Ты не сможешь

Илья затянулся, стоя на застекленной террасе. Глоток воздуха был горьким, но не от сигареты, а от того, что нервный ком сдавливал гортань. Он обещал себе больше не плакать. Собираясь утром сюда, на вечеринку в честь празднования Нового года, обещал себе быть сильным и выдержанным. Стойким. И больше не плакать от тоски по Лёхе, своему горькому одиночеству. Они и так все знают, как он страдает без него. Они видят это каждый день, и им ни к чему видеть его боль ещё и на вечеринке, им ни к чему, чтобы он фонил своей потерей, это же праздник для всех, мать его. Но Илья делал очередную тяжку и чувствовал эту боль — здесь, в компании его друзей, без него. Это всё подарок от Тайного Санты — оскорбительный, унизительный, мерзкий. Если бы не этот подарок, Илья бы сдержался, прошёл до конца, как по углям, весь этот день. Но нет — щедрый Санта подарил ему это — как символ новой жизни. Символ, который он сразу выбросил в урну и после которого долго мыл руки. Тайный Санта, который… Илья готов был дать руку на отсечение — его Тайным Сантой в этом году был Руслан. Этот урод. Из них всех только он мог подарить эту мерзость. Илья вытер слезу с левой щеки — вспомнился серебряный, под металл, вибратор в форме огромного члена. Илья выдохнул дым носом — плечи свело от отвращения — такого жестокого намёка, стёба. Кому-то весело от его горя, кто-то просто угорает над ним… Над их с Лёхой ситуацией. И этим кем-то может быть только Руслан. Захотелось обо всем рассказать Лёхе, захотелось нажаловаться, обвинить его во всем этом дерьме, на которое он его обрёк, на эту дичь, эту боль. Несправедливость. Илья разблокировал телефон, сигарета уже пекла пальцы. Он сполз по стене, нажал быстрый набор и начал вслушиваться в гудки. Зарекался больше никогда не звонить первым, но не смог, снова… Спустив воду, Влад провернул ручку крана. Расфокусированный взгляд блуждал по зеркалу, где натыкался на отражение. Влад улыбнулся себе, блеснув идеальным прикусом, настроение было отличным, ничего не портило праздник, разве немного отсутствие Лёхи. Первый раз за последние двенадцать лет он встречал Новый год без лучшего друга. Парадокс, но все же они, как ни крути, остаются родными и на расстоянии. Вот и в двенадцать он ему позвонил, забыл, что Лёха теперь по другому времени живёт. У Лёхи теперь Калифорния и новая жизнь, а у Влада — всё то же самое, только без Лёхи, их общая жизнь, друзья, приколы, даже Лёхин бывший здесь, с ними, под тщательным присмотром, а самого Лёхи нет. Влад уперся взглядом в свое отражение — завис немного, вытер руки бумажным полотенцем: «Хорош, проехали…» Выбросил смятый комок в урну, тот отрикошетил от подарочной упаковки и упал на пол. Сознание Влада вырвало подарочную упаковку в мусорном ведре — знакомую подарочную упаковку. Дважды два — четыре. Не понравился Илье подарок Тайного Санты. Что и следовало ожидать. А он говорил Руслану, что это гнусно. Но Руслан — это Руслан. Если что-то решил, то сделает. Мудак, в общем. Внутри кольнуло — отголосок совести, которому наступил на горло, когда Руслан хвастался подарком для Ильи. Все знали, что Руслан Илью не переваривает. Влад знал лучше других, и по иронии судьбы Руслану довелось стать тому Сантой. Влад отговаривал дарить такое, убеждал даже, но не особо рьяно. «Будет весело, — ржал Руслан. — Вот увидишь, угорнём». Влад забил тогда, а теперь вот подарок в мусорке, а Илья черт знает где. А Лёха в сотый раз попросил присмотреть за бывшим, который больше не отвечает на его звонки, и до которого Лёхе, увы, своими руками не дотянуться, только через Влада, а ему вся эта опека влом и в тягость, и вот лучше бы без неё, но Лёха просил, ему не откажешь, как другим. «Присмотри за ним, Влад. Ты единственный всё понимаешь». Чертыхнувшись, Влад вышел из ванной. После обнаруженного в мусорном ведре подарка захотелось курить. Друзья веселились в гостиной, он прошёл мимо, открыл дверь на террасу и так же бесшумно за собой её прикрыл. Звукоизоляция глушила басы. Он прикурил от зажигалки и выпустил дым. Снег за панорамным стеклом, ночь и огни — сраный год позади, для