Custos Cordis

Когда Изуку вспоминает учителя Шеллера, он сразу вспоминает его голос: строгий, глухой и твердый. Он всегда говорил, что всё, чего хочется добиться, нужно пронести как груз. Это даст понять, что всё было не зря, что усилия, которые были затрачены, не прошли даром. Изуку навсегда запомнил это, потому как намного позже эти слова пригодилось ему во многих жизненных ситуациях. Он ценил этого человека и уважал едва ли не больше, чем Всемогущего. И, как бы хорошо он не относился к Яги, только Шеллер стал тем самым наставником, который по сей день наставляет его. Все его советы и рекомендации оказались словно бы наперед сказаны. Уже после его смерти, тренируясь сначала со Всемогущим, а после в академии, Изуку понял, как далеко смотрел старый военный. Он словно бы знал, что в будущем Изуку ждёт нечто очень и очень сложное. Иначе... Довольно трудно объяснить то, почему он давал ему такие нагрузки. Однако, сам Изуку изначально думал, что это просто для его же развития, но сейчас, стоя перед бывшим учеником своего наставника, понимает, что, вероятно, ошибался в своих выводах. Хью смотрит на него и кивает на конверт. Он пообещал рассказать всё после того, как Изуку ознакомится с последним письмом своего учителя. Почему-то Изуку немного не по себе. Странное ощущение собирается под ребрами и не думает уходить. Он берет конверт, открывает его и достает сложенный в двое лист бумаги. Открывать его страшно, ведь в конце концов он думал, что после смерти от учителя не осталось никаких вестей. Поэтому читать его последнее письмо, что адресовано ему, было немного больно. Однако... Он всё же открывает его. « Дорогой Мидория. Мне очень жаль, что нам так неожиданно пришлось расстаться и прекратить наши с тобой занятия. Я знаю, ты сейчас переживаешь не самые лучшие времена, но я хочу кое-что тебе рассказать, ведь, возможно, я могу и не вернуться с этой операции. Но дай бог, дай бог мне всё-таки выбраться из этой передряги и никогда не отдавать тебе это письмо. Так о чём это я... Мальчик мой, перво-наперво хочу сказать тебе о том, что я очень рад тому, что именно ты стал у меня обучаться. В своё время у меня было много курсантов и очень мало кто так рьяно пытался учиться и постигать все тонкости столь сложных задач. Тебе всего одиннадцать, а ты уже обучаешься по той же программе, что и мои выпускные курсанты. Я считаю это огромным успехом. Да, возможно, с причудой тебе было бы легче, но ты добился таких высот без неё и я считаю, что она была бы для тебя лишь приятным дополнением, ты и без неё очень хорош. Я сам прожил всю осознанную жизнь без неё и знаешь... Это не так плохо. Я видел множество разных людей и кому-то причуда принесла лишь горе, кому-то реально помогла, но я всё ещё считаю, что даже без неё можно быть уверенным в себе человеком. Так что, пожалуйста, больше веры в себя, мой мальчик, ты большой молодец, и я без тени сомнений могу сказать, что горжусь тобой. Как наставник и как друг. Так же думаю, что стоит упомянуть о том, что я практически закончил твоё обучение. В оставшиеся лет пять мы бы только понемногу поднимали твою планку и, честно говоря, мне кажется, в армии тебя бы ждали как элитного бойца. Я бы хотел посмотреть, каким ты вырастешь. Но дай бог увижу. За сим прощаюсь, мой мальчик, прошу, береги себя. Твой наставник, Джозеф Шеллер. П.С: к этому письму так же идёт документ, который я хотел бы вручить тебе лично, но это на случай если всё же не получится. Храни это с гордостью.» Тейт медленно опускает перед ним ещё один конверт, больше и немного более плотный. Изуку откладывает письмо. Он догадывается, что внутри, но руки всё равно невольно дрожат. Это документ. Оформленный и подписанный лично Джозефом. Об окончании курса военной подготовки. С этим он мог бы отправиться служить как боец в любое место, если бы захотел. — Почему... Почему он... — Изуку поднимает голову, смотрит на мужчину удивлённо, хотя по щекам скатываются слёзы. Он не может выдавить из себя ни слова больше, потому что горло сдавило. Ему