Другая Заранея

– Какое к Безымянному снотворное?! – я дернулась. – Отпусти меня! Злость накрывала. Паника накрывала. Сердце билось в горле – и было явное ощущение, что сейчас все сорвется. Что хода назад больше нет. Я снова дернулась – но не в полную силу, опасаясь – вызывать всплеск, сорваться, ранить кого-нибудь, ранить его. И он удержал. – Я дам тебе выбор, – он хрипло, сорвано прошептал мне в ухо. – Либо ты делаешь это сама. Либо я заставляю тебя силой. Очень предусмотрительно было оставить таблетку у меня. Горячие слезы текли по щекам. – Ты не посмеешь применить силу, я под грезами, – просипела в ужасе, не понимая, как вообще могло до этого дойти. – Не волнуйся, я уверен, что удержу. Ты ведь просила меня, Йори? Проконтролировать тебя? Задержать, если все станет опасно? – он продолжил шептать. – Стало. Время пришло. Будешь вырываться, тянуть время, пытаться обмануть – я выполню твою просьбу – так, как считаю нужным, – он замолк. – У тебя пять минут на решение, – он наклонился слишком близко и дотронулся горячими губами до уха и от этого дрожь пробежала по всему телу, – моя милая Йори. Горячие капли упали на ключицы. Этого просто не может быть. Я дернулась – и почувствовала мертвую хватку. – Я же сказал… – прорычал он мне на ухо. Это какой-то бред. Идан не может говорить такого! Идан не может заставлять меня отказаться от отбора! Он же знает, насколько это важно! Знает про Сандру! Не может?.. Я вспомнила встречу с Варгом под номером два и как упорно он пытался всучить мне проклятую голубую таблетку. «Может», – поняла я с ужасом. Я снова дернулась. – Йоррри… – еще один болезненный выдох. Надо вразумить его. Это какое-то безумие. – Сейчас не тот случай, – я сдавленно просипела. – Я себя контролирую. Я себя абсолютно не контролирую! – Не надо, – он тихо выдохнул. – Не надо врать мне, Йори, – он дотронулся до волос. – Может, прямо сейчас ты и контролируешь себя – хотя я отчетливо вижу разницу, но пройдет пять минут – и все повторится. И что ты сделаешь тогда?.. Снова побежишь к нему, – это не было вопросом, это было тоскливой, болезненной, выворачивающей душу констатацией факта. Я словно оцепенела. – Мне надоело, Йори... Просто надоело, – он наклонил голову и дотронулся до плеча и тут же вздрогнул и снова выпрямился. Запах… – Ты должна была выпить снотворное еще тогда, после первой части. Ты должна была выпить его после болевого теста – вместо того, чтобы звать Варга. Ты вообще не должна была принимать грезы! И я готов поспорить на что угодно – если ты не выпьешь его сейчас – снова сотворишь какую-нибудь глупость. И этого я не допущу. Не допустишь?.. Глупости?.. Глупости?! Ты мою сестру глупостью называешь?! Меня захлестнула злость. – Это не глупости! – я снова дернулась – и снова безуспешно – Идан держал явно усиленными руками. – Какого дохлого ящера, Идан?! Ты знаешь, зачем я это делаю! – Знаю… Знаю, Йори. Но ты перешла границу, за которой твои действия перестали иметь смысл. И мой долг – тебя остановить, – он тихо выдохнул мне в макушку и сжал еще крепче. Внутри что-то оборвалось. Он и правда собирается сделать это?.. Боль. – Ты не посмеешь, – прошептала я. Тихий вздох. – Я уже это делаю, ты не заметила? Боль. – Ты сошел с ума… Смешок. – А ты была в своем уме, когда звала Варга? – насмешливый, но полный ответной боли голос. – Когда решила принять грезы? Ты уже тогда подставляла себя – и нас. Неужели только ты можешь сходить с ума, Йори?.. Этого просто не может быть. Как он может делать подобное с видом, что заботится обо мне? Не с видом – с полной уверенностью?.. – Ты не можешь так поступить, – уверила я его. Никакой уверенности я не чувствовала и в помине. – Четыре минуты, милая. Боль словно пронзила все тело. Каждая клеточка разрывалась, плавилась, горела. – Не поступай так с нами, пожалуйста, – шептала я. – Идан, не смей. Не рушь все. – Разве не ты сделала