всех них он был тяжелым, и в конце ещё и Лёхин отъезд не облегчил ровным счетом никому и ничего. «Мда». В углу у стены кто-то всхлипнул. Влад насторожился: и как сразу не понял, что не один здесь. Он прислушался — не ошибся. — Немного. Ну не трезвый. Какая разница? — послышалось за вставленными один в один летними плетеными стульями. Освещение только от оконной гирлянды, и в этом полумраке тихий обвиняющий голос. — Я не пьяный. Я просто… Если бы ты видел, что они мне подарили… Твои друзья. Искусственный хер. Да! Типа намёк. Лёша… Я не могу так. Без тебя здесь. Я знаю, но не могу. Я не плачу. Влад не мог знать, что отвечает Лёха на том конце, не мог наверняка, но догадывался. Он затушил недокуренную сигарету. Вышел с террасы. Стать свидетелем чьих-то страданий. Неловко. *** Он спускался по лестнице. Первое, на что Влад обратил внимание, — были широко распахнутые глаза, но абсолютно отсутствующий взгляд. Бывший парень лучшего друга спускался по лестнице, замирая на каждой ступеньке и удерживая себя на ногах, упираясь рукой в перила. Влад по инерции отложил телефон, вставая с кресла, на котором до этого залипал в монитор. — Что случилось? Илья сфокусировал на нем отсутствующий взгляд. Было что-то такое в его взгляде, что-то ужасающее, обвиняющее и больное, что заставило позвать по имени и очень тихо: — Илья? Что случилось? Но Илья только обернулся назад, реагируя на хлопок двери, за которой раздался женский пронзительный голос — глухие обвинения и отсутствие оправданий. Он попытался увернуться, но Влад схватил за локоть, всматриваясь в отворачивающееся лицо. — Что случилось? — Мне в ванную нужно. И он начал понимать. Окинул взглядом всего с ног до головы, на этот раз прицельно, и только теперь заметил блеклые подтеки внизу на рубашке и черных брюках, проступающее в уголке бледных губ красное. — Кто это был? — и сразу, отвечая на свой же вопрос: — Руслан? Это Руслан? — Влад увидел, как задрожали губы, и взгляд напротив стал влажным, рассредоточенным и злым. — Что он сделал? — Да отвали ты! — Илья вырвал руку и, качнувшись, пошёл в коридор. Он пошёл за ним и едва успел вставить ногу в щель захлопывающейся двери ванной. — Илья! — начала накатывать паника от осознания случившегося. Влад с силой дернул дверь, но её больше никто не удерживал. Он увидел, как согнувшегося над раковиной парня выворачивает наизнанку. «Присмотри за ним», — пронесся в мыслях знакомый голос. — Блядь. «Он не нуждается ни в чьей защите, это же Илья», — звучал в голове собственный голос, пока Влад поднимался вверх по лестнице в гостевую спальню, где всё и произошло. «Именно потому, что это Илья, он нуждается в защите». Влад тогда только фыркнул раздраженно, не придавая словам друга особого значения. Но сейчас, вспоминая тот их разговор, он, кажется, начал понимать, о чём именно Лёша его просил перед отъездом. — Мудак. Руслан был в комнате для гостей, найти эпицентр разборок было не сложно по женским крикам и шуму. Точнее кричала только Соня. Руслан не особо резво пытался опровергать обвинения, презрительно скалясь. По разворошенным курткам на постели и перевернутому торшеру можно было предположить, что в комнате произошла драка или… Влад убрал с пути Соню и подошел к обдолбанному другу. — Что ты сделал? — взгляд сразу вырезал испачканную в белое резинку толстовки и отсутствие на джинсах ремня. — Что ты сделал? — схватив его за ворот, Влад отволок Руслана в угол под всеобщий гомон женских голосов. Тот только разводил руками, бессмысленно скалясь. — Не трогай! — Соня вмешалась, пытаясь отодрать руки Влада от своего парня. — Отпусти его. У двери уже толпились остальные ребята, слетевшиеся на шум: — Что тут происходит? — спросил кто-то из вошедших. — Он сам хотел, — прошипел придушенный Руслан в лицо друга. — Что хотел, то и получил. До этих ровно слов Влад не хотел верить в худшее, но услышав фактически признание, отпрянул, ослабляя хватку. — Животное, — прошептала Соня, глаза её наполнялись слезами. Она не могла поверить в то, что происходит, произошло. Её парень, который не скрывая презирал Илью и до отъезда Лёхи и теперь