больно, больно, больно. — Он не успел. Но очень хотел. — Хью выходит из-за стола и встаёт перед ним. — Он правда очень хотел вернуться к тебе. Я видел его в последний день. Он немного говорил, но крайне тепло отзывался о тебе. Это добивает. Изуку сжимает челюсть до боли, поднимается и упирается в плечо мужчины. Ему чертовски больно. Осознание обрушивается лавиной. Он не знал. Не мог знать. Проклятье... Мужчина обнимает его и спокойно ждёт, пока Изуку не придёт в себя. Это длится всего пару минут, но для Мидории по ощущениям прошла целая вечность. — Я... Хотел бы навестить его могилу. Это возможно? — тихо и сипло спрашивает Изуку немногим позже. — Да. Только завтра, сейчас уже слишком поздно. Ты как? Хочешь продолжить или тебе нужно время... — Всё хорошо. Спасибо, что позволили прочитать это письмо. Я рад получить от него весточку спустя столько лет. Аж гора с плеч. — Изуку садится обратно. — Да собственно... Я бы и рад отдать его раньше, но до сих пор не было полномочий, и о тебе данных было не так много. Лишь став по званию как наш учитель в прошлом, я смог получить разрешение на то, чтобы изъять его вещи из хранилища. Так что... Меня особо не за что благодарить. Ты можешь забрать это. Письмо и документы принадлежат тебе, так что я не в праве это изымать у тебя. — Большое спасибо. Это... Многое значит для меня. — Я догадываюсь. Уж не знаю, какими были ваши отношения, пока Шеллер был жив, но, кажется, ты стал его любимчиком. Я закурю? — Почему вы так думаете? Да, конечно, без проблем. — Изуку озадаченно моргает. Тейт прикуривает сигарету, делает затяжку и Изуку замечает, что мужчина пытается найти способ не думать о чем-то. Он чуть отворачивается от него и теперь Деку видит лишь его профиль. — Он никогда не писал нам писем. Не хвалил. От него было очень сложно получить одобрение или похвалу в принципе, даже когда его лучшие курсанты выпускались и начинали служить, он находил повод немного построить их. Можно сказать, что любимчиков у него не было. Строгий, серьезный, почти никогда не улыбающийся. Шеллер был... Своеобразным, но его школа жизни не прошла даром, мы все после неё вышли готовыми буквально ко всему. И когда я узнал о том, что он нашёл буквально неогранённый самородок, наверное, тогда позавидовал, потому что мы очень редко добивались даже банального «отлично». Он выпускал лучших из лучших и всё равно всегда был недоволен тем, как мы стараемся. Но спустя несколько лет, уже после его смерти, я нашёл ещё кое-что. Он вел учётные дневники и хранил их в своём сейфе. Получить к ним доступ хоть и было сложно, но когда они оказался у меня, я понял, что... Не знал своего наставника от слова совсем. Губы мужчины слегка дрожат и Изуку понимает, что Хью пытается сдержать эмоции внутри. — Он помнил каждого. Этот чёртов старик. — пепел падает на рабочую форму, но мужчина этого словно не замечает. — Он помнил наши хорошие стороны и в его блокнотах... Да, у него было огромное множество этих поведенческих дневников. В этих дневниках он писал только хорошее. То, что не мог или не хотел говорить. — мужчина делает ещё одну затяжку. — Каждый курсант, и только то, что он не говорил. Я... Всегда думал, что он считает нас слабыми, поэтому не даёт слабину, но вскрылось так много... Хью прикрывает глаза на мгновение, воспоминания идут ярким пятном... Вот он год назад получает своё звание и наконец-то может заняться архивным складом и кабинетом, которые принадлежали его учителю. Туда никого не пускали с момента его смерти. Он пришел туда и словно бы вернулся на десять лет назад, когда он ещё совсем юный солдат, а Шеллер его учитель. Разбирая документы, он наткнулся на письмо Изуку, а уже после нашёл сейф, который открыть удалось лишь спустя несколько часов. Дневники, которые там хранились, были тем, что никогда не должно было увидеть свет. И Хью это понимал. Они были короткими, длинными, объемными и не очень, иногда он даже что-то схематично там рисовал. Тейт тогда забрал все и прочитал некоторые, о тех людях, которых знал, хоть