И жили они долго, пока не умерли

      До своей женитьбы Каллен и не подозревал, насколько он на самом деле ревнив. Те немногие женщины, которые у него были до Нерии, поводов для ревности не давали. К тому же, как теперь Каллен к своему стыду понял, ни одной из них он не дорожил так, как своей женой, а потому не боялся их потерять.       Унизанная золотыми браслетами рука в очередной раз поднесла ко рту бокал с вином, и Каллен смотрел, как Палома делает короткий глоток, спрашивая себя, зачем он впустил в свой дом эту женщину. Он ведь мог солгать, что они с Нерией развелись, её тут нет и больше никогда не будет. Но сказал правду. Что Нерия умчалась в сырную лавку и скоро вернётся. А затем пригласил Палому в дом, проводил на кухню, позволил ей положить на стол объёмный бумажный свёрток, перевязанный зелёного цвета лентой, и предложил вина. И теперь женщина, которая спала с его женой, изучает его взглядом внимательных синих глаз, а он не знает, что ему чувствовать по этому поводу. Конечно ему приятно созерцать столь прекрасную леди на их с Нерией скромной кухне. Но Нерия с этой прекрасной леди трахалась. Может быть даже в той самой кровати, в которой он спит каждую ночь. Каллен попытался отогнать мысли о том, что конкретно в они в этой кровати делали, и ощутил, что краснеет. – Я всё пыталась вспомнить, где мы с вами встречались раньше, – прервала Палома неловкое молчание, и Каллен вздрогнул, – и тут до меня, наконец, дошло. На той смехотворной вечеринке, которая запомнилась всем публичной поркой герцогини Флорианны. – А покушением на императрицу он никому не запомнился? – Покушения в Орлее происходят ежедневно, как правило, ещё до завтрака. А вот опозориться в присутствии всей орлейской знати посреди помпезного приёма удаётся далеко не каждой. Бедняжка герцогиня. Её казнили? – Нет. Приговорили к общественным работам. – Слишком лёгкое наказание, на мой вкус. – На мой тоже. Но решение принимал не я. Я не помню вас на балу, – сменил Каллен тему. – Я была в маске, а вы без. Хотя, судя по поведению окруживших вас поклонников, все в бальной зале предпочли бы, чтобы вы были без штанов. – А, так вы из этих… – Нет, – Палома усмехнулась, – я лишь наблюдала со стороны. Хоть я вступила в брак по расчёту, я свято хранила верность дорогому супругу. Он терпеть не мог сплетни и пересуды, и я была для него безупречной женой, ни разу не нарушив условия нашей сделки. Впрочем, сплетен и пересудов избежать не удалось, когда его дети от первых двух браков выяснили, чем я занималась в Антиве. Но муж к тому моменту был уже мёртв, так что никаких страданий ему это не причинило. – И чем вы занимались в Антиве? – Обслуживала клиентов в борделе.       Палома произнесла это так просто и спокойно, будто сообщила, что она ела сегодня на завтрак. Каллен о такой вехе своей биографии рассказать бы постеснялся. Синеглазая же красотка продолжила прикладываться к своему бокалу, как ни в чём не бывало, кажется, совершенно не замечая, что фантазии Каллена о ней и Нерии свернули в иное русло. Вдруг они трахались не в этом доме, а в борделе? Нерия много шутила о работе в борделе. Уверенно и со знанием дела, будто и правда там работала. Нет, это как-то глупо. Если бы они обе там работали, они бы не стали спать друг другом. – Как вы познакомились с моей женой? – решил Каллен прояснить мучающие его вопросы и заодно напомнить о своём семейном статусе. – Её привёл Рафаэль.       Лучше бы не спрашивал. Он и забыл, что Палома на приёме в мэрии безошибочно угадала, с кем Нерия ушла на второй этаж. С этой гнусной змеёй. Куда он её привёл? В бордель? Замкнуло его на этом проклятом борделе. – Куда он её привёл? – В наш дом. – Сюда? – уточнил Каллен. – Нет, – Палома усмехнулась, но Каллену показалось, что в её глазах мелькнуло сочувствие, – надеюсь этот дом он своим присутствием осквернить не успел. Мы… жили все вместе. В нашем доме. – Втроём? – Впятером, – ответила Палома, явно наслаждаясь тем, как вытянулось его лицо, – не волнуйтесь так, мы не были любовниками. Не все. – А кем вы были? – Теми, кто неизбежно попадает в поле зрения таких, как вы, капитан. – Я не капитан. – Кто же вы тогда? – Безработный, – буркнул Каллен, – почему вы решили, что я заподозрю в вас любовников?       