Custos Cordis

Когда началась масштабная расшифровка данных, которые первыми смогли «вскрыть» Изуку со своими Ному, то Айзен буквально почувствовал, как холодок бегает по коже. Данные были обернуты в слои. Причём такое количество, что не будь у них специалистов практически по любой человеческой отрасли, они бы снова зависли где-то на полпути. Данные переплетались, витиевато уходили от одной темы на другую и их было много. За каждым новым слоем скрывалось ещё с десяток и теперь, когда алгоритм поиска был понятен, им всё равно приходилось считывать всё вручную, потому что система могла что-то опознать не так или вообще не заметить. В этом Айзен доверял себе гораздо больше, чем технике. За почти восемнадцать часов непрерывной работы он собрал цельные куски, в которых были научные работы, отрывки цифровых кодов, написанные послания на языке, который он пока не понимал, но спецом вызвал нескольких людей, которые должны были в этом разобраться. Казалось, они только подобрались к концу, как оказывалось, что это лишь ещё одна часть из множества. — Оно словно закольцовано. — упоминает в своём отчёте Соске, когда снова приходит в зал совещаний. Изуку цепляется за эту фразу. Ева согласна с ним и они вместе просят обратить на это внимание. — Если оно закольцовано, то дешифровка может занять долгие годы. — предположил Мидория. — Верно. Кольцевое сечение в таких случаях сильно тормозит процесс. — Маюри шевелит пальцами и после кусает и без того обломанный ноготь. Судя по тому, что всё время ни он, ни Айзен не покидали лабораторию, дела шли не слишком быстро, не смотря на все их усилия. — Может... Мы могли бы помочь? — осторожно интересуется Изуку. — По крайней мере... Мои ребята могли бы. Скорость работы заметно повысится и можно будет оптимизировать процесс. Если, конечно, вы не против. Я хотел бы помочь, по возможности, в конце концов мы все хотим узнать, что скрывается в этих данных. Маюри смотрит на него долгим взглядом. Кажется он всё ещё сомневается, что этот мальчишка может помочь, но время слишком ценно сейчас, чтобы тратить его на дефишровку в гордом одиночестве. Его эго конечно дёрнется, но в целом всё это даже поможет. Этот мальчик хороший аналитик, а его ному лучше любых суперкомпьютеров. К тому же у них не будет человеческого фактора: ному могут работать гораздо дольше обычного человека и им требуется намного меньше времени на отдых, чем людям. А вот они с коллегами, этими медленными идиотами, ещё как устают. Взгляд замыливается и ему очень хочется чтобы однажды он избавился и от этого изъяна человеческого тела. К тому же кое-кто скоро тоже должен прибыть на остров. А этой встречи Маюри всеми силами хотел бы избежать. Он и так не особо рад видеть эту наглую морду здесь. — Хорошо. — медленно произносит учёный. — Ценность твоих сопровождающий действительно стоит того, чтобы попробовать. Но если они ошибутся... — Вы нас отстраните, да, я понимаю. Просто позвольте попробовать помочь. — Изуку смотрит на них решительно, но за маской этого не видно. Однако, кажется, его поняли и так. Ви и Мамору приглашаются в комнату дешифровки и у них уходит некоторое время, чтобы ознакомиться с данными, которые уже были получены. Данные мелькают на огромном экране и они смотрят на это не моргая, впитывая всю информацию и уже через каких-то полчаса приступая к работе. — Обманки. Тот, кто создал этот код, использует обманки в виде пустых кодов и незарегистрированных языков, чтобы затормозить вас. И ещё... Код действительно долгий, ведь он цепляет за себя значительную часть бесполезной информации. Если её отсеять, у вас останутся лишь крохи действительно важной информации. — Ви говорит это вполголоса, но Айзен её прекрасно слышит. — Мы тоже так подумали, но информации слишком много. Отсеивать каждый пласт займет лишние несколько часов. Это ещё сильнее будет нас тормозить, с учётом того, что до вас мы привлекли людей только для разбора некоторых языков, а со всем остальным работали вручную. — Вот как. Тогда думаю мы сможем оптимизировать процесс. Сейчас данные собраны в одну кучу. Один час у нас двоих уйдет на её расхламление. Дальше собирайте те кусочки, что мы будем отсеивать при дроблении информации. — предложил Мамору. — Хорошо. Тогда приступайте. Надеемся на вашу помощь. — чуть улыбается Соске. Он знал, что они сработают быстро и чисто, по другому и быть не могло, они не могли подставить своего хозяина, который возложил на них действительно большие надежды. С другой стороны... Айзен видел интерес. Чистый, ничем не замутненный. Это было знакомо. Когда он только пришёл в Готей ещё совсем мальчишкой, он был таким же. Его тянули такие загадки и чем сложнее, чем выше был интерес. Сейчас же он наблюдал тоже самое. Эти двое были величайшими творениями двух злодеев, которые вложили восхитительное количество сил и времени на то, чтобы вылепить очень быстро обучающихся существ и сейчас Айзен мог воочию увидеть как искусственные создания на практике могут разогнать собственные знания в невероятных масштабах. А смотреть было на что. На специалиста в деле всегда приятно смотреть, а уж когда скорость работы поражает воображение, то тем более. То, на что они с Маюри потратили целых восемнадцать часов, ному раскидали за час с небольшим. Они полностью ушли в работу и казалось их действия стали неожиданно синхронными. Данные поступали раз в пять-десять