Проигранные судьбы

По мрачным стенам темницы хищно скользнул свет лампы. Амиция приподнялась на нарах и услышала звуки шагов в коридоре, прислушалась. Мягкая осторожная поступь сильно отличалась от привычного металлического шарканья стражников, увешанных доспехами. Она выдохнула: слава Богу, хоть не очередной садист из Инквизиции. Но кто это? Может быть, Гуго? Пришел в себя и вспомнил о ней? Пожалуйста, хоть бы это был он… Их разлучили около шести месяцев назад, и Амиция понятия не имела, как сейчас выглядел младший брат, особенно учитывая, через что им пришлось пройти. Наверное, Гуго по-своему изменился, повзрослел, но во снах он по-прежнему являлся ей в образе маленького ребенка. Таким, каким она его запомнила… В тот холодный декабрьский вечер ничто не предвещало беды. Амиция с друзьями обходила старинный полуразрушенный замок, служивший им укрытием от Инквизиции. Ребята убирали снег, расставляли факелы, проверяли готовность жаровен на случай, если крысы вновь решат к ним сунуться. С момента исчезновения Гуго она находилась в подавленном состоянии: плохо спала, мало ела, ей с трудом давались самые обыденные вещи, на которые она не обращала внимания, пока брат был рядом. Даже остроумный вор-весельчак Артур не мог поднять ей настроение, а бесконечные советы от его стервозной сестры-близняшки Мели не помогали, а напротив — раздражали. Девушки часто ссорились, после чего Амиция закрывалась одна в полуразрушенной башне, в которой раньше жила вместе с Гуго, садилась у одинокого дерева, которое он так любил, и горько плакала до самой ночи, проклиная Чуму и Инквизицию, что отняли у нее дом, семью и нормальную жизнь. Плач несчастной терзал душу Родрику с Лукой, чьи кузня и лаборатория находились рядом с башней, но парни опасались вмешиваться, боялись сделать только хуже. Язык коренастого кузнеца был под стать его обладателю — такой же грубый и неотесанный, а юный алхимик, выросший за научными формулами и умными книгами, мало что смыслил в простых человеческих чувствах и отношениях, считал их приземленными. Но даже в редкие периоды тишины и спокойствия лучше не становилось. День за днем, с утра до ночи Амиция винила себя за то, что была груба с мальчиком, лгала ему, не желала понять его и принять, завидовала, что мать с рождения отдавала ему всю любовь и заботу из-за его болезни… Боевой дух Амиции-лидера заметно ослаб, а вместе с ней заметно ослабли и остальные ребята — ходили такие же угрюмые, подавленные, не знали, о чем говорить и что делать дальше; четкого плана ни у кого не было, ни о каких тренировках не могло идти и речи. Будущее виделось словно в тумане, а жизнь, некогда цветущая и полная надежд, превратилась в безликое серое существование. Словно учуяв беглецов по упадническому настроению, к воротам замка заявился сам Николай — верный цепной пес Виталия, главы ордена Инквизиции. Будто зная о том, как сильно сестра зависела от брата, подлый инквизитор привел мальчика с собой. У Амиции душа в пятки ушла, стоило ей увидеть на подходах к замку Гуго, ведомого за руку человеком, разорившим их поместье и убившим их родителей. Брат был живой и невредимый, но ненавистный инквизитор не отпускал его, вел за собой, закованный в устрашающие бесцветные доспехи и маску на все лицо, со зловещей темной прорезью в форме креста. Камни, пущенные из улучшенной пращи, отлетали от них, словно листы скомканной бумаги, не причиняя никакого вреда безжалостному убийце. Как бороться с тем, от кого удавалось спастись только бегством? Тяжелый удар со стороны ворот заставил вздрогнуть. Амиция пригнулась и непонимающе заозиралась. Похоже