Палома вдруг замолчала, хотя до этого была весьма словоохотлива. Она потянулась к стоящей на столе бутылке, чтобы снова наполнить бокал, но Каллен отодвинул её подальше. – Я знаю, что вы с Нерией спали. – Она так сказала? – Нет, она сказала, что вы были вместе.       На колени Паломе запрыгнула кошка и запустила в неё когти, оставляя затяжки на юбке. Каллен ждал, что Нерию Вторую сейчас отправят на пол, и наподдадут в дорогу за порчу дорогой ткани, но Палома отстранённо почесала кошке шею, и та перевернулась, подставляясь под прикосновения. Палома погладила кошку по пятнистому животу, а Каллен тут же представил, как она так же гладила Нерию номер один. Эти фантазии уже становились невыносимыми. – Палома, зачем вы пришли? – задал он прямой вопрос. – Вы сказали на приёме, что не собираетесь вставать между мной и Нерией. – Я и не собираюсь, – Палома кивнула на свёрток, – я лишь принесла подарок. На день влюблённых. – Нерия не любит праздники, – соврал Каллен, еле сдерживаясь, чтобы не вытащить Палому из своего дома за шиворот. Она явно над ним издевалась. – Лапуля много чего не любит. Пока не распробует. Например, храмовников. Не будьте таким строгим, капитан, это всего лишь скромный подарок. – Что там? Шоколад?       Палома рассмеялась, и от её смеха, похожего на перезвон колокольчиков, которые Нерия повесила на яблоне в саду, Каллену стало совсем грустно. Точно шоколад притащила. – Капитан, это не…       Дверь, ведущая в сад, скрипнула, и Каллен развернулся на стуле, глядя на застывшую в дверях Нерию.       Утро у Нерии определённо задалось. Она умудрилась встать пораньше и оказалась у сырной лавки раньше конкурентов. И раньше открытия лавки. Её это, впрочем, ни капли не расстроило, ведь по соседству с лавкой была таверна, в которой подавали чудесные завтраки. Поэтому к обеду у Нерии был набитый омлетом с помидорами и ветчиной желудок и огромный свёрток с разнообразными, остро пахнущими сырами, аромат которых каждый раз вынуждал Каллена захлопнуть дверь перед носом у жены. В этот раз Нерия предусмотрительно зашла с чёрного хода, чтобы быстренько прибрать свои сыры в погреб и избежать возмущений вроде:”Ты что, не видела, что тебе продали плесневелый сыр? Дай сюда, я пойду разберусь с торговцем”.       В общем, домой Нерия возвращалась в прекраснейшем настроении и уже готовилась засесть в погребе в обнимку со своим восхитительно вонючим сыром, но, распахнув дверь, обнаружила на кухне внезапную гостью и мужа, который сидел с таким лицом, будто глотнул уксуса. – Палома, – светским тоном произнесла Нерия. – Лапуля, – в тон ей ответила Палома. У Каллена едва заметно дёрнулась щека, но он от комментариев воздержался. – Чем это вы тут занимаетесь? – в секунду растеряла всю вежливость Нерия, окинув мужа угрожающим взглядом. – Ничем, – повела изящным, не скрытым тканью платья плечом Палома, – мы с твоим очаровательным супругом просто болтали. – А, ну ладно тогда, – язвительно отозвалась Нерия и направилась к люку, ведущему в погреб. – Стой, лапуль. Я пришла к тебе.       Нерия положила свою ношу на разделочный стол и повернулась. Каллен продолжал сидеть с кислым выражением лица и косился на большой бумажный свёрток возле Паломы. Она подтолкнула его к Нерии. – Что это? – Открой и узнаешь. Только открывай осторожно. – Мне, может, выйти? – подал Каллен голос. – Вдруг у вас там что-то личное. Интимное. – Да, – подтвердила Палома, – там что-то личное. Но вы можете остаться. – Спасибо, вы так добры.       