***
— Почему не спишь? — Геральт вышел на террасу, держа в руках тёплый плед. Тесса оторвалась от созерцания звёздного неба и взглянула на брата. — Не могу уснуть. Столько мыслей голове, что даже глаза закрыть не получается. — Поделишься? — поинтересовался ведьмак, накидывая плед сестре на плечи. Девушка благодарно улыбнулась, укутываясь в него. — Нильфгаард, — промолвила она таким тоном, будто именно эта империя была корнем всех бед Континента. Что ж, это было не таким уж и далёким от правды. — Их аппетиты безразмерны, а войска — отборные фанатики, верящие то ли в святость их императора, то ли в праведность его действий, — чародейка вздохнула. — Не важно, в общем, во что они верят. Особенно, когда дело доходит до драки. Я просто… я оптимистка, Геральт, но шансов у нас явно меньше, чем хотелось бы. А Капитул ничего не делает. Ни-че-го. Даже Тиссаю это возмущает, а это уже о многом говорит. — Может, не все так плохо? Нильфгаард ведь еще не начал активных военных действий… — Когда он начнёт, будет уже поздно. Проще потушить пожар, когда горит одна только занавеска, а не пылает весь дом, — сказала Тесса, понимая, что сравнение не очень, но оно так чётко описывало всю сложившуюся ситуацию. Когда Капитул или главы королевств начнут действовать, пожар уже разгорится. И его будет не остановить. Геральт ничего не ответил, только кивнул в знак согласия и тоже обратил взор к небу. Он понимал, о чем говорит его сестра. И он знал, что она права. Но что они могут сделать? У них нет влияния ни на глав королевств, ни на Капитул. Двое беглых чародеек и несколько ведьмаков не имеют особого веса в обществе. Как бы ни было прискорбно это признавать, на данный момент они были абсолютно бессильны. — Пообещай мне кое-что, — сказала вдруг Тесса, с серьёзностью взглянув на брата. — Все, что угодно. — Если… если война докатиться до Темерии, а это вполне вероятно, пожалуйста, отправь Лютика и Деллу в Каэр Морхен. Он далеко на Севере, хорошо спрятан и защищён. Даже если Нильфгаард возьмёт верх, вряд ли это как-то затронет вашу школу, а Весемир примет их с радостью. Ведьмак покачал головой. — Лютик будет против. — Знаю. Но они с Деллой должны выжить. Любой ценой, Геральт, понимаешь? Ты можешь остаться и дать бой, но ни в коем случае не подвергай их опасности. Я умоляю тебя. — Хорошо. Ты же знаешь, я сделаю все, чтобы защитить их, — сказал мужчина. — Но почему… почему ты говоришь так, будто тебя не будет рядом? Девушка грустно усмехнулась. — Я погибну в битве, Геральт. В битве с Нильфгаардом. Вот только не знаю, когда это произойдёт. Вряд ли я буду жива, когда они доберутся до Темерии, так что… — Тесса сделала глубокий вдох. Слова давались ей тяжело, но для того, чтобы раскрыть карты, время казалось слишком подходящим, и она просто не могла проигнорировать эту возможность. Чародейка не хотела бы обременять своего брата таким грузом, но сейчас у этого была определённая цель. Мир ведь не остановится после ее смерти, и Геральту и Лютику придется жить без расчёта на ее поддержку. В общем, на неё, в принципе, больше не стоит рассчитывать. Она ведь может умереть в любой момент. — Почему не сказала об этом раньше? — Я и сейчас не хотела говорить. Но это — вынужденная мера, и, надеюсь, ты ничего не расскажешь Лютику. С него хватит и того, что он знает о моей скорой смерти. Подробности будут лишними. Ведьмак вздохнул. — Не расскажу. — Спасибо, — Тесса взглянула на брата, а затем добавила: — Не знаю, выпадет мне еще шанс сказать это или нет, но я хочу, чтоб ты знал. Я рада, что мы познакомились. Это, пожалуй, лучшее из всего, что случалось в моей жизни за