Vampire's masquerade

Если бы не все меры защиты, то тачку Томлинсона заприметили бы еще в тот момент, когда он выехал из гаража. Зейн, кажется, умеющий расслабляться только с ним, сидит на переднем сиденье. Он качает в такт головой под американский рэп. А в его руке не хватает косяка. Его чёрная куртка с белым мехом сменилась на легкую кожанку. А на груди порвана чёрная футболка. Будто кто-то разодрал острым когтём. Однако на лице Малика полная безмятежность. А в душе снова желание перекрасить свои волосы. В этот раз, может быть, в светло-голубой. Луи выглядит словно подросток, который дорвался до руля. Его чуть взъерошенные волосы с зализанной назад чёлкой делают скулы острее. На его плечах синий бомбер с идеально выглаженным воротником, чего не скажешь о белой футболке. Выглядит так, будто её зажевал, а потом выплюнул, барабан стиральной машинки. Стуча тонкими пальцами по рулю своего внедорожника, Луи, чуть наклонившись вперед, не видит ничего, кроме непроглядной стены из снега. Даже лучи солнца, которые виднелись в городе пару часов назад, канули в небытие. - Нам точно сюда? - спрашивает он с сомнением. - Да, - с ноткой усталости произносит Малик. - Я тебя с закрытыми глазами сюда привезти могу. Ему порядком надоела вся эта фанатская атрибутика, что болтается у Томлинсона на зеркале заднего вида. Туда-сюда, туда-сюда, словно гипнотизирует. Малик не понимает человеческого поклонения таким банальным вещам. Не понимает этого желания получить частичку. Он с благоговением относится к поклонению божествам или всяким существам. Но футбольный клуб? Серьезно? А кто-то видит в этом целую жизнь. Впрочем, ему не понять. Да он и не особо пытался, честно. Зейн идет по пути, когда осудить легче, чем разобраться. - Стайлс там? - спрашивает Луи воодушевленно. Как же он скучает по временам, когда они путешествовали по барам Европы, горланили песни. Были беззаботными и счастливыми. Пока Брухи, решившие, что Луи Томлинсон очень необходим их клану, не обременили его обязательствами. Даже в человеческой жизни неотъемлемыми чертами парня были красноречие и неотразимость. Став вампиром, его кожа приобрела бледный оттенок. Однако его яркие голубые глаза не потеряли своего сияния. И, конечно, Луи этим пользуется. Иначе, как ему еще нести идеи в массы? - И он, и Найл, и Биби. - А моя крошка Теа? Серьезно, Томлинсон один из немногих, кто любит людей и любит их причуды. Он отчетливо помнит свою человеческую жизнь и старается придерживаться тех же идей и устоев, что были ранее. Конечно, он курит и пьет, уже не боясь, что загнется где-нибудь возле дешевого бара с циррозом печени. Но он, по-прежнему, без ума от сладких красных яблок и батончиков твикс. - Если её не сожрал Гарри или не вывел еще... Фамилию Пейна Зейн произносит с трудом. Луи не лезет в его душу. Но Малик прекрасно знает, что может набрать или приехать к вампиру, захватив с собой человеческие радости в виде алкоголя и травки, чтобы немного приоткрыть завесу. Ему это всегда тяжело дается, поэтому к свободным ушам Луи он прибегает только лишь в экстренных ситуациях. - Надеюсь, что нет, - усмехается Луи. - Я всё еще надеюсь, что она не сбежит к людям и останется с нами. С кем бы ты поставил её в пару? Зейн не отвечает, пропуская вопрос вампира мимо ушей. Он считает это глупым. Ну, не место Теа в их мире. Побыла, погостила немного и хватит. И Совет, который позволяет даже сейчас оставаться здесь, подвергая не только её, но и всё сообщество вампиров опасности, поступает, по его мнению, глупо. - Тормози. Луи даже не успевает до конца вдавить педаль газа в пол, машина всё равно скользит по только выпавшему снегу, как Малик, открыв дверь, буквально выпрыгивает наружу. А Луи, схватившись за переключатель коробки передач, выжимает то тормоз, то сцепление, поднимая за собой снежный вихрь. И машина успевает затормозить возле самой магической границы. Еще бы с десяток сантиметров, и подействовала бы магия Пейнов. К счастью, Томлинсон не знает, как именно она действует. Да и не особо хочется проверять. Малик, снимая защитные поля, действует уже, будто на автомате. Разводит руками, а в памяти всплывают старинные заклинания из древней книги семейства Пейнов. Написанные кровью на желтых страницах на древнем языке, который уже