Custos Cordis

Если бы он только смог предположить, что всё обернётся вот так. Смог бы он избежать этого? Смог бы он хоть что-то сделать... Он смотрит на неё и внутри скребётся страх и паника. Ему страшно. Она пугает его. Он вспоминает о тех _пропавших_ и ему становится дурно. Сколько ещё можно его мучить, ведь прошло уже столько времени. — Мы только начали, дорогой номер тридцать семь. Тебе предстоит долгий путь. Её лицо озаряет сумасшедшая улыбка. Ему страшно. Хочется забиться в угол и не видеть этого лица. Не вспоминать. Не вспоминать то, что он так долго прятал в глубинах собственной памяти. Но она смотрит. Он чувствует её взгляд кожей и ему хочется соскоблить с себя кожу, чтобы только избавиться от этого ужасающего ощущения. Паника душит. Кажется, он задыхается. — Наконец-то ты снова принадлежишь мне, Мидория Изуку. Подросток жмурится, чувствуя как в желудке скручивается животный страх. Она подходит ближе, протягивая к нему руку. Это начинается снова... *** Бакуго Кацуки забыл. Забыл кого-то очень важного и уже пару дней не может вспомнить кого именно. Он смотрит на своих одноклассников и постоянно в голове пульсирует навязчивая мысль: не хватает, кого-то не хватает. Он не может вспомнить одного человека, хотя все вокруг утверждают, что его никогда не было. Что они никогда не видели этого кого-то и что Кацуки похож на параноика. Бакуго посылает их нахрен и больше ни о чём не спрашивает. Он чувствует, как в груди копится раздражение на себя самого, но ничего не может с этим поделать. Зудящее чувство внутри не отпускает. Он не мог просто взять и забыть кого-то важно, так? Так ведь... Бакуго знает, что человек был. Он уверен в этом так же, как и в том, что его причуда — это взрыв. Он знал, что этот кто-то всегда сидел за ним и теперь, когда там сидит Хитоши, ему от чего-то неуютно. Никто не помнит, чтобы когда-то в их классе был кто-то ещё, кроме Шинсо. Бакуго ощущает смутную тревогу, что скапливается внутри, словно яд. Он абсолютно точно уверен в том, что в классе словно кого-то не хватает. Место не держали для Хитоши Шинсо. Там был кто-то другой, кто-то, кого Бакуго Кацуки знал настолько хорошо, что воспоминания не исчезли полностью. Он пытается вспомнить, ухватить до дрожи знакомый образ человека в собственном сознании, но у него не получается. Когда он пытается вспомнить, его голова грозит расколоться на части. Приходится глотать обезболивающее, на время откладывая идею с тем, чтобы найти странного человека, которого все резко забыли. Он ненавязчиво спрашивает об этом Айзаву, но тот тоже ничего не отвечает. Бакуго кажется, что он потихоньку сходит с ума. Пока не находит в записку, которая явно была написана кем-то, кого он определенно знал. Но он уверен, что ни у кого из одноклассников не помнит такой почерк. Крошечная деталь. Но она помогает вспомнить одно: он всегда называл этого человека Деку. Почему так вспомнить не получается, но Бакуго выцарапывает иероглифы на тыльной стороне запястья ручкой и становится немного спокойнее. Он смог вспомнить это. Не совсем имя, но даже кличка успокаивает. Словно он ухватился за правильную ниточку, что сможет размотать клубок из вороха вопросов и неясного потока воспоминаний, в которых лицо человека размыто. *** Всё это началось в субботу. Бакуго хорошо запомнил это, потому что потом, на следующий день, что-то сразу пошло не так. Весь день прошёл так, словно он что-то забыл. Кому-то позвонить или встретиться. Он не мог вспомнить. Он пересмотрел весь список контактов, но там никого не было. Того, кого нужно там не было. Создавалось впечатление, что он гоняется за призраком. Но никто из класса не помнил ещё одного человека в их классе. Хитоши Шинсо, ради которого держали место около полугода, наконец-то был переведен, Бакуго какой-то внутренней частью себя понимал одно: что-то во всем этом было не так. Он наблюдал за одноклассниками, пытался вспомнить более точную внешность, а потом внутри щёлкнуло: если этот человек был в классе, то значит он точно принимал участие в школьном фестивале. Он просмотрел видео с фестиваля три раза, рассматривая всевозможные варианты, ища малейшую зацепку, но там не было того самого. Бакуго откуда-то знал это. А потом и вовсе понял, что что-то в бою неизвестного студента и Шинсо его настораживает. Но он не может понять, что именно. Где-то там замкнулась цепочка, которая повлекла за собой целый ряд других событий. Он был уверен, что и бой Тодороки был не таким, как на записи. Но спросить у Половинчатого напрямую было сложно. Бакуго не знал, почему ему это кажется сложным, но почему-то идти к Тодороки вот так сразу не хотелось. Казалось, что он просто сходит с ума. Бакуго казалось, что он уже сошел с ума. Он словно распутывает правительственный заговор, о котором только ему и известно. Паранойя не отпускает его даже на секунду. Он боится забыть. Ведь тогда, как ему кажется, тот человек окончательно канет в небытие. Он живёт в напряжении почти три дня. Пока не находит у себя в портфеле вырванный из какой-то тетради лист. На первый взгляд ничего интересного, просто разбор его нового костюма, который он и сам мог сделать, но... Почерк не тот. Он не подходит ни ему, ни кому-либо ещё из класса, потому что Кацуки знает, что ни у кого из них не просил такой разбор. Но если не они, то кто? Он ломает голову всю следующую неделю, наблюдает за одноклассниками и замечает, что Тодороки тоже постоянно смотрит на место, где сидит Шинсо, но словно ждёт кого-то другого. Но это постоянно происходит за каких-то несколько секунд, Бакуго вообще повезло это заметить. Кацуки ощущает себя чертовым параноиком, но не может перестать думать об этом. Его сжигает ощущение, что всё это неправильно. Что они все