Custos Cordis

До начала практики оставалось всего-ничего времени. Изуку тренировался, учился и медленно готовил себя к предстоящей адовой неделе. В том, что будет сложно, он даже не сомневался. С Томурой он общался только через короткие сообщения, чаще вечером. Злодей что-то готовил, но его посвящать в свой план не собирался, да и Изуку этого никогда не просил. Лишь раз упомянул о том, чтобы Шигараки был осторожнее. Но потом кое-что случилось. Изуку как раз шёл после академии домой, совсем недавно разминувшись с Ураракой, как почувствовал знакомую волну тепла сбоку. Сердце невольно пропустило удар. Нет, определенно, мастер самых неожиданных появлений в жизни Изуку — это Курогири. — Мидория Изуку, могу я отнять немного твоего времени? — вежливый, как и всегда, мужчина смотрит немигающим плавающим взглядом. Иногда Деку думает о том, что однажды именно Курогири напугает его до лёгкого заикания. Хотя, они знакомы уже довольно долго и, по идее, он должен был привыкнуть. Привык, что и спорить, но иногда до сих пор пугался неожиданных появлений тумана рядом. — Конечно. Случилось что-то? — беспокойно спрашивает Мидория, смело шагая в тьму «врат». — С тобой кое-кто хочет поговорить. Последнее Изуку расслышал уже смутно. Когда он открыл глаза уже через несколько мгновений, то понял, что Курогири перенес его в бар. В котором было подозрительно тихо. На барном стуле сидел Шигараки, в полной экипировке рук и с «отцом» на лице. Пугающее зрелище для неподготовленного человека. Он посмотрел на Изуку и кивнул в качестве приветствия. Мидория тоже кивает, а после переводит взгляд на стену, где включен тот самый маленький телевизор, через который обычно с самим Шигараки связывается Учитель. И невольно юношу пробивает лёгкая дрожь, когда он смотрит на монитор маленького телевизора, где видно лицо Все За Одного. — Учитель хочет поговорить с тобой. — скрипуче отзывается Томура, сев полубоком, краем глаза следя за студентом. — Да, разумеется. Мастер? — Мидория заставляет себя перестать чувствовать иррациональный страх перед этим человеком. Всё-таки, он никогда не причинял ему вреда. Но даже его «взгляд» через монитор заставлял чувствовать себя не лучшим образом. — Я заберу тебя. — раздается глухой голос внезапно и после этого Изуку чувствует, как что-то вырывается из его рта. «Опять... Это уже было... Мастер...» Эффект переноса не самый лучший. После него Изуку ещё пару минут чувствует поступающую тошноту. Поднимаясь на ноги, он оглядывается. Кабинет. Самый обычный, если подумать, разве что человек в кресле носит особую маску на лице и его всего опутывают провода от разных аппаратов, что помогают ему поддерживать нормальное состояние. Мидория выдыхает через нос и поднимается на ноги, подходит к широкому мягкому креслу, что стоит напротив стола, и садится в него. — О чём вы хотели поговорить? — О развитии твоей обретённой причуды, Мидория-кун. Я видел тебя на спортивном фестивале. Ты по-прежнему сдерживаешь внутренние резервы. Это не есть хорошо. Изуку закусывает щеку. Не то, что бы он делал это намеренно... — У меня просто нет другого выхода. Те резервы не соразмерны с мощью этой силы. Они слишком нестабильны друг для друга. — Тебе нужен новый скачок в управлении данной причудой. — Да, я знаю об этом. — Мы могли бы помочь. Голос у Учителя Томуры очень глубокий, всегда пронимающий до самых костей, но сейчас юный герой только непонимающе склоняет голову на бок. — У меня практика через пару дней начинается. Так что уделять много времени тренировке я не смогу. — Этого и не потребуется. Пойдем проторенным путём. Ты ведь помнишь, чему твой наставник тебя научил, не так