минут и по сравнению с прошлым разом, этим двоим действительно удалось полностью оптимизировать работу. — А с языками проблем не будет? — с сомнением спросил один из ассистентов, когда он остался один из изначальной группы. — Они сами переводят. Тебе остаётся только подшлифовать то, что они тебе передают. По факту, они заменили сразу большую группу человек. — Маюри ухмыльнулся, но сейчас времени трепаться не было совершенно, поэтому он лишь поторопил их всех работать и не отвлекаться. Чистой поступающей информации было немного, но она была важна и её необходимо было полностью структурировать и определить в ячейку. Пока всё необходимое так или иначе касалось военной промышленности и разработки какого-то устройства. Айзену это не нравилось, ведь по крупицам складывалась отвратная картина. Они с головой ушли в работу. Теперь всё пошло быстрее, но данные, что они получали, становились всё более мрачными. Посылая раз в два с половиной часа отчёты, они хотели думать, что ошибаются. Но если нет — то мир возможно стоит на пороге катастрофы. Хотя это было вполне в стиле Юха Баха. Навести катастрофу и наблюдать за стороны, как за экспериментов за стеклом. Чудовище, что готово пожертвовать сотнями тысяч или даже миллионами жизней, чтобы создать хаос. Тревожное ощущение нарастало. Куротсучи с громких окриков постепенно сошёл до тихого сцеживания витиеватых ругательств. Айзен с каждым новым отчётом казался всё более и более встревоженным. А ному лишь изредка переглядывались между собой, словно посылали друг другу какие-то сигналы. *** — Прошло уже почти десять часов... Вы тут живы вообще? — Изуку заглядывает к ним ближе к вечеру, просто потому что несколько беспокоится. Сам он весь день провёл с Асмодеем. Тот рассказал ему больше о работе Готея и его влиянии на мировое сообщество в целом. Интересно было послушать о том, как они, теневой мир, помогает внешнему, в котором о них даже не знают. Но потом у господина Джонса появились дела, а Изуку понял, что своих подопечных он не видел уже достаточно большое количество времени. Хоть он и сам дал согласие на проведение дешифровки, не хотелось чтобы Ви или Мамору загоняли себя. Но когда он заглядывает в лабораторию, то видит довольно мирную картину: Айзен дремал в кресле, сложив руки на груди, оставшийся помощник уносил объемные книги с мертвыми языками обратно в библиотеку, а Маюри пил чай, давая глазам небольшой перерыв от пестрящих цифр и данных. Ному же тоже отдыхали, они сидели с синхронно опущенными головами и сложенными на груди руками, словно копируя позу Айзена. Мамору приоткрыл глаза, когда Изуку вошёл, но тот махнул рукой, давая отмашку чтобы метаморф отдыхал и дальше. — О, вы вовремя, юноша. — учёный едва ли смотрит на него, отсербывая чай, после чего кивает на стул рядом. — Вы получили последние отчёты час назад. Что сказал Командир? Мидория садится в кресло и трёт переносицу. Сюнсуй хоть и позволил ему ознакомится с материалами дела Яхве, которые были до этого многие годы засекречены, но там было не очень много действительно полезной информации. Часть данных всё ещё находилась под грифом секретно, что значительно усложняло понимание, но ему пока некоторые части истории этого человека знать было нельзя. Так что помимо того, что приходилось слушать капитанов, он ещё и пытался вникнуть в суть всего сделанного этим преступником. А список был внушительный, хоть и большая часть всё ещё была скрыта грифом секретно. Но изучение позволило составить некоторые отличительные черты характера и понять почему он поступал определенным образом. Яхве по всей видимости обладал чем-то, что позволило ему продлить свою жизнь, но что именно оно из себя представляло узнать не удалось. Так же у него были признаки антисоциального расстройства, неподтвержденные, но когда он спросил об этом у Уноханы, то женщина согласилась, хоть и поправила его в том, что в отличии от других представителей с таким расстройством, у Яхве может быть их намного больше, чем кажется на первый взгляд. Капитан же первого отряда намеренно отказался говорить об этом, сославшись на то, что и без того они рассказали Еве достаточно. Да, разумеется на то были причины и Изуку не стал в них лезть, в конце концов его работа здесь заключалась в, как ни странно, консультации и возможной помощи в аналитике, хотя и странностей во всем этом хватало. Готей располагал учёными и аналитиками лучшими на планете, но что-то всё равно шло не так. Это не давало Изуку покоя с тех самых пор, как он прибыл на остров и узнал о цели визита. — Получили. Всё, что удалось выяснить, действительно поможет вам в его дальнейших поисках. Но господин Маюри... Могу я задать вам несколько вопросов? Деку складывает руки в замок и по его несколько напряжённому тону Куротсучи понимает, что это касается всё той же темы. Он думал, что малец задаст этот вопрос командующему, но почему-то мальчишка хочет получить ответы у него. Забавно. — Хочешь знать почему мы привлекли тебя к этому делу, не так ли? — спрашивает учёный, хоть уже и без того знает ответ. — Не только. Это ведь дело буквально одно из самых секретных на планете, так же как и это место. А человек, которого вы пытаетесь поймать, умеет мастерски прятать все следы собственного существования. А я, как бы ни был одарен умом, всё ещё недостаточно опытен в подобных делах. Да и вряд ли когда-нибудь буду. Моя