поражаясь, как они собираются в новые прекрасные картины.       Оргазм наступил безотлагательно и неотвратимо, и спустя минуты Нерия лежала на плече у Каллена, пальцем выводя узоры у него на коже, и с трудом держа открытыми слипающиеся глаза. За окном ещё светило солнце, а она за этот день уже успела вымотаться. Каллен к чему-то шумно принюхался. – Ты это чувствуешь? – Что? – сонно спросила Нерия. – Пахнет странно… похоже на… кхм… нестиранные портянки. – На что? – Портянки, – повторил Каллен, – тряпки такие, на ноги наматывать. Чтобы сапоги не натирали. Вместо носков.       Нерия распахнула глаза, резко вскочила с кровати и помчалась вниз по лестнице. Каллен поспешил за ней, и на кухню они вбежали одновременно. На разделочном столе лежал свёрток, согреваемый прямыми солнечными лучами и благоухающий как целая рота солдат в месячном походе. – Мой сыр! Это мой сыр!       Нерия схватила свёрток, сунула в него руку и с ужасом вытащила из него неоднородную расплавленную массу, состоящую из нескольких перемешавшихся видов сыров. Она плюхнула всё обратно в бумажный пакет. – Ненавижу тебя, Палома.