и знал, что не должен был. Да только в ту ночь он впервые, со дня смерти своего наставника, напился и плакал. От осознания, что они все очень ошибались. Дневники он оставил в сейфе, только два забрал, свой и тот, который был адресован Мидории. Этот дневник был единственным, который мужчина так и не прочитал, даже не открывал. Как и письмо. Он оставил их нетронутыми, зная, что обязан найти того, кому всё это предназначалось. И вот, спустя целый год, он, наконец, может отдать его. Тяжёлая «книжечка» в объёмном кожаном переплете изымается из большого сейфа и медленно опускается на стол. — Этот человек был лучше, чем пытался казаться. И я бесконечно уважаю его даже сейчас. Поэтому хотел бы предложить тебе тренироваться у меня, так сказать... Укрепить наследие. — Вы хотите меня тренировать?... — Да. Хочу. Наш учитель считал тебя достойным человеком и я думаю, что он прав. В конце концов, ты очень сильно вырос за те несколько лет, что прошли с его смерти. Изуку почти не думает, лишь встаёт, отходит от стола немного и кланяется низко. — Приму за честь тренироваться с вами, Полковник Хью Тейт. Мужчина тушит сигарету, отряхивает пепел и поднимается следом. Он ждёт, пока Изуку встанет ровно и после протягивает ему руку. — Я тоже, Мидория Изуку, приму за честь тренировать тебя. Деку чувствует крепкую хватку. Рукопожатие у Хью уверенное и тяжёлое. Он хороший и уверенный человек. Хоть и немного сломанный где-то внутри. Смерть наставника на них всех оставила большое пятно. Болезненно и пульсирующее. Но, возможно, вместе они смогут справиться с этим. Изуку забирает письмо, дневник и документы, всё ещё чувствуя как глаза непроизвольно мокнут. Но он должен держаться. — Полковник. Спасибо вам огромное. — тихо роняет Изуку, когда дверь закрывается. Уходя под конвоем обратно в комнату к ребятам, Изуку понимает, что завтра он будет разбит. Но на него за одну ночь свалилось слишком много всего. Конечно, дневник хотелось прочитать сейчас, но было слишком поздно. Он выдохнул. Завтра, когда будет время. Или позже. В любом случае, он ещё хочет попасть на могилу своего наставника, чтобы нормально попрощаться. Укладываясь на кровать, он засыпает тревожно, но вновь оказывается в знакомом ему месте с предшественниками. — Мидория... — Йоичи подходит к нему и Изуку обнимает мужчину крепко. — Всё хорошо. Здесь можно не сдерживаться. Деку плачет навзрыд. Внутренняя боль, что так долго копилась внутри, взрывается, словно бомба, обрушивая на него все эмоции, которые он так долго старался подавить. Которые он так долго держал под замком. Первый понимает его, в конце концов, это всё то, через что проходят все люди рано или поздно. Нана кладет ему ладонь на плечо и поглаживает слегка. Она понимает какого ему, ведь она сама была наставником и её ученик пережил практически то же самое. Та самая часть от Всемогущего, что так же находится среди предшественников, молчит, но его объятия чувствуются и от них ему тепло. Словно кокон. — Ты хорошо держался. В конце концов этот мужик сделал для тебя очень многое. Я чувствую к нему уважение. — сказал второй обладатель позже, когда Изуку уже успокоится и сидел рядом с ним. — Надеюсь, его ученик сможет помочь тебе. — Я тоже надеюсь на это. — кивнул Изуку. Он засыпает среди них, успокоенный и эмоционально вымотанный. Но теперь ему стало намного легче. *** Следующий день начался рано. Очень рано. Их подняли в шесть и заставили пробежать пять кругов вокруг базы, а это по пять километров на круг. Они вымотались, но как объяснил Хью, это теперь их обычное начало дня, к тому же он добавил, что с каждым днём это расстояние будет увеличиваться. Ребята начинали жалеть, что согласились, ведь по началу это сложно, к тому же очень душно и жарко. Но это было лишь начало. Самое безобидное. Им объяснили, что каждому из них подберут индивидуальный курс занятий и помимо основного, где они будут вместе, как правило на первую половину дня, будет и второй, раздельный и вот там с них семь потов спустят. Если не все десять. Звучало