***
Хидан не появлялся уже третий день, Лёха немного заволновался, но волнение быстро пропадало, если на горизонте появлялся дикий комочек шерсти, который любил совать в свой рот различную дрянь. Смотря на мурлыкающего котёнка, он забыл о своих переживаниях и сел на пол рядом с ним. Котёнок протянул морду к нему, облизнулся, чихнул и уставился на него круглыми глазами. Водя пальцем по шёрстке, горестно выдохнул тому, что похоже «отец» не даст имя их ребёнку, Лёха решил сам назвать котёнка. На ум приходило единственное глупое имя, которым никто не назвал бы питомца. — Кися, — немного смущенно сказал Лёха. Котёнок на это глянул на него, как окончательно поехавшего, и, для профилактики, игриво укусил его за руку. После этого «мать» с гордостью решил, что маленький Кися непременно станет прекрасным представителем рода кошачьих. Тут в окно врезалась ворона, оклемавшись от удара, она начала барабанить в стекло. Лёха и Кися наблюдали за этой картиной, пытаясь решить, что делать. Если Кися решила шипеть и прыгать на ворону, то Лёха протянул через форточку кусочек сала ему. Он любил подкармливать животных. Наверно из-за этого он проникся глубокими чувствами к Хидану, когда приготовил ему какую-то стряпню. Ворона взяла кусок из рук, а взамен всунула спичечный коробок и улетела. Удивившись такому подарку, Лёха повертел в руке коробок, который выглядел почему слишком знакомо. Возможно из-за картинки — красный вертолет. Подождите. Вертолет? В этой местности? Неужели коробок настолько сильно ударился в голову? Он вытащил из неё крохотную записку. «Ебабо, я украл твоего мужика, а ты и не заметил. Иди в одно из святилищ Джашина, если хочешь увидеть его» — гласило послание Только Лёха успел подумать, какой чёрт узнал про него и Хидана, как в его затылок прилетела ещё одна бумажка. «P.S. Твой мужик сказал, что ты назвал это место клише всех хорроров». Теперь Лёха понял, что за место. Только ему было не понятно, как дойти до того дома. Придется напрячь память, чтобы вспомнить то чего он не знает.***
Бродить в лесу не очень приятно. Особенно, когда начинает темнеть, и ты оказываешься один на один с наступающей темнотой. К великому счастью Лёхи, Кися пошла за ним. Нет, он не взял с собой котёнка. Он сам выбежал из дома к нему и настойчиво отказывался оставаться в закрытом доме. Переубедить его не удалось, и пришлось пойти навстречу любопытному. Так что сейчас Лёха шел по лесной тропинке, прижимая к груди пушистого котёнка, который начал дрожать от холода, когда их настигла ночь. Леса довольно часто бывают неуютными, пугающими своей темнотой и неизвестностью. На ум приходили разные страхи, но самые страшные были впереди. Проходя мимо небольшого ручья, Лёха остановился и посмотрел на тёмный дом. Кися в этот момент, будто почувствовав его взгляд, подняла мордочку и коротко мяукнула, будто говоря, что всё в порядке. Больше она ничего не сказала, но этот звук очень подбодрил Лёху. Несколько минут он неподвижно стоял возле ручья, глядя на дом, пытаясь понять, что делать дальше. Ворваться с криками или тихо пробраться в дом? А что если это нет тот дом? Будет довольно неловко объяснять хозяевам. Собравшись с силами, он аккуратно пошел к крыльцу. Уже подойдя вплотную, Лёха нервно погладил котёнка по спине, и толкнул дверь. Внутри было совсем темно, и первый шаг дался с трудом. От волнения он чуть не выронил котёнка, но через несколько секунд ему стало чуть легче, и уже с меньшим страхом двинулся вперёд. Внутри было почти так же тихо, как в прошлый раз, только чувство слежки стало сильнее и отчётливее, словно у самого входа в дом кто-то стоял и внимательно следил за ним. Пытаясь не издавать звука, Лёха прокрался по дому, стараясь не скрипеть половицами, и остановился около лестницы в подвал. Вспоминая ответвления под домом, он скривился, словно съел что-то кислое. Дверь в подвал устала ждать, когда человек соберется с силами, и открылась сама, приглашая войти. Некоторое время он смотрел на это дело, но всё же спустился в темноту, и, ставя ноги на каменные ступени, пошёл вниз. Кися