ли? На губах Изуку невольно мелькает лёгкая улыбка. Она отдаёт грустью, но он быстро качает головой, избавляя себя от малейших признаков скорби. Ему бы это не понравилось. Он не любил, когда Изуку был грустным. — Конечно. Такое не забудешь... *** Изуку хорошо помнит, как впервые встретился с человеком, которого все называют не иначе, как Вселенским Злом. Ему было шесть лет, когда Томура сказал, что хочет его познакомить со своим опекуном и учителем. Курогири был ему знаком, потому как они периодически встречались, когда последний появлялся, чтобы забрать Томуру. А вот Учитель. Изуку мельком слышал о нём от самого Шигараки, но никогда ничего конкретного, только то, что Тенко безумно благодарен этому человеку за то, что он спас его жизнь. Он не знал, чего ждать, но старался не паниковать раньше времени. В конце концов, вряд ли ему причинит вред человек, что спас жизнь его друга. Томура, по всей видимости, немного нервничал, потому как то и дело тянулся к своей шее. Но Изуку не давал ему себя чесать, постоянно одергивая руку. — Почему ты вдруг решил меня с ним познакомить? — тихо спросил Мидория, крепко сжимая чужую руку в лёгкой перчатке в своей маленькой ладони. — Учитель сам захотел с тобой встретиться, потому что... Считает тебя интересным. Ты ведь мой друг, как-никак, а друзей у меня не очень много, ты знаешь. И то правда. За год с небольшим от их знакомства Изуку никогда не видел рядом с Томурой никого, кроме Курогири. Это было немного печально, но он сам старался не беспокоить друга своими мрачными мыслями. Пусть он и был его единственным другом, но он был самым замечательным. Изуку ни за что бы не согласился променять Томуру на кого-то другого. Он улыбнулся мягко. — Всё хорошо. Не волнуйся ты так. — А ты не переживаешь об этом? — Может быть самую малость. Но он твой учитель и я уважаю его за то, что он спас тебя. Так что, познакомиться с ним — это честь. Если бы он знал тогда, изменил бы что-то? Наверное, нет. Он хорошо помнит день, когда впервые оказался в кабинете Мастера. Тяжёлый дубовый стол, глубокие кресла по бокам, книжные шкафы, доверху набитые литературой самого разного плана. Таким он его увидел впервые. А вот хозяин кабинета был таким серьезным, что пугал одним своим видом. Атмосфера вокруг него была тяжёлой, а когда Изуку впервые посмотрел ему в глаза, то сам не заметил, как потерял сознание от накатившего ужаса. Чем знатно испугал Шигараки. — Что с ним, учитель?! — Тенко с ужасом смотрит на бледное лицо мальчишки, пока сам Все За Одного поднимался из кресла. — Видимо, мой вид его несколько напугал. Маленькие дети часто бояться сильных личностей, они это хорошо чувствуют. Твой друг будет в порядке, не волнуйся. Без сознания Мидория пробыл совсем немного, но когда пришёл в себя снова, то испуг притупился. Он смог взглянуть на мужчину открыто и наконец-то познакомиться. В первый раз они лишь просто перебросились парой незначительных фраз. Все За Одного был в большой степени благодарен Изуку за то, что он остаётся рядом с его преемником. А спустя некоторое время он же предложил немного потренировать юношу. Чтобы тот, даже без причуды, мог давать отпор тем, кто пытается его задирать. Мидория не удивился тому, что мужчина вообще знает о таком. Ведь Томура не однократно становился свидетелем того, как над ним издевались. Не то, что бы его это волновало, но научиться хоть какой-то самообороне было действительно не так уж и плохо. Это стало началом огромной работы над собой. Первоначально Все За Одного просто направил обучение в русло самозащиты. Он нанял человека, который занялся физической подготовкой Изуку. Индивидуальные занятия