на таран, но кто таранил? Кроме Гуго и инквизитора вокруг не было ни души! Времени на раздумья не осталось: от второго удара ворота рухнули, выбитые неизвестной силой. Приглядевшись, Амиция увидела на облезлой деревянной поверхности кроваво-черное месиво из дохлых крыс. В образовавшийся проем тут же хлынули их живые собратья. — Гуго! — Амиция кинулась к лестнице, глотая слезы. Нет, только не это! Чертовы крысы, опять! Как будто одного инквизитора было мало! Она пробегала мимо Мели, разжигающей жаровни, когда Артур успел догнать ее и схватить за руку. — Стой, ты куда?! — Там мой брат! Пусти! — истерила Амиция, пытаясь вырваться. — Не глупи! Сперва разберемся с крысами, а уже потом займемся твоим братом! — Мели бросила последний lightfire в жаровню и обернулась к Родрику. — Готов? — Готов! — Кузнец налег на механизм, сдвигая горящие жаровни ближе друг к другу. Артур крепко удерживал Амицию, а побледневший Лука застыл на месте, внимательно наблюдая за Гуго. Инквизитор с мальчиком миновали ворота и вышли на центральную площадь, окруженные полчищами черных крыс. Гуго смотрел в одну точку перед собой, словно не замечая ничего вокруг. Они остановились напротив трех разожженных жаровен, перекрывающих путь. Николай повернул голову к мальчику, что-то сказал, и Гуго сосредоточенно поднял руку, растопырил пальцы. Крысы в тот же миг будто сошли с ума и принялись крушить системы защиты, переворачивать жаровни, гасить источники огня собственными тельцами. Ребята не верили своим глазам — проклятые крысы проходили сквозь оборону замка, как нож сквозь масло, сминая все на своем пути. — Что за чертовщина?! Они просто бешеные! — Родрик ошарашенно смотрел, как сыпятся механизмы, которые он настраивал целыми днями, отмораживая себе руки. — Macula в его крови! Она пробудилась! — оживился Лука. Все, кроме Амиции, обернулись на него. — В чьей крови? О чем ты? — не понял Родрик. — Болезнь в крови Гуго! Это сила! Он может им приказывать! Он… Он как-то научился это делать! — Говоришь, Гуго повелевает крысами? А почему тогда они против нас? — спросил Артур, которому все труднее было удерживать Амицию. — Эй, может, поговорите потом? — буркнула Мели. — Не знаю, как вы, а я не собираюсь становиться ужином для этих тварей! Надо убираться отсюда! — Да… Да! Разумная идея! — закивал Лука. Амиция зарычала, требуя немедленно отпустить ее. Артур попытался успокоить: — Тише, спокойно! Не злись, ладно? Отойдем, приготовимся как следует, а потом… Амиция смогла извернуться и ударила Артура локтем, а затем бросилась к лестнице. Там, внизу, среди руин, огня и крыс нуждался в помощи ее маленький брат, и плевала она на любые трудности и опасности! Она была готова отдать жизнь, лишь бы вырвать мальчика из лап поработившего его чудовища. — Гуго, держись, я иду! — срывающимся голосом крикнула Амиция, подбегая к краю. Мальчик оживился и поднял лицо к сестре. К несчастью, ее заметил и Николай. — Вот ты где! — прорычал он и потянулся рукой за спину. — Отпусти его, урод! — Амиция схватила первый попавшийся сук, подожгла его от ближайшей жаровни и собиралась было спрыгнуть вниз, когда появившаяся из ниоткуда Мели схватила ее за плечо. — Ты не слышала?! Мы уходим! — Она налегла на Амицию, пытаясь оттолкнуть ее подальше от лестницы. Та стала извиваться, желая вырваться из цепких рук воровки. — Нет! Я не брошу его! — Дура! Ты ничем ему не… Слова Мели оборвались на середине. Она дернулась и с тихим хрипом стала оседать на руки ошарашенной Амиции. Из ее груди торчала окровавленная стрела. Увидев это, Артур бросился к сестре, перенял ее из рук