это первая?.. – выдох. – Драконье от… Ты не можешь! По какому правы ты решаешь за меня – такое?! – По какому праву? – грустный, почти насмешливый голос. – А ты не боишься спрашивать, Йори? Ты ведь так упорно не замечала ничего эти годы. – Но ты ведь не решил, что твои чувства дают тебе на что-то право, Идан? – в голосе плескалась ледяная ярость – и мне уже было все равно, раню я его или нет. Объятья стали просто каменными. – В таком случае, – раздался глухой безэмоциональный голос, – по праву друга. По праву того, кто был рядом шесть лет, заботился о тебе, чью помощь ты принимала. По праву того – кого ты сама попросила о помощи сегодня, ты ведь помнишь? «Это нечестно! Нечестно!» – кричала я безмолвно и чувствовала, как что-то ломается внутри. – Чем это лучше долгов Варгу, Идан? – говорить было невероятно больно, слова царапали горло. – С ним хотя бы честно и очевидно – и долги не спрашиваются вот так, в самый важный момент. – Ты не знаешь его, – вдруг прорычал он. – Ты не знаешь, на что подписалась. И это – не долги, Йори. Это – забота. Это худшая разновидность долга. От которого не откажешься. Который вовек не отдашь. – Я разберусь с Варгом, – вдруг сказал он. – Нет. Это мое дело… – прошептала я в полном бессилии. – Малышка, ты просто не знаешь, о чем говоришь, – он снова сжал меня и уткнулся носом за ухо. – И хорошо, что не знаешь. Я разберусь. Но все это – потом. Решай. У тебя три минуты. Больно. Как же больно. Я должна. Должна как-то достучаться до него. Без применения силы… – А на что ты готов пойти ради меня, Идан? – через боль, через полное бессилие, спросила я. – Что ты готов сделать, раз уж считаешь, что имеешь право лишать меня выбора? – Ты знаешь – я сделаю, что угодно. Неужели я не доказал это за шесть лет? – горький, болезненный голос. – Ну так давай проверим, Идан, сможешь ли ты меня заменить, – слова царапали, слова резали горло и мне хотелось откашляться, настолько ощутимым был привкус крови. – На что ты готов пойти? Сражаться? Убивать? Да. Конечно, да – именно этим мы ведь и будем заниматься. Готов спать с кем-нибудь? Наверное, и это для тебя не проблема - с таким-то опытом. А готов подставить Дэни под угрозу, чтобы выполнить задание и получить деньги, нужные Сандре? А? Что-то я сомневаюсь. – Дэни там не будет, – рычание. – Ее я уведу следующей. Наивный. Какой же ты наивный Идан. Я готова поставить что угодно, что Дэни уже сговорилась с Джером, чтобы тот помог ей от тебя отбиться. Я бы на это даже посмотрела. – Будет, Идан. Она пройдет – она уже прошла! С такими-то данными – ее уже не отпустят. – Я заставлю. – Ты ничего не решаешь. Возмездию – плевать. Дэни не будет участвовать только в одном случае – если ты останешься здесь. С ней. Но ты ведь собирался позаботиться о Сандре, не так ли? – я усмехнулась, чувствуя, как от боли сводит даже губы. - Тебе нужно в Эеран. И она пойдет за тобой. И однажды – ты встанешь перед выбором. Который не сможешь сделать, потому что она твоя сестра! Этот выбор смогу сделать только я. – Ты накручиваешь, Йори. Шансы на такое мизерные. – А ты слеп, Идан. Влюбленный слепой идиот! Отпусти меня! – я снова дернулась, снова бессмысленно, хлестнула когтями себя же и взвыла от боли. – Йори… – болезненный, отчаянный голос. – Тебе нужно выпить снотворное. – Отпусти, дракона тебе в зад! – я извивалась, рычала, царапала себя. Он лишь держал сильнее. – Давай же, соглашайся, Йори! Ты начала сходить с ума – неужели не видишь?! – Дракон бы тебя побрал, Идан, это из-за тебя! – прорычала я, чувствуя, как меня накрывает. – И пусть. Главное – что перестанешь себе вредить. Темнота. Первым я ощущаю горячие стискивающие меня руки. Запах. Осознание. Бессилие. – Ты меня не слышишь, совершенно не слышишь… – шепчу я. – Я слышу, Йори… – он снова утыкается мне в волосы и вздыхает. – Но ты в любом случае уже выходишь из-под контроля. Пора просто