Red Moon

Молодой человек вздохнул, беспокойно выстукивая на своём бедре неразличимый ритм. Всю ночь он чувствовал себя неуютно из-за странной боли в боку. Было ощущение, что Луффи неожиданно на всей скорости врезался ему бок, но ребенок был внутри комнаты и спокойно спал, как ему положено в это время дня. Вместо того, чтобы присоединиться к ребенку и провалиться в сон, он поднялся на крышу замка, сел на её край. Зеленые глаза устремили взгляд на горизонт, а тупая боль продолжала грызть его бок. От каждого вдоха его тело дрожало, и он чувствовал тяжесть усталости. Казалось, что он задыхался от неё, но восхождение сюда не было для него ни малейшим трудом, так что это не могло быть причиной. И как он мог задыхаться, когда ему больше не нужны легкие? — Эйс? Вау, я не ожидал, что ты проснешься так рано, йой, — тихий голос раздался позади веснушчатого парня, который в ответ на это хмыкнул. Беспокойство омрачило обычно улыбающееся лицо Эйса, когда он посмотрел туда, где его брат стоял. — Я не могу заснуть, Марко. Сегодня будет собрание? — Да, Феникс заметил охотничий лагерь у подножия горы несколько часов назад, йой. Мы скоро проведем его, чтобы обсудить, что делать дальше. Могу ли я предположить, что ты не будешь участвовать в нем? — спросил он, хмуро глядя на Эйса. В ответ на это Эйс сжал свои губы в тонкую линию. Ему не нравились собрания, и, на самом деле, он был печально известен тем, что использовал любую возможность, чтобы их избегать. — Нет, Лу скоро встанет, я должен занять его чём-то, ребята. Если только вы не хотите, чтобы я взял его с собой. — поддразнил он. Только вздохнув в ответ, Марко пожелал Эйсу спокойной ночи и вернулся внутрь, оставив парня наедине со своими мыслями и фантомной болью. Это был третий лагерь, который они захватили за этот лунный цикл. Охотники определенно становились все более и более наглыми. Было даже удивительно, как они до сих пор не вышли из игры. Пока Эйс продолжал сидеть в тишине и смотреть на медленно темнеющее небо, он также почувствовал пульсирующую боль в ногах. Его чувство комфорта почти мгновенно кануло в небытие, и чем дольше он сидел здесь, тем сильнее горели его легкие, требуя дыхания, в котором он больше не нуждался. Эйс отправил эти ощущения на задний план своего разума, отказываясь уделять им то внимание, которого они так жаждали. Вместо этого темноволосый принц сосредоточился на солнце, садящемся в кроваво-красном небе. Его пламя прижималось к его плоти и согревало кровь, что бежала в его жилах много лет назад. Деревья на горе под ним были выкрашены во всевозможные оттенки золота, красного и оранжевого, создавая иллюзию того, что они горят в лучах закатного солнца. Изумрудные глаза наблюдали за звездой, которая медленно уходила за горизонт, унося с собой яркие краски заката. Тёмно-фиолетовый и полуночный синий цвет прекрасно сочетаются с розовым и апельсиновым, создавая уникальные цветовые комбинации, которых раньше не существовало. Их смелые цвета почти отвлекли Эйса от дискомфорта, мучившего его, но он вернулся всего через несколько секунд, безжалостный в своей потребности быть признанными. Запечатлев сцену заката в своём воображении, Эйс неохотно от него отвернулся. Закат был его любимым временем суток, но он редко просыпался вовремя, чтобы увидеть его целиком. Идеально передать цвета заката на бумаге всегда было непросто, но результат всегда поражал. Может быть, если он найдет достаточно времени позже, он попытается воссоздать этот момент. Эйс встал и проскользнул обратно в замок, когда радостный смех разнёсся по коридорам. — Эйсу! — закричал ребенок, и Эйс обернулся как раз вовремя, чтобы подхватить маленького мальчика на руки. — Эйсу, мне только что приснился самый лучший сон! Там был желтый цветок, который принесли в замок, он сильно согнулся и начал увядать, но потом… — ребенок остановился и потёр свои сонные, затуманенные глаза, небольшой зевок прервал его рассказ, — Потом… Ши-ши-ши-ши, это был чудесный сон, — закончил он. Эйс нежно улыбнулся, его дискомфорт мгновенно улетучился. — Это звучит прекрасно, Луффи. Цветок, да? Как те, что в саду Изо? — с любопытством спросил он. Луффи забрался на плечи Эйса и уселся