***
Я сегодня, на удивление, просыпаюсь поздно. Вспоминаю, что Брагин опять уехал в выходной, и слегка расстраиваюсь. Но меня, как говорится, никто не спрашивал. Слышу, как доча возится в своей кроватке, и подхожу к ней. — Доброе утро, малышка, — целую в щечки, а потом иду разогревать ей питание, а заодно привожу себя в порядок. Из окна светит яркое солнце, и я решаю собраться и пойти гулять. Но, видимо, Екатерина Олеговна против и поэтому устраивает истерику. В это же время любимый муж решает начать мне названивать. И вот я хожу на руках с плачущим ребенком по всей квартире в поисках телефона. — Да, Брагин! — Марин, у вас всё нормально? — Нет! У нас ни черта не нормально! Всё, пока! — скидываю звонок. Через час Катя всё-таки успокаивается и мы выходим на прогулку. Солнце слепит глаза, а ведь сейчас только март. Необычайно тепло для Москвы. Опять расстраиваюсь, что Олег на работе. Достаю из кармана телефон. И резко проваливаюсь в пустоту. Голова кружится, а под руками чувствую траву. В чувства меня приводит отдаленный плач дочери. Открываю глаза и вижу перевернутую коляску, а рядом с собой какой-то булыжник в крови— видимо, в моей крови. Но сейчас не до этого. Чувствую подступающую истерику. — Мамочки! Что делать?! — из глаз текут слёзы, а руки буквально ходят ходуном. Кое-как набираю Олега, благо он сразу отвечает. — Да, Марин. — Не могу выдавить из себя и слова. Брагин быстро различает мои всхлипы. — Марин! Марина! — Олег… Катя! — опять захлебываюсь в слезах. — Ты где? Марина! — Во дворе. — Я сейчас приеду! Продолжаю сидеть на холодной сырой земле, потому что не в силах встать. Олег и правда приезжает буквально через десять минут. Встаю на ноги и, шатаясь, иду ему навстречу.***
Вижу Маринку, которая еле стоит на ногах. Подбегаю к ней и, возможно, слишком грубо встряхиваю за плечи. Слышу за спиной знакомый голос и понимаю, что это Вероника. Она подбегает к нам и замирает при виде Маришки. Нарочинская переводит взгляд с меня на Веронику и обратно. — Катю украли, — шепчет из последних сил и начинает оседать на землю. Не позволяю ей упасть, крепко прижимая к себе. Доходим втроём до лавочки, усаживаю Маринку, которая держится из последних сил. — Следи за ней, — тихонько говорю Веронике и отхожу, чтобы вызвать полицию. Изредка поглядываю на Марину во время разговора. — Полиция приедет через десять минут, — замечаю, как моя девочка дрожит. Наученный горьким опытом, понимаю, что уходить отсюда нельзя. Снимаю свою куртку и укутываю Марину. Наряд приезжает даже раньше и сразу подходит к нам. Сидевшая до этого как будто в оцепенении Маришка вскакивает на ноги и резко садится обратно — без сил. — Марина Владимировна, что произошло? — Я с дочкой вышла погулять. Стояла себе спокойно около подъезда с коляской. А потом меня кто-то по голове ударил. Я когда очнулась, её уже не было, — на одном дыхании выпалила она.***
Я сижу на кровати рядом со спящей Мариной. Ну как спящей? Папа, то есть Олег, сказал, что вколол ей что-то сильнодействующее. А сам уехал в полицию, ну, или куда-то там ещё. Вот уж не думала, что приеду, а здесь такое. Сижу рядом с Мариной и глажу её по руке. Вспоминается, как буквально два часа назад Олег несмотря на все сопротивления вколол ей это чертово снотворное. И оставил меня с ней. Пересаживаюсь в кресло и беру первую попавшуюся энциклопедии. Смотрю, кто автор, и понимаю, что это отец Марины. Прикольно. Но от чтение меня отвлекает вздрагивающая Маринка. Кажется, у неё жар. А я даже не знаю, что делать. Брагин не берет трубку. Делаю «спящей» Нарочинской компресс — кажется, ей стало легче. Сижу, перебираю шелковые белокурые волосы. Неудивительно, что папа на ней женился. — Олег… Брагин. — Чёрт! Она ещё и бредит! Придется, наверное, разбудить. — Марин… Мариночка. — Разлепляет глаза и, кажется, не понимает, что происходит вокруг. — Марин, ты помнишь, что произошло? — Я помню. Где Брагин? — Он в полицию уехал. — Ну и куда эта неугомонная женщина собралась? — Марин, ты куда?! Успокойся и сядь! Олег приедет и всё скажет! — Ты вообще не лезь! Куда надо, туда и поеду! — И что вы прикажете с ней делать? Толкаю её на кровать, чтобы сбить с толку, и закрываю дверь с той стороны. — Вероника! Вероника, открой! — Марин, я обещала, что ты никуда не уйдешь из квартиры. — Я не уйду! Открывай давай! — Успокоишься, тогда открою. — И перестаю обращать внимание на эти вопли и сажусь на диван. Ну когда уже Олег приедет?! Мне-то её жалко! Слышу звук проворачивающегося ключа и выдыхаю. Но, увидев лицо Брагина, понимаю, что выдохнула зря.