***
Острый нос корабля плавно приближает судно к долгожданному столкновению с берегом, и, когда гальюнная фигура в виде точеного льва, гордо вскинувшего золотую гриву кверху, замирает, фрегат погружается в секундное молчание. Ровно через 9 192 631 770 периодов излучения местные жители фрегата снова оживают, и под шумы выносят измученную девушку на руках. Ее тело, округленное зарождением новой жизни, поднято по направлению к солнцу, и большое пузико предзнаменует праздник созидания. Муж, с которого холодным ручьем стекает пот, руководит процессом поиска больницы или местного племени. Его мокрые глаза да нахмуренные брови подают сигналы сухим губам, что еле разлепляются в бесконечном видение песка. Привыкшему к равнодушию, в Ледяном Императоре происходит личная борьба чувств против бесстрастности, и тот сохраняет последние капли рассудка, чтобы не грохнуться в обморок на стоящего неподалеку Коула. — Тихо, дружище, — Сорвиголов возвращает пирата в вертикальное положение и одаривает слабой пощечиной, — у тебя вот-вот родится маленький разбойник, и Пикс очень нуждается в тебе. Блондин слабо кивает, потихоньку возвращаясь в реальность. Он не реагирует на безумно широкую улыбку помогающего, и как в тумане передвигает ногами вперед. Когда один из пиратов кричит, что видит укрытие, беременную осторожно несут в то ложе, где вскоре она подарит крохотного голубоглазого малыша, и поселит в сердце человека по имени Зейн Джульен чистую любовь.***
Ллойд выбегает из трюма при первой остановке, беспорядочно расталкивая толпу, загородившую выход. Его длинные волосы, когда-то криво подстриженные Коулом, закрывают обзор, и юнга резким движением отбрасывает их со лба. Он мчится к названной сестре, скользя по скрипящим половицам и задыхаясь от собственного бега, пока сильная женская рука не заставляет его рывком упасть. — Болтливый Пес! От этого голоса, разбавленного хрипотцой и медом, парень замирает на коленях, покрытых густыми синяками. Он, как в замедленной съемке, когда весь мир копошится, медленно поднимает голову вверх и встречается с зелеными глазами, с раздражением колющими правду — мир рушится на корабле, пока дарит жизнь на острове. Харуми что-то говорит, прерываемая общим кипишем, и только сейчас юнга понимает суровую истину. Даже если принц Джей умрет, разлагаясь на руках членов своего экипажа, Молчаливая никогда не полюбит Ллойда так, как любит его. — Я тебя не слышу, — показывая крестик руками, а затем на уши, блондин с горечью заставляет сердце замолкнуть. Харуми громко приказывает всем замолчать, но и ее слова потухают в общем пожаре. Взяв пирата за руку, она тащит его к штурвалу, где два тела издают последние вздохи. Болтливый Пес бледнеет пуще прежнего, когда замечает кровь вокруг почерневшей руки капитана. Темные волосы, давно не видавшие света, кажутся мертвыми на контрасте с обгоревшими рыжими. Оба парня дышат в такт, и можно заметить как всегда выражающее даже мимические эмоции лицо принца корчится от боли. Кай погибает от внутренних ран, в то время как Джей исчезает от внешних. Ния, вспоминая уроки врачевания, накладывает швы возлюбленному, не роняя ни единой слезинки — ее вера в спасение куда сильнее какой-то соленой воды. Она ловко орудует руками, пока напарница Молчаливая вновь принимается зажимать кровоточащую рану самого любимого человека на земле. — Только держись, балда, — захлебываясь в лучах солнца, капитан говорит с приглушением. Он выдавливает улыбку, бросая отчаянный взгляд на руку. 23 часа и 12 минут, и его жизнь, полная спасений, страданий и мести прекратится, так и не познав любви. — А сам то, — в такт хохочет Джей, но звучит это как звук скрежета по металлу. — Я не дам тебе умереть. — И не хотелось бы. Две девушки переглядываются, когда черная метка касается руки рыжего и тот кричит от боли, извиваясь как от удара шокером. Кай старается отодвинуться подальше от друга, но слабость не дает сделать и малейшего движения. Карие глаза закрываются, больше не в силах терпеть эту муку. Ния, отреагировав быстрее напарницы, аккуратно убирает руку брата, оставляя попытки перебинтовать и ее. Каждый раз, стоит прикоснуться к метке хотя бы немного, капитан заливается слезами и фрегат оглушает дикий ор. Теперь же эти крики находят отражение в стонах на острове. Неизвестно сколько часов проходит в этом страшном моменте, но время движется уже к ночи, когда Коул сокращает расстояние от больницы до корабля огромными шагами. Он несет небольшую сумку с препаратами на неизвестном языке и большую весть. Поднявшись на борт по искромсанной старой лестнице, пират сноровисто подбегает к штурвалу. — Пикс родила мальчика. Ах да, еще вам местные передали лекарства.