работа не предполагает подобных ситуаций. Так почему, господин Маюри? — он говорит тихо, хоть лаборатория и большая, да и не похоже, что того же Айзена сейчас что-то бы разбудило. — Ты прав. На фоне даже обычных солдат ты просто хорошо соображаешь. Этого недостаточно, чтобы сюда попасть. Дело в другом. Всё дело в Еве. Когда Все За Одного поместил её в тебя, он сделал личность способной к быстрому самообучению. Интеллект, который он дал ей, изначально был довольно посредственным, но за несколько лет вторая личность окрепла. Как ты думаешь, легко ли вести дела огромной компании, вроде Детнерата? — в лоб интересуется Куротсучи, всё-таки посмотрев на мальчишку. Сейчас на нём не было маски, не было необходимости. В любом случае тут почти все знали кто он такой. Изуку нахмурился. Ранее он никогда не задумывался над этим вопросов с такой стороны. Ева спокойно разбирал любую проблему в те четыре месяца и даже налаживание контакта с отрядом Альфа не стало проблемой. Ева мог пойти на опасный шаг, зная, что он сработает. Не присущая самому Изуку уверенность в деле. Да и тот план с плавным перебросом всех людей в разные точки. Он бы никогда до такого не дошёл своими мозгами, просто потому что никогда не имел дела с такой ситуацией. Ему не из чего было составлять такие планы, ни опыта, ни знаний. Ранее он думал лишь о том, что порой его вторая личность может сделать то, о чём сам бы он впоследствии мог пожалеть, но Ева заверил его, что пока его жизни ничего напрямую не угрожает, он не станет убивать кого-то руками Изуку. А в остальном Мидория привык доверять ему. Но слова Куротсучи больно резанули по факту того, что он много об этой личности не знает. Ева — часть Все За Одного. Это факт, который должен был оттолкнуть его изначально, когда только узнал, заставить сомневаться, но вместо этого Изуку принял тот факт, что в его голове теперь живёт часть от действительно пугающей личности, который оставил свой кровавый след в истории. Потому что Ева помогал ему тогда, когда сам бы он не справился. — Я знаю о рисках. Иметь такую личность в своей голове чревато последствиями. Но вы сами знаете, что прецедентов не было. — как можно спокойнее отвечает чуть уклончиво Изуку, но Маюри лишь отмахивается от него. — Всё, что умеет Ева, практически является плодом труда Все За Одного. Но в отличии от него, твоя вторая личность не стремится к полноправному могуществу. Он ищет то, что будет полезно для тебя. И это не только знания и сила. Это люди. Пока ты думал, что он просто помогает тебе, Ева создал целую сеть из людей, которые бросят всё и помогут тебе в любой момент. Незаметно, не так ли? Ты никогда об этом не задумывался, потому что времени не было. Нападение, похищение, теракт. Множество событий, которые так или иначе привели тебя к тому, что имеется сейчас. Маюри точно знает это, потому что в свободное время последние два года довольно пристально наблюдал за развитием этой силы внутри Изуку. Да, мальчишка достаточно умный, натасканный самим «Королём Демонов», но этого действительно не достаточно, чтобы обратить на себя внимание их главы. Ещё тогда, при их первой встрече, главнокомандующий уже знал, что подобное может произойти. Возможно, Все За Одного ему рассказал. А может быть он сам понял. Сейчас знания юного Мидории вкупе с тем, что может Ева, превосходили любого человека его возраста. Да что там. Многие Про и обычные люди были не так умны. Это была печальная в каком-то смысле правда. Все За Одного провел один из самых рискованных, но тем не менее удачных экспериментов в истории и это окупалось сейчас, когда интеллект Мидории уже работал гораздо лучше, чем у среднестатистического человека. Он не был гением, в том смысле, в котором представляется большинству, но он уже умел строить крепкие связи и располагать к себе людей, что давало зелёный свет на многое. — Эксперимент, которому ты подвергся, сделал тебя действительно хорошим аналитиком. Так что нет смысла сейчас думать об этом, болван. Просто делай то, что можешь. Вот и всё. Ты всё ещё глупее нас и это делает тебя обычным. — Вы уж определитесь, вы оскорбить меня хотите или похвалить. — со смехом говорит Мидория, а Маюри только закатывает глаза. — Ещё чего! Хвалить тебя? Размечтался. — Но вы заинтересовались нами? Евой и мной в конечном итоге. — Научный интерес. В конце концов я же учёный, который заинтересован в подобных экспериментах. Но на самом деле я думал, что тебя не пригласят сюда. Потому что посредственность, обычный школьник, но которому вот-вот доверят огромное наследие, которое не облечено в деньги или компании. Но вот ты здесь, в самом центре самой тайной организации и я объясняю тебе такие очевидные вещи. На самом деле это бесит. Но тебе всего семнадцать. Ты можешь позволить себе быть таким. Маюри выглядит действительно утопленным, поэтому Изуку больше не спрашивает, но всё равно на лице нет нет, да мелькает лёгкая улыбка. Куротсучи это тоже бесит, но мальчишка ловко уводит его на другую тему. — А что эти двое? — кивая на отдыхающих ному, спрашивает он. — Твои ному? Тебе следует давать им чаще использовать свои мозги. Они гораздо полезнее в полевой работе, вроде сбора информации. Они, насколько мне известно, твоя охрана, но первый работает где-то в органах сейчас. — Да, верно. Я боялся, что если постоянно будут рядом, их интеллект снизится. А потом Мамору захотел