и новая нагрузка были интересными. Изуку с головой нырнул в это новое для себя занятие. Он никогда не отличался особыми физическими данными, так что был даже рад, что кто-то беспокоится за него настолько, что даже нашел тренера. Томура, делающий больший упор на умственное развитие, от совместных тренировок отказался ещё в самом начале, но часто оставался в зале и наблюдал за тем, как шестилетний мальчишка пытается пробежать уже седьмой круг по комнате. Такие занятия проходили раза три в неделю и после каждого из них Изуку думал, что из него вынули душу. Но с тем, ощущение того, как из его тела пытались вылепить что-то большее, было приятным. Позже он узнал от Курогири, что его тренирует человек, что раньше занимался подготовкой «морских котиков» и поэтому его стиль обучения такой жестокий. С этим пришло и осознание, что он действительно далеко продвинулся. Потому что теперь похвала от наставника звучала немного чаще. Мистер Шеллер занимался с ним около пяти лет. За это время он сделал из него очень сильного бойца. Мидория, никогда не отличавшейся внушительными мышцами, даже спустя столько лет почти не изменился, разве что теперь его тело было тугим, как хлыст, и более жилистым. Но это было мало заметно, пока мальчишка не напрягался всем телом. — Ты там постоянно на полную выкладываешься. Просто удивительно, как этот ненормальный тебя ещё не сломал. — почти каждый раз ворчал Шигараки, когда Изуку падал в комнате без сил. На это мальчишка только улыбался. Он очень уважал своего сенсея, ведь мужчина был хоть и суровым, но он действительно сделал для него очень многое. Научил самообороне, помог изучить собственное тело от и до. Если бы не он, то Изуку так бы и остался заморышем. А Все За Одного был вполне доволен тем, что теперь рядом с его преемником будет не слабый мальчишка, а боец, которому в будущем он, возможно, передаст сильную причуду, чтобы он продолжал охранять его приемного сына. Спасал от кошмаров и помогал становится лучше. Так ведь поступают лучшие друзья, правда? Однако, до этого ещё стоило дожить, но неприятные моменты в жизни тоже случаются. Когда Изуку было одиннадцать, Шеллер вернулся в Америку, его вызвали по службе, хоть он и был уже на пенсии. А спустя несколько месяцев Мидория от Все За Одного узнал, что его наставник погиб. Пытался спасти молодых бойцов и подорвался на мине. У него не было квирка, так что защитить себя он не смог. Это было... Больно. Изуку впервые посмотрел в лицо смерти и ощутил привкус горечи, которая осела в глубине его всё ещё светлой души. Тогда-то Все За Одного и спросил, не хочет ли Мидория присоединится к ним. Взвесив все за и против, юноша отказался, хоть и остался благодарен за то, сколько труда и сил в него вложили. Мужчина чужие принципы уважал, поэтому давить не стал, хотя и мог. Он видел, что связь между его учеником и Мидорией только крепнет, так что остался наблюдателем. Мальчишка им ещё пригодится. Он это хорошо понимал, потому что видел потенциал, который пока ещё дремал в Изуку. Они всё ещё периодически виделись, и с каждым разом находиться в обществе мужчины для юноши было всё проще. Погрязнуть в собственном отчаянии от потери тогда Изуку не дала Лига, хоть он и не упоминал, что его наставник погиб при исполнении. Однако, тот же Мистер и Даби слишком хорошо чувствовали чужое отчаяние, поэтому старались поддерживать, хоть и не лезли в душу. Можно ли не любить их после этого? Хандра и апатия прошли довольно скоро. Он просто отвлекся на учебу и сосредоточился на том, что изучал причуды новых героев. Это помогало не дать себе переживать попусту. Тренировки он разве что оставил. Какое-то