никто не вспоминает столетия три. - Чем ты займешься здесь? - спрашивает Зейн, прикуривая сигарету сначала себе, а потом и Луи. Передает, держа за фильтр, прямо в открытое окно вампиру. Тот, блаженно затягиваясь, в самый последний момент успевает удержать сигарету меж губ, когда видит чуть ли не самое главное достояние вампиров, в которое они вложили немало сил. - Если здесь нет горячих девочек, я буду сильно разочарован, - на одном вздохе произносит Луи, не представляя, сколько сил вложили в этот тайный замок вампиры. Это не обычный особняк высотой в несколько этажей. Масштабный проект, который буквально напитан древней магией. Осматривая парковку, Томлинсон узнает лишь несколько машин. Он паркуется достаточно быстро, маневрируя между плотно стоящих автомобилей. И усмехается, выкидывая сигарету в сугроб, когда останавливается в слишком маленьком закутке. Ему даже не хватает места, чтобы открыть дверь. Но Луи, будто делая это всё специально, вылезает через окно, зацепившись пальцами за крышу. Воротник его бомбера и плечи быстро покрываются снежным слоем. Вдыхая морозный воздух, Томлинсон вспоминает своё детство в Англии, где снег был самой настоящей роскошью. Сейчас же он готов каждый год нырять в сугроб с головой. - Ты со мной? - спрашивает Луи, замечая, что защитные чары Малик не спешит накладывать обратно. Конечно, он помнит про непростые отношения. Но сейчас не то время, когда из-за такой мелочи (а Луи иначе считать не может), стоит подвергать своё существование опасности. Зейн хмурится. Раньше в такие моменты его длинная прядка падала на глаза. Но не сейчас, когда на голове короткий ёжик. Будто бы тщательно всё обдумывая, Малик хмурится, а потом медленно кивает. - Мне нужно подкрепиться. Когда пасмурное небо озаряется зелеными лучами, Луи наигранно, без всяких эмоций, начинает парировать: "Вау, как красиво! Зейн Малик, ты самый настоящий волшебник. Выходи за меня? А лучше дай попробовать твоей крови!". Вампир ударяет Бруху в плечо, как только заканчивает действие. На его губах усмешка, а в глазах ни капли сомнения. Но всё же его трясет, когда он направляется в сторону замка. Деревья, заваленные снегом, напоминают огромные сугробы. А некоторые из них покрылись ледяным настом. И кажутся такими хрупкими, что Малику вот прямо сейчас хочется ударить по ним со всей силы. Если издалека замок кажется крепким и величественным, то вблизи Луи кажется, что он жалкий и унылый. Его семейство живёт в небоскребе, заняв последние этажи. Восторгаясь самыми красивыми рассветами и закатами, имея возможность выбраться наружу на ночную прогулку и остаться незамеченным. Конечно, его оценка не связана с этим. Он просто старается мыслить объективно. А когда от ступеньки откалывается маленький кусочек - другого вывода сделать нельзя. - Откуда они сперли этот замок? - возмущается Томлинсон, замечая на главном входе двух каитиффов, что ждут вампиров, чтобы распахнуть массивные двери перед ними. Малик только лишь усмехается. А Томлинсон еще никак не относится к Тореадорам, удивительно, но даже от них возмущенного визга меньше. Замерзший виноградник, опутывающий перилла, хрустит под натиском их пальцев. Вампиры, замерев в одной позе - наклонившись вперед, приветствуя гостей, стоят с закрытыми глазами. Томлинсон проходит мимо них, умудряясь в летних кроссовках шагать слишком уж уверенно. Будто лед может обойти стороной вампиров. И если уж ноги Луи двигаются словно ускоренное колесо, как в мультфильмах, то Малик вышагивает медленно и даже величественно. Только вот огромная дыра на его футболке буквально говорит о том, откуда он только что вернулся. И если сравнить это с человеческой частью тела, то попадание будет в самую точку. Запах чего-то затхлого и прокисшего ударяет по ноздрям, когда вампиры оказываются внутри. И это всего лишь у них усиленное обоняние. Зейн сейчас завидует Теа, которая дальше трех метров ничего не почует. Но когда из подземелья показывается Лиам Пейн с бледнолицей девицей - всё становится на свои места. На ней короткое дешевое розовое платье, ткань которого больше похожа на тюль. Её кудри изрядно потрепались. А размазанная помада на губах заканчивает всю картину. Этой затхлостью пахнет от неё. Томлинсон любит наблюдать за драмами и ненавидит в них