Твой дар - наше проклятье

— Ну что же вы все столпились здесь! Давайте, быстрее, проходим! — обстановка накалялась с каждой минутой все больше и больше. Девушка не успевала рассматривать в деталях будущее каждого, кто проходил в большой зал для секретного, а главное, загадочного собрания. Никто не имел ни малейшего понятия для чего их там собирают и какую цель преследуют профессора. Перед ее глазами мелькали сотни учеников и будущее каждого она видела, как на ладони. Удавалось тяжело. От каждой увиденной смерти или переломанной жизни после битвы, сердце обливалось кровью, даря колющую боль внутри. Ритсон была горда за всех, кто не побоялся встретиться лицом к лицу с опасностью, но она также чувствовала тяжесть и вину за смерти тех, кто этого не заслужил. Они были так молоды… Она продолжала рассматривать каждый оттенок глаз. Сколько похожих оттенков и разных сочетаний она увидела. От чёрных до небесно голубых, почти что стеклянных глаз, что всегда не пугали и не заставляли чувствовать тревогу. Ритсон до чёртиков устала, но прекрасно понимала, что кроме неё это никому не под силу. Она должна всех рассмотреть и откинуть тех, кто может раньше времени сдать их. Она должна быть сильной. Ведь кому, если не ей, быть сильной? — Мелисса? — Минерва выглядела не лучше остальных. Женщина бегала от одного факультета к другому, распределяя каждого ученика в очередь на взгляд к гриффиндорке, чтобы знать, кто передаст во время битвы, а кто останется, защищая родные стены замка, в котором они провели часть сознательной жизни. — Сколько ты насчитала? — Думаешь я считаю? — огрызнулась девушка, не сдерживая свой порыв из-за головных болей. — Флитвик отмечает каждого, кто прошёл в большой зал, — профессор кинула озадаченный взгляд на девушку и та тот час тяжело выдохнула, закатывая глаза. — Они надёжны, — темноволосая фыркнула себе под нос и повернулась к следующим ребятам и этими следующими оказались её друзья. Фред, затем его брат-близнец, Джордж, Шерилл и Алан. Ребята вчетвером наблюдали за быстро сменяющимися эмоциями на лице девушки. Со злобной на печальную. Ей хватило одного взгляда голубых глаз, чтобы вновь увидеть его бездыханное тело, его призрак улыбки на губах. Но его глаза она больше не видела, как и не слышала громкого смеха. Она не чувствовала Фреда, снова. Она потеряла его, как в первый раз. Больно и мучительно. Девушка начала задыхаться от собственных эмоций. Не в силах сделать и глоток воздуха, она отошла от своего законного места и двинулась к стене, придерживаясь за все, что встречалось у неё на пути. Голова болезненно кружилась, а перед глазами плавали предметы, стены, флаги факультетов, мантии учеников, их выделяющиеся вставки. Все что ее окружало теперь кружило голову. — Мелисса, — Макгонагалл поймала девушку прямо перед падением, ведь ту совершенно не держали ноги. Она чувствовала дикую слабость, боль в глазах, ушах, во всем теле! Она не чувствовала себя живой, но и мертвой ее считать нельзя. Она не могла нормально дышать, она задыхалась, хоть и не находилась под водой и ее горло не было зажато какими-либо предметами. Она задыхалась от собственной боли. Она не могла ничего сделать, а если бы и могла, то что? Что от этого изменилось бы? Она все равно потеряет их всех, и себя вместе с ними. Хоть и появился маленький шанс на их спасение. — Годрик, Мелисса! — закричала женщина, не сдерживая эмоции от страха за девочку. За маленькую девочку на своих тощих руках. Минерва боялась за девушку, как и за то, что ждёт всех в этом замке. — Быстро сюда мадам Помфри! — пуще прежнего выкрикнул Снейп, что появился рядом с деканом противоположного факультета, стоило ему услышать первый крик. До того, чтобы проверить всех учеников, Мелисса настояла на том, чтобы проверить всех профессоров, что в данный день находились в Хогвартсе. Отсутствие Амбридж им сильно шло на руку. У них была полная свобода — Минерва, успокойтесь, — обычным голосом начал профессор, оставляя девушку лежать на полу, позволяя ей дальше видеть все, как в тумане, и умирать от боли, которую нельзя было сравнить с круцио. Эта боль была душевной, и только физическая выражала всю глобальность будущей проблемы. — Минерва, дышите! — воскликнул декан слизерина, не дрогнув голосом. Он держал свой страх в капкане логики. Он не позволял эмоциям взять вверх. Никогда не позволял, кроме ночи в восемьдесят