Амиции. — Мели!.. — Он покраснел, пытаясь удержать слабеющее тело, перевел взгляд влажных глаз на Амицию: — Что ты наделала?! — Я… Я не знала… — растерянно ответила Амиция, заметив краем взгляда Николая, перезаряжающего арбалет. Откуда он у него? Всегда же был только меч! — Зачем ты кинулась?! Все из-за тебя! — убивался Артур, сжимая в руке холодную ладонь Мели. Вмешался Родрик. — Эй, хватит, остынь! — Кузнец обошел оцепеневшего от страха Луку и приблизился к Амиции, взял за руку, чтобы увести подальше от края. Она обернулась на него, опустила виноватый взгляд. — Амиция, уходим, прошу… — Я не уйду без Гуго, — твердо повторила Амиция. Она убрала руку из объятий Родрика и схватилась за пращу, но ее опередил Артур. Аккуратно опустив обмякшее тело сестры, близнец вскочил на ноги, ловко перепрыгнул через стену и бросился на убийцу с дубинкой наперевес. Гуго снова уставился в одну точку и стал поднимать руку, но Николай небрежно оттолкнул мальчика в сторону и сам вышел навстречу. Без труда отбив удар дубинки кулаком, он схватил Артура за горло, поднял его над землей. Тот выронил оружие и вцепился в крепкие руки инквизитора, беспомощно суча ногами в воздухе. — Держись! Сейчас! — Амиция запустила руку в наплечную сумку, пытаясь найти там какое-нибудь сильное алхимическое средство, но смогла нащупать лишь горстку бесполезных камней — за время хандры она настолько отвыкла от всех этих вещичек, что совершенно не позаботилась об их своевременном изготовлении. Видя ее замешательство, Николай без труда сломал Артуру шею и бросил его в кучу крыс позади себя. Те тотчас облепили тело и принялись пировать. Отчаявшись, Амиция вцепилась пальцами в холодную стену и закричала что было сил: — Гуго, беги! Беги, пока он не смотрит! Мальчик не слушался и не двигался с места, лишь отрешенно смотрел, как крысы обгладывают труп того, с кем он вместе играл и читал сказки. Амиция растерялась. Что эти ублюдки сделали с братом? Почему он ведет себя так отчужденно и ни на что не реагирует? На плечо легла сильная рука кузнеца. — Амиция, прошу, послушай… Но она не собиралась никого слушать. Дернув плечом, она спрыгнула вниз и побежала к брату, надеясь успеть схватить его за руку и увести подальше. Инквизитор был готов к такому повороту. Выстрелив в Родрика, собирающегося тоже спуститься, он отбросил арбалет и, заслонив собой Гуго, дал Амиции крепкую пощечину. Ослабевшая от постоянного стресса и недоедания, она упала на спину. Из открывшейся сумки высыпались камни, праща отлетела далеко в сторону. Голова кружилась, в висках стучала кровь. Амиция попыталась подняться и едва не закричала от боли, пронзившей правую руку. Всхлипнув, она увидела, как Николай извлекает меч из ножен. — Гуго, спасайся, прошу! — Амиция вложила в свой крик последние силы, пытаясь перекричать чавканье крыс, доедающих плоть Артура. Гуго вздрогнул и оторвался от них, заметив наконец сестру, лежащую у его ног. Николай обернулся на мальчика, держа меч наготове. Скуля от боли, Амиция дотянулась до ближайшего камня здоровой рукой и с силой швырнула в инквизитора, желая отвлечь его внимание на себя. — А ты упрямая! — Николай наступил ей на живот, заставив ее скорчиться от боли, занес меч. Амиция пыталась прохрипеть слова проклятия в его сторону, но не могла: внутренности скрутило так, словно на нее рухнуло дерево. Она извивалась, молотила по железным латам, разбивала костяшки пальцев в кровь, тщетно пытаясь убрать с себя огромную лапу, которая вдавливала ее в землю. В глазах заплясали разноцветные огоньки, а затем начало темнеть, руки предательски слабели… Холодное лезвие коснулось