участвовать. Сейчас, стоя меж колдунов, он буквально ощущает как волосы встают дыбом на его теле. Хочется взять эту блондинку и уйти вместе с ней восвояси, спасая свои шкуры. И хорошо, что прилюдно колдуны не натравливали друг на друга своих фамильяров. В бойне между змеей и тигром силы равны. - Откуда эта рухлядь? Не то Луи говорит о девушке, не то о старых доспехах, покрытых ржавчиной. Но его колкую фразу игнорируют, из-за чего он закатывает голубые глаза. Если же Зейн смотрит на всё происходящее с ухмылкой, держа руки в карманах джинс. То Лиама это всё напрягает. Тремер в рубашке, отдающей золотистым цветом, проводит пальцами по собственным губам, будто проверяя остатки крови там. Блондинку изрядно шатает из стороны в сторону, а Пейн даже руку помощи ей не протягивает. Она, повиснув на нём, едва может концентрировать взгляд. Карие глаза Малика выражают пустоту. Медовые глаза Пейна бегают туда-сюда. Он явно не ожидал, что вампир сегодня здесь появится. Лиам вообще не ожидал его встретить больше в своей жизни. И так происходит каждый чертов раз. - Привет, Луи. Голос Лиама, как и всегда, быстрый и шипящий. Только вот Томлинсон не сдерживается. Взмахивает руками и продолжает в вызывающей манере: - Спасибо, что заметил. Привет, Лиам. Привет, еда Лиама. - Зейн. Эту дрожь в голосе услышит даже человек. Слепой заметит нервное движение губ. Только вот Малику интереснее этот ужасный интерьер, нежели чье-то там приветствие (точнее, от Лиама). - А ты думаешь, откуда она? - с усмешкой произносит он, поворачиваясь к Пейну спиной. Его верный тигр заслоняет его спину. Ведь змея Лиама так и вьется вокруг его ног. Малик дышит спокойно. Делает это по инерции. Ведь людям это так нужно, для них это важно. И все сопливые фразы про биение сердца и дыхание в унисон его буквально выводят из себя. - Думал, что мы закупимся в Икее? Луи ойкает, когда вампир хватает его под локоть. Выглядят, будто две сучки со старшего курса решили обсудить свежие сплетни. Зейну так хочется закурить. А еще сигарета за ухом так некстати давит. Но он же не человек. Может победить эту слабость. Голод же он как-то научился контролировать, в конце концов. - Или хотя бы в Волмарте, - бормочет возмущенно Томлинсон, замечая древний ковер, который он видел в замке у кого-то из семьи. И ему точно лет под двести. - Я надеюсь, здесь хотя бы систему канализации настроили? - О, это самое интересное. Зейн говорит в полный голос, пытаясь создать интригу. Ему абсолютно плевать, что спину прожигают два медовых глаза. Толкает Луи в сторону лестницы, зная, что ему, конечно, хотелось бы продолжения, но Томлинсон не из тех, кто будет ждать хлеба и зрелищ. - Тут, значит, на каждом этаже дырка в полу. - Снова? - вскрикивает Луи, вспоминая этот ужас. Конечно, он пережил это. С достоинством. Но как же он ненавидит это время. Когда душ был роскошью и чем-то недоступным для людей. Когда помои - нечто привычное. Окружение, складывающееся из амбре пота и тухлости. - Нет, - смеется Зейн, хлопая вампира по руке. - Тут все цивильно. И даже есть ванная с горячей водой. Краем глаза парень, конечно, замечает Каитиффов, что следуют незаметно по замку, словно тени. Ему чуждо, что столько сородичей собралось в одном помещении, несмотря на то, что Луи в мире вампиров уже давно не новичок. Но всё-таки власть и иерархия берут своё. Ему привычнее работать в паре или же в одиночку, но никак не становиться частью толпы. И для него удивительно, что он еще не слышит на первом этаже крики Гарри и Теа. Ведь обычно, когда эти двое сталкиваются в одной комнате, происходит самый настоящий коллапс. Томлинсон прекрасно помнит день рождения Биби пару лет назад, когда эти двое устроили переполох, чуть не испортив праздничные закуски (которые, кстати, многим пришлись по душе). Особенно смешно это было потому, что Теа едва стукнуло тринадцать. И маленькая девчонка, кричащая на шипящего вампира, - одно из лучших зрелищ, что Луи видел за свою долгую жизнь. Стайлс появляется в коридоре слишком внезапно. Раскинув руки в стороны, из-за чего края красной рубашки, застёгнутые лишь наполовину, еще сильнее обнажают его грудь. Томлинсон помнит любовь Гарри к нарядам из шестидесятых. Но для него это всё еще немного странно. Ведь современная мода такая