первом. — Мел, — к телу девушки, сквозь столпившуюся толпу подбежала Миссис Уизли, что посетила Хогвартс впервые за столь много лет в связи с собранием, что касалось не только учеников, но и ордена феникса тоже. — Мел, посмотри на меня, — ее гладкие ладони с обеих сторон поддерживали лицо девушки. — Мел! — кареглазая сквозь адскую боль попыталась сконцентрировать взгляд на рыжем пятне, что сейчас парило перед ней. Мелиссе казалось, что легче пройти все девять кругов ада, чем терпеть то, что она испытывала сейчас. Она готова была выть от разрывающих ощущений, от всех видений, что сейчас мелькали перед ней, как падающие звёзды. Она видела все в одном потоке, что рассматривала целых два часа, стоя на одном месте, всматриваясь в глаза учеников Хогвартса. Только сейчас она смогла понять, о чем было написано в книге. Провидцы умирали от скопления стольких видений. Они попросту проживали каждую смерть за смертью, пока не наступила их собственная. Прошла целая вечность перед тем, как девушка потеряла сознание от достижения своего болевого порога. — Разойдитесь! — громкий голос Сириуса Блэка, что было вызван палочкой, разошёлся по всему помещению, заставляя учеников всех четырёх факультетов разойтись по углам. — В чем была проблема отнести ее самим? — прошипел мужчина, косо поглядывая на всех крупных парней, которые столпились вокруг, не смея сделать и шага в сторону девушки. — Если она выйдет замуж хоть за кого-то из этой школы, я лично проведу ему викторину на выживание! — прошипел волшебник, беря девушку на руки, что поддавалась без каких-либо усилий, ведь она была без сознания. Блэк бежал по коридорам замка, направляясь в больничное крыло, где Помфри уже готовила все, что потребуется для помощи. Он молился, чтобы не потерять девчонку, как ее родителей, как родителей своего крестника, который вновь шастал, черт его пойми где! — Блэк, давай ее сюда! — такой суеты в Хогвартсе не было с тех пор, как Поттер решил проблему с тайной комнатой, освободив из оков зла Джинни Уизли. Давно они не чувствовали страх, за смерть близкого человека. Минерва же была готова лечь в гроб уже сейчас. Она не планировала пережить ещё и Ритсон. Нет, только не в этой жизни. — Что она делала? — Как будто я знаю, Поппи! — воскликнул мужчина, опираясь о край койки, где сейчас лежала гриффиндорка. — Не кричи на меня, Блэк! — ее грозный взгляд вызвал табун мурашек, что прошёлся по бледной коже волшебника. Он ненавидел на ком-либо срываться. — Пропусти меня, мелкий ублюдок! Или познаешь мощь круцио! — звонкий голос Картер пробирал до дрожи в костях. А ее быстро сменявшиеся шаги, заставили сердце спрятаться в пятки. — Мел! — женщина тот час оказалась у ее койки, медленно, будто боясь, поглаживая тыльную сторону бледной руки. Ритсон выглядела не важно. Кожа бледная, словно снег, а губы посинели. Она вся была, как ходячий мертвец. Без эмоций, без привычного румянца на щеках и без улыбки. Без этой чертовой улыбки, как у ее матери. Картер молилась всем Богам и волшебникам, лишь бы только она не переставала улыбаться. Она видела в ней свою дочь. — Что случилось? — Мы тоже хотим узнать, — прошептал ей Блэк, поглаживая по плечу. Он понимал Картер, как никто другой. Потеря мужа, дочери, зятя, а теперь ещё и внучка под прицелом. Над этой женщиной явно издеваются. — Это я виновата, — до слуха Клары дошёл шёпот подруги. — Мне не стоило ее так нагружать, — она не торопилась подходить к Ритсон и Картер в притык. Боялась, что ее злобный взгляд спалит ее дотла. Но рыжеволосая лишь томно выдохнула и прикоснулась лбом о белоснежную простынь, которая во времена мародёров была важным атрибутом в жизни Сириуса, стоило ему только заявится в больничное крыло. На лице волшебника появилась ухмылка, но он тут же ее подавил, понимая всю нелепость в данной ситуации. — Профессор Снейп! Мадам Помфри! — кричал тоненький голосок девчули, что бежала со всех ног по коридорам замка. — Профессор С…— не успела девочка докричать, как заметила чёрную, летучую мантию, которую обожала всем сердцем, особенно во времена ее полетов от походки декана. — Там драка! — два слова, а все взрослые ринулись на выход. Сириус потехи ради, Молли и Клара, боялись, что не дай Мерлин, в драке будут участвовать близнецы, Минерва и Снейп, молились, чтобы никто не переломал себе что-нибудь в первый день отсутствия Амбридж. Ритсон осталась совсем одна.