забыли нечто важное. Кого-то очень важного. *** Ощущение не проходит даже спустя несколько недель. Он резко дёргается каждый раз, когда Каминари называет его «Каччан». Ему это знакомо, но Ками даёт клички практически всем, а именно эта почему-то вызывает в нём беспокойство. Паранойя сводит его с ума. Он становится ещё более раздражительным и злым, но однажды после занятий ему в лайн прилетает сообщение от Тодороки: «Завтра выходной. Хочу с тобой встретиться в кафе в торговом центре. В четыре часа. Это важно и касается того, о ком мы все, кажется, забыли.» Уточнение заставляет Бакуго испытать смутную надежду и одновременно недоверие. Половинчатый что-то знает? Тогда почему хочет встретиться вне академии? Может он... Бакуго заставляет себя не думать об этом. Получается плохо, но он правда пытается. Ночью он плохо спит, ворочаясь, а когда просыпается, то ему кажется, что во сне он видел силуэт того человека, которого пытается вспомнить. Злость и упрямое желание разобраться самому всё-таки подстегивают его на встречу с Тодороки в этом дурацком кафе. Идя туда в четыре часа он тихо шипит себе под нос, что если это шутка, то крайне дерьмовая. В кафе тихо и немноголюдно. Бакуго знакома атмосфера, ведь он скорее всего здесь уже бывал. Может мимо проходил, а может с кем-то заходил. Вспомнить снова не выходит. Отсутствующие воспоминания как больная мозоль, которая не проходит. Нервирует. Заставляет постоянно дёргаться и искать подсказки везде, где только можно. Парень закусывает щеку изнутри, пытаясь подавить нарастающее раздражение и гнев. Оно сейчас точно лишнее. Он заказывает у бариста коктейль на основе холодного зелёного чая и только потом задаётся вопросом: почему именно такой вариант? Словно он постоянно брал именно такой с кем-то. Снова чувствует сосущее ощущение где-то внутри. Словно где-то там есть ответы на все его вопросы. Вспомнить бы ещё их. Он садится за самый дальний от входа столик и чувствует, что кого-то не хватает. Это ощущение режет по итак натянутым нервам и Бакуго нервно отсербывает напиток из большого стакана. Сейчас он похож на тикающую часовую бомбу. Неизвестно, когда рванет. Однако, он отвлекается от этой мысли, когда напротив садится Тодороки. Шото ничего не заказывает, он выглядит до ужаса напряжённым и это не похоже на него. Бакуго уверен в этом. Сейчас словно всё не так, как должно быть. Это беспокоит его всё больше. Шото молчит, сцепив руки и по побелевшим костяшками видно, что он заметно нервничает. Он что-то хочет сказать, но обдумывает едва ли не каждое слово, словно это какой-то ужасающий тест. Бакуго ждёт. Откуда в нём столько терпения при его нервном состоянии прямо сейчас? Но голос внутри упорно просит повременить со взрывом всего подряд. Тодороки точно бы не позвал его сюда одного просто так. На то есть причина. Хочется надеяться. В общем-то инициатором встречи Тодороки и являлся, сказав только то, что это очень важно. Но теперь закрадывалось подозрение, что он что-то ещё знает. Бакуго не уверен в этой мысли, но отчаянное желание верить — это всё, что у него осталось. Ведь никто вокруг него больше не помнит ничего о ком-то, кого звали Деку. Бакуго смотрит на половинчатого вопросительно, нервно постукивая пальцем по столу. Под пристальным взглядом ему неуютно, но Шото, кажется, ещё хуже, ведь редко, считай никогда, Бакуго не видел у него настолько наполовину отчаянного, наполовину пустого взгляда. Словно парень что-то потерял. Что-то очень важное. — Мне нужно кое-что у тебя спросить. — напряжение в чужом голосе почти можно потрогать руками. Бакуго почему-то ощущает себя не в своей тарелке, но кивает, отпив немного холодного зелёного чая из стакана. Почему-то вспоминается как он говорил «кому-то», что зелёный чай с коктейлем не сочетаемы. Он не может вспомнить, кому он это говорил, но про себя думает, что вообще не так уж и плохо, на самом деле. Однако... Зелёный... Почему именно зелёный? Он ведь предпочитает чёрный или даже тот же кофе, но никак не зелёный чай. Почему вдруг сейчас... Мысль сбивается, словно что-то не даёт ей воссоздаться в полной мере. Он не помнит, чтобы среди его знакомых кто-то такой пил. Или может быть тот, кого он забыл, пил такой? Невозможность вспомнить раздражает. — Ты нацарапал на запястье кличку человека. А как зовут его ты помнишь? — Шото смотрит так пристально, почти не моргая, что Кацуки давит в себе инстинктивное желание отодвинуться. — Нет. Я помню только это. Половинчатый, ты ничего не хочешь объяснить? Это всё воняет подозрительностью, и ты совсем не делаешь это дерьмо понятнее, ясно? — Бакуго отвечает раздражённо, даже не желая узнать того, откуда половинчатый увидел написанное у него на запястье. В конце концов они часто переодеваются все вместе, да и шкафчики в раздевалке у них рядом. Шото сжимает кулаки так, что костяшки особенно заметно выступают. Кажется, ещё секунда и Тодороки грозится воспламениться. Это странно, потому что обычно столько эмоций на его лице, в его мимике, движениях прочесть крайне сложно. Обычно он спокоен и рассудителен, но сейчас... Сейчас Бакуго видит нервозность и буквально чувствует лёгкий налёт паники. — Плохо. Я думал, я один сижу с паранойей. Но потом заметил эту кличку у тебя на запястье. Ты тоже не забыл до конца. Ну, или ещё не забыл. Не уверен, что всё правильно понимаю, но я не забыл его. Ну, хотя бы не полностью. Это странно и звучит бредово. Но, думаю, ты поймёшь. Ты должен понять, Бакуго, больше просто некому. — Может объяснишь? А то пока нихрена не понятно. — Несколько недель назад из класса А пропал человек. Он не пришел на занятия. И окружающие забыли о том, что он существует. Я бы, наверное, тоже забыл, да только... Он сделал для меня слишком