тонкой шеи, уперлось в беззащитную кожу. Оставалось всего одно движение, но инквизитор не торопился ставить точку в мучениях Амиции. Он замер и наклонил голову, пристально вглядываясь в бледное изможденное лицо жертвы, которая уже мало что соображала. Как будто вспомнив о чем-то, Николай оставил поверженную и направился к Гуго с мечом наперевес. — Нет!.. Оставь его!.. Умоляю!.. — сквозь слезы и кашель взмолилась Амиция. — Иди сюда. — Николай взял мальчика за локоть и подтолкнул вперед. — Тебе нужна я! Только я! — Амиция приподнялась на локте и протянула руку в бессильной попытке помешать инквизитору. Пусть делает с ней что угодно, лишь бы Гуго остался цел и невредим! Он ни в чем не виноват! Инквизитор подвел мальчика к содрогающейся от слез сестре. — Все будет хорошо… — попыталась утешить брата Амиция, но ее прервал Николай: — Помнишь уговор? Сделай это! — Ч-что? Какой уговор? — Амиция округлила глаза. Гуго опустил взгляд. — Ну же, Носитель, убей ее! Перейди порог! — требовал Николай, нависая над мальчиком грозной тенью. На его маске отражались пляшущие языки пламени от перевернутых догорающих жаровен. Амиция с трудом смогла сесть, поджимая онемевшую руку. — Гуго, не слушай его! Это я, Амиция! Твоя сестра! Николай положил тяжелую руку на хрупкое плечо мальчика. — Она ничего для тебя не значит! — Гуго, не верь, пожалуйста! — Амиция потянулась к брату, желая коснуться его руки. — Она бросила тебя! — Неправда! Я искала тебя повсюду! Каждый день! Гуго… — Пальцы Амиции почти коснулись пальцев мальчика, но тот шагнул назад, сжал кулачки и прокричал: — Ты врала мне! Амиция бессильно опустила руку, глядя на брата снизу вверх. Тот едва заметно трясся от гнева. Крысы позади него замерли и подняли мордочки, слушая своего хозяина. — Я… пыталась защитить тебя… — выдохнула она. — Ты врала, что мама мертва! Ты не любила ее и не хотела искать! А я нашел! — Позади разъяренного Гуго начал закручиваться вихрь из крыс. Увидев это, Амиция взмолилась: — Гуго, прости, я не хотела тебя обидеть, клянусь! Потеряв терпение, Николай замахнулся мечом, но вонзил его не в истощенное и сжавшееся тело Амиции, а в землю между ее ног. — Достаточно! Убей ее, или я убью твою мать прямо сейчас! Гуго фыркнул и поднял руку, сосредоточив холодный взгляд на сестре. Крысиный рой набирал силу, разрастался, неумолимо приближаясь к Амиции. Она не верила своим глазам: брат действительно обладал могуществом и мог в любой момент обратить стаю крыс на врага, но вместо этого гнал их на нее! За что?! За что он так с ней?! Она оберегала его, любила! Да, не всегда получалось, но она старалась! Всем сердцем, всей душой! — Гуго, остановись! Прошу! Я люблю тебя и маму! — Она пыталась воззвать к разуму брата, но все было тщетно, и она сорвалась: — Я твоя сестра, черт возьми! Мы — одна семья, как ты не понимаешь?! Николай отошел в сторону, завороженно смотрел, как разрастаются стаи крыс, кружат смертоносным вихрем, контролируемые силой мальчика. — Да… Убей ее, дитя, и Виталий сохранит… — Заткнись! Амиция вскочила на колени, обхватила меч одной рукой и попыталась вытащить его из земли, но не хватало сил и второй руки. Стиснув зубы, она дергала оружие, видя краем зрения, как к ней приближается черная злобная смерть. Она не прекратила попытки, даже когда подошел Николай. Рассмеявшись, он пнул ее ногой в грудь, заставив бессильно упасть на спину. — Как символично — пасть от руки собственного брата… — Убей меня сам, урод! Не заставляй его! — прохрипела Амиция, держась за грудь. — Ты не поняла? — Николай без усилий вытащил свой меч из земли, отряхнул и убрал его