***
Прошёл месяц с тех пор как мы с Лайтом занялись делом о поимке Киры. Первоначальным заданием было войти в контакт с предположительным вторым владельцем тетради смерти. Как и предполагалось, 28го числа Ягами заметили в торговом центре, куда он пошёл с Мацудой и нашими одногруппниками. Я должна была следить со стороны и если вторый Кира каким-то образом начал бы проявлять себя — остановить его, иначе Лайт безоговорочно попал бы под подозрение L. Но в тот день никакой активности не наблюдалось, и мы ушли оттуда ни с чем. Также безрезультатно оставался вопрос моих парадоксально странных чувств к Рюзаки. Я приняла решение максимально отстранится от него, действовать лишь в рамках расследования и по инструкции Лайта. Но можно ли обмануть сердце? Как бы я не заставляла себя, ничего не помогало. Каждый раз, как в комнату штаба заходил детектив L, моё сердце непроизвольно сжималось, пропуская несколько душераздирающих ударов. Совершенно случайно мы встречались взглядами, меня постоянно тянуло заглянуть в его бездонную ночь. Он поправлял несколько прядей тёмных волос и садился напротив, в порыве забрасывая несколько кубиков сахара в напиток. Я не могла вынести того внимательного изучающего взгляда Рюзаки. Мне не хотелось играть с ним в глядели поэтому и отводила взгляд, пересиливая желание заглянуть в них снова. Казалось, я вижу не биологическую оболочку с глазным яблоком и сетчаткой, я будто смотрю внутрь и вижу там его настоящее нутро. Слова не могут передать тех чувств, что я испытывала, когда видела его душу. И как мне казалось, он смотрел в мою так же. В его взгляде читалась несовместимая с профессиональной точки зрения доброта, ласковость, но в то же время рассудительность с искрами лукавства. Мой взгляд сместился на его краешек приподнятой губы в немой усмешке. Внутри опять всё сжалось, а затем Рюзаки приступил к обсуждению дела. — Что ты думаешь на этот счёт, Кэтрин? — спросил L, после того как высказал свою точку зрения о подозрительности второго Киры и предположении, что Лайт мог быть одним из двух убийц. Все в штабе, включая подозреваемого, уже высказались. Кроме меня. Я тихо сидела, внимательно выслушивая каждого. Чувствовала на себе его взгляд… Он Подозревает меня? Определённо, моё молчание кажется ему странным, но я не должна высказываться в точности как Лайт. Это было бы глупо и слишком подозрительно. — Мы и понятия не имеем кто этот второй Кира и каким образом он обнаружил настоящего в торговом центре 28го числа. Но одно мы знаем наверняка: этот Кира эмоциональнее первого. А как известно, чувствительный человека гораздо уязвим. Мы можем воспользоваться этой чертой. Если узнаем кто второй Кира, то сможем поймать и первого. — Мне ясен ход твоих мыслей, но как быть с лже-Кирой если он никак себя не проявляет и нам неизвестна его личность. — Путь к этому — эмоциональность. Этот человек не задумываясь убил сотрудника нашего штаба, а затем, без колебаний признался, что он не настоящий. Такая импульсивность и не осторожность присуща женщинам. — То есть, ты хочешь сказать, что вторым Кирой может быть девушка? — Вероятность этого составляет 70% Рюзаки сделал ещё один глоток кофе и приложил палец к губе, раздумывая над моим предположением. Я видела в его глазах удовлетворение от моего ответа, но в то же время там было что-то ещё… Он резко взглянул на меня сподолба. — На этом наше собрание окончено. Встретимся завтра в это же время, — Сухое и резкое прощание немного взбудоражило детективов, но все как один попрощались с L и поочереди вышли из помещения. Я, как всегда, выходила последней. — Кэтрин, позволь спросить. — Да, Рюзаки? — Когда ты говорила об эмоциональности, что это присуще девушкам, ты думала в тот момент о себе? Меня поразило его прямолинейное непонимание и прямота вопроса. — Конечно, я как любая девушка, испытываю многогранный спектр эмоций. — Ммм… Да. Неловкое молчание и ещё большая неловкость, когда я заметила, что он начал приближаться ко мне. Я инстинктивно сделала несколько шагов назад, но была остановлена стеной позади себя. — Почему ты постоянно отводишь глаза? — риторически спросил он, приближаясь вплотную. Мой взгляд блуждал по всей комнате, останавливаясь на чём угодно, кроме самого Рюзаки. Детектив коснулся моего подбородка двумя пальцами и приподнял его на уровень своего взгляда. Мне не оставалось ничего другого как поддаться ему. Мы снова встретились взглядами. На этот раз сцепка была намного сильнее чем в предыдущие. По телу пробежали искры тока, разливающееся тепло от касания его ледяной руки. Я видела в глазах парня целую вселенную с многочисленными галактиками, системами и созвездиями. Но больше всего меня поразило то, что я там увидела своё собственное отражение. Ощущение части себя в нём, но в тоже время чего-то нового и неизведанного. — Мне показалось, что в последнее время ты меня игнорируешь. «Господи, он приближается. Что? Что происходит?» Рюзаки слегка наклоняет голову и я чувствую на своих губах его горячее дыхание. Он слегка приоткрывает рот. Но я не выдерживаю этого. Я ненавижу его! Он разрушает мою жизнь! Я не хочу этого чувствовать. Так много боли и эгоизма! Хочу построить идеальный мир, начать всё заново, но он преграда! Как же сложно противиться этому! Внутри одновременно печаль и страсть разрушают меня. Я запрещаю себе любить. Можно ли это назвать любовью? Может это болезнь и меня пора запереть в психушку! Он ещё ничего не сделал, не заслужил моей благосклонности. Мало того, L хочет погубить всё наше дело с Лайтом. Как я могу позволить ему прикасаться к себе! Ах, как же хочется! Резко отстраняюсь в сторону, он меня легко отпускает и даёт уйти. Разум выиграл этот бой, но как насчёт войны?***