многое. Я знаю, что можно было бы попросить героев помочь, но что делать, когда о нем нигде нет упоминания. Абсолютно нигде. Мне бы не поверили. Так что я искал малейший признак того, что его хоть кто-то сможет вспомнить. И мне показалось, что ты был тем, кто пытался. А потом увидел пометку. Я долго думал, не показалось ли мне, не мог быть уверенным до конца. Я... Я так устал. Шото выдыхает, опускает голову, зарываясь рукой в волосы и сжимая пальцы. — Ты звучишь подозрительно, но допустим. Как его зовут, ты знаешь? Что ты вообще о нём помнишь? — напряжённо спрашивает Бакуго, сжимая полупустой стакан сильнее. — Да. Я помню его имя. Изуку. Мидория Изуку. — шепчет Тодороки. Мидория Изуку. Это имя ввинчивается в мозг, подобно сверлу, и Бакуго вспоминает: маленького мальчика на детской площадке, что защищает какого-то другого мальца. Хилый, тощий, зелёный. Он весь зелёный. И футболка у него смешная. Он слегка побит, но всё равно стоит на своём, а после оборачивается и вдруг улыбается. — Каччан! — детский голос режет по ушам и он резко откидывается на спинку стула, тяжело дыша. Он смог вспомнить. Он знает его. Точно знает. И тот мальчишка его знает. Бакуго уверен, что они знакомы давно и очень хорошо, но больше память ничего ему не подкидывает. Но теперь у него есть имя. Он помнит. Он не сумасшедший. Он правда не спятил... Он действительно знает его. И лучше, чем сам изначально думал. Он ждёт, пока всё это уложится в голове, пока дыхание успокоится и сердце перестанет заходиться как сумасшедшее. Переводит взгляд на Тодороки, ждёт от него ещё хоть чего-то, но, кажется, Шото высказался на несколько дней вперёд. Его лицо всё ещё напряжённое, но взгляд немного смягчился. — И что мы будем делать?... — спрашивает Кацуки. — Ничего. Мы ничего. У нас нет ресурсов, чтобы его найти. Я знаю, ты хочешь найти его сейчас. Но мы ищем буквально того, кого все разом забыли. Это будет сложно. А если кричать об этом на каждом углу, нас скорее всего упекут в психушку. Бакуго понимает это. Пожалуй, даже слишком хорошо, чтобы не согласится с половинчатым придурком сейчас. Но и просто сидеть на месте он не может. Это изводит, это заставляет нервничать, ему страшно снова забыть. Он давит в себе порыв закричать, взбунтоваться, потому что сейчас это делу не поможет. — Просто... Подожди. Я хочу кое-что попробовать, но привлекать героев всё равно бесполезно. Отец и тот не помнит, что с нами на стажировке кто-то ещё был. Он думает, что нас там было двое. Стажировка у Старателя? Да. Бакуго тоже думал сначала, что их там было двое, но сейчас он в этом уже не уверен. Он уже ни в чем не уверен. Вся его жизнь теперь кажется немного фальшивой. Бакуго не понимает, что задумал Тодороки, но выбора особенно нет. Он может искать сам, но как, когда он даже лицо толком вспомнить не может. Только имя и кличка и крошечный ворох очень странных воспоминаний, между собой никак не связанных. Он почти ничего не помнит, но это ощущение сводит его с ума. — Что бы ты ни задумал, я пойду с тобой. Этот... Деку. Я не смогу успокоиться, пока не найду его. — решительно произносит Бакуго, сжимая кулаки. Шото благодарно приподнимает уголки губ в подобии улыбки. — Возвращайся в общежитие пока что. Я позвоню, если что-то будет. Доверься мне, пожалуйста. У Бакуго и выбора особенно нет. Всё-таки половинчатый придурок помнит больше, чем он. Это раздражает, но поделать ничего нельзя, остаётся мириться с тем, что есть. Он уезжает обратно в общежитие, надеясь, что у Тодороки действительно что-то выйдет, ведь не зря он взял весь день отгула у Айзавы, чтобы побывать в городе. *** Когда они прощаются на автобусной остановке, Тодороки снова обещает позвонить, если что-то узнает, после чего Бакуго уезжает обратно. Ему до сих пор тревожно, но теперь он понимает, что человек хотя бы реален и он не словил шизу где-нибудь. Весь обратный путь он пытается вспомнить что-нибудь ещё, но голова раскалывается снова, поэтому он лишь раздражённо шипит сквозь зубы. Шото же дожидается пока Бакуго уедет на автобусе обратно в Юуэй. На душе скребут кошки. Кто-то попытался заставить его забыть друга, а это уже как объявление войны. За человеком, что сделал для него так много, он пойдет до конца. И не важно, чего это может стоить. В конце концов, Деку не раз преступал закон ради того, чтобы сделать что-то действительно хорошее. Выдохнув, Тодороки возвращается в кофейню, заказывает холодный зелёный чай и почти полчаса проводит в раздумьях. Ему не нравится вариант, что остался, ведь он был бы рад не привлекать этих людей, но если и они тоже не помнят, то это можно считать концом. Тщательно всё взвесив, Шото достает из кармана второй сотовый, который ему не принадлежит. Это рабочий телефон Мидории. Чёрный, неприметный и тяжёлый, в нём сохранилось многое, что может помочь найти Изуку. Но самое главное — список контактов. Ева оставил его ему буквально в ночь перед своим исчезновением, сказав, что его мучает очень дурное предчувствие. Сначала Шото подумал, что это бред, но спорить не стал и оставил гаджет у себя. Сегодня первый раз, когда он включает его. Экран вспыхивает алым и после проявляется картинка: ничего особенного, горы, а на экране множество программ для всего на свете. Но сейчас Шото интересует не это. Чтобы войти в контакты нужен определенный код, так как все приложения запаролены разными кодами доступа. Он знает только тот, что дал ему Мидория. Шото набирает код безопасности и входит во входящие звонки. Звонить Курогири кажется самым безопасным решением, так как Даби временно оборвал все контакты из-за Ястреба, который постоянно крутился где-то поблизости. Им не нужен был неоправданный риск. Он колеблется всего несколько секунд. Спустя три