***

— Она так резко упала, — шепотом произнесла Блест, свесив ноги со скамьи, что пустовала до ее прихода с близнецами. — Вы видели ее? Она, как мертвая! — воскликнул Уизли младший, вскинув руками. Перед его глазами фрагментами пролетали моменты ситуации. Сначала Ритсон хватается за ворот своей рубашки, с провальными попытками оттянуть его. Ее глаза мутнеют, а после она вовсе теряет равновесие, опора в виде стены была ее единственной поддержкой, а после уже и ноги перестали держать, роняя хозяйку на холодный пол перед входом в большой зал. Они втроём стояли на месте, их как будто парализовало от «остолбеней». Подростки попросту не могли ничего сделать, да и они были бы явно лишними. Мелиссе они никак не помогли бы, только мешали бы взрослым разбираться, что происходит с девушкой. — С ней же все было нормально, когда она уезжала, — повторяя из раза в раз, шептал парень и не мог найти логическое объяснение. Даже малейшая зацепка могла бы вывести его на что-то стоящее, но он продолжал испепелять открывающийся вид на внутренний двор замка. — В том-то и дело, она была совершенно нормальная! Более того, она даже улыбалась! — Она боится чего-то, — сбоку послышался знакомый голос и ребята синхронно повернулись на фразу. — Господи, что с тобой? — Блест всклочила со скамьи и подлетела к Пирсу, на лице которого красовались покраснение на скуле и порез над бровью, который мог бы ему оставить рассеченную бровь, будь он пониже. — Обычное дело, Шел, — отмахнулся парень и, тут же достав палочку, направил ее на себя, проговаривая заклинание, благодаря которому выглядел, как сегодня с утра. Замученный, но хоть без красок на лице. — Она была испугана, когда Минерва забирала ее от меня. — От тебя? — единственное за что зацепился парень, были слова о компании Ритсон на утреннюю часть дня, в которой он не присутствовал от слова совсем. — От меня, — спокойно подтвердил свои слова Алан, и ответил на прожигающий его взгляд Фреда. В глазах парней играли искры пламени, что разгорался все больше и больше с каждой секундой. Уизли бесил тот факт, что Пирс в таких хороших отношениях с Мел, что даже в первый учебный день увиделся с ней раньше, чем он. Кристиана же разозлило отношение голубоглазого к девушке. Шатен прекрасно знал о чувствах своей подруги, в следствии чего решил и умолчать о своих, но взаимоотношения рыжего и шатенки его вовсе не радовало. Его это бесило настолько, что он готов был хоть прямо сейчас начать выкладывать все промахи Уизли в сторону Ритсон, но он понимал, что Мелиссе их разборки никак не помогут. А главная их задача выяснить, что происходит с их подругой. И возможно об этом будут думать только двое — Шерилл и Джордж, ведь на Пирса и Уизли старшего полагаться нет смысла. Каждый сейчас уйдёт в свои мысли. Фред в то, как поймать Мелиссу наедине и собраться с силами. Алан же просто хотел, чтобы Мелисса посмотрела на него так, как она смотрит на рыжего. В какой-то степени он ему завидовал. Такая девушка, как Ритсон, которая вовсе необычная, как она привыкла считать, достойна большего, чем просто Уизли. Она достойна того, кто будет ее ценить по-настоящему. Так он думал. — Идём к ней, — констатировала факт девушка, перед тем как резко подорваться с места и понестись в больничное крыло, где сейчас находилась девушка без сознания. Блест летела на всех парах. Она должна была с самого начала прийти к ней, чтобы как только она очнулась она не осталась одна, чтобы с ней был хоть кто-то рядом. Тот, кто сможет позаботиться. Шерилл любила ее, любила, как никого другого. Она была ее младшей сестрой, и данные происшествия сильно бьют по моральному состоянию Джон. Она боится. Боится, что ее боггарт станет реальностью и она потеряет всех, кто ей был дорог. И