там, облокотившись на голову парня в своей манере, которую любил старший. — Да, но ещё красивее! Ты тоже был в моих снах, Эйсу, как и Ананас, Тэтчи и мистер Усик! Это было весело, — сказал Луффи, и Эйс поверил ему. Большинство снов Луффи были веселыми, наполненными приключениями и азартом. В конце концов, нельзя было ожидать меньшего от воображения пятилетнего ребенка. — О, Эйс! Пришло время мяса? Умираю с голоду! — взволнованно спросил мальчик, хватаясь за волосы веснушчатого и наклоняясь вперед. — Должно быть, уже да... Что скажешь, пойдем взглянем? — Эйс хитро ухмыльнулся, услышав, как далеко внизу открываются двери. Собрание уже должно было начаться, а это означало, что почти все в замке, включая некоего шеф-повара, который обычно охранял камбуз, как адская гончая, будут внизу и подальше от кухни. — Что ты скажешь о раннем кухонном рейде? — спросил он ребенка на его плечах. Глаза Луффи практически заблестели от этого предложения. — ЙОШ*! МЯСО И СОК! — пятилетний мальчик аплодировал, размахивая кулачками в воздухе и заставляя Эйса смеяться над уникальным энтузиазмом, которым обладал ребенок. Он быстро приложил палец к губам, жестом призывая к молчанию. — Помнишь, что я сказал тебе, Луффи? Мы должны вести себя очень тихо, когда совершаем набеги на кухню. Тэтчи не любит, когда мы шумим. Эти слова немедленно заставили Луффи замолчать, хотя он все еще качался от волнения, счастливо бормоча себе под нос о мясе и соке. Эйс усмехнулся и побежал по коридору, выбрав более длинный путь к кухне в надежде, что они не столкнутся с остальными по пути. Не прошло и минуты, как они уже сидели вдвоём на большом кухонном шкафу. Повара явно сочли целесообразным начать трапезу позже, чем обычно, и, в результате чего, она всё ещё готовилась на медленно горящем огне. Пока они ждали, Эйс отвлек внимание Луффи на кладовку, чтобы поесть перед завтраком. — Эйсу, я нашёл пудинг! — торжествующе объявил Луффи, протягивая свои открытия старшему, но Эйс не видел мальчика. Его снова увлекло нарастающее чувство дискомфорта. Открытый мешок с вяленым мясом лежал у него на коленях, но еда внутри оставалась нетронутой, пока Эйс пытался определить, почему он чувствовал себя так паршиво. — Эйс? — Луффи попытался снова, толкая отца в ногу, пытаясь привлечь его внимание. — Ты выглядишь грустным, Эйсу. Тебе нужен цветок, — заявил ребенок и забрался Эйсу на колени, вернув старшего вампира в настоящее. Луффи нетерпеливо сунул в руки Эйсу пудинг, чтобы тот открыл его. Эйс улыбнулся ему, покачивая головой. — Я в порядке, я просто не могу заснуть. Не нужно беспокоиться, — заверил он, нежно взъерошив волосы Луффи. Он открыл банку пудинга для ребенка, но не раньше, чем забрал себе немного вяленого мяса. — Жадный Эйс, — сказал Луффи, надувая щеки в знак протеста, прежде, чем взять немного вяленого мяса и сделать то же самое. Эйс рассмеялся, и улыбка Луффи стала ещё шире. Как только еда была готова, Луффи вскочил и бросился в пустую кухню, крича: “Мясоооооооооооооооооооооооооо!“ Эйс тоже встал и последовал за ним, с нежной улыбкой наблюдая, как ребенок бегает по кухне, скандируя: “Мясо, мясо, мясо!” Неестественный холод, который он чувствовал раньше, снова окружил его, заставив Эйса слегка вздрогнуть. Было странно, что ему все еще было холодно в теплой кухне, но это не было чем-то, с чем не справилось бы тёплое рагу. Эйс усмехнулся, открыл кастрюлю и налил себе и Луффи по две щедрые порции. — Если ты голоден, ты всегда можешь попросить что-нибудь вместо того, чтобы красться и воровать у всех еду, йой. Эйс подпрыгнул на стуле, когда дверь открылась, к большому удовольствию Луффи. — Ананас! Позавтракай с нами! — крикнул ребенок и снова принялся за еду, совершенно не заботясь о том, что их только что поймали с поличным. Когда Марко подошел к ним, Эйс застенчиво усмехнулся. — Но Лу веселее, когда мы крадемся, а вокруг никого не было, так что технически это даже не красться? — Король пиратов не крадется! — весело добавил Луффи. — Значит, это был не твой приглушенный шепот, — сухо сказал Марко, хотя легкое подергивание губ выдавало его веселье. — Я зашел только потому, что Тэтч боялся за свою еду, но теперь я вижу, что