крутая! Однако все эти блестки и рюши он никогда никак не комментирует. Ведь в этом весь Гарри. Но сейчас, красная рубашка с коротким рукавом, что надета на нём, выглядит достаточно просто. И следующее, что видит Луи, неизменные коричневые ботинки Гарри. Серьезно, Томлинсону кажется, что им уже несколько десятков лет. - Они? Серьезно? - не сдерживается он. На лице Гарри и так красуется улыбка. Однако фраза Луи заставляет его рассмеяться. Стайлс выглядит слишком счастливо. И виной тому даже не кровь, которую он выпил из одного немца несколько минут назад. Просто это Луи стоит перед ним. И Стайлс слишком уж рад его видеть. Даже порванная футболка Зейна, которую вампир, конечно же, замечает, не является поводом для огорчения. Конечно, тут не нужно обладать магией Тремера, чтобы понять, что в передрягу вампиры все же попали. Однако факт того, что они стоят сейчас целыми и невредимыми, не может не радовать. - Такие же вечные, как и ты, несносный. Гарри, несмотря на свою напыщенность и высокомерие, с которым первоначально все сталкиваются, ведет себя с близкими совершенно иначе. Конечно, с Зейном нет такого панибратства. Но Луи он крепко обнимает, хлопая по спине. Жест "я рад, что ты здесь", не сказанное "я волновался за тебя", чувство "хорошо, что всё обошлось". И Гарри бы и дальше сохранял свою искреннюю улыбку на лице, если бы не женские теплые пальцы, что буквально тянут его вбок. - Луи! Он готов сделать всё, что угодно, лишь бы забыть этот раздражающий женский голос. Гарри не знает причину таких эмоций. И Стайлс, честно, пытается это перебороть. Но не всё получается у него по щелчку пальцев, к сожалению. - Моя конфетка! Теа чуть ли не запрыгивает на радостях на Луи, крепко обнимая его. Вдыхает легкий шлейф из древесины и земли, зажмурившись. Если бы она только знала, что он появится именно сегодня, то обязательно бы подготовилась. По крайней мере, встретила возле ворот самая первая. Томлинсон, видя кислую мину на лице Гарри, усмехается, на что вампир лишь закатывает глаза. - Почему? - спрашивает тихо Зейн, стоя рядом со Стайлсом. И он тоже не понимает его реакции. Гарри, смотря на вампира сверху вниз, прикладывает к губам большой и указательный палец. Его излюбленный жест. Гарри действительно пытается понять, неотрывно смотрит на девушку, чьи волосы больше похожи на сверток сена. Её глаза блестят, когда она неотрывно смотрит на Луи. Держит его за руку, тараторя слишком быстро, рассказывая про долгую поездку с Биби. - Она искренняя, - почему-то бормочет Гарри, будто это единственный ответ, что может быть. Однако в этом и есть вся истина. Зейн это понимает. Понимает, почему это раздражает. Конечно, он бы мог вмешаться. И в корне поменять отношение Гарри к Теа. Для него нет законов, связанных с запретом воздействия на людей. Просто он проявляет уважение. И не потому, что Теа, приближенная к ним. Просто Малик знает это слово. И в его мыслях всегда всплывает: " в отличие от Пейна". - Эй! - вскрикивает Гарри слишком громко, заставляя Теа вздернуть плечами. - Я тоже с ним хочу поболтать! Поверь, ему гораздо интереснее обсудить со мной мерседес, на котором он гонял в Майами. - Может, я хочу с вами обсудить мерседес, на котором он гонял в Майами, - Теа с улыбкой на лице повторяет фразу Гарри точно таким же тоном. Она делает это так невинно и искренне, что Стайлс лишь качает головой. Теа неисправима. И заслуга Биби в этом тоже есть. Он не нанимался для неё воспитателем, чтобы перевоспитывать. Гарри для Теа никто, чтобы она менялась для него. Это осознание было с ними всегда. Кажется, Стайлсу просто пора научиться принимать её. Ведь если бы вампиры не сумели бы этого сделать, жить с людьми в одном мире не получилось бы. - Предлагаю взять по крови, а ты возьмешь томатный сок, - Гарри уже предвидит, как Теа закатит глаза, но девушка лишь продолжает счастливо улыбаться в своём голубом легком сарафане, который вот вообще не стоило доставать из гардероба зимой. - И мы мило вместе поболтаем. - Твоя работа? - усмехается Луи. Немного удивительно, что Зейн, который обычно сторонится всех, всё еще здесь, а не вскрывает горло какой-нибудь девице, чтобы осушить её артерии. Но Малик лишь качает головой. Иногда вампиры и люди могут сами прийти к чему-то, и без всякой магии.