попробовать поработать отдельно и собрать ещё информации. Наша ниша полна неожиданностей и то, что он хочет помочь и тем самым обезопасить меня, довольно хорошо показывает как он вырос. Маюри как-то странно смотрит на него и кивает, но совершенно не выглядит заинтересованным, лишь кивает едва заметно. Он блуждает взглядом по монитору и кажется мыслями где-то точно не тут. В этом он сильнее всего напоминает Изуку Гараки временами. — Ладно. На сегодня хватит. Они хорошо поработали, да и ты тоже выглядишь довольно устало. Идите в комнату, поешьте и спать. Чтобы продуктивно работать тебе, да и им тоже, всё-таки надо нормально отдыхать. Завтра в девять утра снова собрание, не опоздай. Изуку не против. Ви и Мамору действительно хорошо постарались сегодня. Их сопровождает до комнаты один из вечерних патрульных, потому как сами они бы запросто заплутали в этом огромном лабиринте переплетающихся дорог. *** Бакуго долгое время не может уснуть, снова и снова прокручивая в голове все события за последний год. Всё чаще они беспокоят его, но психоаналитик, который его наблюдает, практически с самого начала их сеансов предупреждал его о том, что подобные мысли будут беспокоить. У Кацуки много вопросов, но особенно ему хочется узнать об одном единственном инциденте, который произошёл несколько лет назад. Когда правда о похищении друга вскрылась, он долгое время не задавал вопросов. Не лез, потому что это не его дело. Но когда тяжесть собственных дум стала невыносимой, Бакуго решил спросить. Но не у Изуку. Спрашивать у него об этом у Кацуки не повернулся бы язык. Ни сейчас, ни даже через десять лет. Единственный, кто мог бы ответить на его вопросы, буквально один из самых разыскиваемых преступников, и Бакуго долго думает о том, стоит ли оно того. Но сейчас Изуку нет, Паранормальный Фронт работает в штатном режиме, потому что Даби зачастил звать брата на встречи, но даже это не придает уверенности. Это всё ещё личное, слишком личное и возможно он совершит ошибку, если спросит. Но так долго глубоко копаться в себе он попросту не может. Это дёргает изнутри и от ощущения невысказанных вопросов хочется по ощущениям разодрать себе лёгкие и голову, чтобы они наконец вышли от туда. Он скрипит зубами, потому что это почти сводит его с ума. Он не может поговорить об этом ни с кем. Учителя не знают всей правды. Одноклассники не поймут. А Шото... Он тоже не знает всего. Они ни разу не поднимали эту тему после спасения, потому что так было лучше. Да и Изуку чувствовал себя так гораздо спокойнее. А его грызло, сейчас даже острее, чем в моменты, пока Изуку был в поле его зрения. Тогда он хотя бы мог хоронить это под обычным: «это не моё дело и это его травма, я не могу, не имею никакого права спрашивать его об этом.» В конце концов, когда голова почти вскипела от домыслов, собственных предположений и глупых вопросов, он не выдержал. Писать напрямую Шигараки было сложно, почти так же сложно, как наступать на горло собственной гордости. Он смотрит на открытый диалог больше пятнадцати минут и только когда стрелка часов приближается к двум часам ночи, отправляет сообщение. «Ты сказал, что если будут вопросы о том случае, не спрашивать об этом у него, но что насчёт тебя?» Ответа нет почти полчаса, за это время Бакуго сто раз мог передумать, стереть сообщение и просто лечь спать, но он оставляет сообщение нетронутым и просто просматривает видео в сети, стараясь отвлечься. Когда над очередным роликом всплывает уведомление с ответом, он не глядя нажимает на него и переходит в диалог. У Шигараки левый ник и если не знать кто это, то их диалог покажется просто случайным. В конце концов мало ли кто и что мог ему говорить. «Не думаю, что эта тема для разговора в подобном месте. Жди.» Спрашивать чего ждать не приходилось, обычно это означало что сейчас к нему заявится Курогири. Собственно, так и оказалось. Его темные искры портала едва ли видны в полной темноте комнаты, но Бакуго уже даже привык. Хотя не стоило, наверное. — Готовы? — как и всегда вежливый, Курогири смотрит на него сверху вниз и Кацуки немного всё ещё стремается этого туманного мужика, но после всего, через что он прошёл в последние несколько месяцев, кредит доверия к Курогири стал несколько выше. Поэтому он лишь кивает и спокойно шагает в портал, чтобы через несколько секунд оказаться в знакомой комнате чужой квартиры. — Оставь нас. — просит Томура, обращаясь вероятно к Туману, пока сам даже не поворачивается от экрана компьютера к своему гостю. Но стоит Курогири пропасть из поля видимости, как он медленно отъезжает от стола и поворачивается к застывшему Кацуки лицом. — Что? — Бакуго почти нервно под этим пристальным взглядом, в котором нет привычного желания всё уничтожать. Как и все нормальные люди, дома Шигараки Томура такой же обычный человек, ведь сейчас на нём даже той стрёмной руки нет. Руки в перчатках без нескольких пальцев, а рядом куча банок из-под энергетика. Словно и не преступник вовсе. Простой подросток, который секунду назад играл во что-то. — Ничего. Просто странно, что ты спрашиваешь о том случае именно у меня. — Томура пожимает плечами и кивает в сторону дивана с креслом. — Падай. Рассказ выйдет довольно длинным, если уж говорить не оборванными кусками, а нормально. Но и приятного от него будет мало. Звучит конечно так себе, Бакуго всё ещё считает, что совершает ошибку, но