уже слишком поздно, — он взглянул на компрометирующие миски, стоящие перед ними. Эйс невинно улыбнулся. — Шёпот? Мы понятия не имеем, о чем ты говоришь, верно, Луффи? — Ши-ши-ши-ши, мы на мясной охоте! — громко объявил мальчик, а затем понизил голос. — Но мы должны вести себя очень тихо, потому что это сюрприз для Тэтчи, — сказал он приглушенным тоном прежде, чем Эйс смог вмешаться. Эйс мысленно сделал фейспалм из-за за неспособности ребенка хранить секреты или даже лгать. — Я сказал тебе, что это секрет, Лу, — неодобрительно сказал он, и Луффи посмотрел на него широко раскрытыми глазами. — Но Эйсу, мы можем доверять Ананасу, верно? В конце концов, он в моей команде! — Луффи снова повернулся к Марко с яркой ухмылкой. — И Ананас тоже любит цветы! Марко на мгновение посмотрел между ними, а затем вздохнул и сел с ними за стол: — Не хотите ли вы напомнить мне еще раз, почему ты не на встрече? Есть причина, по которой это обязательно для всех командиров, йой. — Потому что они каждый раз говорят одно и то же, — простонал Эйс. Он подтолкнул остатки своего рагу через стол к Луффи, который с радостью принял его. — Я знаю, что мы захватили лагерь, и полагаю, что мы используем это, как шанс расширить наши границы? — По сути, да, хотя это, скорее, предупреждение для других охотников, которые могут стать слишком самоуверенными. Когда я ушел, мы обсуждали, что делать дальше. — его глаза метнулись к окну позади Эйса. — Остальные выжившие должны быть здесь с минуты на минуту. Эйс фыркнул: — Я не знаю, почему мы берём их в плен, Марко, всё, что мы делаем, это тратим еду, чтобы накормить их. — он подавил сильную дрожь, когда холод внезапно вернулся, намного сильнее, чем раньше. — Как ты думаешь, они вообще будут говорить? Просто осушите их и сделайте так полезными, — пробормотал он, глядя на Луффи, который игнорировал их разговор вместо несъеденной еды Эйса. — Лагерь был довольно большим, они представляли слишком большую угрозу, чтобы игнорировать их. И поскольку они расположены так близко, стоит привести некоторых, чтобы посмотреть, что они знают, йой. У них наверняка есть информация о движениях другого отряда охотников, и похоже, что они что-то планируют, — сказал Марко, после чего замолчал, задумчиво барабаня пальцами по столу. — Охотники — верные собаки, Марко, они не раскрывают важную информацию. Мы просто зря тратим время и ресурсы, — вздохнул Эйс. — Всегда найдутся те, которые не хотят говорить, но мы не можем просто упустить возможность получить больше информации, йой, — заметил Марко, хотя и выглядел смирившимся с этим фактом. — Они снова заставляют меня наблюдать за допросами. Эйс ни в коем случае не был поклонником людей, но он знал, что Марко и другие уважали их и даже сочувствовали им. Они никогда не хотели сражаться с этими людьми, но охотники заставили их действовать, и теперь они сделали то, что должны были, чтобы защитить себя. — Что я могу сказать, твой птичий глаз может заметить ложь за милю, — Эйс попытался пошутить легкую, дразнящую шутку, хотя холод продолжал мучить его, заставляя его кожу зудеть. Маскируя дрожь под растяжку, Эйс встал и направился обратно к горящему огню, где готовилась еда. — Хочешь тушеного мяса? — дружелюбно спросил он, уже наполняя свои и Луффи миски. Марко закатил глаза на неудачную шутку и покачал головой: — Нет, Тэтч почувствует его запах от меня, если я съем его. Я уже знаю, каков будет твой ответ, но предполагаю, что вы вообще не появитесь? — У Тэтча действительно хороший нюх, Варвар**,— сказал Эйс, осторожно ставя миски на стол. — Не-а, как бы интересно ни было слушать, как все спорят о том, кто какую еду и землю получает, мне на все это пофиг. Марко не стал настаивать на этом: о встречах они спорили бесчисленное количество раз, и к этому моменту ни один из них не мог сказать ничего, что могло бы повлиять на другого. Раздался громкий стук, когда Луффи чуть не опрокинул свою миску, и оба вампира инстинктивно посмотрели на него, чтобы проверить, в порядке ли он. Эйс рассмеялся, увидев выражение крайнего удивления на лице Луффи, замаскировав еще одну дрожь. — Эйс, что случилось, йой? — Марко наконец вздохнул, не в силах больше игнорировать