последний десяток лет. Геральт улыбнулся и, слегка вытянув руки, промолвил: — Иди сюда. Девушка улыбнулась, сделав несколько шагов вперёд и позволяя заключить себя в крепкие объятья. — Мне будет не хватать тебя, — промолвил ведьмак спустя пару секунд тишины. Чародейка подняла взгляд. — Знаю. Но обещай не сильно скучать, хорошо? Мы все равно рано или поздно встретимся на Острове Яблонь. — Ты веришь в его существование? — Ну нужно же во что-то верить, Геральт. Тем более, если не считать смерть концом, расставаться с жизнью намного проще. — Давай ты пока повременишь с этим. В смысле, с расставанием с жизнью. Ты все еще нужна нам. Тесса улыбнулась. — Вы прекрасно справитесь и без меня. Какое-то время они сохраняли молчание, просто наслаждаясь обществом друг друга, а затем девушка подала голос: — А ты почему не спишь? — Лютик и Делла заснули на нашей кровати. Мне лечь негде. Чародейка в ответ рассмеялась, поворачивая голову на звук открывающейся двери. Спустя секунду на трассе появился Кевальт с бутылкой вина в руках. — О, вы тоже не спите. Прекрасно! — воскликнул он, улыбнувшись. — Составите мне компанию: не хочу пить в одиночестве. За бокалами пришлось спуститься на кухню. Охотник, наполнив бокалы для Геральта и Тессы, принялся пить вино прямо из горла. Ведьмак удивленно приподнял бровь. — Есть повод для пьянки? — уточнил он, и Кевальт усмехнулся. — Типа того. Девушка перевела взгляд на часы. Десять минут после полуночи. — Это сегодня, да? — спросила она с явным сожалением в голосе. Охотник кивнул. — О чем вы? — уточнил Геральт, делая глоток вина. — Сегодня день рождения моего брата, — ответил Кевальт, снова припадая к бутылке. — Ему бы сейчас исполнилось тридцать восемь. — Что случилось? — Это… очень длинная история, Геральт. Ведьмак кивнул и, выудив из шкафа еще одну бутылку вина, поставил ее на стол. — У нас есть время. Охотник усмехнулся. Говорить не особо хотелось, но шестое чувство подсказывало, что Геральту можно довериться. Ведь они с Лютиком никогда ничего от него не скрывали. Конечно, в подробности их личной жизни он не был посвящён, но не потому, что ему не хотели рассказывать, а потому, что Кевальта это не интересовало. Если бы он задал вопрос, ему бы ответили. — Его звали Алан, — набрав полную грудь воздуха начал мужчина. — Он был на четыре года старше меня. В детстве мы не особо ладили, но я все равно любил его. Ну знаешь, как это обычно бывает… Мы выросли в пригороде Монтекальво. У нас был домик на отшибе, одна корова и пара кур. Жили мы бедно, но из детства у меня исключительно хорошие воспоминания. Это именно Алан научил меня стрелять из лука. В этом он был настоящий профи, я никогда до него не дотягивал. После смерти отца Алан охотился в местных лесах, спасая нас от голода. Когда я стал старше, он начал брать меня с собой. Мама, конечно, была против, потому что охотиться в лесах было запрещено, но никогда не отказывалась от дичи, которую мы приносили. Кушать хотелось всем. Кевальт осушил бутылку до конца и потянулся за следующей, чтобы открыть ее. — Когда мне исполнилось шестнадцать, в пригороде стали пропадать люди. Сначала — один-два в пару месяцев. По тем временам — обычное дело. Иногда их тела находили. Иногда нет. Тогда ситуация в Редании была нестабильная: умер король, началась борьба за власть между наследниками, преступники заполонили улицы. Все знали, что в наших лесах прячется дюжина бандитских шаек, и что не стоит выходить из дома после темноты. В общем, никто даже внимания не обратил. Тесса покачала головой, отпивая из своего бокала. Она знала эту историю, но слышать ее снова все равно было