назад дороги уже нет. Он отрубил себе все пути отступления, когда лично пришёл сюда. — Тебе не стрёмно... Вспоминать об этом? — опускаясь в кресло, спрашивает будущий герой, на что Томура лишь сухо усмехается. — Не стрёмно. Скорее злюсь каждый раз, когда понимаю, что пренебрег безопасностью и не прибил на месте ту суку. Наверное, на его месте Бакуго думал бы так же. Он сцепляет руки в замок и смотрит на лидера фронта напряжённо, пока сам Томура вполне спокойно почивает банку из-под энергетика в руке, периодически делая короткие глотки, чтобы смочить горло. — Так что тогда случилось в первый раз? — всё-таки спрашивает Бакуго. Томура молчит несколько минут, допивает остатки из банки залпом и отставляет её в сторону, к небольшой стопке таких же. — Всё было не совсем так, как он сказал полиции изначально. Очень много деталей он упустил. — Шигараки подпирает щеку кулаком и неопределенно жестикулирует свободной рукой. — Например? — Например то, что офицер, что занимался этим делом, после возвращения Изуку внезапно пропал без вести, но Деку об этом не знает, к счастью. Его так и не нашли. У него не было семьи и друзья не сразу забили тревогу. Всё, что касалось этого дела, постепенно было подчистую стёрто из всех баз данных правительственных учреждений. Так же был архив с делами, но его сожгли спустя два года после этого инцидента. Когда пожар потушили, спасать там было нечего. Но это так, мелочи, которые никто между собой не связал. Офицер работал над делами мафии после дела о похищении и полиция решила, что его убрали именно наемники от какого-то клана. Нападение на архив тоже посчитали случайным. Ну, в какой-то степени. По официальным данным тот поджёг был случайным, якобы сеть замкнуло. — Это было ваших рук дело или... — Учитель подчистил историю Изуку, чтобы там не было подозрительных моментов, но остальное сделал кто-то другой. Мы не особо следили за этим, но сейчас, спустя столько лет, это показывает что она уже тогда давала о себе знать. Мы просто не замечали. Тогда у неё не было возможности влиять на окружение. Но даже без того, что она устроила сейчас, тогда размах был больше. Гораздо больше. Думаю, я могу кое-что показать, а ты можешь взглянуть на то, чего не видел даже Изуку. Кадры не для слабонервных. И да, Изуку об этом ни слова, я бы предпочел чтобы он и дальше не знал о существовании этой записи. Шигараки кликнул на какую-то папку и после там открылось несколько файлов, на один из которых Томура и нажал, после чего повернул экран так, чтобы Бакуго видел его и запустил какой-то ролик, но по следующим кадрам стало понятно, что это ни что иное, как запись экспериментов. На экране мелькали жутковатые кадры и то, что происходило по ту сторону напоминало зверство чистой воды. Звука не было, а может Томура намеренно его выключил, но даже без него смотреть на это было невыносимо. Записи было минуты на три, но по ощущениям прошло гораздо больше. — Это ведь... Не постанова, да?... — на эту мысль наталкивали очень реалистичные кадры, которые невозможно было снять в кино. Даже не слыша безумных криков боли, Бакуго понимал, что люди там страдали по настоящему. — Нет. Это записи с той клиники, где мы его нашли. Я сохранил их на всякий случай. Не притрагивался к ним с момента загрузки и сейчас они всё ещё выглядят отвратительно. Но это лишь малая часть того, что там происходило на постоянной основе. Мы так и не смогли выяснить в какой момент обычный врач слетела с катушек. Что случилось с ней после некоторого периода работы в том месте. — Разве психам нужна причина? — поморщился Бакуго. — Если бы она была психом, то всё было бы намного проще. Психи в какой-то степени предсказуемы. Я знаю об этом, потому что знаком с многими людьми такого толка. Но вот с ней всё было по другому. Она похищала людей с вполне конкретной целью: опыты. Научные исследования. К похищению детей дело пришло далеко не сразу. Сначала пациенты, потом взрослые люди без явных психических проблем, потом дети. Точно количество жертв её изысканий до сих пор неизвестно. Создаётся впечатление, что она очень хотела остаться без внимания к своей персоне. Если бы не наше вмешательство тогда, Изуку бы так и не нашли. И она бы продолжила зверствовать. Бакуго понимает. Гораздо лучше, чем хотелось бы. На период реабилитации он почти не видел Изуку, однако, перед глазами то и дело проносились кадры того жуткого места и тех изуродованных людей. Страшная участь. — Я не думал, что... Так бывает. Никогда не можешь представить подобное, пока не столкнешься с этим вживую. — тихо произносит студент, опустив голову так, чтобы челка прикрыла глаза. — Да, ведь об этом не принято говорить. Да что уж там. О многом не говорят вслух. — Томура лишь пожимает плечами. — О чем-то ты знаешь, что-то можешь додумать, но такое как правило видишь только в каких-то низкобиджетных ужастиках. В живую такие ситуации очень напрягают. — Даже вас? Ну, людей что так или иначе на другой стороне закона. — Как бы сказать. Меня лично не пугает, злит да, это в целом довольно мерзко, но другим такое возможно просто покажется как ты ранее выразился стрёмным. Но опять же, бывает хуже, это просто то, что встречается редко и ощущение от таких ситуаций не очень. — Не могу представить как это было... — И не надо. Просто не надо. Всю ту жесть не передать просто сухим пересказом нельзя. А вдаваться в