это. — Ты дрожишь все время, пока я здесь. — Я не дрожу, твои глаза слишком обвисли, чтобы это заметить, — защищался Эйс и сделал еще один глоток своего тушеного мяса, пытаясь удержать тепло как можно дольше, прежде чем его поглотит холод. Марко недоуменно посмотрел на него: — Не лги мне. — И птичьи глаза снова бросаются на меня, — проворчал Эйс и отмахнулся от беспокойства Марко. — Я в порядке, мне просто немного холодно. Нет ничего, что хорошее тушеное мясо не может исправить. Марко задумался на мгновение, прежде, чем кивнуть и встал: — Хорошо. Тогда я вернусь на встречу. Если у вас есть хоть какое-то чувство самосохранения, вы уберёте все это в течение следующих пяти минут, — намекнул он. — Хорошо, повеселитесь там! — крикнул Эйс, салютуя уходящему Марко. — Тот, кто финиширует последним — тухлое яйцо, — бросил он вызов Луффи, на что ребенок крикнул, что это несправедливо, и начал глотать суп быстрее, чем раньше. Луффи победил, гордо заявив об этом, после чего дуэт покинул кухню прежде, чем некий рыжеволосый шеф-повар пришел отругать их за незапланированный обед.

***

Сабо удивленно хмыкнул, когда один из охранников грубо оттолкнул его сзади, потеряв равновесие. Его руки инстинктивно пытались протянуть руку и остановить его падение, но они безуспешно удерживали его за спиной, заставляя его резко приземлиться на колени. Он вздрогнул, когда удар сотряс его усталое тело, но быстро встал на ноги, игнорируя их протесты. Он догнал группу не слишком спеша, но достаточно быстро, чтобы охранник снова не толкнул его за то, что он был слишком медленным. Разозлить этих вампиров было единственным способом, которым он мог дать отпор сейчас, поэтому Сабо воспользовался каждым шансом, который у него был. Нападение на их лагерь было совершенно неожиданным: даже сейчас Сабо все еще пытался понять, почему никто этого не заметил. Все, что он знал, это то, что в одну минуту он сидел у костра и болтал с Коалой, а в следующую они были окружены вампирами. Это был полнейший хаос, сопровождающийся попытками сопротивления. Обычно столь тщательно организованные охотники за считанные минуты превратились в рассеянных и хаотичных, сменивши менталитет на: “каждый сам за себя“. Это было досадное поражение во всех смыслах этого слова. В какой-то момент он тоже потерял свой посох, но это уже не имело значения. Было слишком много вампиров, чтобы он мог сражаться один на один. Судя по тому, что он видел, все в лагере были убиты, кроме дюжины или около того охотников, которых ”пощадили”. Никто из них не был его другом, и Сабо почувствовал тошноту от мысли о том, сколько их было сегодня утром. Унылые лица, которые он видел вокруг себя, были знакомы, но только в том смысле, в котором вы виделись довольно часто, но никогда не разговаривали. Логически он понимал, что это значило для Коалы и других, но вампиры напали поздно днем, когда солнце еще стояло, и был шанс, что несколько человек могли выжить. Сабо придерживался этой возможности, пока они продолжали идти по лесу, когда их толкали и толкали всякий раз, когда их сопровождающие считали их шаг слишком медленным. Процессия в тишине шла по лесу, единственными звуками были звуки животных, движущихся и перекликающихся между деревьями, топот усталых ног по земле и затрудненное дыхание некоторых из наиболее раненых охотников. Все они устали от драки, а их ноги болели и болели от того, что их заставляли часами идти босиком по лесу. Сабо полагал, что ему повезло с травмами по сравнению с другими; он получил лишь несколько ссадин и ужасных синяков там, где у одного из других была ужасная рана на глазу, которая сильно кровоточила. Не в первый раз Сабо задавался вопросом, куда они, черт возьми, идут. По мере того, как они поднимались на ту самую гору, у подножия которой стоял лагерь, склон земли под ним неуклонно становился круче. Заключенные — вот кем они были сейчас, — с мрачной уверенностью осознал Сабо. Все его товарищи уже достигли своих физических пределов, замедляясь, несмотря на продолжающуюся “поддержку” охранника. Как только он подумал об этом, они прошли через поляну, и среди деревьев им открылся вид на огромный каменный замок, стоящий на склоне