трудно. — Но потом пропажи участились. Тела находили чаще. Они были разодраны в клочья, сплошное кровавое месиво, что даже опознать не всегда удавалось. Ранения были слишком отчётливыми. Стало понятно, что это не разбойники. — Волколак… — протянул Геральт, который пару раз сталкивался с таким. Кевальт усмехнулся. — Да. Со временем стало понятно, что так дальше продолжаться не может. Под раздачу попадали даже дети. Никому не пожелаю выйти однажды утром на крыльцо и увидеть искалеченное тело своего ребенка. Это… действительно ужасно. Нужно было что-то делать. — Вы обратились за помощью к ведьмаку? — Эх, если бы, — охотник покачал головой. — Ведьмаков в то время было не сыскать. Не знаю, что случилось, но о вас какое-то время было ни слуху, ни духу. Зато развелось огромное количество так называемых «истребителей чудовищ». Они вроде и были чему-то обучены, но, по факту, не были умнее обычного воина. Знаешь, можно даже сказать, что чудовища скорее истребляли их, чем наоборот. Похоронив трёх таких борцов с нечистью, мы с братом решили взять дело в свои руки. Глупая затея, знаю. Но вокруг нас умирали дети, наши друзья, ни в чем неповиновение люди. Засыпая в своем доме каждую ночь, ты не был уверен, проснешься ли ты следующим утром. И проснуться ли твои близкие. Это невозможно было выносить. Кевальт прервался, снова прикладываясь к бутылке, а затем продолжил: — Алан тогда отыскал какую-то жутко старинную книгу, в которой было написано, что волколака можно убить серебром. Жили мы бедно, повторюсь. Ни о каком серебряном мече и речи быть не могло, поэтому мы украли несколько ожерелий у жены местного торговца и переплавили их в серебряные наконечники для стрел. Хватило всего на четыре. Не вдаваясь в подробности, волколака мы все-таки убили. Вот только я выжил, а Алан — нет. — Мне жаль, — промолвил ведьмак, не зная, что еще сказать в такой ситуации. Все слова казались жутко лишними. — Я просто… восемнадцать лет прошло, а я все не могу перестать думать об этом. Вдруг я мог что-то сделать, но не сделал? Вдруг он мог выжить? — Кевальт… — Тесса накрыла руку мужчины своей. — Ничего нельзя было сделать. Алан потерял слишком много крови: даже магия была бессильна. — Я знаю, знаю. Ты постоянно это повторяешь. Но, если бы я был внимательнее и заметил, как волколак подкрался ближе… — Волколак опасное существо, Кевальт, — подал голос Геральт. — Его сила, слух и обоняние намного лучше и острее человеческих. Поверь мне, многие ведьмаки расстались с жизнью, стараясь победить этого монстра. А вы были всего лишь подростками с четырьмя серебряными стрелами, и все равно убили его. — Но Алан погиб… — Смерть — та еще лотерея. Мы все умрём когда-нибудь, так лучше умереть героями, — девушка улыбнулась уголками губ. — Твой брат умер, защищая людей. Мы должны гордиться им. Кевальт снова припал к бутылке, стараясь скрыть таким образом подступившие слезы. — Его смерть чертовски несправедлива, Тесс. Я ведь охотником именно поэтому стал, чтобы другие люди не теряли своих близких в неравной схватке с монстрами. — Знаю, — чародейка похлопала мужчину по руке. — Это случилось зимой? — почему-то спросил Геральт. — Да. Это что-то меняет? — Осенью того года произошла стычка между нашими и ведьмаками школы Кота, — промолвил ведьмак, и чародейка, осознав ситуацию, не смогла сдержать тяжёлого вздоха. — Была резня. Неудивительно, что к зиме ведьмаки исчезли. Те, кто остались в живых после бойни, залечивали раны. Коты ушли в подполье и принялись продавать награбленное добро. Остальные же, кто не участвовал в схватке, залегли на дно. Это была своего рода гражданская война, и большинство решило не высовываться, чтобы сохранить себе жизнь. Кевальт покачал головой. — А еще говорят, что ведьмаки не нужны. Каждый раз, когда вы пропадаете, мы все оказываемся по уши в дерьме. И это не капли не преувеличение. — Мы это исправим, обещаю, — чародейка улыбнулась, вызывая на лице охотника ответную улыбку. — Я надеюсь на это.***