коротких гудка на том конце ему наконец-то отвечают. — Мидория Изуку, в чём де- — Курогири-сан, это не Мидория. Мне нужно с вами встретиться, это срочно. Мидория... Он в беде. Пожалуйста. — тихо произносит Шото, прижав телефон к уху как можно ближе, словно кто-то мог его забрать. — Где ты сейчас? — Курогири уже готов его забрать, уточняя всё уже после. *** Шото ходит из угла в угол, объясняя всю хронологию произошедших событий. Он не может успокоиться, так как вся эта ситуация его в некоторой степени пугает. В квартире Шигараки пусто, даже слишком, без людей тут довольно тихо, что навевает тоску. Но Шото цепляется взглядом за фотографии на стене. Они всё тут. И Изуку с них никуда не пропал. Курогири молча слушает его, сидя в кресле и по его чуть прищуренным золотистым глазам кажется, что он уже что-то понял. И сам факт этого осознания мужчине не особо нравится. — Я его не забыл. И, насколько могу судить, остальные тоже, но я в любом случае соберу их в кратчайшие сроки, потому что... То, что ты говоришь... Это очень плохо. Одно дело просто похитить, но стереть полное упоминание уже совсем другой уровень. Кем бы не был этот человек, нужно найти и его и Мидорию Изуку. Как можно скорее. — наконец, произнёс Курогири, а всё его тело пошло темными всполохами. Казалось, что туман несколько раздражён. Он решительно поднимается, готовый открыть врата, как Шото осторожно касается манжета его рубашки. — Я готов помочь чем угодно. Я тоже хочу вернуть Мидорию обратно, Курогири-сан. — тихо, но уверенно произносит подросток, а после чувствует ладонь у себя на макушке. — Пока только останься тут до полного прояснения ситуации. Я верну тебя к академии вечером. А пока надо собрать остальных. И Шигараки Томуру тоже. Ты единственный, кто смог заметить, что он пропал. И правильно, что сообщил непосредственно мне. Мы обязательно его найдем, не волнуйся. Курогири исчезает, а Шото падает в кресло, прикрывая лицо руками. Тяжело выдыхает. Ему нервно, но он держится, потому что Изуку бы держался. Он бы тоже его нашёл. Обязательно. *** Шото смотрит на фотографии Изуку в квартире Шигараки и пытается приказать собственному сознанию ничего не забывать. Ни крупицы информации. Он не должен подвести друга. Они обязательно его найдут. Главное не забывать, ничего не забывать. Когда он проговаривает эту мантру в сотый раз, в комнате появляется Шигараки. Лидер касается плеча подростка, отвлекая его от бездумного повторения про себя одних и тех же слов. Тодороки моргает, тяжело вздыхает и поднимает голову, сталкиваясь взглядом с Шигараки. — Шигараки-сан... Пожалуйста, скажите, что вы не забыли Мидорию. — у Шото голос срывается немного, потому что его пугает перспектива того, что сейчас всё может зайти в тупик. Томура вопросительно смотрит на него, но не уловив ни сарказма, ни любой другой дурацкой попытки пошутить, он садится на диван и кивает на фотографии на стене. — С чего бы мне его забывать. Выкладывай, что там случилось. Курогири отказался мне что либо объяснять, сказал, что ты сам расскажешь. А он редко бывает таким... Обеспокоенным. Он даже попросил доктора приостановить эксперимент на несколько дней. Мне то особо не помешает, но к чему такая спешка? Шото выдыхает. Он чувствует облегчение, когда понимает, что ему действительно верят. Он боится за друга, но теперь когда выяснилось, что злодеи не забыли его, то всё в порядке. Он очень хочет верить, что всё действительно хорошо. Тодороки собирает в кулак всю волю и начинает сначала, с той самой ночи, когда Изуку пропал. Он говорит долго, объясняет всё, что успел подумать и разузнать. Шигараки его не перебивает, только пальцы его периодически дёргаются, словно он пытается схватить что-то. Немногим позже до Шото дойдет, что он сидел с бомбой с часовым механизмом, которая могла рвануть в любой момент. Потому что к концу рассказа он понимает, что Шигараки не просто зол, он в тихом, пока ещё безопасном для него бешенстве, но скоро он будет в ярости и тогда уже не будет никого, кто смог бы его остановить. Шигараки зол даже не на него. Лидер Паранормального Фронта Освобождения зол на то, что кто-то посмел тронуть то, что принадлежит ему. Алые глаза мечут молнии. Томура достанет этого человека откуда угодно и убьёт своими руками. Он вернет свою Еву домой. — Мы его вернём, не волнуйся, Тодороки Шото, я бы никогда не бросил его. Он вернётся домой. — в глазах у Шигараки беснуется ярость и безумие, но Шото всё равно чувствует облегчение от этого обещания. Злодей может соврать. Но в данный момент в голосе Шигараки Томуры он слышит лишь яростную уверенность. От этого становиться легче, хотя бы потому что он не один. Теперь шансы найти Мидорию возросли в разы. Где бы неизвестный ни спрятал Деку, от Шигараки и его цепных псов не укрыть ничего. Когда Курогири забирает Тодороки в Юуэй, Томура поднимается, подходит к стене с фотографиями и касается изображения Мидории кончиками пальцев. Он... Не забудет. Никогда. Этот мальчик принадлежит ему. Он его и никто не смеет забирать его у него. Кто бы не решил забрать Изуку, он пожалеет, что взялся за это дело. Томура заберёт чужую жизнь в качестве платы. Его драгоценность необходимо вернуть в кратчайшие сроки. — Кто бы ты ни был, я найду тебя. Я убью тебя. Жить тебе осталось недолго, это я тебе обещаю. За то, что посягнул на мою драгоценную Еву, муки твои будут такими, что ты дважды пожалеешь, что родился. *** Курогири возвращает Тодороки к общежитию, предупредив, что пока стоит выждать и не делать глупостей. Не смотря на то, что хочется ринуться на поиски прямо вот сейчас, Шото кивает и уходит к корпусам альянса. Он устало вздыхает, понимая, что за этот день вымотался даже больше, чем многие тренировки со