Тем же вечером, пребывая в подавленном состоянии я не придумала ничего другого как навестить Лайта. Как оказалось, кроме него и матери с сестрой там была ещё одна персона — Миса Амане. — О, ты будешь моей новой подружкой?! — словно ребёнок, улыбалась та. Информация о том, что она и есть второй Кира повергла меня в откровенный шок. Но ещё больше удивило, что у неё действительно были глаза Бога и она могла видеть мою дату смерти в отличии от Лайта — владельца другой тетради. Поэтому она ничего не заподозрила насчёт меня в тот день у торгового центра. — Ну, Ла-а-айт, пожалуйста! Я могу стать твоей девушкой?! — умоляла Миса, а мне её было немного жалко. Как она может так унижаться перед ним? Ни во что себя не ставить и глупо затмевать разум чувствами. Вот оно. Вот почему она мне не очень нравится. В ней я вижу свою проблему… — Извини, Миса, но ничего не получится. Если ты внезапно появишься в моей жизни L сразу же заподозрит неладное. Лучше если бы временно на себя взяла эту роль Кэтрин пока ты, Миса, не убьёшь Рюзаки, узнав его настоящее имя. — Что? — шокированно переспросила я одновременно с Мисой. — Я против того, чтобы Кэтрин была твоей девушкой! У неё нет тетради и в этом она абсолютно бесполезна! Сказанные Аманой слова немного задели меня, но это не сравниться с тем осознанием, что скоро L покинет этот мир. Покинет меня. Внутри зажглась маленькая искра девиантности и сомнений по поводу корректности высказывания Лайта. Действительно ли я хочу этого?***
Погода была ясной и солнечной. Всюду пахло цветущими деревьями и травами. Дул легкий ветерок, развевая мои спутанные локоны. Лайт согласился, что идея того, чтобы я стала его девушкой была необдуманной. Слишком много всего сваливается на меня со времён второго Киры. И хоть L не говорит о своих подозрения по поводу меня, я прекрасно понимаю, что у него точно есть какие-то догадки, предположения. Мы с Ягами вышли из университета, в направлении того самого кафе, как внезапно, я спотыкаюсь о камень возле аллеи с деревьями. Готова уже «поцеловать асфальт» закрываю глаза, но столкновения с землёй не почувствовала. Напротив. Кто-то поймал меня и держал в крепких обьятиях. Я только и успела взвизгнуть, как вдруг, рядом над моим ухом раздался до боли знакомый тембр: — Уф, аккуратнее. Хорошо, что я был рядом. Шокированная, улавливаю нотки его запаха и знакомый холод длинных пальцев в районе моей талии. Открываю глаза и вижу тёмные синие джинсы. Поднимаю взгляд. Белая мешковатая кофта, бледная кожа, острый подбородок, тонкие губы, чёрные рваные волосы, аккуратный, немного с горбинкой, нос, тёмные мешки под глазами. Ночь. Та самая бездна вселенной моей души. — Рюзаки?! Как ты здесь оказался? — недоуменно спрашиваю. Кожей чувствую как мои щеки наливаются багровой краской. Аккуратно отстраняюсь. Не могу вынести его прикосновения. Это слишком сильная мука. Я хочу большего. Хочу столько, сколько он не в силах мне дать. Лучше не прикасаться к нему вообще, нежели получить 1%, а потом сгорать от желания получить заветные 99% — Если честно, мне хотелось развеяться. Надоело сидеть в четырёх стенах, — просто ответил тот в своей привычной манере: спокойствия с ноткой непонятной тревожности. — Но ты же говорил, что боишься здесь появляться, — встрял Лайт. — Кроме вас двоих больше никто не знает о том, что я действительно L. Поэтому я и сказал детективам, что если умру в ближайшее время, то первый Кира Ягами Лайт, а второй ты, Кэтрин. Последняя фраза прожгла сознание, словно молния. Что? Я была права. Он действительно всё это время меня проверял и внимательно следил за моей реакцией. Нотка горечи ударила в сердце. Да, я была заодно с Лайтом, но за всё то время, пока я знаю о тетради, ещё ни разу не убила человека. L ошибся. Что способствовало принять ложное решение насчёт меня? — Ой, Лайт, Кэтрин, приветик! — к нам подбежала Миса вырывая меня из размышлений. Мне показалось, что Рюзаки понял мой укоризненный взгляд и разочарование в одном флаконе. Он без энтузиазма поздоровался с Мисой и переключил своё детективное внимание на неё. Он понял. Я видела это в его взгляде. Он всё понял.***
Перед тем, как Амане связали она успела отправить мне по телефону единственное сообщение. Это был приговор. Не знаю почему она сделала этот выбор в мою пользу. Возможно перепутала номера или решила проверить меня: начну ли я свой путь убийцы чтобы убедиться в преданности к Лайту. Но у Киры был план, в конце которого я должна была сделать самый сложный выбор: записать в тетрадь смерти самое первое и последнее имя в своей жизни.