День свадьбы Шоны приближался. Тесса, Геральт и Лютик согласились приехать на неделю раньше, чтобы помочь сестре барда подготовиться к торжеству. Кевальт же наткнулся на небольшой заказ на севере Вердэна и поехал зарабатывать чеканные монеты, пообещав вернуться за день до свадьбы. Делла, по своему собственному желанию, была оставлена на попечение Весемира и Кэсси, которые вот уже почти месяц безвылазно сидели в Каэр Морхене. Девочка с интересом изучала процесс превращения детей в ведьмаков в надежде его оптимизировать, а старый ведьмак продолжал обучать оставшихся в школе учеников. Когда Лютик предложил Делле выбор: поехать с ними на свадьбу или неделю погостить у Весемира — малышка сказала, что «хочет увидеть деду». А желание ребенка — закон. После приезда в Керак Лютик, Геральт и Тесса сразу же окунулась в своего рода предсвадебную суматоху. Баронесса, которая тоже принимала активное участие в подготовке торжества для своей дочери, однажды, когда они с Геральтом возвращались с рынка, поделилась с мужчиной своими опасениями. — Боюсь, чтобы ее отец не заявился на торжество и все не испортил, — промолвила женщина. — Шона не хочет его видеть, да и Юлиан рад не будет. Мы не сообщали ему о свадьбе, естественно, но приглашены слишком много наших общих знакомых. Кто-то может проболтаться. Ведьмак в ответ хмыкнул и поудобнее перехватил те три коробки фруктов, которые мать Лютика купила к торжеству и которые мужчина вызвался помочь донести до дома. Его отношения с баронессой к тому времени уже вполне наладились, и женщина его больше не опасалась, а Деллу так вообще нянчила с радостью. Тем же вечером Геральт пересказал опасения матери Лютика Тессе. Она ведь всегда в курсе всего. Ведьмака интересовало, сможет ли чародейка узнать о нахождении барона и, в случае чего, не пустить его на свадьбу. — Не переживай, его не будет, — как-то странно отмахнулась девушка, наливая себе чаю. — Откуда такая уверенность? — Шестое чувство? — промолвила Тесса, но это прозвучало скорее, как вопрос. — Не припоминаю, чтобы ты полагалась на него ранее. — Все бывает в первый раз. — Тесс… — прищурился мужчина. — Что? — Ты мне что-то не договариваешь? — Возможно. — Ты же знаешь, что секреты ни к чему хорошему не приводят, так что выкладывай, — Геральт забрал у девушки чашку, сделал глоток и выжидающе уставился на неё. Чародейка вздохнула. — Возможно, я следила за бароном де Леттенхофом последние года три. Ведьмак вопросительно поднял бровь. — И не смотри на меня так. Во время их последней встречи Лютик чуть не потерял ребенка, и я просто… просто решила перестраховаться. Периодически наблюдала за его местоположением и следила за тем, чтобы он не приближался к Корво Бьянко. А после знакомства с семьёй Лютика, еще и к этому дому. Стоит сказать, что барон к этому не особо-то и стремился. — Допустим, — мужчина отдал сестре ее чашку с чаем. — Но это не объясняет твоей уверенности в том, что он не заявится сюда. — Геральт, он мертв, — сказала Тесса, и ведьмак удивленно моргнул. — Я не говорила об этом, потому что… ну знаешь, я не была уверена, стоит ли говорить об этом Лютику, после всего, что было, — промолвила девушка, делая глоток чая. — О чем говорить? — донесся голос барда со стороны двери, и Тесса с Геральтом