Affection

Всю оставшуюся часть дня члены экипажа вместе отдыхали и навёрстывали упущенное. Азуль дразнил Генри и Блэкстоуна, отметив как те двое стали ближе за эти несколько недель, от чего оба заметно покраснели, и когда Генри спросили насчёт этого, в его глазах была заметна грусть. Он встал и натянул себе на лицо тёплую улыбку. “Да не, не думаю, что вы хотели бы это всё слушать. Да и, наверное, пойду ка я свежим воздухом подышу.” Блэкстоун следил, как Генри покинул комнату, от человека так и веяло грустью, что не оставляло пришельца без волнений. Он уже было собирался последовать за ним, но тут же к нему отозвался голос. “Эй, Блэкстоун! Смотри!” Блэкстоун развернулся, уже собираясь спросить, что не так, как вдруг он обратил внимание на что-то красное и сверкающее. Все прошлые его мысли были прерваны его неожиданным желанием поймать лазерную точку перед ним. Его зрачки расширились, и он встал на четвереньки. Как только точка сдвигалась, лицо Блэкстоуна следовало за ней, и экипаж смеялся от его энергичной реакции. Они начали играться с ним. Блэкстоун набросился на точку, но совсем промахнулся. Гнев всё больше разжигал его охотничий инстинкт, от чего тот снова присел. В этот раз, он не промахнётся... Генри сидел вне дома на ступеньках задней площадки дома Мистера Цитруса и глядел на объёмный задний двор, после чего глубоко вздохнул и вдохнул свежего вечернего воздуха. Он дал тёплым, но слабеньким лучам солнца на закате нежно целовать его лицо, забирая те негативные воспоминания, которые привёл прошлый вопрос. Он вздохнул, пытаясь сосредоточиться на чём-нибудь другом... на чём угодно. Генри закрыл свои глаза и прислушался к звукам вокруг него, но как бы он не пытался оставаться в позитиве, он всё равно мог слышать эхо знакомых ему голосов, зовущих его имя издалека. Брови блондина сжались, как только голоса стали громче и воспоминания, которые он так усердно пытался прогнать, снова пришли его донимать. Наказания, обиды, ложь... Он ещё сильнее скривился, пока внутри него начинал набираться гнев. Нет... Он мой. Вы его не заберёте. Он МОЙ! “Генри?” Глаза Генри тут же распахнулись от знакомого голоса Блэкстоуна. Пришелец с беспокойством посмотрел в глаза своего капитана. “Генри, с тобой всё хорошо?” Генри на секунду задумался, после чего солгал. “А, да, я в порядке! Просто... наслаждаюсь закатом...” Блэкстоун усмехнулся, подсев к Генри на крыльцо. “Ты ведь знаешь, что когда ты со мной общаешься, лгун из тебя такой себе.” Человек не мог не засмеяться. “Да, наверное...” Двое ещё некоторое время сидели молча до того, как Блэкстоун продолжил тему. “Что ж...” Генри посмотрел на того с вопросительным взглядом. Пришелец дополнил. “Что тебя тревожит?” Генри вздохнул. “Ничего особенного. Просто... пока мы были в жилой комнате, ко мне вернулись... неприятные воспоминания.” Блэкстоун с беспокойством посмотрел на блондина. “Неприятные... в каком роде...?” Генри заметил волнение в глазах Блэкстоуна и сразу же всё объяснил. “А! Нет. Ничего такого травматичного или жестокого, как было у тебя. Но, для меня, это всё равно было не очень приятно.” Блэкстоун отвёл свой взгляд, но всё ещё был в таком же напряжённом состоянии. Ещё минутка молчания прошла между ними, после чего Блэкстоун предложил, “Если захочешь поговорить об этом, я буду более чем рад послушать тебя.” Генри покачал головой. “Да не, не буду мешать тебе своими проблемами. Они мои, так что я и сам смогу с ними разобраться.” Беспокойство Блэкстоуна сразу же заменила кислая мина. “Окей, так нечестно. Я рассказал тебе свою грустную историю, но ты мне ещё не говорил ничего насчёт того, зачем ты сделал то, что ты тогда сделал несколько недель назад.” Генри посмотрел на своего друга. Его красные глаза пронзили голубые глаза Генри, и тот выдохнул смешок. “Неужели ты серьёзно...” Блэкстоун кивнул, молча ожидая ответа. Когда у Генри появились затруднения в выборе слов, дабы ответить, пришелец положил щупальце на плечо капитана. “Генри, пожалуйста. Тебе только станет легче.” Генри кивнул, прочистив горло, после чего начал говорить. “Ну, сперва, среди людей... не очень часто появляется влечение к кому-то того же пола.” Блэкстоун вспомнил свои дни в Академии, и как