в ножны. — Он сам пришел к нам, он сам заключил уговор — твоя жизнь в обмен на жизнь матери. Амиция уставилась на безучастного Гуго. Она не могла поверить, что брат мог пойти на такой поступок. Неужели все из-за мамы, из-за того, что Амиция утаила правду о ней? Но она не желала зла, просто идти спасать ее из плена Инквизиции было бы чистым самоубийством! Как доказать брату свою преданность? Может, напомнить ему, через что они прошли вместе? Она потянулась дрожащей рукой к голове и нащупала лилию, вплетенную в волосы. — Гуго, пожалуйста, посмотри. — Амиция протянула ладонь, показывая мальчику цветок. — Помнишь, ты нашел ее в башне и подарил мне? Я хранила ее и думала о тебе… — Ты… думаешь только о себе! — выкрикнул Гуго, потеряв контроль над стаей, которая перестала двигаться в сторону Амиции. — Неправда! Вспомни! Я носила тебя, когда тебе было плохо! Сидела с тобой ночами, когда тебя лихорадило! Потому что я люблю тебя! А он, — Амиция кое-как села и указала на Николая, — он убил папу, сжег наш дом! Он использует тебя! — Довольно! — рыкнул Николай, выбивая цветок из руки Амиции. — Кончай ее, сейчас же! — Эй, жестянка! Лови! — раздался сверху голос Родрика. В инквизитора полетели разноцветные колбы и склянки, от которых тот пытался прикрыться, медленно отступая назад. Амиция отползла подальше, чтобы не попасть под «обстрел». Она узнала эти банки и склянки — обычно в таких Лука смешивал различные зелья в своей лаборатории. Амиции было все равно, каким образом вещи алхимика попали в руки к кузнецу, — она несказанно обрадовалась помощи и злорадно затрясла кулаком. — Да! Вот так! Получай! Стекло разбивалось о доспехи, разноцветная жидкость стекала по ним, окрашивая металл. Амиция молилась про себя, чтобы это была кислота, разъедающая защиту. Тогда уроду придется снять свой шлем, а ей хватит одного меткого попадания даже без пращи — настолько велика была ее ненависть. Николай пятился назад, давя крыс ногами, пока, наконец, не потерял равновесие и не рухнул в самую гущу, скрывшись под ней с головой. — Ты как? — Над Амицией замаячило потное лицо Родрика. — Н-нормально… — ответила она, преодолевая адскую боль, и взялась за плечо кузнеца. — Помоги встать… — Сейчас-сейчас. — Родрик обхватил ее за талию и стал поднимать с земли. Амиция ахнула: из его плеча торчал обломанный кончик стрелы, а одежда была пропитана кровью. — А, это? Ерунда… Представляешь, этот… Эта сука… — Кузнец пытался отдышаться. — Лука… Бросил пожитки и сбежал! Амиция слушала вполуха, глядя на Гуго из-за большой спины Родрика. Мальчик согнулся и вытирал лицо рукавом. У нее заныло сердце. — Нет-нет-нет-нет, — жалобно залепетала Амиция. Родрик обернулся и достал топорик, но, не найдя опасности, заткнул оружие за пояс и поспешил увести хромающую Амицию обратно к стене. — Не бойся, этого подонка уже крысы жрут. Давай, шевели ногами. — Нет, Родрик, вернись! С Гуго что-то не так! Надо помочь ему! — Она извернулась, бессильно вытянув руку к брату. — С ним с самого начала что-то не так! — Родрик толкнул Амицию к стенке, снял факел с держателя и указал на лестницу. — Лезь, я подсажу! Амиция обернулась посмотреть на брата, но Родрик не дал ей этого сделать, взял ее за плечи и загородил обзор. — Милая, дорогая Амиция, прошу, лезь наверх! Ради меня! Ради нас! Амиция пыталась разглядеть лицо кузнеца сквозь пелену слез. Она почувствовала к нему симпатию с самой первой встречи в той библиотеке. Инквизиция тоже убила его родных, тоже отняла дом. Общая трагедия и отчаянное положение сильно сближали. К тому же он был силен, недурен собой и отлично ладил с Гуго… До