время ему было банально слишком больно смотреть на тренажеры, гантели и гири. Всё это напоминало об Шеллере, поэтому на время он оставил это. Но тело помнило всё. Тело помнило абсолютно все уроки, которые в него вдолбили, почти что в буквальном смысле... *** Воспоминания ворохом всплывают в голове, заставляя Изуку немного поджать губы. Вспоминать своего сенсея всё ещё было немного болезненно, хоть он и принял его смерть. Людям свойственно умирать, от этого никуда не деться. — Так что вы хотите предложить, Мастер? — тихо спросил Мидория, опуская голову. — Вероятно, Всемогущий отправит тебя на обучение к своему старому знакомому, который когда-то учил его самого. Пока что стоит остановиться на этом. Если после его наставлений ты сможешь приблизиться к использованию внутренней силы вкупе с причудой, то это значительно повысит твои навыки. — мужчина «смотрит» на юного героя пристально, от чего подросток ощущает себя мишенью. Но потом это ощущение пропадает. — Стажировка обещает быть интересной. — Изуку вздыхает, потирая глаза. — Если это всё, то мне стоит вернуться обратно. — Конечно. Черная субстанция снова облепляет его и Изуку даже рад, что не успел ничего перехватить по дороге домой. В баре по-прежнему тихо. Томура что-то тихо говорит Курогири, но прерывается, стоит Мидории вернуться. Он выглядит раздраженным. — Я не вовремя? — полушутя спрашивает Изуку, вопросительно взглянув на Курогири. — Нет, всё... Хорошо. Как поговорили? — туман возвращается к делам за стойкой, а Томура по-прежнему отмалчивается. Не к добру. — Неплохо. Кажется, Мастер тоже не особо доволен тем, что от его предложения я тогда отказался, а вот чужое принял. Курогири сдавленно посмеивается. — На его месте мне тоже было бы довольно обидно. Но не думаю, что он очень расстроился, всё-таки он сам предоставил тебе выбор. — Тоже верно. Изуку забирается на второй барный стул и берет стакан с соком, начиная потягивать напиток через трубочку. Сок с некоторых пор всегда водился в этом месте. Томура что-то перебирает, покусывает костяшки пальцев, а спустя несколько минут взаимной тишины он довольно резко встаёт, тянет за собой Изуку на второй этаж без предупреждения. Мидория едва не подавился соком, который чуть не пошел не в то горло, но за парнем пошёл. Он чувствовал, что Шигараки несколько нервный. Дела Лиги изматывали едва ли не хуже любой другой работы. В персональной комнате Томуры на втором этаже нет ничего примечательного. Стол с компьютером, небольшая кровать, где он обычно спит, если не хочет покидать убежище, да почти что пустой шкаф. Большего ему и не нужно. Изуку оглядывается в ней, понимая, что в последние недели Томура точно был тут: всюду валялись бумаги и какие-то коробки от доставок еды. Неужели всё так плохо? Но Шигараки только прижимает его к закрытой двери, предусмотрительно приподняв два пальца на обоих руках. Защиты при нем не было. Перчатки могли остаться дома. Не удивительно, ведь в рабочее время он их практически не носил. — Что такое, Томура? Ты совсем неважно выглядишь. — Мидория смотрит на парня без толики страха. С лёгким беспокойством, но даже нет намека на испуг. Он тянется и снимает Отца с лица, а следом и остальные руки, потом ненадолго отходит, чтобы положить их на стол. А потом просто снова возвращается под руки, словно никуда и не уходил. — Я уста-ал. Голова не сообража-а-ает. — действительно устало бормочет Томура, уронив голову на чужое плечо. — Всё это так нудно. Хочу отдохну-уть. Но нельзя. Бесит. Изуку понятливо заключает его в крепкие объятия, гладит по спине и ерошит спутанные пряди волос. Он не спрашивает детали. Ему не интересно. Но вот