Старателем. Он хочет вернуться в комнату, чтобы отдохнуть, но его ловит Бакуго у лифта. Перехватывает за ворот кофты и оттягивает немного назад, чтобы проходящие мимо одноклассники ничего не услышали. Он хмуро смотрит на него, словно чего-то ждёт. А когда Шото лишь непонимающе моргает, он тихо рычит. — Где ты был? Ты ведь нашёл что-то, правда? — Бакуго, мне нужно идти. Я устал. На сегодня правда ничего существенного... Для нас по крайней мере. — А как же... Ты же сказал, что узнаешь, половинчатый! — Я и узнал. Нам больше не о чем переживать. Его найдут. Если бы для Бакуго этого было достаточно, но нет. Кацуки не отстаёт от него, в конце концов Шото раздражённо отзывается, что не может рассказать. Не может и всё тут. Бакуго рычит. И уходит без ответов. Шото с трудом добирается до своей комнаты и оседает на татами. Его немного, хотя кому он врёт, его сильно подбила вся эта ситуация и сейчас он просто не может заставить себя расслабиться. Кажется, что закрой он глаза, он забудет. Тревога бьёт по нервам, выбивает почву из-под ног и Шото кажется, что он начинает параноить. На следующий день никаких новостей от Курогири или Томуры Шото не получает, зато неугомонный Бакуго буквально заставляет его с ним сразиться. В качестве спарринга, но Тодороки чувствует, что что-то не так. Бакуго выглядит... Таким же отчаявшимся. Он периодически вспоминает куски своей жизни, где присутствует Мидория и это вводит его в состояние, крайне далёкое от баланса. Тотальный Дисбаланс. Бакуго не уверен, что можно верить хоть кому-то, но Шото отказывается рассказывать ему подробности. Отказывается, потому что знает, что не может подвергать опасности тех, кто доверился ему. В конце концов, он не имеет на это никакого права. Изуку доверил ему свой секрет, а он не может рассказывать о нем ещё кому бы то ни было. Он обещал. И он сдержит своё слово. Любой ценой. Ничего не добившись, Кацуки вынужден уйти. Шото провожает его понимающим взглядом, а мысленно ему очень хочется извиниться. Но он обязательно сделает это потом, когда они вернут Мидорию назад. Пока он вынужден скрывать всё. *** Когда на следующий день Тодороки покидает академию сразу после занятий, Бакуго следует за ним. Не то, чтобы он хочет следить за половинчатым придурком, но тот явно что-то знает. Но Тодороки настолько осторожен в своих перемещениях, что пару раз Бакуго едва не теряем его из виду. С удивлением он понимает, что Шото идёт к старым складским помещениям, что вот уже лет пять как заброшены. Там он почти час кого-то ждёт. Но кого же? Он замешан в похищении? Или просто нашел тех, кто знает, где сейчас Деку? Что же этот половинчатый скрывает... Бакуго почти теряет терпение, когда вдруг рядом с Шото появляется густой чёрный туман. Кацуки как будто бьёт под дых. Он помнит, кому принадлежит эта причуда, но верить не хочется. Неужели Шото действительно примкнул к Злодеям? Или он с ними заодно или... Да бог знает, что ещё. Он не слышит, о чём они говорят, но видит как Шигараки пожимает плечами, словно не знает чего-то. Этого кажется достаточным, чтобы уйти, но как только Бакуго собирается это сделать, под ним появляются врата, в которые он проваливается с тихим вскриком. — У нас невольный подслушиватель. — Курогири держит мальчишку поперек туловища, грозя схлопнуть их, если Бакуго пошевелиться или попробует напасть. Взрывом воспользоваться не выходит. Его руки всё ещё у тела, что находится слишком далеко от него в данный момент. Да и помирать вот так верх глупости. — Должно быть, он проследил за тобой, Тодороки. — Шигараки вздыхает, поднимаясь с пыльного ящика на ноги, — Ну и что же ты здесь забыл, м? Хочешь помешать нам найти твоего друга? Или может быть ты сам причастен к его исчезновению? Шквал возмущения, которые зрели в голове Бакуго, словно стирает. Он смотрит на преступника с нескрываемым удивлением, после чего хрипит. — Вы... Тоже помните Его? Я думал вы... Что это вы замешаны в том, что Деку исчез. Лицо Шигараки появляется прямо перед его глазами и Бакуго от взгляда кровавых глаз ощущает, как бегут мурашки по спине. — Тогда почему ты один? Без подмоги? Не был уверен? — каждое слово пропитано ядом. Бакуго кажется, что он впервые видит лицо Шигараки так близко и от этого ему не по себе. Что-то в словах злодея заставляет усомниться в том, что он правильно всё понял. — Вы что-то знаете о том, где чёрт возьми Деку?! — сцеживает Бакуго, чувствуя, как кровь приливает к голове. Висеть вниз головой всё же такое себе удовольствие. — Это они и пытались выяснить, Бакуго. — Тодороки смотрит на него, сжимая руки в кулаки. — Они единственные, кто кроме нас помнит о нём. И поэтому... Они смогут его найти. — Лучше обратиться к Злодеям, чем привлечь Героев? Да ты спятил, Половинчатый! Бакуго дёргается зло, но вздрагивает, когда в миллиметре от его лица зависает чужая ладонь. Он знает, что способен сделать Шигараки, поэтому замирает, широко распахнутыми глазами смотря на руку. — Выбор у тебя небольшой: либо ты идёшь с нами и помогаешь в поисках Мидории Изуку, либо я убиваю тебя прямо сейчас. Ну, что скажешь? — Шигараки до странного серьезен и не остаётся сомнений, что в случае неправильного ответа от Бакуго может не остаться даже пепла. Всё, что будет, можно будет даже не сметать. Он думает ровно четыре секунды. А после чего скалится, сжимая зубы до хруста. — Пусть он меня отпустит. — глухо произносит Кацуки, — Чёрт бы вас побрал. Я... Пойду. А теперь отпусти меня, чёрт возьми! Курогири смотрит на Лидера, но получив кивок, отпускает юного героя из хватки собственного портала. Бакуго валится на каменный пол склада и тихо рычит от боли, но быстро поднимается, смиряя злодеев и одноклассника настороженным взглядом. — Никаких взрывов, Бакуго