лишние подробности я не буду, ни тебе ни мне оно не надо. — Да, пожалуй. Я просто хочу понять... Через что он сумел пройти. — Через что, да... Хороший вопрос. Томура прикрыл глаза, вспоминая. Тот год был ужасным по ряду причин. Первые попытки работы, частые срывы и много чего ещё. А так же травма сенсея. Всё это накладывалось и его нервы буквально трещали по швам. Не будь рядом Курогири и Даби, которые достаточно часто тормозили его злобу, всё могло закончиться плачевно уже тогда. Но когда Изуку похитили прямо после его реабилитации от смерти наставника, то Томуру охватила ничем не замутненая злоба и ярость. Да, Изуку был просто ребёнком, беспричудным, по большей части бесполезным, но не дай бог хоть кто-то бы попытался причинить ему вред... Тогда он уже далеко не первый раз осознал то, насколько Изуку ему нужен. Дорог. Необходим. При одном только воспоминании о тех днях без него в поисках и полнейшем незнании, в груди разливалась злость. Уже не такая сильная, но всё ещё ощутимая. — Пока ты и другие видели в нём бездарность без каких-либо талантов, мы видели в нём потенциал. — начал Томура, смотря спокойно. Бакуго на его слова не дернулся даже. Он знал о том, как было раньше. И сейчас не было смысла оспаривать это. Он и самому Деку так говорил, чего уж там. — Когда дети пропали, масштабы поисков были действительно огромными, шла огромная поисковая операция. В новостях только не трубили, потому что люди наверху боялись массовой паники. Даже сейчас в архивах сложно будет найти хоть что-то связанное с этим делом. Некоторые документы либо сгорели, либо всё так же находятся под грифом секретно. Мы искали по своим каналам и нам чертовски повезло найти человека, который дал наводку на психдиспансер. Самым сложным было попасть внутрь. Больница хорошо охранялась и это был один из немногих случаев где мы убили практически всех по пути. Не стоит их жалеть, каждый из них был замешан в том, что творила та женщина. И все они были готовы продолжать до конца. Им не было дела до умирающих. Но знаешь... Смерть была слишком лёгким наказанием. Томура ненадолго замолчал. Бакуго напряжённо слушал, ощущая как от каждого слова холодок бегает по рукам и всему телу. Ему было не по себе. Да, кроме той жуткой записи пока не было ничего, но воображение уже само по себе рисовало мрачные картины. — Что ты имеешь ввиду под... Лёгким наказанием? — тихо интересуется Кацуки. — Им бы гореть в аду вечно за те вещи, что они творили. — выплюнул Томура. — Там... Деку сказал, что от детей избавлялись. Но... Это мы ему так сказали, ну, выбора особо не было, да и он думал, что тех кого уводили, убивали. Просто чтобы он не думал об этом слишком много. На деле всё обстояло чуть иначе. — Гораздо хуже?... — Было три зоны: новоприбывшие, активные и отстойники. С первыми двумя всё понятно, там были похищенные и там же проводили большинство экспериментов. Собственно, мы думали, что всё ограничивалось главным зданием. Но где-то в трёхстах метрах от основного было ещё одно. Тоже большое, но меньше основного. С виду похожее на довольно крупный железный амбар. Основное здание уже горело, мои ребята заканчивали массовую зачистку, Деку мы уже забрали, но я решил, что стоит осмотреться. Даби тогда палил хорошо, но ещё не достаточно сильно, потому что надо было не задеть своих. Они почти закончили на моменте, когда я решил посмотреть, что было там, во втором здании, которое увидел в одном из окон, что выходило на задний двор. Знаешь же, что в таких местах обычно корпуса соединяются длинными коридорами-переходами? Вот и здесь так же было. Оно отделялось несколькими стальными перегородками с дверью, поэтому дыма там было немного, а до другой стороны и вовсе не доходило... Но лучше бы я надышался дыма и не увидел того дерьма... — Что ты там увидел? — практически одними губами спрашивает Бакуго. — Ад. Я увидел там самый настоящий ад на земле. — мрачно отвечает Томура, сжав руки в кулак с такой силой, что перчатки чуть затрещали. *** Железные двери открываются с некоторым трудом. Он только что перебил охранников и несколько человек из персонала, которые попытались его остановить, но коридор постепенно всё же заполнялся дымом, медлить было нельзя, да и к тому же сюда в любой момент могли прийти остальные. Он просто хотел узнать, выжил ли ещё кто-то из этой своры. Но картина перед глазами открылась действительно жуткая. Когда он только открыл дверь, в нос ударил страшный смрад, который заставил его зажмуриться и отступить на шаг. Только после, проморгавшись и чуть привыкнув, он смог войти. В самой комнате, точнее огромном зале, не было ничего примечательного, кроме детей и отрезвляюще ужасного вида этих самых детей. Дети и подростки, что когда-то были в первой зоне... Их нельзя было назвать живыми, ведь многие из них под экспериментами утратили большую часть собственного разума. Кто-то бродил по этакой казарме, не видя перед собой ничего и больше напоминая зомби. Кто-то просто лежал пластом на этакой импровизированной кровати, на которой помимо ветхого матраца не было ничего. Кто-то выл. Всё это сливалось в громкую какофонию странных звуков. У одной из стены стояла старая ванная, из которой некоторые дети что-то ели. Видимо, их так кормили. Даже думать не хотелось о том, что переваренные продукты они спускают где-то здесь же. На секунду Томура даже завис, широко распахнутыми