Нерия принялась шумно рвать шуршащую бумагу, чтобы хоть как-то отвлечь присутствующих от обмена саркастическими репликами. Бумага скрывала под собой горшок с орхидеей. Лиловые цветы с округлыми лепестками на тонких стеблях. Нерия откашлялась, прочищая горло, но следующая фраза всё равно прозвучала глухо и хрипло. – У меня полный сад орхидей. – Я заметила. Это не просто орхидея. Она особенная. – Что в ней особенного? – Рафаэль продал наш дом какому-то богатею, – зашла издалека Палома, и у Каллена снова дёрнулась щека, – видимо, сад Кабана ему очень приглянулся, так что там до сих пор цветут орхидеи. – Ты выкрала орхидею из чужого сада? – За кого ты меня принимаешь, лапуля? – демонстративно оскорбилась Палома. – Для протокола – я всё ещё считаю этот сад нашим. И я просто попросила садовника выкопать орхидею для меня. – Кто такой Кабан?       Палома и Нерия повернули головы к Каллену. Нерия поёжилась под взглядом мужа, в котором читался немой вопрос: ”И с этим мутным, судя по прозвищу, типом, ты тоже спала?” – Кабан – это вы, капитан. Только гораздо менее симпатичный, – усугубила ситуацию Палома. – Ничего подобного, – вспылила Нерия. – А по-моему, имеется определённое сходство. Большой, молчаливый, может пробить собой стену. – Не может он. – Отчего же? Могу. – Милый, – Нерия тяжело вздохнула, – сравнивая тебя с Кабаном, она намекает, что ты сильный и тупой. – Неправда, – возразила Палома, – я никогда не считала Кабана тупым. Он, конечно, звёзд с неба не хватал, но и глупостей, в отличие от некоторых, не делал. – Кабан был моим другом, – ответила Нерия на вопрос Каллена, – он погиб по моей вине. Ты за этим пришла, Палома? Напомнить мне, как я облажалась? – Не всё, что происходит в этом мире, так или иначе связано с тобой, лапуля. Осознай уже этот факт и прекрати принимать всё на свой счёт. Кабан любил тебя. По-настоящему, не как Рафаэль. И хоть это была скорее братская любовь к младшей сестре, мне подумалось, что будет справедливо, если ты получишь от него подарок в день влюблённых, хотя бы раз. Поэтому я пришла и принесла цветок. Ты так быстро сбежала тогда и ничего не взяла на память.       Нерия снова посмотрела на орхидею. Принеси цветок с подобным объяснением кто-то из её друзей, она бы посчитала такой жест милым и трогательным. Но Палома, как и Рафаэль, никогда ничего не делала без умысла, специально или подсознательно. И вряд ли за эти годы она хоть немного изменилась. Хлещущий через край циничный сарказм только подтверждал подозрения Нерии, что экс-любовница явилась в её дом не ради тёплых воспоминаний о Кабане. – Палома… – Нерия потрогала пальцем тонкий, шелковистый лепесток и перевела взгляд на заклятую подругу, – скажи честно, ты пришла, потому что соскучилась? – Капитан, вы кажется собирались выйти? У нас намечается личный разговор. – Я передумал.       Нерия обогнула сидящую на стуле Палому и склонилась к её уху, оперевшись на спинку. Когда так делал Рафаэль, Нерии становилось очень некомфортно, и она надеялась, что Палому это тоже выбьет из колеи. – Думаешь, я не понимаю, что ты делаешь? – шепнула Нерия и посмотрела на сидящего напротив Каллена. – Пришла в мой дом, дразнишь моего мужа, бередишь мне душу воспоминаниями. Как далеко ты зайдёшь, чтобы привлечь моё внимание? – Раньше для этого хватало одного моего прикосновения. – Как раньше больше не будет. – Я пойду. Спасибо за вино.       Палома встала, сбрасывая ладонь Нерии со своего плеча. Нерия и сама не заметила, как её рука переместилась туда со спинки стула, и уставилась на ладонь, недоумевая, почему Каллен не остановил такой вопиющий разврат. – Постойте!       Палома бросила на Каллена раздражённый взгляд. Нерия тоже посмотрела на мужа. Тот сидел красный, как цветы мака в королевской оранжерее, смущённо отводил взгляд и чесал шею. Проклятье. Теперь Палома его сожрёт. – Я хотел спросить… я не понял… – Соображайте быстрее, капитан. – Не дави на него, он нервничает, – заступилась за мужа Нерия. – А что, когда наш многоуважаемый бывший начальник стражи нервничает, у него отключается отдел мозга, отвечающий за речь? – Я сейчас тебе пару отделов мозга отключу! – Хватит! – выкрикнул Каллен. – Создатель, почему женщины так много говорят… – Прости, что ты сейчас сказал? – переключила на него свой гнев Нерия. – Ничего, вы же мне слова вставить не даёте.       