тех пор, пока тот не пропал… Амиция, хоть и происходила из знатного дворянского рода, не имела предрассудков по отношению к людям из низших сословий. Тем более сейчас, когда в городах и деревнях одинаково буйствовала Чума, перед лицом которой все равны. Жаль, не было времени остановиться, почувствовать, полюбить… — Амиция… — Родрик осторожно взял ее тонкие руки со сбитыми, окровавленными костяшками в свои, широкие, грубые и мозолистые. Она застонала от боли, отдернула правую руку, и кузнец непонимающе уставился на нее. — Прости… Просто… Я… Я должен был давно сказать… Я люблю тебя… — Родрик… — прошептала Амиция, но тот не дал ей закончить, осторожно подался вперед и поцеловал ее в пересохшие губы. На короткое мгновение душа Амиции покинула окружающий ее ад и переместилась туда, где осталась нормальная жизнь, где цвели поля и луга, где всегда было тепло и светило солнце, где они с Гуго и с Родриком были одной семьей, где не было крови, страданий, Чумы и всех этих ужасных смертей… Она хотела жить и верить в такое будущее, но не могла представить его себе без брата. Он был для нее всем, а раз жива и мама, то был шанс объединиться с братом и всем вместе спасти ее из лап Инквизиции. С его новым даром это станет возможно, и тогда Гуго простит ее, и все будет как прежде… — Я тоже тебя люблю… — тихо ответила Амиция, оторвавшись от губ кузнеца. — Тогда ты должна… — …но я не могу без брата. Я жить без него не смогу, понимаешь? — Амиция ухватила кузнеца за фартук, почувствовав резкое головокружение. Родрик посмотрел на нее и понял, что она говорила совершенно искренне. Брат был ей необходим как воздух, не зря ведь она так рисковала жизнью ради него… Родрик ободряюще хлопнул ее по плечу. — Ладно, жди здесь, я приведу его. Амиция благодарно выдохнула и оперлась спиной о каменную стену, провожая кузнеца тревожным взглядом. Вот так, совершенно неожиданно, Родрик стал ей больше чем другом, и теперь она переживала за него не меньше, чем за Гуго. Только бы все получилось, только бы пронесло… Тело инквизитора утонуло в полчищах крыс, но Амиция не могла чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока не увидит его обглоданный труп, а потому решила крикнуть Родрику, чтобы был осторожен. — Хорошо! — бросил кузнец, приближаясь к мальчику. — Гуго, дай руку, пора уходить. Мальчик молча стоял на месте, склонив голову. Подойдя ближе, Родрик увидел, что тот плачет и мелко дрожит всем телом. — Ну же, парень, будь сильным! Пойдем! — Родрик протянул руку. — Гуго, пойдем, пожалуйста… — попросила Амиция. Мальчик поднял обезображенное кислотой лицо, и ей стало плохо, а кузнец замер, не решаясь подойти ближе. — Предатели! Вы оба предатели! А-а-а-а! Гуго сузил глаза, заскрежетал зубами от злости. Кровоточащие язвочки на его лбу, щеках и подбородке натянулись, на зубах показался кровавый оскал. Мальчик развел руки с растопыренными пальцами в стороны, и из-под земли, сразу в трех местах выскочил рой крыс и бросился к Родрику, отрезая ему путь к отступлению. — Ах ты мелкий… — задохнулся тот, беспомощно поворачиваясь на месте. Амиция задыхалась от слез. — Гуго! Рой крыс окружал Родрика. Тот вытащил топорик из-за пояса и обернулся к Амиции. — Уходи! Я их задержу! — Не-е-ет! — простонала Амиция, захлебываясь слезами. Она бессильно упала на колени, протянув руку к Родрику. — Я люблю тебя! — успел крикнуть кузнец, прежде чем сразу три вихря накрыли его с головой. Факел пропал во тьме черных крыс и погас. Амиция не смогла этого вынести. Мир вокруг потемнел и поехал куда-то в сторону. В следующую секунду она без чувств рухнула на землю.