глазами смотря на этот ад на земле. Эти дети уже не реагировали ни на что. Им было плевать на себя, на окружающих, на всё вокруг. Овощи. Потерявшие себя. Но потом, после первичного шока, пришло дурное осознание: в этом месте пахло смертью, разложением и особенно остро чувствовалось гниение. Тошнотворный запах. Отвратительный. Остро захотелось проблеваться, однако, с большим трудом удалось сдержать этот порыв. Основная комната для большинства отстойников делилась ещё на два сектора. И пройдя через эти гниющие заживо души, Томура понял, что даже это был не конец для них. Следующее помещение было меньше, но дети, видимо с какими-то особенностями, лежащие здесь, выглядели ещё хуже, чем в прошлом помещении: кто-то едва ли напоминал человека, больше походя на скелет, у кого-то шрамы настолько изуродовали тело, что невозможно было понять, кто это. Но каждый из них имел одну отвратительную особенность: черепная коробка была вскрыта и к оголенному мозгу был подключен какой-то аппарат, который соединялся переплетением проводов. Эти подопытные уже точно были на девяносто процентов мертвы. И запах трупной вони стал гораздо выше. Всё это настолько концентрировалось в помещении, что выедало глаза и в конце концов его просто вывернуло от скопления этого яда. Срочно надо было уходить. Но оставлять это просто так было нельзя. Он огляделся, прижав руку к лицу, чтобы хоть немного приглушить ужасный запах, но это не особо помогало. В помещении, помимо шума от соседней комнаты, было тихо, только прибор издавал низкий неприятный гул. Что-то словно било по мозгам с очень странным тактом. Томура чертыхнулся и подошёл к прибору, уничтожая его мощной волной распада. Гул затих. Дети не отреагировали, но от чего-то ему стало легче. В наушнике раздавались помехи, скорее всего из-за силы этих детей, но Томуре не было до них дела. Однако, оставить их так было нельзя. Если уж не снять груз с себя, то хотя бы облегчить их агонии, позволив наконец-то действительно умереть. Шигараки знал, что следует сделать. Он выходит из отстойника, уничтожая одну из стен и выходя на улицу, вдыхая чуть задымленный, но всё ещё чистый воздух. После этого места даже такой воздух был манной небесной. Он смотрит на здание с минуту, всё ещё пытаясь переварить увиденное. Обе ладони упираются в землю. Волна распада пожирает здание метр за метром. Куда быстрее огня. Оставляя после себя только дезинтегрированные обломки. Однако в последний момент у ещё не разрушенного окна он видит девочку. Она машет ему рукой, а через несколько секунд распад добирается и до неё тоже. Томуре не жаль. Но что-то внутри всё равно ёкает от этого зрелища. — Там было что-то плохое? — уже многим после спрашивает Даби. — Наверное, там было то, что многие посчитали бы адом. — отвечает Шигараки. Тот трупный запашок он не мог смыть с себя ещё около недели. Он всё мерещился ему и это был один из периодов, когда Томура снова перестал взаимодействовать с людьми на какое-то время. Лига отнеслась к этому с пониманием, а Изуку не знал. И Томура не сможет ему рассказать. Но наверное с тех самых пор беспокойство за чужую жизнь стало гораздо более острым. *** — Знаешь, мой наставник и сам проводил жестокие эксперименты. В конце концов так появились ному. Но у него есть железный принцип: если человек бесполезен, то его убирают сразу. Жестоко, но эффективно. — Томура заговорил неожиданно, от чего Бакуго чуть было не дернулся. — Но тот адок напоминал чем-то те самые игры, где люди сошли с ума и сотворили с собой самые мерзкие вещи. Да только это была не игра, а реальная жизнь. Нет ни фотографий, ни видео из того места, но оно навсегда отпечаталось у меня в памяти. Потому что такое не забывается. К тому же... Тогда я был примерно вашего возраста и даже привыкнув к трупам, подобное меня очевидно заставило испытать шок. — Как люди вообще доходят до подобного... — Кацуки морщится, даже так понимая, что приятного в таких случаях мало. И то, что даже Шигараки испытал чувство удивления и шока о многом говорило. — Когда человека не связывают нормы морали, то он опускается настолько низко, что это становится просто интересным экспериментом. Для таких человеческие жизни ничего не значат. Ни дети, ни старики, ни взрослые люди. — Ты не расскажешь, что там... Томура резко качнул головой. — Нет. И не потому что мне тебя жалко. Дело в другом. Это не то, что стоит знать хоть кому-то. Я уничтожил то здание, полностью, под самое основание. Не хотел, чтобы кто-то из моих это видел. Они хоть и знают частично, но в подробности я тоже не вдавался. Пускай это останется только в моей памяти. Изуку мы не сказали. Пускай знает половину горькой правды, а та сука отныне горит в аду вместе с теми тварями, что создала сама. Даже не зная всего, представить место, которое из тебя нормального сделает овоща было жутко. У Бакуго богатая фантазия. И фильмов в своё время он пересмотрел достаточно, чтобы представить хотя бы частично. Но фильмы и рядом не стоят с ужасающей действительностью. За последние месяцы он в этом только убедился. Какое-то время они сидят молча. Томура мрачно смотрит в монитор ноутбука, а Бакуго пытается осознать. Да, он получил несколько другую информацию, а не ту за которой пришёл, но то, что рассказал ему Томура проливает свет на некоторые вещи гораздо больше. — Он смог забыть об этом? Деку... — Нет. Сенсей заблокировал ему