Кацуки, иначе мне придется исполнить то, чего не хотелось бы. — произносит мужчина, на то подросток тихо чертыхается, пряча ладони в карманы штанов. — Вот. Теперь, когда все готовы слушать, можно наконец-то подвести итоги поисковых работ. — сухо произносит Шигараки, — Курогири, перенеси нас. И Бакуго тоже. Раз уж ты идёшь с нами, то сегодня тебе придётся потерпеть наше общество. — Я понял. — цедит юный герой. Когда в следующий момент он оказывается посреди чужого кабинета, то невольно тушуется, особенно когда на него смотрят внимательные глаза. Мужчина за столом окидывает его взглядом, словно сканирует. Томура проходит и опускается в кресло, Шото занимает второе, Курогири встаёт за Шигараки, а Бакуго не остаётся ничего, кроме как держаться ближе к Шото. Как бы ни было велико желание разнести всё, он не может пойти против собственного обещания. Да и к тому же... Пока что ему вреда всё-таки не причинили. — Может быть мне кто-нибудь объяснит, что здесь делает один непосвящённый? — мужчина за столом чуть приподнимает бровь, смотря на Шигараки. — Он тоже частично помнит. Да и увязался за Тодороки, поэтому пришлось взять его с собой. Лучше давайте к данным. Что вы нашли? — Конечно. Всё оказалось до странного закономерно. Мальчика забыли только те, кто учился с ним. Данные из СМИ исчезли не полностью. Данные остались, но они все очень не точные, будто их кто-то намерено подчистил. Но данные на ноутбуке самого Изуку не тронуты. Данные в наших базах тоже. Кто бы не «стер» Мидорию Изуку из истории, он не знал о существовании второго фронта, так что мы не забыли о нем. Шото-кун тоже забыл лишь частично. Школьные периоды, но остались другие. Я прав? — Да. А после я смог и всё остальное вспомнить. Правда, когда пытаешься, очень сильно болит голова. — кивнул Тодороки. — Я провел полный анализ всего, что удалось найти. Кара, что была с Мидорией-куном все последние месяцы, неактивна с ночи пропажи. Не могу вычислить, где именно она сейчас находится. Мои люди прочесали все известные места, где могли быть нужны причудные. Ничего. Остаётся последний шаг, который привести в исполнение можете только вы, Шигараки-сан. — Раз уж вы не нашли его обычным способом... Думаете, он найдет? — Метаморф остаётся единственным, кто способен отыскать его по запаху. Где бы его не спрятали, Он найдет. Ведь в конце концов, он названный защитник. Это его работа. Шигараки хмурится, касается передатчика в ухе. — Док, вы на связи? — Конечно, Шигараки. Я уже отправляю его к вам. Джон рад помочь. В следующий момент посреди кабинета появляется мальчишка, на вид лет десяти. — Док... Это ещё что? — хрипит Томура. — Он эволюционирует. Теперь его мимикрия включает в себя и человеческий вид. Но не волнуйся. Нюх у него всё ещё отличный. Удачи с поисками, Шигараки. Томура манит мальчишку ближе. — Кто это? На нём запах хозяина. — Метаморф обходит Бакуго по широкой дуге, слегка скалясь и втягивая воздух носом. — Я его не помню, но помню, что отголоски запаха были у хозяина. Где мой хозяин? Он садится на колени Шигараки и неприязненно смотрит на Бакуго, словно тот нанес ему личное оскорбление своим присутствием. — Отставить. Ты сможешь найти своего хозяина по запаху, так ведь? — Ну ещё бы. Где угодно, как угодно. Для меня нет преград. — кивает мальчишка. — Нам нужно выяснить, где он сейчас находится. Люди Араки его не нашли. Мы тоже. Вся надежда на твой нюх. Мальчик, названный Метаморф, горд щурится, фыркая, после чего поднимается на ноги. — Много ли могут люди, не обладая абсолютным нюхом. Дайте мне три часа и даже если он в другой стране, я его найду. — Тогда вперёд. У тебя вся ночь, но чем быстрее ты его обнаружишь, тем быстрее мы вернём его обратно. — Райден протягивает руку с тонким ошейником с передатчиком. — Так мы сможем найти тебя. — Да знаю я. Откройте окно. — мальчика цепляет передатчик на себя и как только панорамное окно приоткрывается, он шагает вниз, чтобы спустя несколько секунд взмыть вверх как огромный орлан. Птица издает пронзительный крик и почти сразу пропадает из поля зрения. Бакуго провожает его взглядом, ощущая, как сотни вопросов роятся в голове, но он не может пока задать ни один из них. Пока они не нашли Деку. Он проводит в компании сомнительных личностей больше четырех часов. Но желания позвонить героям возникало всё меньше. Словно он правда может рассчитывать на злодеев. Что ещё за бред... Птица возвращается ближе к вечеру. Метаморф выглядит сбитым с толку, но всё ещё решительным настолько, что это немного сбивает Бакуго с толку. — В горах. Огромное здание, окруженное колючей проволокой и высоким забором. Там его держат. Я уверен. Запах привел чётко туда, хоть я и не стал влезать в само здание, решил, что будет лучше привести туда вас. Но там куча мутантов. Они не такие, как я, доктор обычно таких называет неудачными. Куча таких ходит вокруг здания. Охраняют. Так что я уверен, что хозяин там. Он точно там. — мальчишка переступает ногами, словно никак не может успокоиться. Араки пробивает местонахождение и теперь они могут отправиться туда хоть сию минуту. — Хей, неужели ты планировал идти один, Лидер? — Даби вваливается в кабинет, как к себе домой, но Райдену по большей части всё равно на это. За пирокинетиком виднеется белесая макушка, Гетен тоже решил пойти с ним. А может быть это Ре-Дестро попросил. — Неужели хочешь помочь? — Шигараки смотрит вопросительно, чуть хмурясь. — Если дело касается Его, то да. Я не могу остаться в стороне. Остальные отвлекают этого птица, так что давай поторопимся и, наконец, вернём малыша домой. Бакуго и Шото тоже намерены идти, однако, Араки не собирается отпускать их без костюмов. Он выдает им похожие варианты, чтобы они себя в битве не