Я летаю так, как все летают во сне..

Гулко звенит тишина… Там, где вчера еще двое… Там, где такое родное… Там, где сегодня вина… Гулко звенит тишина… Галина Белышева

***

— Эм.. Давай я сначала избавлюсь от засохшей крови. Илья в силу своей впечатлительности, трясущимися руками налил на ватку перекись. Мысли его бегали, он не мог взять себя в руки и сосредоточиться. — Зачем же ты это делаешь? Чего добиваешься? — глядя пустыми глазами в потолок, прошептал Фил. Это было что-то типа риторического вопроса. Но через несколько секунд Илья выдавил: — Наверное ты просто не знаешь, что такое забота, — нежно, слегка касаясь пошла по коже ватка. — Наверное. Фил был как будто не здесь. Не в этой вселенной. Он не думал о том, что прямо сейчас он лежит полуголый на диване, а его желанный человек трогает его и смущается. Нет. Он даже не думал, он просто плавал в пустоте. Как-бы не старался он найти успокоение, чувства в глубине своей души, ничего там не было. Ничего. — Блять, ты такой идиот. Илья от неожиданности приоткрыл рот. Эмоции переполняли. — Да что с тобой происходит? То ты улыбаешься, просишь помочь, то дерзишь и обзываешься. Ты должен быть благодарен что я пошёл с тобой. Зачем ты так говоришь? Молчание. Пустые глаза закрылись и по щеке потекла слеза, захватывая кровоподтеки. Фил прикрыл лицо рукой, пытаясь спрятать этот позор. — Ты.. Плачешь? Илья растерялся. Он не знал что делать, да и сама ситуация была устрашающая. Ни разу, никто не видел что бы Фил плакал. Никто и никогда. Сердце сжалось в маленький комочек и давило внутрь, пытаясь вырваться наружу через позвоночник. Боль потекла по венам, мышцы отвердели. Будто окоченение у трупа. "Что происходит?" Чем сейчас Муромов может помочь. А если он сделает больно своими словами или же доковыряет раны Черных. — Прости меня, я наверное самый отвратительный и мерзкий человек которого ты встречал. Голос Фила дрожал, некоторые слова он произносил практически шёпотом. Казалось бы чувства свернулись комом в горле, что аж захлебываться начинаешь, но разве это были чувства? Может опять всего лишь эмоции? — Не говори так. Хватит. — Мои бессмысленные поступки, неосновательные действия и дебильные фразы. Всё что я умею это жалить. Я не умею давать что-то взамен на доброту, не умею любить, ценить, я бездушная ск... — Хватит! Илья поджал губы пытаясь сдержать всю бурю, весь шторм в себе. Слезы нахлынули на глаза и уже не могли держаться. — Да ты хоть знаешь что чувствуют другие, ты хотя-бы задумывался? А если я тебе скажу что люблю тебя, Черных, что тогда? — Я не поверю. Нож вонзился в тело и порезал его насквозь. Казалось что губа сейчас треснет от той силы, с которой Илья её прикусил. Одна за одной капли слез текли по лицу, по губам, затекая по шеи под рубашку. "Он не поверит" Тишина добивала обоих. Фил спустя секунд 30 решается взглянуть на Илью. Они встречаются взглядами. Рыжий тихо, шёпотом постанывал, хлюпал носом. Глаза были красные и блестящие от слез. Не выдержав этого напряжения и боли, Илья резко кинув на пол все содержимое рук, направился к выходу. – Я позвоню 03, пусть делают с тобой что хотят, — выглянув из-за косяка двери, полушепотом, хрипло говорит рыжий, — Хватит с меня. Оба просто не понимали что делать дальше. Слезы удушали, так сильно... Терпеть уже не было мочи. Всё тело дрожало, а сердце бесновалось в груди. — Илья! – плача, но все ещё пытаясь унять эмоции крикнул Филипп. — Я глупый, я блять просто пиздец какой тупой, пожалуйста не уходи... Прости меня пожалуйста... Голос был настолько лишённым жизни, настолько тихим и жалостливым, что казалось если не останешься, он реально сойдёт с ума. Разум говорил уходить, но ебаные чувства к этому мудаку не давали покоя. Хотелось обнять, вылечить, но этот человек просто взял и сломал все что было внутри Муромова. Уничтожил все. — Подожди... Филу так хотелось подбежать, остановить, извиниться, но ушибы, возможные трещины в костях не давали сделать и шага. Либо же паника и истерика брали вверх, кто знает. *** Прошло уже минут пять. Илья сидел на пуфике в прихожей и думал. Он проигрывал каждое слово Фила, каждую фразу. Думал, уйти ему или же блять выслушать Филиппа, может у него реально случился какой то конкретный пиздец, что он так говорит и ведёт себя. И да, он пытался оправдать его поступки. Это любовь, кис. За стенкой Черных, настороженно прислушивался к двери. Он не понимал ушел Илья или нет. Но он боялся издать и звук. Боялся громко дышать. Он молил небеса, чтобы там, в коридоре, все ещё сидел Илья. Этот лучик тёплого света. Хотелось высказаться, объяснить все. Но стоит ли? После всего что было...Честно говоря сам блондин не до конца понимал что происходит... Было сложно. Да и он столько лет не рассказывал этого никому. Не делился всей той болью накопившиеся за всю его жизнь. Стоит ли говорить о своей пустоте, которую он боится и ненавидит больше всего на свете, м? Стоит? *** Уже ничего не было слышно. Прошло около получаса. Все было по-прежнему. Слезы впитались в кожу, щипать покрасневшие глаза и потрескавшиеся губы перестало. Мокрые следы на одежде высохли. Боль все ещё была ноющая надоедливая, но не такая жгучая. Илья решился наконец встать со своего места и заглянуть в зал. Посмотреть, что с Ним. Ноги немного атрофировались и слегка побаливали. Аккуратно заглянув, как провинившийся ребёнок, рыжик направился к блондину. Филипп неподвижно лежал отвернутый к спинке дивана. Он лежал с закрытыми глазами. И сначала Илье показалось все самое худшее. Его как никак побили. Но приближаясь к бледному лицу, стало слышно лёгкое сопение и иногда шевеление пальцев на руках. Уснул. На щеках ещё были свежими дорожки от слез, видимо он успокоился не так быстро как Илья. "Даже не знаю что делать" Присаживаясь на ковёр рядом с диваном, Муромов решил подождать момента пробуждения блондина. Он даже не сможет закрыть входную дверь, да и я думаю им есть, что обсудить.