помочь собраться с моральными силами — это всегда можно. — Тебе нужно немного поспать. Думаю, одна ночь не слишком повлияет на твои планы? — Де-ельная мысль, но я вряд ли усну с этой проклятой болью в голове. Так раздражает. Что вот мне с этим делать? Так уж повелось: Шигараки заходит в логический тупик, Изуку его из этого тупика вытаскивает. Неважно, игра это или что-то другое. Как сейчас, например. — У Даби должны быть хорошие обезболивающие. Я возьму у него пару таблеток и ты примешь их и после поспишь до утра, идёт? Томура думает недолго, кивает медленно, потому что терпеть головные боли довольно сильно надоедает. Изуку ждёт, пока его отпустят, но Шигараки и не думает двигаться. Он продолжает стоять, уперевшись лбом в чужое плечо. — Тебя ещё что-то беспокоит, не так ли? — Убийца Героев. Он снова объявился. — Я слышал об этом. Он напал на брата моего одноклассника. Печальное известие. — Не похоже, что ты расстроен. Мидория посмеивается, прикрывая глаза. — Я знаю, что он хочет как лучше. Пятно следует пути, который выбрал слишком давно. Мы оба это знаем. А жертвы среди героев это не редкость. Работа у них такая, что уж тут поделаешь. — Пятно снова всколыхнул верхушку. Это немного не то, чего я ожидал. Томура злится, ведь этот треклятый Убийца Героев сделал всё, чтобы перетянуть «одеяло» внимания на себя. И как бы сам Шигараки не пытался, варианты выдают частую победу Пятна. Это раздражает. — Тогда надо переиграть. Ты ведь сможешь придумать что-нибудь? — Изуку ласково потирается носом о шею, чуть улыбаясь, когда Шигараки прижимается немного ближе. — Ты не должен помогать злодею, ты в курсе? — Да. Но сейчас я не герой. Я просто твой лучший друг. Да и ты просто хочешь провести эксперимент. Разве нет? Такой ответ Томуру вполне устраивает. Они не герой и злодей прямо сейчас. Это остаётся за дверью. За этими стенами они враги. А сейчас он вполне может позволить себе расслабиться. — Чертовски хороший ответ. Он поднимает голову с мягкого, нагретого плеча и смотрит в прищуренные зелёные глаза Изуку. В них снова пляшут черти. Опасные. Хищные. Иногда ему кажется, что это Изуку тут главный, но потом это наваждение проходит и всё становится нормально. Но сейчас чувство того, что он в одной комнате с хищником, снова даёт о себе знать. Изуку не маленький беззащитный ребёнок. Это самое ошибочное мнение из всех возможных вариантов. Он опасный и очень хитрый. И он чертовски любит играть на выдержке своего лучшего друга. — Думаешь? — теплые пальцы ласково касаются шрама на глазу и оглаживают слегка. Томура щурится, но не отходит. Изуку Мидория — это бомба с часовым механизмом. Томура Шигараки — тот, кто запустил обратный отсчёт. Изуку нормальный по меркам обычных людей. Но Томура знает, что он тоже безумен. И его ящик Пандоры едва ли меньше, чем у самого Шигараки. Ведь только безумец будет танцевать со смертью. Только абсолютно поехавший парень будет играть с ним в безумную игру, на кону которой стоят жизни. Мидория тянется к нему, прижимается горячими губами к шее, а Томура ощущает, как по телу проходится первая приятная волна. Его шея — это наиболее уязвимое место. Он упирается руками в стену, чтобы удержаться на ногах, пока Изуку самозабвенно покусывает и выцеловывает каждый сантиметр, прижавшись к нему вплотную. И этот парень робеет перед девушками? Тогда какого черта сейчас он такой открытый... Но с другой стороны, это лестно. Ведь никто не знает, каким он может быть на самом деле. Шигараки упирается головой в дверь, закусывает губу, едва ли не прокусывает ее насквозь, пока парень его мучает. Сдержать стоны, которые вероятностью в сто процентов услышит