вертела своими глазами, издавая тихие звук, похожий на мурлыканье, стараясь заглянуть в лицо «матери», но когда они спустились на самый вниз, она окончательно притихла. Подвал, который на самом деле пещера под домом, освещался редкими горящими факелами, давая немного света. На стенах были нарисованные грубые фрески с различным изображением. На одной был нарисован царь, пожирающий своих многочисленных детей. На другой — женщина в роскошном наряде, летящая на помеле в окружении птиц. На третьей — обезьяна, играющая на флейте, и толпы народа, стоящие вокруг. Если здесь нарисованы какая-то история, то ничего не понятно. Где-то под изображениями, нужно было написать предысторию, но сейчас думать об этом не хотелось. По памяти он пошёл по коридору вперёд, и через несколько поворотов, он оказался в круглом зале с несколькими колоннами по бокам. В центре был начерчен треугольник в круге, а на ней стоял жертвенник из толстых каменных плит, разрисованные сверху и снизу кровью. Хидан нашелся быстро, сложно не заметить привязанного к колонне человека. Забыв об осторожности, Лёха рванулся к нему, пытаясь развязать веревку, но многозначительный взгляд красных глаз заставил его остановиться. — Он сзади меня, — догадался Лёха. Хидан кивнул головой. Обернувшись назад, Лёха увидел стоящего в тени дверях человека. Он точно помнил, что рядом с дверным проемом были факела. Было смешно, что похититель их затушил для того чтобы нагнать страху. Уставившись в лицо незнакомца, Лёха положил Кисю на Хидана, и выпрямился. Все молчали, лишь, в какой-то момент, был слышен тихое посапывание котёнка. — Как же долго, — произнёс незнакомец, выходя на свет. Сейчас Лёха видел его лучше. Это был молодо выглядящий блондин с длинными волосами, которые водопадом падали ему на плечи, и голубыми глазами, почти такими же холодными, как и у Хидана. На нем был черный плащ с красными облаками. Сложив два плюс два, Лёха уточнил у Хидана: — Твой коллега? Альбинос лишь с грустью кивнул головой. Человек в плаще взглянул на Хидана, затем перевел взгляд на Лёху и долго на него смотрел. В какой-то момент, Лёха испытал непреодолимое желание ударить себя по лицу. — Что, не нравлюсь? — с вызовом спросил блондин. — Нравишься, — ответил Лёха. Блондин коротко посмеялся, словно проверяя это утверждение, а затем подошел ещё ближе к парочке. — Ну, и нахуя ты поменял реквизиты? — спросил он с осуждением в глазам. — По приколу, — ответил Лёха. — Лёша-шутняра, — улыбнулся блондин. — Решил устроить нам пранк. — Я не знал, что ты трап, — заметил Лёха. — Я ж творческая личность, — парень провел рукой по своим волосам. Лёха неловко почесал свою руку, от своей догадки к личности похитителя. Вдохнув поглубже, он произнес: — Игорь, что это за херня с похищением? Игорь долго смотрел на него и молчал. От его взгляда стало не по себе. «Не думал, что будет так сложно», — подумал Лёха. Театрально выдержав паузу, парень заговорил: — Это началось ещё на первой курсе. Тогда у меня поя- — Не, давай без этого. Давай, подеремся и всё, — Лёха прервал грустную историю Игоря. — Ладно. Лёха сразу же пожалел о своих словах. Игорь засветился и начал превращаться в какую-то гигантскую дребедень, которая вытянула перед собой мускулистые руки и шагнула к Лёхе. Матерясь на всех и вся, он начал тактически уворачиваться от лазерных лучей, пускаемые из глаз Игоря. Хидан смотрел на развернувшийся цирк. Кто бы мог подумать, что Дейдара окажется знакомым Лёхи, да ещё и умеющим не только взрывать глину. Посмотрев на котёнка, которого ему подсунули, он ещё раз попытался развязать узел. Котенок активно помогал своему «отцу», кусая веревку. Но силы были неравны, и узел никак не поддавался Вдруг в колонну влетел Лёха, которого схватила массивная рука, сжавшая его тело. Он дергался, пытаясь высвободиться, но только болезненно взвыл, когда его сильнее сжали. Ситуация явно была критическая, и, когда он полетел уже в другую стену, Лёха почувствовал, что второй удар в стену, после которого сознание почти покинуло его, окончательно прояснил его