воспоминания вручную с помощью своих сил. По крайней мере так он мне сказал. Только поэтому восстановление пошло быстрее. С двух лет до пары месяцев. Мать Изуку никому об этом не рассказывала, а мы уладили все формальности. Очень многое пришлось делать подпольно, иначе бы дальше Изуку просто не смог бы нормально жить. Думаю, это бы осталось лишь в закрытых закоулках памяти, если бы она не появилась снова. — Но меня всё ещё смущает одна деталь. — И какая же? — Мы забыли. А вы нет. Шото не забыл определенные моменты, связанные с этим секретом. Почему? — Ты задаёшь правильные вопросы, но ответов на них у меня, к сожалению нет. У неё не было такой способности. По крайней мере насколько известно. Возможно, кто-то похитивший Изуку, удалил только то, что знал сам, он не был в курсе того, чем занимается Мидория вне академии. Потому что пострадали лишь те, с кем он контактировал будучи в академии: учителя, одноклассники, Всемогущий, несколько героев, которые так или иначе пересекались с ним. Мать. Человек, которому такое под силу, копнул достаточно глубоко, чтобы собрать действительно много данных и такая операция не делается за один день. Скорее всего наблюдение шло несколько месяцев. Но при этом он не узнал про нас. Странное дело. Все эти размышления натолкнули на мысль. Тот, кто мог контактировать со всеми этими людьми. Получить информацию о всех передвижениях во время учебы, но не знать что Мидория делает по ночам. Не учителя, потому что иначе бы они первыми попали под подозрение, да и... Изуку однажды обмолвился о том, что перед поступлением он так или иначе проверил учителей. Но всё равно. Если не учителя, то тогда кто... Мысль нагоняет его неожиданно. Те, про кого можно смело забыть в ворохе происходящего. — Шигараки... Есть у меня одна мысль. А что если это... Корреспонденты. Ну... Только они могут говорить со всеми, и как правило они часто берут интервью у героев. — предположил Бакуго. — Перед похищением Деку у нас брали такое, и один из них довольно много о всяком расспрашивал. Словно хотел выяснить чем этот ботаник дышит, живёт, говорил, что однажды напишет целую книгу о нём. Его интервью шло больше двух часов. Хотя тогда это не показалось мне странным. Сейчас я плохо помню, кто был тем, кто его брал. Но обращали внимание на меня, Тодороки, Айзаву, Всемогущего. Может... Томура задумался и кивнул. Проверить данную мысль можно, хоть это и займет некоторое время, однако, как бы хорошо человек не прятался, его всё равно по итогу найдут. — Проверить твои догадки спустя такое время будет сложно, но возможно. Пока что попридержи эту мысль при себе. Я попробую покопаться. Но если тот кто провернул это просто нанял спеца, то дело может зайти в тупик даже толком не начавшись. Стоит учитывать, что тут явно работал не один человек. — Тогда почему он не узнал больше? — Потому что Изуку достаточно хорошо скрывает себя. Всегда на страже собственной безопасности. Но если тот, кто устроил вашу коллективную амнизию всё ещё на свободе, значит в будущем можно ждать ещё чего-то. Я не знаю правы ли мы, предполагая худшее, но даже Сенсей обеспокоен. — А его то уж точно сложно взволновать... — Не важно. Сам факт остаётся фактом: лаборатория уничтожена, но из цепочки событий пропало несколько составляющих. Кто был тем кто выкрал Изуку той ночью? Кто заказал его повторно? — Томура согнул два пальца, но Бакуго вскинул бровь, не очень понимая касаемо второго. — Не понимаешь, да? Тогда я объясню. У неё, этой мерзкой твари, было задание, которое касалось беспричудных детей. Но появившись повторно, она сконцентрировала всё внимание на нём. Что слишком необычно для такого типа. Скорее было бы логично собрать больше опытных образцов, как бы жестоко это не звучало, но она после первого провала не отступилась. Неизвестно, где она была эти пять лет. И что с ней делали. Возможно, тот кто заказал похитить Изуку с целью изучения феномена позднего проявления причуды, знал о чем-то, о чём не знаем мы. Но это опять же, лишь мои домысли, я могу быть не прав. — У меня от этих размышлений уже голова начинает болеть если честно. Слишком много неизвестного, а думать можно что угодно. Бесполезно топтаться лишь на одних домыслах. — буркнул Бакуго. — Что ж, хоть с этим мы согласны оба. Когда Изуку вернётся, не говори ему об этом разговоре. — предупреждает Томура, словно Бакуго бы смог ему об этом сказать. — Не собирался даже. Уходя в открытый портал немногим позже и оказываясь в своей комнате, Бакуго падает на кровать без каких-либо сил, мрачно думая о том, что всё, что он постепенно узнает, теперь кажется до боли трагичным и ужасным. И то, что Изуку жил с этим столько лет... Мир оказывается совсем не таким, как он думал изначально. Знать о преступлениях одно, тем более если думать что каждого рано или поздно всё равно ловят и отправляют за решётку. Герои не всё могут, как оказалось. Нет, он не отказывается от своей мечты, он всё ещё хочет и будет лучшим из всех, но теперь постепенно он начал понимать, что мир не делится только на чёрное и белое. Принимать такое тяжело, особенно когда многие годы верил в то, что герои могут спасти всех, но реальность оказалась куда ужаснее. Герои делают так же много, как и полиция, пожарные и прочие службы, что отвечают за безопасность простых граждан, но они всё равно такие же люди, они не боги. И чудес совершать не умеют.