презирал больше остальных… — Да ты… — выдохнул Влад. — Ну кто? Животное? — Руслан перевёл взгляд на свою девушку. — Как Леха? Потому что захотел? И Влад не выдержал, рванул вперед, и не понял, как ударил, потом ещё и ещё. Не понял, как Руслан оказался на полу, а его оттаскивали остальные, наблюдавшие у входа в злосчастную комнату. — Ты охуел! — Влад орал, себя не помня, на глазах выступили слёзы. — Как Лёха? Как Лёха?! Ты охуел, сука?! *** — Он не открывает, — Юля стояла у двери в ванную. — Уже полчаса. Влад прислушался к шуму воды за дверью. Прикрыл глаза и пережал переносицу. Разбитые костяшки саднило, но он не обращал на боль внимания. А вот Юля заметила кровь на его руках и сказала: — Соня говорит, что Руслан… — Что? — Влад напрягся, увидев нерешительный взгляд подруги. Она посмотрела на закрытую дверь, потом на него и, сомневаясь, прикусила губу. — На ухо скажи. Юля потянулась к его лицу и зашептала на ухо. Влад прочистил горло: — И для Сони это, конечно же, смягчающие обстоятельства. Вот если бы он его во все щели, тогда конечно… А так… Не считается? — Она уехала, вообще-то, только что. Одна. Без Руслана. — Мне плохо, — Влад пережал виски. — Нам всем, — Юля осела по двери. — Илья не хотел идти, я уговорила. Сказала: хватит сидеть дома. Там будет весело. Хотела, чтобы он развеялся. Пиздец. Шум воды не прекращался, Влад постучал ещё раз. — А вдруг он?.. — Юля сделала паузу, вставая. Влад заколотил в дверь сильнее. — Они крепкие? — Крепкие и новые. Юля вспомнила, что Влад всех пригласил праздновать Новый год в новый дом, его родители специально съехали на квартиру, чтобы дать молодежи повеселиться с размахом. — Илья, если ты не откроешь, я высажу дверь. Ты слышишь?! — ненужные мысли переполняли голову — данное Лёхе обещание присмотреть за бывшим, но всё ещё дорогим парнем. Илью мало кто искренне принимал в их компании, для многих он так и остался просто парнем Лёхи, а когда Лёха уехал, то с ним плотно продолжили общаться только девчонки, точнее Юля и Марина, от Жени, сестры Лёхи, Илья сам как-то отдалился после его отъезда. С парнями же из их компании у Ильи с самого начала отношения не задались, и Влад понимал, что это не из-за ориентации — дружили же они с Лехой даже после того, как тот признался в своих истинных предпочтениях. Что-то не то было в самом Илье, в его характере и подаче, в сквозящем недоверии к ним и закрытости. Самому Илье было удобнее верить, что не принимают его исключительно из-за ориентации, но Влад знал, что причина далеко не в этом. После минутных раздумий, он со второго раза вышиб дверь плечом. Илья сидел в ванне, под льющейся водой, обхватив руками колени. Мокрые волосы скрывали лицо, он был одет. — Не заходи, я сам, — попросил Влад Юлю и прикрыл за собой съехавшую с петель дверь. Он выключил воду, шум стих. Илья поднял на него лицо. — Я не знаю, как… — Что? — Не знаю, как выйти отсюда. — Нужно встать, снять вещи, я дам тебе другие. — Мне не нужно было приезжать. Я знал… — Что? — Знаю, что вы все меня не выносите. — Я помогу тебе встать. — Я нашел общий язык только с твоим псом… С Мелменом. — Давай руку, вот так. — Почему?.. Зачем?.. Если он больше всех меня не выносит? — Мне очень жаль. Я не представляю, не знаю, что сказать. С Русланом мы ещё разберемся. Если нужно, заявишь… — Ты серьезно? — За это решение тебя никто не осудит. — Ты действительно считаешь, что я буду сидеть в отделе и рассказывать им, как и что?.. — Я думаю, что сейчас тебе нужно выйти отсюда, переодеться и прийти в себя. — Я хочу уехать. Влад потёр лицо. — Я тебя отвезу, только обсохни. — Нет. Я сам. Один. И больше никого из вас не видеть. — Я тебя понимаю. — Это вряд ли. Дальше они молчали. Юля принесла сухие вещи. Пока Илья переодевался, Влад ждал за дверью. Всё было, как в плохом кино. Илья попросил выбросить его шмотки. Это единственное, о чем он вообще попросил с тех пор, как покинул ванную. Дальше он просто ждал, когда высохнут волосы. Так и не притронулся к чаю, который остыл на столе в кухне. Он надел свою куртку и стал вызывать такси, и пока они ждали машину, Илья снова плакал.