Блест, как никогда, была близка к правде. — Мерлин и Морган, Мел! — три буквы «М», а столько боли в этой фразе. Столько напряжения и волнения. Внутренний мир девушки перевернулся трижды, перед тем, как она сделала шаг, а после и побежала к уже сидящей на койке девушке. — Ты нас напугала, — шепотом выдала та, прижимая подругу ближе к себе, как будто хотела внедрить ее в своё тело. — Что случилось? — пострадавшая осматривала больничное крыло не понимая, как она там оказалась и что именно с ней произошло, что все дошло до такого уровня. — Ты потеряла сознание, — Фредерик расположился на краю койки рядом с девушкой, что была уже свободна от оков подруги. Он мягко улыбнулся через боль, но старался, чтобы о ней никто не узнал. — А много времени прошло? — в ее голосе можно было услышать легкую дрожь и это можно было объяснить. Все нужно было сделать до прихода Амбридж и этот обморок никак не вписывался в ее план. Одна речь будет идти, если не час, то два. Что уже говорить о том, что она должна проверить и других ребят, перед тем, как начать конец этого балагана. — Полчаса, не больше, — в поле зрения только что проснувшейся появился Пирс, который встретил подругу с улыбкой. — Ну ты как? — облокотившись о край кровати, как Джордж, спросил голубоглазый. — Ноги чувствуешь? — Чувствую, пойдёмте, — девушка тут же встала с места, не дрогнув. В глазах не темнело, а голова не била тревогу молотком. Все было в порядке и такой порядок Ритсон собирается сохранять на протяжении всего дня. Больше она такую слабину не даст. — Какой пойдёмте? Давай ложись! — воскликнули близнецы с Пирсом, но третий тут же замолчал, понимая абсурдность данного возражения. Мелисса от них и живого места не оставит, они ведь возразили ей. — Встали и вышли за мной в большой зал, без пререканий, — отчеканила девушка командирским тоном и, растолкнув близнецов плечом, прошла мимо них, оставляя легкий аромат сладости, что отходил от ее кожи. Для неё нельзя было подобрать определенного запаха, ей нужно было несколько. Сладость в момент, когда она счастлива и готова всех озарить этим счастьем. К примеру может подойти шоколад или же запах полевых цветов. Запах свежести во время ее задумчивости. Она такая же необыкновенная и загадочная, как и погода во время дождя и после, что оставляет за собой сырость, а иногда даже и туман, что царит внутри Ритсон прямо сейчас. — Этих - в большой зал. Блест, Уизли и Пирс, — стоило только девушке подойти к своему месту, которое она покинула, как оказалось, сорок минут назад, как за ней оказались ее товарищи. Флитвик покорно записал подростков и затолкал их внутрь, после знаком указал следующим, что они могут подойти на распределение. Для девушки же этот знак значил намного большее. Больше терпения, стрессоустойчивости и стойкости ко всему, что она увидит. — Главное дыши, помнишь? — шептала Картер на ухо внучке, что сейчас готова была провалиться в ад к Аиду, лишь бы пропустить эту чёртову часть дня. — На меня смотрят несколько тысяч пар глаз. Дышать говоришь? — оглядываясь на всех подростков со всех факультетов и курсов, начиняя с пятого, а то и четвёртого, девушка наткнулась на своих друзей, что не отводили взгляда от неё. Ритсон стояла перед всеми во всей красе и страхе. Она дрожала и не могла взять себя в руки, даже шоколад Римуса, который тоже, как и все волшебники прошёл проверку, не помог. Немногие ученики со слизерина и когтеврана не попали в число тех, кто может присутствовать сейчас в большом зале. Они не имели права знать о даре девушке, ведь они предатели. — Всем привет, — тихо начала она и все тут же на мгновение заткнулись переводя взгляды на особу, — что же, вам, скорее всего, интересно, почему всех собрали в этом зале и к чему это все, — она