Нерия с размаху грохнулась на стул так, что ножки заскрежетали по полу, глотнула недопитое вино из бутылки и замолчала, демонстративно надувшись. Палома осталась на ногах, глядя на Каллена, как орлейская герцогиня на мабари, который по скудоумию своему влез в её спальню и улёгся на свежевыстиранных простынях. – Я просто пытаюсь понять… – робко начал Каллен, – вы жили вместе, и при этом Нерия спала с вами, и с Рафаэлем… – А ещё я спала с Рафаэлем, и мы втроём тоже спали, – подлила масла в огонь Палома. – Как это? – Втроём, – повторила Палома, – лапуля, я и Рафаэль. В Орлее это называется ménage à trois, кстати. Не то что бы я на это соглашалась, но вашей жене невозможно отказать, вы же знаете. – Палома, завязывай. – Он сам спросил. – Это… вы… вы… – Блудницы, – подсказала Палома. – Развратницы, – добавила Нерия. – Греховодницы. – Похотливые демоницы. – Создателя на нас нет. – И Андрасте.       Каллен замолчал, возмущённо сопя. Нерии одновременно было очень жалко мужа, шокированного такими откровениями, и весело, как в старые добрые времена, когда они с Паломой валяли дурака, оттачивая остроумие на назойливых кавалерах в тавернах. – Почему у Рафаэля был секс втроём, а у меня нет?       Нерия ожидала чего угодно. Что Каллен продолжит краснеть, чесаться и страдать. Что он выгонит Палому, а ей закатит скандал. Что вслед за Паломой в дверь полетит орхидея. Но такого вопроса она не ожидала, поэтому растерянно посмотрела на стоящую рядом Палому, взглядом прося о помощи. – Разве в Орлее у вас не было секса втроём, капитан? Неужели вы проигнорировали всю эту возбуждённую толпу, которая отиралась возле вас весь приём? Вы бы могли организовать настоящую оргию, если бы захотели. – Я не сплю с теми, кто воспринимает меня, как развлечение на одну ночь. – Тогда как вы связались с лапулей? Впрочем, это не важно, потому что вы уже ответили на свой вопрос. Вы хороший мальчик, которому нужно, чтобы его любили. А Рафаэль достаточно плохой, чтобы считать себя прекрасным развлечением на одну ночь. – Я тоже могу быть плохим.       Нерия, сделав очередной глоток вина, чуть не выплюнула его обратно и уставилась на мужа. На этой кухне происходило что-то подозрительное. Она бы подумала, что Каллен мстит ей за то, что она облапала Палому, но на Каллена это было вообще не похоже. Да и теперь он выглядел гораздо менее смущённым и весьма заинтересованным разговором. И флиртовал с другой женщиной на глазах у своей болезненно ревнивой жены. Палома тоже заметила, что расстановка сил изменилась. Нерия вздрогнула, ощутив её ладонь на своём плече, тут же скользнувшую в вырез платья. Нерия перехватила запястье подруги и отвела руку в сторону, неотрывно глядя на Каллена. Он, в свою очередь, пялился ей в декольте, задумавшись о чём-то своём. – Милый, с тобой всё нормально? – Я испытываю острую потребность ненадолго стать плохим.       Каллен поднял на неё взгляд, и если бы Нерию сейчас попросили дать характеристику мужу, она бы сказала, что он жалкий попрошайка. А ещё стереотипный мужлан, мгновенно растерявший все свои джентльменские замашки, едва на горизонте замаячила перспектива перепихона с горячей подругой жены. И Нерия бы очень разозлилась и оторвала бы супругу детородный орган, если бы её саму эта перспектива не прельщала. Они бы так и смотрели друг на друга, не решаясь высказать свои желания вслух, но Палома быстро заскучала и потянула Нерию за руку, заставляя подняться со стула. – Спальня наверху? – Нерия кивнула, и Палома увлекла её к выходу из кухни. – Я собираюсь пойти наверх и заняться сексом с вашей женой, капитан. Если поторопитесь – тоже успеете поучаствовать.       Нерия бросила последний взгляд на Каллена, прежде чем выйти и направиться к лестнице вслед за Паломой. Он встал и растерянно переминался у стола уже наверняка сомневаясь в своих желаниях. Нерия в своих желаниях была уверена, но ссоры с мужем они не стоили. – Ты не обязан на это соглашаться, чтобы что-то ей доказать.       Она вышла, не дожидаясь ответа и зашагала по ступенькам наверх.