страшно, хотя они понимали, что просто не будет. Им обещали ад на земле и вот они в нём. Но пути назад уже не было... Но перед тем как отправиться на свои курсы, Изуку, Шото и Бакуго втроём решили навестить могилу Джозефа Шеллера. Шото и Бакуго поехали как поддержка, понимая, что одному Деку будет куда сложнее. Хью сам отвёз их на закрытое кладбище для военных. Изуку видит его могилу издалека и сглатывает ком в горле. Подходит медленно и садится напротив могилы, положив на неё цветы подсолнуха, гладиолусов, розы и белые гвоздики. Изуку сел перед надгробием мужчины и вытер вновь намокшие от подступающих слез глаза. Его одноклассники стояли немного поодаль. — Здравствуйте, учитель. Да, я несколько припозднился к вам сюда, но вы уж не сердитесь на меня. Столько лет прошло. — Мидория печально улыбается, — Я знаю, что вы не особо любите цветы, но эти... Вы ведь знаете, что они означают, верно? Вы сами мне об этом рассказывали однажды. Тогда он был мал, но его вдруг заинтересовал вопрос о том, как в стране самого Джозефа хоронят людей и что им приносят на могилу. И тот разговор отложился в памяти на долгое время. « — Я расскажу тебе о том, какие цветы как правило приносят что женщинам, что мужчинам на могилу в моей стране. Слушай внимательно, возможно, когда-нибудь тебе это пригодится. Его глубокий и спокойный голос всегда звучал очень уверенно, Изуку хорошо это помнит. Если бы он только знал, что однажды вынужден будет сам составлять цветы на могилу собственного учителя... — Так вот. Розовые розы – символ чистой, незапятнанной дружбы. Как правило, такие цветы преподносят на могилу женщинам, лучшим подругам, иногда матерям, которые для своих детей были как подруги жизни. Алые розы – отображают страсть и глубину искренних чувств, имеют сходство с кровью, поэтому вызывают ассоциации с вечной скорбью. Их преподносят на могилу практически ко всем погибшим. К тому же данный цветок очень распространен на моей родине. Желтые розы – несут в себе ревность. Белые розы – отражают чистоту и невинность. Часто их кладут на могилу детям, молодым людям, которые погибли в результате несчастного случая. Так же очень часто замечал, что их кладут на могилу матерей и отцов. Для детей родители всегда чисты и невинны. Розовые гвоздики – символ благодарности, почтения. Белые гвоздики – символ воспоминаний. Ты помнишь и ты не забываешь. Иногда их приносят так же, чтобы дать понять, что даже не смотря на потери, человек готов идти дальше. Он не забудет, но он будет готов идти вперёд. Красные гвоздики – символизируют привлекательность. Такие приносят женам, супругам, как правило. Каллы – несут символику тесной связи и лебединной верности. Тоже самое, что и с прошлыми. Такие обычно приносят глубоко пожилые мужчины или женщины. Маргаритки –нежность, невинность. Подсолнухи – знак восхищения, преклонения перед силой духа. Очень часто такие я наблюдал на могиле солдат, которые отдавали жизнь за свою страну. Гладиолусы – большая сила духа. Как правило, их приносят с парой вместе с подсолнухами. Орхидеи – элегантность. Такие чаще всего оставляют женщинам, чем мужчинам. Изуку слушает, запоминает и впитывает каждое слово. Он сидит рядом с мужчиной и запах его одеколона щекочет нос. — А что бы вы хотели на свою могилу? — Я? Не знаю. Но наверное белые гвоздики подошли бы лучше всего. И одна роза в них...» Сейчас на его могиле было три подсолнуха, от трёх студентов, три гладиолуса, белого, красного и фиолетового цветов, три розы и белые гвоздики завершали этот большой букет. — Я знаю, что вы сейчас в лучшем мире, но знайте, я всегда буду о вас помнить и буду идти дальше. Вы будете даже там гордиться мной, мастер Шеллер. — он кланяется низко, почти касаясь головой земли. — Спите спокойно. Голос дрогнул, но Изуку сцепил зубы и не позволил себе пролить ни слезинки здесь, он обещал ему быть сильным. И он обязательно будет. Уходя, он обещает себе, что станет ещё сильнее. Чтобы больше никогда его не подвести. Ведь он наблюдает за ним и всё ещё присматривает.