позволить себе помочь. – А знаешь, что?.. – мерзкое болезненное чувство заставляет меня сказать совершенно недопустимое. – У меня есть прекрасное средство, чтобы успокоиться. Отпусти – и я пойду его применять! Оглушительный миг – и я врезалась в стену. Дыхание перехватило. Я даже не сразу поняла, что боли – нет, потому что под затылком и поясницей – ладони. В десяти сантиметрах от меня – голубые глаза со стремительно расширяющимися зрачками. – Ни за что, – горячий выдох прямо в губы и рычание. – Хочешь успокоиться? Только со мной! «Зря я это сказала…» Идан смял мои губы. Этого не может быть… Этого просто не может быть… Это какой-то бред… Я закрыла глаза. Ничего нежного в его поцелуе не было. Тяжелый, резкий, принуждающий. Какого… дохлого ящера, Идан?.. Просто вот – как ты можешь?.. Отбор… Мне нужно пройти отбор! Как ты смеешь делать все это, тратить мое время, отбирать мой шанс?! Я собралась с остатками сил и попыталась его оттолкнуть. – Не см… Он воспользовался этим моментом, чтобы проскользнуть внутрь. Сделать поцелуй жарким. Глубоким. Томительным. Я заколотила его по груди – но он не реагировал, лишь прижимался сильнее, лишал воздуха. Я сорвусь. Так я сорвусь. И точно кому-то наврежу. Сожри тебя Ужас!.. Я почувствовала внезапное опустошение. Он целовал – сминал, впивался, терзал мои губы, а я чувствовала, как немеет все внутри. Не двигалась. Не отвечала. И чем дольше я не отвечала, чем дольше я не реагировала, просто бессильно ждала, вообще не шевелилась, тем сильнее он сходил с ума, впивался, мял, терзал, сжимал меня, тянул волосы, хватал, давил. Почему ты делаешь это со мной?.. Почему - даже не спросил?.. Как ты мог настолько поддаться эмоциям?.. Плевать на это… Но почему ты отбираешь мой шанс?.. Сознание словно двоилось. В голове крутились образы того, как это было всего десять минут назад. В голове крутились образы того, насколько по-другому это было шесть лет назад: нежно, трепетно, бережно, ласково. Запах начал кружить голову. Губы стали невероятно чувствительными. Внутренности начало скручивать болью. Обидой. От того, что это происходило. От того, что за последние шесть лет только он целовал меня дважды. От того, насколько это отличалось от того, первого раза. От того, что я – этого хотела. Как бы не скрывала от себя, как бы ни прятала, но желание, прорывавшееся только в снах, было. Было. От того, что он считал, что имеет право делать это – так. От того, что даже это совершенно далекое от понятия «поцелуй» терзание моих губ не заставляло меня его возненавидеть и не давало сил оттолкнуть. От того, что он пытался ранить меня, принудить. От того, что он лишал меня цели жизни – а я не могла противостоять – и он пользовался моими же слабостями. Меня словно заливало горечью. Обидой. Едким ядом выжигало все внутри. Я полыхала – но не от желания. От боли, скручивающей меня, раздирающей. Боль плескалась, заполняя меня до краев, она лишала зрения, запахов, звуков, ощущений. Боль разрывала сознание на части противоречивыми чувствами, неправильными желаниями. Боль заставляла меня забыть самое важное. Цель. Я не сразу поняла, что все закончилось – сознание мутилось, практически терялось и внутри – и снаружи – была одна только боль. – Йори… – тихий болезненный выдох. Что-то прикоснулось к моим щекам. – Почему… ты… плачешь?.. – тихий шепот с болезненной дикой смесью эмоций, который я уже просто не хотела – не могла слышать. – Я – настолько не нравлюсь? – неверие. Ошеломление. Обида. – С ним понравилось – а со мной – нет? – рычание, рычание, рычание. И я нахожу в себе силы выдавить ответ. – Ему было важно, чтобы мне понравилось… – я хрипло шепчу и чувствую – наконец чувствую, – что что-то горячее стекает по щекам. По губам. Заливает солью и металлом язык. И мне невыносимо сильно хочется сделать ему больно – как он сделал больно мне. Грохот. Стена за головой трясется. Но