горы. В окнах мягко мерцали огни, освещая землю внизу. Зрелище было довольно красивым, даже деревенским, и Сабо оценил бы его больше, если бы обстоятельства были другими. Факт оставался фактом: замком, к которому они направлялись, правили вампиры, и было более, чем вероятно, что ни один из охотников не вернется живым. Сабо хотел, чтобы у него была возможность дольше наблюдать за своей новой тюрьмой, но охранники не позволяли ему такой роскоши, поскольку они заставляли группу двигаться быстрее, когда они, наконец, прибыли. Они быстро пересекли территорию, миновав пару больших декоративных дверей, и, войдя внутрь, Сабо с любопытством огляделся. Внутри все выглядело так, как и должно выглядеть в замке, предположил он. До сих пор он никогда не бывал ни в одном из них, и пока они тащились по длинным коридорам, Сабо понял, что ожидал увидеть темные, сырые комнаты, кишащие вредителями. Это было нелепое предположение в ретроспективе, вампиры были существами комфорта, прежде всего. Они ни в малейшей степени не потерпели бы таких мерзких условий жизни. Они шли по бесконечным коридорам и огромным лестницам, и Сабо был впечатлен размерами всего, что здесь находилось. Они не встретили ни одной души, пробираясь через замок, что было определенно необычно. Если бы этот “шабаш” был достаточно большим, чтобы понадобился целый замок, они бы наверняка уже пересеклись с одним из жителей. Конечно, было возможно, что они просто знали путь, по которому пойдет группа, и намеренно избегали его, но это придавало всему замку жуткое ощущение пустоты. Когда они достигли своей конечной цели в подземельях, охранник грубо схватил Сабо за руку и втолкнул его в камеру в самом конце длинного, сырого коридора, заставив Сабо споткнуться от использованной силы. Он свирепо посмотрел на вампира, когда они закрыли за ним решетчатую дверь, заперев ее толстым железным ключом, прежде чем уйти, не удостоив его еще одним взглядом назад. Как только их шаги затихли, Сабо двинулся к передней части камеры, проверяя прутья, хотя знал, что они будут прочными и неподвижными. Он расхаживал по камере, проводя рукой по мощеным стенам. Они были гладкими, и пытаться оторвать камень или даже расколоть её, совершенно бесполезно. Пол тоже был каменный, грязный и испачканный каким-то темным веществом, которое Сабо не особо хотел идентифицировать. В правом дальнем углу было маленькое окошко с решеткой меньше ширины его плеч. Выглянув из нее, он увидел только траву и деревья на расстоянии, а это означало, что большая часть камеры была фактически под землей. Никакого укрытия не было, и Сабо слегка задрожал, когда по камере подул ветерок. Ночью это наверняка доставит хлопот. Сабо плотнее укутался в куртку. Он вздохнул и соскользнул по стене, наконец давая ногам отдых, которого они так отчаянно хотели. Было смешно то, что из всего они сняли с них именно обувь, но Сабо полагал, что они достигли своей цели — утомить его и других охотников. Его ноги пульсировали, и Сабо пытался втирать в них немного тепла, пока сидел и думал. Чем дольше он оставался здесь, тем меньше у него шансов на побег, но он уже был измотан и не видел никакого способа сбежать. Он знал, что они привели его сюда, чтобы попытаться извлечь информацию, и он совершенно не готов для их методов “мотивации” своих заключенных. Было неприятно думать, что он уже обречен, что всякая надежда потеряна. Все эти годы обучения и риска своей жизнью на миссиях пойдут коту под хвост к концу. Он всегда думал, что доблестно погибнет в бою или защитит свою семью. Не в каком-то уединенном замке в глуши, беззащитным и абсолютно безымянным после своей смерти. Сабо покачал головой, отбрасывая эти мысли. Он не мог сдаться, всегда был шанс, что кто-то из охотников выжил, или, по крайней мере, кто-то мог натолкнуться на лагерь и организовать поисковую группу, чтобы найти выживших. Вампиры не просто появились из ниоткуда, уничтожили целый лагерь, а затем бесследно исчезли. Обычно они предпочитали держаться поближе к дому, и Сабо знал, что его товарищи-охотники скоро поймут это. Каким бы маловероятным это ни было, шанс на выживание все еще оставался, и Сабо сосредоточился на этом. Была еще надежда.