голову. — Авада Кедавра, — выкрикнул он, взмахнув рукой. Тут же стремительно пролетел зеленый луч, ударив в Игоря. Тот пошатнулся, вернул руки в прежнее состояние, и шокировано поглядел на них, взглянув на обожжённые пальцы. Удивившись своему умению, Лёха опираясь на стену, встал на ноги. Уже зная, что будет дальше, он не стал медлить, и попытался убраться куда-нибудь подальше, чтобы не попасть на глаза своего другу. Добежав до Хидана, он начал торопливо его развязывать. Голова кружилась, а руки непослушно дрожали, и через несколько минут он понял, что ничего не может сделать, но продолжал свои попытки. Вдруг черная склизкая лента обвилась вокруг его шеи и с силой отшвырнул его назад. Лёха упал на пол, хватая ртом воздух. Он смутно чувствовал, что вокруг происходят какие-то непонятные движения. На секунду его затошнило, и он чуть не потерял сознание от удара о холодный пол. Когда тошнота прошла, он с удивлением обнаружил, что весит под самым потолком. Лент стало больше, и они обвились вокруг всего тела. — Это хентай? — уточнил Лёха у друга. В голову не лезли ничего, что могло бы помочь в этой ситуации. Боль становилась невыносимой. Он начал слышать в глубине головы музыку — звонкие девичьи голоса весело пели какую-то песенку. — Ну, и как ты собираешься победить меня? — издевательски спросил Игорь, сильнее сжимая ленты. Хрипнув от боли, Лёха решил последовать совету друга, и найти или придумать способ для победы. Музыка стала ещё сильнее навязчивой, она окончательно заглушила все остальные звуки. — С помощью сил любви, я одолею тебя! — крикнул Лёха, стараясь перекричать музыку. Но ему опять помешали, на этот раз собственное тело, которое стремительно теряло сознание. Слова Лёхи, вели Игоря в некий ступор, он стоял и смотрел на него, стараясь найти в его действиях хоть какое-то проявление интеллекта, но не находил. В голову не приходило ничего толкового. Но потом в голову пришло что-то. А именно древко факела, которое стремительно оглушило его, заставляя потерять сознание. Хидан перехватить Лёху в воздухе, и отнести его в более-менее уцелевшее место. Поглядев на котёнка, который подбежал к ним, и вопросительно мяукнул, Хидан заинтересовался откуда Лёха притащил его и зачем. Кися грустно мяукнула и легонько боднула в бок Лёху. — Да, не умер он, успокойся, — сказал Хидан, поглаживая котёнка по голове. Котёнок на секунду перестал жалобно мяукать, и опять посмотрел на Лёху. Лёха еле слышно застонал, дернулся рукой в сторону, и соизволил открыть глаза. Карие глаза блуждали по лицу альбиноса, но не фиксировались. — Очнулся? — ласково спросил Хидан. Лёха покачал головой, приложив ко лбу ладонь, и попробовал сфокусировать взгляд. Он увидел лабораторную крысу, склонившегося над ним. Крыса, приподняв одну бровь, глядела на него. Вдруг послышались удары по полу и всхлипы. — НЕЕИИИТ! Так нечестно! — Игорь давился слезами и выл, избивая руками и ногами пол. Это выглядело так по детски. — Шестнадцать ебучих лет, я учился всему этому. А этот хуй всего лишь прокричал тупое неработающее заклинание и у него всё получилось… Игорь затих и уставился в потолок. Хидан немного посочувствовал ему, и вернул обратно свой взор на Лёху. Тот явно не был в состоянии что-либо сделать. — Подождите, я же хотел поговорить, — наконец-то вспомнил Игорь. — Поговорить? А зачем похищать? — негодовал Хидан. — Это пранк, бро. — Игорь-шутняра, — посмеялся Лёха. — О чем хотел поговорить? Игорь мягко улыбнулся, насколько позволяла разбитая губа. — Я забыл, — признался парень. — Но я позову того, кто знает. После этих слов, он покинул двух голубков. Те красноречиво обменялись взглядами и решили забыть об произошедшем.***