покалечили. — Вы не слишком заботитесь о них? — Ева бы расстроился, если бы эти двое пострадали. Томура ухмыляется. И то правда. *** Дорога до странного здания действительно занимает немного времени. Курогири оставляет их возле входа, а сам возвращается назад. Сейчас он ничем тут помочь не может. Араки сверяется параллельно с данными. Оказывается, это бывшая психиатрическая лечебница, где когда-то лечили особенно буйных. Сейчас здание уже прикрыли как пять лет, после какого-то странного случая. Томура его даже не слушает. Он уже знает, кто посмел посягнуть на его человека. Он думал, что убил её, но, видимо, ей повезло выжить после событий того дня. — Мамору. Всех, кого встретишь на пути — убить. Не дай никому себя задержать. — цедит Шигараки, подходя к воротам. С того самого момента всё вокруг превратилось в одно сплошное масиво. Бакуго следовал за Метаморфом попятам, чтобы как можно быстрее найти Деку, но видеть, как это существо без какого-либо замедления раздирает мутантов на части было немного жутко. Позади него Шигараки с остальными зачищают этажи от прочих тварей, которых, по всей вероятности, спустила та стерва. Бакуго не знает, кого Шигараки так проклинает, но он чувствует, что осталось совсем немного, ведь они почти нашли Деку. Метаморф рычит, неохотно позволяя залезть на спину и так спуститься на самый нижний этаж, который оказался ещё одной лабораторией. — Почему ты так хочешь его найти? — наконец, спрашивает Бакуго, слезая с огромной монструозной твари. — Потому что это моё назначение. Я обязан его защищать. Находить. Делать всё, что он попросит. Хозяин это всё, что у меня есть. — Мамору поднимается на ноги, дожидается, пока Шигараки их нагонит вместе с Шото, Гётеном и Даби, и только после они все вместе проходят вглубь огромной лаборатории. Они доходят до центральной части, где в огромной колбе и видят Мидорию, а рядом с ним... — Так это всё-таки была ты, поехавшая тварь! — Шигараки шипит не хуже змеи, когда видит женщину с наполовину обожженым лицом. Заметив незванных гостей, женщина ухмыляется, разведя руки в стороны. — Давно мы не виделись. Последние лет пять, кажется. Когда вы, детишки, разрушили мне карьеру. — Что ты сделала с Мидорией?! — громко спрашивает Шото, готовый напасть в любую минуту. — Ха? Вы помните? Как странно. Этого не должно быть, но так даже интереснее, ваши тела пойдут на благо науки! — Да черта с два! — взрыкивает Шигараки, бросаясь в атаку. — Ты тронула моё, я убью тебя за это! Пока остальные отбиваются от новой оравы измененных людей, монстров и пока Шигараки пытается убить мучителя Изуку, Бакуго добирается до контейнера и вытаскивает из него друга. Стоит ему взглянуть на его лицо, как память возвращается ворохом и он теряет сознание, валясь на каменный пол вместе с Изуку на руках. Он не слышал, как закончился бой. Он лежал, оглушенный собственными мыслями. Собственными воспоминаниями. Теперь он вновь был собой. Женщина, стремясь добраться до Изуку снова, не успевает увернуться от удара Шигараки и её тело рассыпается за какие-то несколько секунд. Никто ничего не говорит за это. *** Изуку приходит в себя, укрытый чем-то теплым. Он пытается рассмотреть того, кто его держит, но видно довольно плохо. Но потом он начинает различать. — Тенко... — он тянется к знакомому лицу настороженно, словно боится, что это может быть лишь иллюзия, но Томура перехватывает его ладонь, целуя перебинтованные руки. — Ты... Пришёл за мной... Снова... Шигараки ничего не говорит, лишь обнимает крепко, прижимая к себе и согревая. Никто не узнает, как он испугался, когда Изуку сначала не пришёл в себя. Он знал, что его Ева сильный и что он обязательно выкарабкается. Но ему было так страшно... — Я рядом, и больше никогда не позволю ей придти за тобой. Она точно мертва. На этот раз я добил её. Изуку всхлипывает, утыкается носом в плечо и снова проваливается в тяжёлое небытие. Шигараки тяжело поднимается на ноги, смотрит на Даби, на Гетена, что любезно одолжил своё пальто, чтобы согреть Мидорию, на Шото, что несёт на себе бессознательного товарища и понимает, что они действительно справились. — Даби, Апокриф. Сделайте так, чтобы от этого места камня на камне не осталось. — Есть, Лидер. Здание действительно уничтожают по самое основание, пока Шото и Томура переправляют бессознательных Бакуго и Мидорию в госпиталь, к доктору Мори. *** Уже под утро в больнице была полиция и Айзава с Всемогущим. Они вспомнили о пропащем Студенте и хотели узнать у Бакуго и Шото, где именно они его нашли. Бакуго отказался говорить, а Шото обрисовал ситуацию так, что Изуку они нашли случайно, определитель номера сработал. Это была ложь, но никто не знал, что они не собирались рассказывать правду. Бакуго всё косился на Деку, пытаясь понять, что именно произошло там, в подвалах здания бывшей лечебницы. Что это было за ощущение, что он почувствовал, когда посмотрел на Шигараки. Да и те слова... Что значит «тронула моё»? — Деку... Я могу присутствовать при его допросе? — спросил у Айзавы Бакуго, когда Шото удалось добиться согласия на это. — Ладно, только ничего не говорите. Не мешайте ему. Кажется, история выйдет тяжёлой. У Айзавы взгляд, полный злости на самого себя. Забыл, не вспомнил, упустил. Он так виноват перед Мидорией за то, что не уследил. — Начинаем через пятнадцать минут. — Да, пошли, Половинчатый. — Ага. *** Цукаучи сидит за столом, напротив сидит Мидория Изуку. Мальчик, который пережил нечто ужасное за те несколько недель, в которые про него всё забыли. Если бы не бдительные друзья, кто бы знает, что с ним было. Но сейчас пришло время всё рассказать. Подросток пустым взглядом смотрит на свои руки и отпивает из стакана глоток воды. — Расскажи мне всё с самого