и Курогири, сложно. Но он старается. Жмурится, цедит чужое имя сквозь зубы, но держится. Сейчас их разница в росте настолько на руку Мидории, что даже отчасти обидно. Он может сделать многое, используя только свои губы и язык. Расчесанные ранки отзываются приятным покалыванием, когда Изуку их вылизывает. Вылизывает, покусывает совсем слабо, лишь на несколько секунд прихватывая кожу зубами. Он знает, что Шигараки слишком чувствительный именно здесь. — Чёрт... Остановись... — шипит парень, понимая, что плывет. В голове слишком мутно и всё как-то слишком ярко отзывается на столь невинную провокацию. Невинную. Ага. Как же... — М? Почему? — Изуку лишь ненадолго отстраняется, чтобы посмотрел на него. Смотрит на поплывший взгляд и широко скалится. Он целует его за ухом осторожно, а после юрким ужом выскальзывает из захвата. Чтобы найти пластыри. Ох да. Это не будет лишним, если он хочет получить немного больше, перед тем, как они на долгое время потеряют друг друга из виду. Всё-таки они знают особенности друг друга даже слишком хорошо... Пластырь находится в шкафу. Мидория тщательно заматывает ему по одному пальцу на каждой руке, чтобы избежать проблем в первую очередь для себя. Будет крайне болезненно, если Томура случайно его ранит своей причудой. Сам Шигараки только ухмыляется, ловя на себе взгляд, в котором видно хорошо контролируемое желание. — И при всем при этом ты крайне стесняешься любой девушки... — задумчиво тянет Томура, притягивая Изуку к себе на колени. Кровать издаёт слабый скрип, но никто не обращает на это внимания. — Ты другое дело. — мурлычет студент, обнимая Тенко за шею. — К тебе меня тянет. Изуку точно знает, что и сам Томура такой же. Он не подпускает в свою зону комфорта даже партнёров по общему делу, но зато позволяет другу намного больше, чем кому бы то ни было. Он точно знает, насколько важны правильные прикосновения для того, кто привык обходится без них вовсе. Он готов утопить своего друга в собственной ласке, если это позволит ему почувствовать себя лучше. Полноценнее. И Шигараки ответит ему тем же. Потому что они привыкли быть открытыми друг к другу. Мидория улыбается, целует шрам над губой, после чего прижимается губами к родинке на подбородке. Чувствует, как пальцы Шигараки проходятся по его бёдрам, нежно, почти бережно. Он ловит взгляд Шимуры, что едва заметен из-под чуть приоткрытых глаз. Удовольствие. Тягучее и горячее. Вот что он там видит. И это лучшая награда. Он выцеловывает мокрую дорожку от виска до губ, но не целует прямо, а лишь смазанно касается, чтобы в следующую секунду уже поцеловать каждый шрам на лице. Он трепетно относится к каждой черте своего друга. Особенно если какая-то из них связана с прошлым. Нежность и открытая ласка для них обоих в новинку. Но Изуку готов продать душу, когда Тенко, расслабленный от его ласки, касается его шеи. Бьющейся жилки. Просто накрывает её губами и ласкает, ласкает, ласкает языком. — Боже мой... — с придыханием шепчет Мидория, зарываясь пальцами в копну волос Лидера. Томура не отвечает. Он смакует. Пробует это новое ощущение на вкус. Кусает чуть ниже бьющейся жилки и чувствует, как озноб прошил всё тело парня. Любопытно. Пальцы сжимаются в волосах чуть сильнее и словно бы более требовательно. Шигараки почти интересно. Он прижимается губами к шее, выцеловывает до ключиц, что совсем не скрыты под яркой футболкой, и снова прикусывает кожу, оставляя красноватые метки от собственных зубов. Ему не нужно даже смотреть. Он чувствует, как дрожь пробирает тело Изуку. Такой отзывчивый... — Ты куда чувствительнее, чем я думал. — глухо произносит Шигараки, слушая тяжёлое и сбитое