большинство людей, которые встречались, были в парах с кем-то из противоположного пола. Генри продолжил. “И... так как такие отношения достаточно редки, не все люди поддерживают их или считают за нормальные.” Блэкстоун наклонил голову. Он слышал, что дискриминация является большой частью человеческой культуры, но дискриминация отношений? Это было неожиданно. Генри заёрзал на месте, продолжив. “Мои родители были... одними из тех людей, которые считали, что любовь с кем-то того же пола — это плохо. Я рос, считая, что я натурал, хотя всё то время, как я помню, я был заинтересован в людях моего же пола.” Глаза человека глядели куда-то вдаль, как только он вспомнил ещё одно неприятное воспоминание. “В один день, мой отец узнал, что я влюбился в одного мальчика в моём классе.” Генри с тоской усмехнулся, вновь продолжив. “Он меня так жёстко ремнём прибил, а потом мы за неделю переехали, так как он не хотел, чтобы я ассоциировался с... такими” Любопытный взгляд Блэкстоуна смягчился, как только он впитал всё, что сказал его капитан. Генри так долго заставляли отрицать свои чувства... это должно было быть той ещё пыткой. Генри продолжил. “Моё новое воспитание перенеслось и в мои Академические годы, и я так усердно старался быть... нормальным.” Слеза, которую он даже и не заметил, скатилась по его щеке. “Я начал спать с женщинами. Я так... сильно... хотел не попасться на мужчину, но... я не мог.” Блэкстоун всё ещё молчал. Он не знал, что ему сказать. Генри повернулся к нему, смотря в глаза пришельца. “Так что, когда пришёл ты, Стоун, у меня чуть ли крыша не поехала... Ты был... идеален. Всё, от твоего голоса, до твоего характера и отношения к другим, я... я стал одержим тобой. И когда мы начали вместе проводить время... с музыкой и всем прочим... я отчаянно хотел, чтобы меня приняли тем, чем я был... И из-за этого я дал своим чувствам взять верх надо мной...” Блэкстоун не пытался что-либо сделать, сидя на месте, и Генри вновь отвернулся. “Прости, Стоун.” Блэкстоун просто обвил Генри своими щупальцами, затащив его в объятия. Человек вздохнул. Блэкстоун ещё некоторое время держал мужественную фигуру капитана до того, как заговорил. “Никто не заслуживает быть таким подавленным, как ты, капитан. Ты и так столько отдаёшь ради нашей безопасности и счастья. Не гарантировать его тебе — просто преступление.” Блэкстоун отстранился от своего капитана и кинул тому суровый взгляд. “Теперь послушай. Меня глубоко не волнует, что другие люди думают о твоих... предпочтениях. Единственное, что для меня важно, это то, что ты счастлив. И если это значит, что меня тоже начнут дискриминировать, пускай так и будет. Моя преданность — только твоя, и останется таковой навсегда.” Генри вздохнул. “Ох, Стоун. Как же ты всё таки добр ко мне...” Оба продолжили смотреть в небо даже после того, как солнце уже зашло, и именно в этот момент, Блэкстоун спросил, “Капитан... эта... связь между нами... Чем бы она считалась у вашего народа?” Генри точно знал, как бы она называлась, но не хотел говорить этого. Он не хотел, чтобы у него снова всё это забрали... но тут всё совсем по-другому. Генри улыбнулся, отвечая. “Думаю, что у нас, быть может, своя собственная любовь.” Блэкстоун усвоил ранее сказанный вывод, что он подразумевал, и что он обещал. “Понятненько...” Он почувствовал, как сердцебиение Генри заметно ускорилось, услышал, как его дыхание, казалось бы, замерло, чувствовал, как внутри Генри пытался сдержаться страх, и Блэкстоун знал, что он хотел... нет... что ему нужно было услышать его ответ... Так что он ответил. “Я люблю тебя, Генри.” После этих слов, что-то в груди Генри треснуло, и тут же казалось, что весь моральный груз, который он нёс на себе всю свою жизнь, был снят с него, как только он выпустил из себя неровный выдох. Именно в этой приятной тишине он подумал о том, как же далеко он прошёл, через сколько же прошли они оба лишь для того, чтобы услышать эти слова, и он понял, что Блэкстоуну нужно было услышать их так же сильно, как и ему самому. Пока они двое глядели на звёзды, сверкающие вдали, голос Генри выделялся среди ночного шума, как впивающееся в душу соло. То, которое навечно остаётся в твоей голове. “Тоже тебя люблю.”