резко обернулись. Повисла слегка неловкая пауза. — Что вы от меня скрываете? — Лютик… — протянул ведьмак, стараясь как-то сгладить ситуацию, но парень уже завёлся. — Нет, Геральт, отмазаться не выйдет! Думаете, я не замечаю, как часто вы замолкаете, когда я захожу в комнату? О чем таком вы говорите? О чем таком мне не стоит знать? Ведьмак и чародейка переглянулись. Посвящать Юлиана во все их проблемы и переживания по поводу Нильфгаарда и всего прочего не хотелось, но ситуация вынуждала сказать хоть что-нибудь, потому что парень не успокоится. И его можно понять. Никто не любит, когда какие-то важные вопросы обсуждают у тебя за спиной. — Мы не хотели волновать тебя, милый, — промолвил Геральт. — Только не нужно вот этого. Я живу с человеком, которой постоянно подвергает свою жизнь опасности! — воскликнул бард. Ведьмак нахмурился. — Мне не привыкать. Говорите, что происходит. Тесса вздохнула и произнесла: — Твой отец мертв, Лютик. Мы не знали, как сказать тебе об этом. Ненадолго повисла тишина. — Что случилось? — наконец спросил парень. Его лицо не выражало никаких эмоций и было совершенно непонятно, что Юлиан чувствовал по этому поводу. — Карточный долг. Не смог расплатиться и его, — девушка махнула рукой, — зарезали. Это произошло в Брюгге недели две назад. — И ты ничего не сказала? — Если тебя это успокоит, Геральт тоже только что узнал, — ответила чародейка. — Я не говорила, потому что не была уверена, нужна ли вам эта информация. Шона и твоя мама тоже не знают. — Не следует им говорить, — Лютик бросил короткий взгляд на ведьмака и почесал затылок. — У Шоны через пару дней свадьба, и она выглядит такой счастливой. Не хотелось бы портить ей настроение. Скажем потом. — Потом? — Как-нибудь в другой раз. — Хорошо, — Тесса кивнула. — Ты в порядке? — Вполне, — ответил бард, но его лицо все еще не выражало никаких эмоций. Девушка кивнула еще раз. — Тогда я пойду, пожалуй, — чародейка вручила Геральту пустую чашку чая и, прежде чем покинуть комнату, промолвила: — Спокойной ночи. Ведьмак поставил чашку на стол и, пару секунд посмотрев на стоящего без движения Юлиана, подошел ближе. — Ты точно в порядке? — переспросил он, слегка поднимая подбородок Лютика и заставляя заглянуть себе в глаза. Бард слегка замялся с ответом. — Не знаю, — в конце концов признался он. — Проще было ненавидеть отца, пока он был жив, а сейчас… все как-то слишком странно. Он был тем еще подонком, но злится на него больше не хочется. — Так часто бывает, — мужчина нежно провел рукой по щеке парня, и Юлиан закрыл глаза, ластясь к прикосновению. Само присутствие Геральта успокаивало. — Прости, что не сказали тебе раньше. — Почему ты извиняешься? Ты ведь тоже не знал, — удивился Лютик, открывая глаза. — Потому что, если бы ты не вошел, мы бы не рассказали. По крайней мере, до тех пор, пока бы вопрос об этом не всплыл сам собой. — Вы что-то еще от меня скрываете, да? — Мы не скрываем. Мы просто не делимся предположениями, которые могут и не сбыться. Тебе это не нужно, Лютик, поверь мне. — Но, Геральт, я хочу знать, что происходит. Я имею на это право. — Да, имеешь. И мы расскажем тебе обо всем. Но только не сейчас, — ведьмак облокотился о столешницу, притягивая барда к себе за талию. — Почему? — Потому что я не хочу, чтобы наши догадки и предположения портили тебе праздник. Если ты захочешь, мы поговорим обо всем, когда вернёмся домой, хорошо? — Хорошо, — улыбнулся Юлиан, позволяя мужчине втянуть себя в поцелуй. Рядом с Геральтом любые переживания теряли смысл, потому что только рядом с ведьмаком Лютик чувствовал себя по-настоящему защищённым и любимым.