дыхание. Неожиданно было узнать, что Изуку ведёт от его укусов. Он пользуется этим, покусывая чуть солоноватую кожу. Мидория держится долго, лишь тяжело выдыхая и направляя Томуру туда, где ему было лучше всего. Но в какой-то момент этого стало слишком мало. Он сглатывает, прижимая чужую голову к себе. — Укуси. Сильнее. — просит, чувствуя, что он почти на пределе. Его завели укусы. Господи... Шигараки смотрит горящим взглядом. Он не думал, что ему так понравится слушать, как срывается от напряжения чужой голос, почти что умоляющий его о большем. Изуку сжимает его руку в своей, замирая в каком-то расслабленном ожидании. Приятно. Чертовски приятно... Тенко целует его в уголок губ и после склоняется к шее, ближе к плечу и кусает, сжимая челюсть на коже, впиваясь в неё, как в самый вкусный деликатес в мире, ещё и посасывая её губами. Мидория на его коленях каменеет, заходится в немом стоне, запрокинув голову. Глаза его почти закатываются. Одна рука, которая всё ещё покоится в волосах, сжимается почти до боли, но Томура неожиданно рычит, не собираясь отпускать его сейчас. Вторая ладонь лишь сильнее сжимает чужую руку. — Т-Тенко... — сипло, на грани слышимости шепчет Изуку. От этого шёпота парня хочется больше. Челюсть непроизвольно сжимается сильнее и громкий стон всё-таки оглашает комнату. — Господи, боже, как это хорошо... Мидория выдыхает через рот, вжимаясь в тело парня так, чтобы между ними не осталось даже сантиметра. Его ведёт настолько, что он едва не потерял сознание от накатившего удовольствия. Сейчас он бы сделал что угодно, лишь бы его не отпускали из этого сладкого капкана. Боль не отрезвляет. Только пьянит сильнее и он сбито дышит, пытаясь хоть немного прийти в себя. Но стоит Томуре ещё немного сжать зубы на его коже, как его простреливает волной удовольствия, которое топит абсолютно все мысли в одной: ему хорошо. Он не уверен, что знает, сколько они так просидели. Это состояние вполне можно назвать гипнотическим. Счёт времени ускользал, подгоняемый странным ощущением. Когда Томура с неохотой разжал челюсть, то Мидория приподнял его голову, впиваясь абсолютно опьяненным от желания взглядом в чужие глаза. Он медленно приближается к чужим губам, наконец, целуя. Медленно, тягуче, растягивая удовольствие до максимума. Он скользит языком в рот Шигараки, ласкает, переплетает языки и глухо стонет, когда чувствует, как упирается пахом в колом стоящий член Шигараки. Он ощущает это даже через одежду. Его мучительно хочется здесь и сейчас. Укус приятно саднит. Изуку жмурится и довольно стонет в поцелуй, когда холодные пальцы касаются первой метки. Его метки. Неожиданный сюрприз оказался чертовски приятным. Настолько, что даже немного слишком. Мидория очень смутно помнит, как Томура отстранился от него. Как повел за собой вниз. Курогири, на славу его понимания, задавать вопросы не стал, только перенес их домой, где было, всё-таки, более комфортно. Падая спиной на кровать, Изуку тянет Шигараки на себя. Он кусает губу, сдерживая громкий стон, когда его снова прошибает от давления на возбуждённую плоть. Шигараки смотрит, ухмыляется и стягивает с него футболку через голову. Так укус виден ещё лучше. Он склоняется над Мидорией, мажет губами по уже синеющим отметинам и скалится, широко лизнув собственную метку. Мальчишку под ним выгнуло так, словно он вот-вот встанет на лопатки. Изуку Мидория теперь полностью принадлежит ему одному. — Мне сделать так снова? — Да, чёрт возьми... Смотреть на полностью поплывший взгляд — это определенно отдельный вид чего-то восхитительного. Шигараки сам едва держится, но получая столь требовательный ответ, не смеет