оттягивала свои собственные пальцы и заламывала их. Одно неверное слово, может сыграть с ней плохую шутку и ей нужно было тысячу раз все обдумать, прежде чем сказать, что ей не свойственно. — Это будет давольно трудно объяснить, — ее нервный вздох потерялся среди смешков некоторых слизеринцев. — Особенно то, почему она такая странная, — но звуки радости тут же оборвались, стоило только знакомой с пуффендуя треснуть парней по голове. А выпала эта задача именно Гвендолин, та самая девушка из поезда. — Заткнитесь, — шикнула на них русоволосая. Мелисса лишь мягко улыбнулась ей и кивнула, в знак благодарности. Ей и правда нужна была поддержка. — С самого начала обучения мне стали сниться странные сны, — это начало, обратного пути нет. — Каждый раз, когда я засыпала все начиналось по новой, игра перезагружалась и я проходила уровень за уровнем, уже наизусть выучив каждую лазейку, которая возвращала меня на исходную точку. В этих снах я видела руины Хогвартса, — все тут же перестали болтать между собой и в помещение повисла тишина. Самая страшная и громкая из всех, что может существовать. — Замок был чуть ли не полностью разрушен, а трупы лежали здесь, в Хогвартсе. Она дрожала, вся. От самых пяток до головы, волосы который подымались дыбом, от мурашек. — Позже выяснилось, что это вовсе не сны, — Мелисса опустила голову, продолжая заламывать пальцы за спиной, сдерживая поток слез. Она прекрасно помнила каждого человека, кто прошёл сквозь ее глаза. Она также запомнила и многие смерти, что теперь будут преследовать ее до конца дней. — Это видения. Мой дар — видеть будущее. Я провидец, как и профессор Трелони. — Но профессор Трелони очень редко их видит! — воскликнул кто-то из толпы, но это был явно парень. — Ты можешь помолчать?! — сорвалась Коулсон на своего соседа в зелёном, что начал изрядно всех выбешивать своим присутствием. И как только он прошёл в зал? — Мой дар сильнее, как я полагаю, но сейчас не об этом. Ребят, — она вскинула голову на друзей, но тут же отвела взгляд, — было безумно много трупов и многие из вас погибли. Я лишь хочу, чтобы мы более усердно продолжали готовиться к битве и оттачивать наши знания в ЗОТИ, как и узнавать новое. Чтобы все профессора, которые находятся здесь, выделили нам занятия и оттачивали вместе с нами практику. Ведь эта, — она сделала акцент на последнем слове и запнулась, подбирая продолжение. Все же вокруг неё и ученики, и орден феникса. Не особо хочется портить о себе мнение, но все же, это Амбридж. К ней невозможно обращаться без колкостей, — розовая жаба нас ничему не научит! Поэтому мы проводим это собрание сегодня и в быстром темпе. Чтобы эта карга ничего не узнала! — Кто именно погибнет? — Рон подал голос впервые за последний месяц, хоть девушка и видела его на Рождество. — Я не хочу говорить имена. — Мелисса, скажи имена, — внедрился в спор Сириус Блэк, что стоял все это время в темном уголке, почти слившись с темной атмосферой. — Возможно это подтолкнёт их усерднее тренироваться. В легких темноволосой резко пропал воздух, а рот приоткрылся от возмущения. — То есть тот факт, что Хогвартсу грозит опасность и многие погибнут никак их не сподвигнет усерднее тренироваться?! — из ее глаз упала слеза, которую она вовремя стёрла. Никто не заметил. — Хорошо, — прошипела сквозь зубы волшебница и вновь развернулась лицом к ученикам, закрывая лицо руками. Она должна собраться прямо сейчас! То, чего она боялась больше всего настигло прямо сейчас! Она не готова встречаться с этой проблемой лицом к лицу. — Аластор Грюм, — первое имя, первый нервный вдох. — Северус Снейп, — второе имя, дрожь по всему телу. — Альбус Дамблдор, — третье имя, слёзы потекли ручьём по ее щекам. Она перевела взгляд на Поттера, что сейчас