Солнце уже светило по-июльски, но оно как будто совсем не грело, а, наоборот, отдавало лиловостью и какой-то прохладной робкой тайной, и такой штиль в воздухе, что казался сказочным, мягким и беззаботным. Вишня за окном пахла сладкой смолой, и на душе становилось совсем хорошо. За эти часы никто не поднимал тему связанную с их общим другом. Лёха тихо сидел на полу, играя с котёнком, и было непонятно, то ли он сердится на кого-то, то ли чем-то огорчен. Хидан устал смотреть на это, и решил походить по минному полю. — Та-а-ак… — Кто такой Игорь? — опередил его Лёха. — Он тоже мой бывший коллега. Хидан почувствовал укол ревности. Вообще, последнее время он был близок к тому, чтобы начать испытывать к Лёшке какие-то чувства, а именно, эти короткие вспышечки странного удовлетворения и необъяснимой привязанности, которые всё чаще заставляли его взглядывать на этого идиота. Впрочем, если даже такое чувство и было, Хидан никак не мог его полностью описать словами. Проще было просто привыкнуть к нему и жить с ним. Именно поэтому он ничего и не сказал. Чтобы не обидеть сидящего рядом. — Я и не думал, что Игорёк будет здесь. Только я помню его не таким юнцом, — продолжил говорить Лёха. — Да, и не был он блондином. — Дейдаре шестнадцать, — вдруг оповестил Хидан. Лёха открыл рот в жесте, что до него что-то дошло, а потом захлопнул его. Потом взглянул на альбиноса, немного с застенчивым взглядом. — А сколько тебе лет? — всё же он поинтересовался. — Двадцать два, — ответил Хидан. Не то чтобы это что-то меняло, но Лёха ушел с головой до ног в свои размышления, которые не имели чёткой связи с разговором. Он сидел, хмурясь, и потирал руки, чтобы согреть их. — Ерунда какая-то, — пробормотал он. — Меня где-то наебали. Хидан тихо рассмеялся, его веселило напряжённое лицо Лёхи. Оно было таким милым, что хотелось ударить его из-за этого. Справившись со своим странным желанием, альбинос наклонился к нему и, немного пугающе, уставился на него. Взяв его руку, альбинос начал массировать её между большим и указательным пальцем. Лёхе хотелось отодвинуться от всего этого, но он сидел на месте как приклеенный. Он не мог понять, что происходит — ни в глазах альбиноса, ни в чём вообще. Он чувствовал себя крайне неловко. Лёхе даже пришлось отвести взгляд от этого бледного лица, чтобы не начать ерзать на месте. Малиновые глаза сверкали полутьме, будто горящие угли. Но они не выражали никакой злобы, а просто наблюдали за ним. Хидан улыбнулся и поцеловал его руку. Поцелуй был лёгким и коротким, похожим на мимолетный удар крыльев. И тут на Лёху свалилось осознание того, что происходит. В его голове словно взорвалась петарда. Его сознание залил яростный красный свет, ослепивший и оглушивший его. Хотелось выдернуть руку, и запротестовать, и сказать что-нибудь, но он не сделал это. Потянув за собой на пол Хидана, он медленно провел рукой по его шее, плечам, и быстро придвинулся к его лицу и нежно поцеловал в лоб. Внутри горел огонь, и с каждой секундой он разгорался все сильнее. Хотелось что-то сказать, но язык не слушался. Никогда в жизни так сильно не хотелось что-то сказать. Особенно в такие моменты. Вместо этого он заплакал и уткнулся в чужую грудь. От такой неожиданной реакции, Хидан немного растерялся, погладил его по голове и стал ласково говорить что-то о том, что всё будет хорошо, и что Лёха совершенно зря так расстраивается. Потом он, на этот раз, поцеловал его в губы. От неожиданности Лёха так растерялся, что издал короткий писк, прекращая попросту лить слёзы. В чем-то Хидан был прав. Всё будет хорошо. Он крепко обнял его и постарался не думать о своих прошлых проблемах. Со страшной силой накатила волна любви и нежности к близкому человеку, которого он, наконец, нашёл. В ушах загудело от быстрых перемен настроений, а в груди стало спокойно и просторно. Больше не было необходимости скрывать свои чувства и эмоции, и он смог глубоко вдохнуть. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы сфокусироваться на лице Хидана. На его губах играла улыбка. Он разглядывал Лёху с какой-то мечтательной мягкостью. Наконец, Лёха решился нарушить их молчание. Но только он открыл рот, как Хидан, словно догадавшись о его намерении, припал к нему губами. Нежно и осторожно, словно боясь сделать ему больно. Лёха почувствовал себя слишком юным и неопытным, чтобы ответить тем же, поэтому он всего лишь чуть приоткрыл рот и позволил этим лёгким касаниям проникнуть внутрь. — FBI OPEN UN!!! Крик со стороны улицы заставил вздрогнуть и оторваться друг от друга. Терпеливые постукивание в дверь заставили их удосужится подняться с пола. Неловко поправив свою одежду, Лёха пошел к источнику шума. Открыв дверь, он замер на пороге. Там стояла блондинистая голова с какой-то белой мелкой шпаной. Мальчишка лет десяти уже успел получить шрам на лице и был одет в слегка потертую кожаную куртку. — Я не вовремя? — забеспокоился Игорь, смотря за спину своего друга. — Очень, — подтвердил Лёха и ещё раз глянул на забавную мальчишечью мордашку. — Это тот кто знает о чем говорить? — А, да, — спохватился Игорь. — Лёха это Кин. Кин это Лёха. — Приятно, — Кин неуверенно протянул руку. В ответ Лёха протянул свою. Мальчик немного улыбнулся, осторожно пожал его кисть.***
Игорь закончил рассказывать довольно трагичную историю, так и не приступив к нужной теме. Эту историю можно было уместить в час времени, но кое-кто не умеет адекватно объяснять из-за, чего приходилось останавливаться и объяснять какие-то мелкие ненужные детали. — То есть, — Хидан попытался расставить полученную информацию по полкам. Он ещё раз посмотрел на Кина, который безуспешно пытался слиться со спинкой стула. — Если ты нас жестко не наебываешь, то это недоразумение наш… — Я может прогуливал биологию, но тему генов более-менее понял, — перебил его Лёха. — С большой вероятностью родится нормальный ребенок. И даже если Хидан убедит меня, что он не альбинос, а просто человек-лабораторная крыса. То даже так должен родится темненький, ведь черный доминантный ген, а белый рецессивный. Как это получилось? — Эй, он сейчас заплачет, — Игорь закрыл собой Кина от недовольства своих родителей. Тот недовольно пискнул, но не стал вырываться. Он представлял различные варианты встречи с родителями. И этот был один из самых хороших. — Кого из нас стукнули табуреткой, что мы назвали Кина — Кином? — спросил Хидан, но мигом что-то поняв переправил себя. — Кто меня стукнул табуреткой? Игорь усмехнулся и уставился в стол, пытаясь понять как мягче объяснить ситуацию. Так же он закрыл рукой рот Кина, чтобы тот не озвучил ответ раньше времени. — А вы не хотите узнать как у вас получился альбинос? — с надеждой он спросил. — Отвечай на вопрос. — По моему, Хидана клонировали. Я не вижу ни одной своей черты. — Лёх… В нем все твои умственные способности, — сочувственно ответил Игорь. — Так на чем я остановился? Ах, да… Когда Кину исполнился месяц, то ты, Лёха, очень сильно заболел и… сдох, как старик! Ха-ха! Умер от простуды. Классический Лёха… Так вот. Лёха умер, а вслед за ним по необъяснимым причинам умер и Хидан. Наверно от депрессии. Я не знаю… И стал наш Кинчик сироткой. — Похоже на правду, — кивнул Лёха. — Я бы такой скандал учинил, если Хидан не пошел после меня узнавать существует ли бог. — Классический Лёха, — усмехнулся Игорь. — Исполнилось Кинчику два года, и понял Орочимару, что он… сильно похож на Лёху, и всунул его Какузу. — А-а-а… — протянул Хидан понимая, кто дал такое уебищное имя их «сыну». — Золото, как бы деньги. Он ведь любит деньги. Кину стало неловко, что как-то негативно отозвались о его воспитателе. — А где конец света? — наконец-то Лёха спросил важный вопрос, которое стоило назвать намного раньше. — Ты родил и случился конец света, — сказал Игорь так, словно это было очевидной вещью. — Солнце начало греть, сильно греть, прям засуха пошла. А потом солнце потухло, и начали появляться всякие нехорошие монстры. — Но я его не рожал! — Хочешь мы сделаем ДНК-тест? — Игорь откуда-то вытащил две ватные палочки и колбочки. — Нахуя? Конечно, там наши гены и био-материалы и прочая-прочая, — Лёха махнул на своего друга рукой. — Но я ведь не высрал его из себя. Это ребенок из пробирки. — Может прекратишь дискриминировать детей родившихся не естественным путем? — Игорь утешающе гладил Кина по голове, словно тот обиделся на слова правды. — Знаешь, что… — выдохнул Лёха, что приводило к серьезному разговору. — Хидан. Альбинос всё понял и ретировался с другим мелким альбиносом, оставляя двух чужестранцев наедине.***