это не помогает. Я хочу боли. И боль взрывается внутри освобождающим, растворяющим, выжигающим душу пламенем. – Идан?! – напуганный звонкий голос. – Какого гоблина вы творите?! Уже-не-Я ощутила, что хватка ослабла. Сейчас. Резкий удар металлической набойкой по чужой ноге, объятья слабеют еще – и я наблюдаю, как тело единым слитным движением выскальзывает. Отпрыгивает на безопасное расстояние. Наблюдаю, как та, кем была я, обводит взглядом троих, со сладким трепетом выбирая, кто из них будет первым. «Нельзя!» – кричу отчаянно, но совершенно беззвучно. Темноволосый, державший меня – «Причинивший боль…» – «Нет, он слишком дорог мне!» – «Он причинил боль…» – «Идан! Это Идан! Не трогай его!»– «Он причинил боль!» – кидается – и новая-Я с удовольствием до мурашек на спине, впечатывает его в стену. Облизывает губы. Он медленно сползает по стене на землю. И я – я внутри – тоже чувствую мучительное удовлетворение. – Идан! Идан! – звонкий дрожащий от ужаса голос. – Йори… что ты делаешь?!.. Она?.. Новая-Я заурчала от предвкушения. Да. Давно пора. «Нельзя!» – мой крик удержал тело от прыжка. Меня охватило недоумение. Почему – нельзя?.. Сила переполняла не-мое тело, сила требовала выхода, требовала срочно выплеснуть ее, покарать всех, кто довел не-Меня до такого состояния. «Нельзя», – взмолилась я. «Хочу». Я ощутила, как вылезли когти, как тело сделало шаг к выбранной жертве. «Нельзя», – молю, чувствуя, как я растворяюсь. – Тихо… что-то не так, – светловолосый быстро и мягко потеснил цель, спрятав ее за спину. Сначала он?.. «Нельзя…» – меня почти нет, но намерение удержало не-Меня на месте. Не-Я отчаянно хотела сбросить удерживающие путы. Когти убирались и вырастали, щекоча подушечки пальцев, сила и ярость кипели, требуя срочно дать им волю. Зачем я их сдерживаю?.. – Что происходит?.. – шепчущий дрожащий голос. Послышался шум. Далеко. «Туда – можно». Я всхлипнула с облегчением, сбрасывая почти порванные путы. Я так устала… Тело двигалось восхитительно легко, плавно, упоительно скользило по воздуху. Не-Я стремительно взлетела ввысь. За спиной послышались рваные выдохи. – Йори! – оглушающий болезненный крик. Вперед, к свету, к шуму! Прохладный воздух бил в лицо. Тело пело от переполнявшей силы. От скорости. От звенящих эмоций. – Йори! Стой! Вот они! Меня-Не-Меня сбили в полете, скрутили – и мы кубарем покатились по полю, расталкивая, роняя стоящих. Тело царапалось, выбивалось, кусало – и вырвалось. Все вокруг покрылось красной пеленой. Тело сильно схватили за руку. – Ты ударила меня! – зарычал раздражающе знакомый голос. – Ты что о себе возом… Хруст. Кулак звучно впечатался ему в голову. Я-Не-Я рванула его на себя. Сейчас, сейчас, сейчас! – пела яростная сила. Я-Не-Я наслаждалась ощущением собственного могущества, тем, как легко жертва подчинялась движениям рук. Я-Не-Я отправила рыжего ублюдка в полет, проехалась на нем несколько метров, запрыгнула сверху и с наслаждением, облегчением, эйфорией начала впечатывать кулаки в его рожу. Он мычал что-то непонятное, пытался прикрыться – Мне-не-Мне было плевать, мои-не-мои сжатые кисти со треском, хлюпаньем, хрустом били, и били, и били. И каждый удар освобождал Меня-не-Меня – от боли, вины, страха, противоречий. Каждый удар дарил радость. Каждый удар разжимал тугой узел сдерживаемых внутри эмоций. Все вокруг начало покрываться красным – чужие ладони, закрывающие лицо, мои-не-мои руки, рыжие волосы с алыми каплями, земля, поднялся какой-то невнятный гул, но мне было плевать – я срывала, срывала, срывала, всю накопленную, отчаянно сдерживаемую за этот безумный день ярость, вызванную всеми, вызванную тем, кто был настолько близок и дорог. Я била, и била, и била – и не могла, не хотела останавливаться. Что-то ударило меня по затылку. Тело перестало слушаться. – Не представляю, как синеглазка это выдерживает… – прошептали вблизи. Темнота.