больше сдерживаться. Он прижимается губами к месту чуть выше первого укуса, мягко прикусывает, ощущая, как Изуку дрожит. Его словно лихорадит и такая реакция приятна вдвойне. — Пожалуйста... Голос у подростка дрожит от предвкушения, а руки сжимают кофту на спине. — Тише. Терпение, Изуку. Томура не узнает собственный голос. Хриплый. Отдающий какими-то хищными нотками. Этот мальчишка... Что же он с ним делает... Он с силой кусает его, почти прокусывая нежную кожу. Изуку вскидывается, едва не сшибая Томуру с себя, но вовремя обняв. Он крупно дрожит, голос снова пропадает, а глаза окончательно закатываются. Он на несколько секунд теряет сознание, обмякая. Шигараки выжидает с минуту и, почувствовав, как хватка снова стала крепче, мягко отстраняется, начиная мягко вылизывать глубокий след от своих зубов. — Ты меня... Убил. — Если ты будешь так умирать каждый раз, то я не против. Изуку бы засмеялся, да он захлёбывается стонами, его ведёт настолько, что он почти не осознает себя. Сейчас для него есть только эти волшебные губы и руки, что всё ещё помогают остаться на плаву сознания. Какой к черту секс, если его так уничтожило лишь два укуса. И, кажется, они оба кончили так, без использования рук. Но плевать... Он чувствует, что всё-таки в одном месте его определенно прокусили. И от этого становится только лучше. Он прижимает Шигараки к себе, зарываясь пальцами в волосы и слабо оттягивая их назад, заставляя Тенко запрокинуть голову. Изуку жмурится, порыкивает натурально, пока снова и снова лёгкими поцелуями скользит по шее и плечам. Он раз через раз тоже покусывает, но не так сильно, хотя Томура все равно задыхается в его руках, вздрагивает от более сильных укусов и прижимается, заставляя снова чувствовать жар внизу живота. — Ты вкусный, вкусный, вкусный... — нашёптывает Мидория, покрывая лёгкими поцелуями все лицо. Он никак не может остановиться, словно боится, что если отпустит, то Томура просто исчезнет. Шигараки кажется, что его собственный квирк применили на нём, потому что он буквально осыпается изнутри. Ему настолько хорошо, что голова идёт кругом. Они оба слишком поглощены друг другом. Настолько, что даже не замечают ничего вокруг. Измотанные, они лишь спустя несколько часов находят в себе силы отправиться в ванную и переодеться. Благо, что некоторые вещи Изуку давно оставил тут. Просто на всякий случай. Пригодились. Но футболку, широкую, с принтом всадников апокалипсиса, он стащил у Шигараки и чувствовал себя в ней абсолютно превосходно. Особенно при взгляде в зеркало. Что у него, что у Тенко вся шея в ярких отметинах и конкретно у него два темных следа от укуса, которые приятно стягивают кожу. Он возвращается в комнату и заваливается обратно на кровать, пока Томура что-то ищет в своем ноутбуке. — Так и когда у тебя начинается практика? — наконец, спросил Шигараки, не отрывая взгляда от пестреющих заголовков. — Через... Два дня. А что, уже скучаешь? — Прикидываю, сколько людей я успею убить, прежде чем ты меня попытаешься остановить. Изуку фырчит, забирается под чужой бок и касается губами костяшки пальцев. Поочередно каждой. — Надеюсь, не слишком много. — задумчиво протягивает будущий герой, на что Тенко только усмехается. — Я заставлю их страдать. Мидория прикрывает глаза, устроив голову на чужом плече. — Конечно, Тенко-кун, разумеется. Измотанный, он засыпает через несколько минут, не заметив нежного взгляда Лидера Лиги. И не чувствуя, как его укрыли пледом. Томура улыбается, целуя уснувшего парня в макушку. Спать ему не хочется, поэтому он просто запускает одну из игр, приглушив звук. Головная боль, на удивление, больше его не беспокоит...