сидел, как на иголках. — Сириус Блэк, — девушка запрокинула голову назад, пока горячие слёзы текли по ее щекам, обжигая кожу. — Колин Криви, — она все так же продолжала держать голову лицом к потолку, краю которого не было видно. — Шерилл Блест, Фред Уизли! — отчеканила девушка на одном дыхании и закрыла мокрые от слез глаза, уже не сдерживая поток эмоций. Моменты смерти ее близких людей стояли перед глазами, что обливались слезами. Надгробие с именем Шерилл, рядом с которым находятся на только куча бесполезных букетов, но и потерявший смысл жизни Джордж. Тело Фредерика, что лежало бездыханно на полу Хогвартса, прошлось по ее памяти разожженным металлом. — Римус Люпин, Нимфадора Тонкс! — она замолчала, переваривая то, что смогла высказать, хоть и показала слёзы. — Все! Хватит! — прошептала та, закрывая лицо дрожащей рукой, и отворачиваясь от толпы. Все в зале не смели сказать и слова. Каждый наблюдал за внутренней борьбой Ритсон, которая за несколько месяцев смогла высказаться. Многие смотрели в одну точку и думали о своём, рассуждая о своей судьбе. Под тихие всхлипы волшебницы люди на первых рядах прикрывали лица ладонями, не веря в услышанное. Все это время они с ужасом наблюдали за состоянием девушки, как она за спиной чуть ли не ломала себе пальцы, лишь бы сдержаться и не зарыдать во весь голос. Ее тройка сидели с раскрытыми ртами и не могли поверить в сказанное. Их подруга обладает даром провидца, она видит будущее! И подумать только! Она несколько раз видела их будущее, их смерть и сама страдала от этого! Вспоминать из-за какой-то мелочи свои видения — одно. А специально ворошить воспоминания — другое. Второе приносило больше боли и мучений. — Я держала это все в себе, пока профессор не уговорила меня в обратном. Именно поэтому вы сейчас видите меня такой, — девушка усмехнулась от своих же слов и снова повернулась к ребятам. — Только попробуйте меня этим упрекнуть, умрете раньше положенного, — она тыкнула пальцем в людей, рассекая пустоту. — Я надеюсь, вы услышали меня. Услышали, что Хогвартсу грозит опасность, как и многим в этом замке. Поверьте, те имена - только малая часть погибших. И мне очень жаль, Мистер и Миссис Уизли, Сириус, Римус, Дора, да и в принципе все вы, что узнали о смерти близких вот таким способом и именно сейчас! Мне правда жаль, — последняя слеза стекла по ее щеке, падая с подбородка, пока сама же Ритсон в это время смотрела на Фредерика, что прожигал ее взглядом, как и многие в этом зале. Она знала, что будет много вопросов, интересующихся ребят, но она не собиралась уделять им время. Лишь тем, кто этого заслужил. — Простите, — шёпот Мелиссы заполнил весь большой зал, пребывающий в легком шоке и неверии. Самое главное — профессора ей верят. Орден феникса ей верит. Ее друзья ей верят. — То есть Поттер не умрет? — послышался голос хорька, что чудом оказался в этом зале. Последний рывок к Поттеру во время битвы спас его наглую задницу. — Малфой, в Гарри несколько раз прилетала Авада Кедавра. Он живее всех живых! — заключила девушка, а по залу тут же прошёлся хохот учеников вместе со взрослыми, что прикрывали улыбки от осознания, что это просто защитная реакция на плохие вести. Но даже Сириус Блэк, который узнал о своей смерти только что, с лихвой улыбался во все зубы и с гордостью смотрел на девушку. Она смогла, и он гордился ею. Да, она поддалась эмоциям, но это не он видел по несколько десятков раз в день смерть своих друзей и любимых, он не вправе ее упрекать в чувствах. Сириус считал ее родным человеком и такой подъем в ее выносливости заставлял испытывать радость за девушку, которая пару минут назад пускала слёзы, от сцен, которые за это время она выучила на зубок. Но это вовсе не конец, это начало. Начало конца.