начала, хорошо? Я не буду тебя торопить, так что не волнуйся. Если что, всегда можешь попросить и мы остановим запись. Изуку кивает. Цукаучи специально ничего не записывает сейчас, мальчик сам попросил его этого не делать, чтобы не вызывать триггер. Поэтому он будет слушать его, в любом случае запись ведётся и после они смогут это посмотреть. — Это... Это не первый раз, когда подобное происходит. Я уже встречался с ней. Мне было одиннадцать. Я только недавно сильно переболел и вернулся к ребятам на площадке, чтобы узнать что у них нового. Тогда она пришла впервые. Высокая, статная, в очках. Тогда... Тогда у неё ещё не было шрамов на лице. Она мне что-то вколола, я потерял сознание и пришел в себя в какой-то камере. Мне было страшно, но ей было плевать. Она была убеждена, что причуду детей можно поднять на новый уровень через... — Изуку сжал руки чуть сильнее в замок. — Через болевые ощущения. Я был тридцать седьмым. Нас было около сорока. А может и больше, я не уверен. Но я видел... Каждый день в течении двух недель она пытала всех этих детей самыми разными способами. Топила, била электричеством, душила, и многое другое, о чём даже сейчас мне страшно вспоминать... Мне тоже досталось, но через две недели она должна была найти новых. Многие не выдерживали и умирали. Я точно не помню, что тогда произошло. Меня кто-то спас. Меня одного, потому что я единственный, кто остался с целой психикой. Остальные, наверное, погибли. Я очнулся уже в больнице, ничего толком не помнил и надеялся, что больше никогда не вспомню об этом. Я надеялся... Надеялся, что она умерла там. Она была монстром воплоти. Ей не было дела до боли или страха. Она издевалась над совсем маленькими детьми. И неизвестно, сколько до этого она сгубила жизней. Я надеялся, что этот кошмар закончился. Изуку дрожащими пальцами пытается отпить воду снова, но стакан разбивается. — Простите... — Ничего, давай возьмём перерыв, хорошо? Тебе... Стоит прийти в себя немного. — Нет, пожалуйста! Я... Хочу рассказать всё сейчас, до конца, пожалуйста, я потом больше не смогу, у меня... Не хватит сил... Цукаучи садится на место, а уборщик убирает разбитые осколки, пока дежурная приносит ему новый стакан и отпаивает водой сама. Изуку смотрит на неё благодарно. — Врач сказал, что в ходе психологической травмы я всё забыл. Память попросту заблокировала эти воспоминания, всё, что было связано с этим инцидентом. Я... Не хотел вспоминать. И был бы рад забыть даже сейчас. Но спустя пять лет она вернулась. Вернулась и решила начать всё сначала. Помню, что когда очнулся во всё той же камере, меня накрыла истерика. Я не мог успокоиться всю ночь. А потом она сказала, что за мной никто не придёт. Что она «стёрла» меня для всех. Мне ещё никогда не было так страшно. Я не знаю, сколько прошло времени. Всё слилось в боль. Одна сплошная боль. Я едва не умирал несколько раз, но она меня возвращала. Снова и снова и снова и снова. Каждый раз ещё больнее. Меня спасло чудо. Кто-то из её подопытных мутантов, которых она, видимо, создала за эти пять лет, вышли из-под контроля и я смог сбежать. Я бежал так далеко, как мог, пока в конце концов не потерял сознание от холода. Как мне сказали, меня нашли Каччан и Шото. Не поймите меня неправильно, но я надеюсь... Я надеюсь, что она мертва там. Изуку заканчивает, после чего его уводит психотерапевт, который теперь какое-то время будет за ним присматривать. Это человек от Мори, поэтому Изуку спокойно ему доверяет. Он чувствует, что наблюдатели сидят в полном ужасе от его слов, но ему больше нечего сказать. *** Айзава, Всемогущий, Бакуго и Шото сидят в шоке от услышанного. Всё, что описал Изуку, не сложно представить и от подобного становится дурно. Кацуки больше не спешит спрашивать у Деку ничего из его прошлого, по крайней мере пока он не вернётся на учебу, что будет через пару недель. Шото не находит что сказать, потому что даже у него волосы на затылке, кажется, немного пошевелились от этой истории. Всё становится гораздо хуже, когда понимаешь, что всё что они там видели, было на самом деле. Они уезжают из участка никакие, и лишь в общежитии Бакуго просит у Шото прощения. — Я... Мне жаль, не стоило не доверять твоей интуиции. Прости, что давил на тебя, пока мы искали Деку. — Да, всё... Наверное, нормально. Надо поспать. Если сможем уснуть. Бакуго издает тихий смешок, хотя и сам понимает, что вряд ли сможет теперь спать без кошмаров. У него остались вопросы, но задавать их Деку сейчас он не может. Он понимает, что его друг прошёл через ад. Он понимает, что реабилитация займет какое-то время, поэтому он будет ждать. Но когда к нему ночью приходит Шигараки и предлагает поговорить, он соглашается. Хотя бы потому что разговор поможет отвлечься от того дерьма, что ему снится. — Это был я. Я и моя команда вытащили его пять лет назад. Даби оставил этой стерве ожог на пол лица, а я лишил её одной руки. Под перчаткой был протез. Он тогда чуть не умер от моральной боли, но мой учитель поставил ему полный блок, не давая вспомнить. Я не могу рассказать тебе о том, почему помог ему, просто тебе следует знать о том, что мы всегда готовы помочь, если дело касается его жизни. — А Деку... — Если он посчитает нужным, он сам тебе расскажет. Не спрашивай у него об этом, поддерживай миф, что всё хорошо. Хотя бы первое время. Побудь хорошим другом, Бакуго Кацуки. И ты поможешь ему встать на ноги, потому что тебе это тоже важно. — У меня только один вопрос... Как он не поехал крышей от всего этого? — Ты даже не представляешь, как часто он был к этому близок, это было очень много раз. Почему-то сомнений в чужих словах у Бакуго не возникает... Они всё ещё враги, но теперь он знает чуточку больше о своём друге.