Вишня цвела и благоухала, её запах щекотал нос, что заставляло чихать. Ветер осторожно качал вишню, и ветви чуть вздрагивали. На небе были пушистые белые облака, которые ползли по голубому полю. Солнце играло на каждом листике, перебегая на доски, и робко останавливаясь около незащищённой кожи. — Впервые вижу солнце, — тихо признался Кин. — Впервые? — спросил Хидан, посмотрев на него. — Нет! Я… я только на этой недели вижу такое, — пробурчал Кин и старался смотреть в другую сторону. Хидан неопределённо хмыкнул, и поднял взгляд обратно на деревья. Те спокойно росли, вздрагивая и сверкая на солнце, и казалось, что они даже не замечают, что где-то идёт война, в которой гибнут люди, даже не думают об этом. — Хорошо… Я не думаю, что Какузу ударило сентиментальность, что он взял на воспитание спиногрыза. Ответишь почему? — Потому что там был Сасори-сан, — неуверенно ответил Кин. «Ага… Два мужика заделали ребенка, и воспитали его два других мужика» — посмеялся про себя Хидан. Кин, чувствуя, что его могут неправильно понять, и стараясь не встречаться взглядом с Хиданом, глядел куда-то под ноги, на каменную дорожку. Как же неловко встретится впервые с отцом, который вообще не подозревал о твоем существовании. Хотя могло быть и хуже. Например: его даже не впустили бы в дом и не стали выслушивать. Хотя их цель была в том, чтобы не дать ему родится или уберечь этих двоих от кончины. — Минутку, — медленно сказал Хидан. — Кроме нашей внешности и генов тебе что-то досталось ещё? — Э-э-э… Бессмертие. — Хочешь сказать, что этот змеиный-человек получил живучего чилипиздрика, но выкинул его? — прищурились алые глаза, внимательно разглядывая такие же алые, но без металлического блеска, глаза Кина. — У меня нет системы чакры, — робко ответил мальчик. К ним вышел Лёха. Он светился от радости, сильнее чем само солнце и все счастливые люди вместе взятых. — Игорь и его «великий» план идут нахрен. А Кин может оставаться с нами, — он подвел итог недавних переговоров, посмотрев на альбиносов. — Ты останешься с нами? Кисе ты понравился.***
Грязное, морщинистое небо, ядовитые жирные облака, нависали над каменистыми пустошами, по которым ветер гнал колючие сухие травы, а кое-где в сухой траве росли маленькие кривые деревья, с толстой изогнутой ветвью, торчавшей в одном месте из земли, словно из земли росли сами эти деревья. После гибели солнца дожди были короткими, и когда они появлялись капли дождя падали и окрашивали все вокруг в ещё тусклые краски. Наше убежище представляло собой небольшое углубление в скале, внешнее оно выглядело, как убожество архитектуры, но внутри было уютно. Насколько это было возможно в нынешней ситуации. А ситуация была такая. Гибель солнца, а точнее плотные облака закрыли собой свет, но всё же оставлялась маленькая крупица. Конечно света недостаточно, чтобы продолжать существование жизни. Да, всё медленно умирало. И выжило три человека. Хотя… Никто не уверен. Всё же никто из встреченных мною людей не особо выходил за пределами границы всеми любимой страны Огня. Серьезно, все, как мухи, сюда перебрались. — ЙО! — прокатился мой приветливый возглас. — Казузу-сан, Данна-сан, у меня плохие новости. Бывшие шиноби оторвавших от своих «важных» дел, внимательно посмотрели на меня. — Они послали нас, но оставили Кина себе. — Хорошо, — ответил Сасори и вернулся обратно к своей новой установке, которая, как мне показалась, стонала в агонии и просила прекратить мучения. Какузу слишком уж долго смотрел на меня, словно старался вывести на чистую воду. Почему он думает, что я опять что-то сделал с Кином? Я уже вырос от этого ребячества, да и выросший Кин не настолько забавный, чтобы смотреть за его познаванием мира. — Хотите сказать, что они приняли к себе ребенка, который назвался их сыном и не стали это проверять? — уточнил он у нас. — Да, — кивнул Дейдара. — А Кин сразу же согласился и не стал подозревать их в злых намерениях? — продолжил уточнять Какузу. — Да, — ещё раз подтвердил Дейдара. —…Долбоебизм у них в крови, — посмеялся Какузу.